"Эймс, - тихо сказал он, - слишком раннее утро для такого рода историй,
тебе не кажется?"
- Историй какого рода? - спросил его Нили, стоя по другую сторону
письменного стола, положив руки на бедра.
- Баек, сказочек, - Вайсингер снова затянулся сигаретой, выдохнул дым
из ноздрей драконовской струей и затем загасил сигарету в пепельнице.
Крохотные красные угольки вспыхнули, засверкали, а затем погасли. - Что за
дерьмо ты пытаешься мне всучить?
- Эй, - сказал Нили, приподняв свою руку так, чтобы шериф смог
разглядеть небольшие порезы. - И посмотрите вот на это! - он показал на
две небольшие царапины, которые обнаружил сегодня утром у себя на
подбородке. - Хотите выйти и взглянуть на мой проклятый грузовик? - Он
стоял, ожидая, когда шериф шевельнется; верхний свет отражался на розовой
коже лысины Вайсингера.
Шериф молча сидел в течение нескольких секунд. Наконец он
презрительно пожал плечами и приподнял свою тушу из вращающегося кресла.
Снаружи конторы утро светилось жемчужным светом, и тонкая дымка влажного
тумана все еще заполняла обочины. Нили подошел к своему грузовичку, и
Вайсингер, не торопясь, последовал за ним.
- Здесь, - сказал Нили, показывая на зарубки и на разбитое окно; в
утреннем свете следы от удара топора были хорошо заметны.
Вайсингер прошел мимо него, провел рукой по одной из зарубок.
- Как ты мне сказал, что ты делал прошлой ночью? - спросил он.
- Я сидел в "Крике Петуха", пока они не закрылись, - еще раз пояснил
Нили. - На обратном пути в деревню я проехал через группу всадников на
лошадях, которые пересекали дорогу, мне кажется, я притормозил, чтобы
разглядеть их, и они погнались за мной. Можете сами видеть, что они
сделали.
- Да, вижу. Когда, ты говоришь, это случилось?
- Около двух.
- Около двух, - Вайсингер выругался. - Чертовски поздно для людей
сельской местности ездить на лошадях по дороге. Сколько их там было?
- Не знаю. Господи, я просто пытался унести оттуда ноги.
- Угу. - Он подошел к окну, осмотрел зазубренный край. - Чем, ты
сказал, они пользовались? Молотками?
- Нет. Топорами. По крайней мере один из них.
- Топорами? - Вайсингер отвернулся от окна и посмотрел Нили в лицо. -
Ты знаешь, это звучит пострашнее адской бездны, парень, да?
Нили сделал шаг к нему, угрюмо стиснув зубы.
- Послушайте меня, вы, - сказал он, не взирая более на положение,
занимаемое Вайсингером в деревне, не заботясь о той проклятой работе,
которая у него была, и не думая более ни о чем, кроме как о том, чтобы
заставить этого похожего на быка человека поверить ему, - я знаю, что
видел прошлой ночью. Всадники гнались за мной. И один из них разбил мое
окно топором! Хотели, дерьмо собачье, загнать меня на этой дороге!
- Выбирай выражения, - тихо сказал Вайсингер, увидев проезжавшую мимо
машину.
- Они пытались убить меня! - сказал Нили громче, чем хотел бы, слыша,
как его голос эхом отдается от бортов грузовика. - Я еще не вижу, что вы
поняли это!
- Я понимаю это. Я только не знаю, кто они такие и зачем они пытались
повредить тебе. Ты что, поранил одну из их лошадей? Ведь твоя фара
сломана, а вся решетка разбита и погнута, к черту?
- Нет, - сказал Нили, покачав головой. - Я никого из них не поранил.
Это случилось, когда я съехал с дороги.
Вайсингер слегка улыбнулся, ощутив, что наконец завел Нили туда, куда
и хотел.
- Ну что ж, - сказал он, наблюдая за ним. - Может быть, все
случилось, когда ты съехал с дороги? А? Может, ты чуть выпил лишнего
прошлой ночью, опрокинул свою колымагу в овраг, разбил вот это окно и
исцарапал дверь со стороны водителя? А чтобы я не обнаружил, что ты спьяну
повредил машину, этим утром ты сочинил во сне эту небылицу и побежал
сюда...
- Нет, - сказал Нили голосом твердым и холодным, как сталь, его
взгляд по твердости не уступал взгляду Вайсингера. - Все это было не так.
- Так ты цепляешься за эту чушь о лошадях посреