Но снаружи было тихо.
Нили зажег еще одну сигарету и затягивался так, словно дым мог
изгнать страхи, постоянно терзающие его внутренности. Во взгляде Эвана
Нили увидел сосредоточенность и спокойствие.
- Ты хочешь мне помочь? - спросил Эван, все еще стоя у двери.
Сигарета жгла Нили пальцы. Он внезапно вздрогнул, потому что ему
привиделась фигура с горящими синими глазами, стоящая прямо перед ним и
медленно поднимающая топор.
Эван ждал.
Нили пробормотал:
- Не знаю, кто из нас более безумен, вы или я. Во сколько?
- В два часа ночи.
- Что? Христос Всемогущий!
- Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал.
- Хорошо, хорошо, - сказал Нили и поднялся с кресла. - Тогда дайте
мне немного поспать. У вас найдется пара лопат?
- Лопата и кирка. Я купил их сегодня днем.
- Хорошо. Это подойдет.
Эван открыл заднюю дверь и снова обернулся к нему.
- Кое-что еще. На твоем месте я бы не стал ничего есть или пить из
того, что миссис Бартлетт попытается дать тебе сегодня на ночь. Я жду тебя
ровно в два часа. - После этого он отвернулся и стал спускаться по задней
лестнице.
Нили проводил его взглядом. Не есть и не пить ничего из того, что
предложит миссис Бартлетт? Что, к черту, все это значит? Его внутренний
голос вопил: "НЕТ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!", но он отмел его прочь и отказался к
нему прислушаться. Нили закрыл дверь и посмотрел на свой чемодан. Этому
человеку нужна его помощь. Что будет для него значить еще один день? Но,
ей-Богу, покончив с этим гадким зловонным местом, он наполнит чемодан
своими скудными пожитками, возьмет свою гитару, песни и унесет ноги из
этой деревни. Как можно скорее.
Он стянул футболку через голову, скатал ее и забросил в чемодан. Он
был голоден, но решил не просить миссис Бартлетт сделать ему что-нибудь на
обед. Может быть, этот человек и не был таким безумным, как казался. Он
осторожно дотронулся до своего плеча, скользнув пальцами по неровной линии
царапины, которую впервые заметил несколько дней назад в зеркале ванной
комнаты.
26. НА СВАЛКЕ
Облаченный в одежду темного цвета и армейские ботинки на толстой
подошве, которые он нашел в полуподвале в покрытом пылью чемодане, Эван
тихо поднимался по лестнице. Он оставил открытой дверь спальни Лори, и
полоска света падала на ребенка. Эван смотрел некоторое время на мирно
спящую девочку; ее лицо было безмятежно спокойным; рядом с ней лежала
тряпичная кукла, ухмылявшаяся ему так, словно она делила с ним какую-то
тайну.
Эван протянул руку и нежно коснулся щеки Лори. Она очень тихо
шевельнулась, и он убрал руку. "Моя принцесса, - подумал он. - Моя
прекрасная принцесса. Я молю Бога, чтобы ты всегда спала сном невинности".
Он наклонился, нежно поцеловал ее в лобик, затем осторожно отступил и
закрыл дверь спальни.
Пора было идти.
Кабинет освещала луна, еще не полная, но такая же белая, как лед.
Ночной ветер гонял по небу облака с серебристыми краями, и когда они
пересекали коварный лик луны, свет ее тускнел, искажался тенями, похожими
на фигуры всадников на гигантских лошадях. Сейчас Эван находился в
состоянии, которое часто испытывал во время войны, оставляя безопасный
военный лагерь и отправляясь под покровом ночи на операцию. Тогда он
доверял свою жизнь инстинктам, зная, что на него смотрят глаза врагов и до
утра еще целая вечность. Может быть, это к лучшему, что много лет назад,
захваченный в плен, он принужден был лежать на койке под презрительным
взглядом той женщины-офицера; сейчас он знал, что он нельзя недооценивать
этих женщин из Вифанииного Греха, потому что от них нельзя ожидать пощады.
С ними надо либо убивать, либо быть убитым. Он взял ключи, вышел из дома и
запер его. Мак-Клейн-террас окутывала тьма. Он проскользнул в свой
микроавтобус и завел двигатель, включив вместо мощных фар парковочные
огни. Пока он медленно разворачивался и выезжал из проезда, позади него
позвякивали кирка и лопата. Отъезжая, Эван посмотрел на дом Демарджонов,
но ни одна занавеска в окне не шевельнулась, чтобы расширить обзор для
горящих любопытных глаз.
По пути к гостинице, следуя за желтоватым светом парковочных фар,
Эван думал, что же он сделает, если найдет кости Пола Китинга. Поедет к
шерифу Вайсингеру? В полицию штата? Он понимал, к Вайсингеру обращаться
было опасно, поскольку он не знал, на чьей стороне этот человек. Возможно
ли, что эти ужасные дела творились вокруг шерифа, а он даже и не знал об
этом? Конечно, такой вариант логично допустить, но на него нельзя
полагаться. Риск, что Вифаниин Грех так же одержим злыми духами, как и
древняя Темискрия, что здесь пустила корни бессмертная сущность нации
амазонок и что женщины, одна за другой, попадали во власть этого ужасного
безымянного зла, которое упивалось и крепло убийствами и увечьями мужчин?
Секреты Вифанииного Греха наслаивались друг на друга, источая грязь.
Внешняя красота этой деревушки культивировалась, чтобы заманивать свои
жертвы все ближе и ближе, пока они окончательно не запутаются в ее
тенетах. Эти твари с того света, эти кровожадные тени-воительницы, словно
пиявки присосались к душе Катрин Драго. Она принесла их с собой из древней
пещеры и теперь выпускала, словно искры, чтобы поджечь другие души.
Королева, сказала Лори. Настоящая королева. Доктор Драго. Возможно ли,
чтобы кости королевы амазонок лежали в этой пещере и были превращены в
пепел вместе со всеми остальными? И теперь эта неистовая яростная львица
завладела телом Катрин Драго как своим собственным, как подходящим сосудом
для ненависти и могущества, которые пережили века?
Безмолвные улицы разворачивались перед ним. Впереди показался пансион
миссис Бартлетт. Он затормозил, свернул на обочину и остановился. Через
газон двигалась какая-то фигура.
Нили, с капельками пота на лице, быстро скользнул внутрь и тихо
прикрыл дверь. Эван набрал скорость, развернулся кругом и повернул к
выезду из деревни.
- Это на запад... - начал Нили.
- Я знаю, - сказал Эван. У границы деревни он включил основные фары.
Дорога устремилась навстречу ему.
Нили улавливал напряжение, которое излучал Эван. Его сердце гулко
колотилось. Он пошарил в кармане своей рубашки.
- Не будете возражать, если я закурю?
Эван покачал головой.
Нили вытащил сигарету, уставился на несколько секунд на разгоравшееся
пламя спички, затем задул его. В овальных стеклах его очков отсвечивали
зеленые огоньки на циферблатах приборной панели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Нили зажег еще одну сигарету и затягивался так, словно дым мог
изгнать страхи, постоянно терзающие его внутренности. Во взгляде Эвана
Нили увидел сосредоточенность и спокойствие.
- Ты хочешь мне помочь? - спросил Эван, все еще стоя у двери.
Сигарета жгла Нили пальцы. Он внезапно вздрогнул, потому что ему
привиделась фигура с горящими синими глазами, стоящая прямо перед ним и
медленно поднимающая топор.
Эван ждал.
Нили пробормотал:
- Не знаю, кто из нас более безумен, вы или я. Во сколько?
- В два часа ночи.
- Что? Христос Всемогущий!
- Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал.
- Хорошо, хорошо, - сказал Нили и поднялся с кресла. - Тогда дайте
мне немного поспать. У вас найдется пара лопат?
- Лопата и кирка. Я купил их сегодня днем.
- Хорошо. Это подойдет.
Эван открыл заднюю дверь и снова обернулся к нему.
- Кое-что еще. На твоем месте я бы не стал ничего есть или пить из
того, что миссис Бартлетт попытается дать тебе сегодня на ночь. Я жду тебя
ровно в два часа. - После этого он отвернулся и стал спускаться по задней
лестнице.
Нили проводил его взглядом. Не есть и не пить ничего из того, что
предложит миссис Бартлетт? Что, к черту, все это значит? Его внутренний
голос вопил: "НЕТ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!", но он отмел его прочь и отказался к
нему прислушаться. Нили закрыл дверь и посмотрел на свой чемодан. Этому
человеку нужна его помощь. Что будет для него значить еще один день? Но,
ей-Богу, покончив с этим гадким зловонным местом, он наполнит чемодан
своими скудными пожитками, возьмет свою гитару, песни и унесет ноги из
этой деревни. Как можно скорее.
Он стянул футболку через голову, скатал ее и забросил в чемодан. Он
был голоден, но решил не просить миссис Бартлетт сделать ему что-нибудь на
обед. Может быть, этот человек и не был таким безумным, как казался. Он
осторожно дотронулся до своего плеча, скользнув пальцами по неровной линии
царапины, которую впервые заметил несколько дней назад в зеркале ванной
комнаты.
26. НА СВАЛКЕ
Облаченный в одежду темного цвета и армейские ботинки на толстой
подошве, которые он нашел в полуподвале в покрытом пылью чемодане, Эван
тихо поднимался по лестнице. Он оставил открытой дверь спальни Лори, и
полоска света падала на ребенка. Эван смотрел некоторое время на мирно
спящую девочку; ее лицо было безмятежно спокойным; рядом с ней лежала
тряпичная кукла, ухмылявшаяся ему так, словно она делила с ним какую-то
тайну.
Эван протянул руку и нежно коснулся щеки Лори. Она очень тихо
шевельнулась, и он убрал руку. "Моя принцесса, - подумал он. - Моя
прекрасная принцесса. Я молю Бога, чтобы ты всегда спала сном невинности".
Он наклонился, нежно поцеловал ее в лобик, затем осторожно отступил и
закрыл дверь спальни.
Пора было идти.
Кабинет освещала луна, еще не полная, но такая же белая, как лед.
Ночной ветер гонял по небу облака с серебристыми краями, и когда они
пересекали коварный лик луны, свет ее тускнел, искажался тенями, похожими
на фигуры всадников на гигантских лошадях. Сейчас Эван находился в
состоянии, которое часто испытывал во время войны, оставляя безопасный
военный лагерь и отправляясь под покровом ночи на операцию. Тогда он
доверял свою жизнь инстинктам, зная, что на него смотрят глаза врагов и до
утра еще целая вечность. Может быть, это к лучшему, что много лет назад,
захваченный в плен, он принужден был лежать на койке под презрительным
взглядом той женщины-офицера; сейчас он знал, что он нельзя недооценивать
этих женщин из Вифанииного Греха, потому что от них нельзя ожидать пощады.
С ними надо либо убивать, либо быть убитым. Он взял ключи, вышел из дома и
запер его. Мак-Клейн-террас окутывала тьма. Он проскользнул в свой
микроавтобус и завел двигатель, включив вместо мощных фар парковочные
огни. Пока он медленно разворачивался и выезжал из проезда, позади него
позвякивали кирка и лопата. Отъезжая, Эван посмотрел на дом Демарджонов,
но ни одна занавеска в окне не шевельнулась, чтобы расширить обзор для
горящих любопытных глаз.
По пути к гостинице, следуя за желтоватым светом парковочных фар,
Эван думал, что же он сделает, если найдет кости Пола Китинга. Поедет к
шерифу Вайсингеру? В полицию штата? Он понимал, к Вайсингеру обращаться
было опасно, поскольку он не знал, на чьей стороне этот человек. Возможно
ли, что эти ужасные дела творились вокруг шерифа, а он даже и не знал об
этом? Конечно, такой вариант логично допустить, но на него нельзя
полагаться. Риск, что Вифаниин Грех так же одержим злыми духами, как и
древняя Темискрия, что здесь пустила корни бессмертная сущность нации
амазонок и что женщины, одна за другой, попадали во власть этого ужасного
безымянного зла, которое упивалось и крепло убийствами и увечьями мужчин?
Секреты Вифанииного Греха наслаивались друг на друга, источая грязь.
Внешняя красота этой деревушки культивировалась, чтобы заманивать свои
жертвы все ближе и ближе, пока они окончательно не запутаются в ее
тенетах. Эти твари с того света, эти кровожадные тени-воительницы, словно
пиявки присосались к душе Катрин Драго. Она принесла их с собой из древней
пещеры и теперь выпускала, словно искры, чтобы поджечь другие души.
Королева, сказала Лори. Настоящая королева. Доктор Драго. Возможно ли,
чтобы кости королевы амазонок лежали в этой пещере и были превращены в
пепел вместе со всеми остальными? И теперь эта неистовая яростная львица
завладела телом Катрин Драго как своим собственным, как подходящим сосудом
для ненависти и могущества, которые пережили века?
Безмолвные улицы разворачивались перед ним. Впереди показался пансион
миссис Бартлетт. Он затормозил, свернул на обочину и остановился. Через
газон двигалась какая-то фигура.
Нили, с капельками пота на лице, быстро скользнул внутрь и тихо
прикрыл дверь. Эван набрал скорость, развернулся кругом и повернул к
выезду из деревни.
- Это на запад... - начал Нили.
- Я знаю, - сказал Эван. У границы деревни он включил основные фары.
Дорога устремилась навстречу ему.
Нили улавливал напряжение, которое излучал Эван. Его сердце гулко
колотилось. Он пошарил в кармане своей рубашки.
- Не будете возражать, если я закурю?
Эван покачал головой.
Нили вытащил сигарету, уставился на несколько секунд на разгоравшееся
пламя спички, затем задул его. В овальных стеклах его очков отсвечивали
зеленые огоньки на циферблатах приборной панели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103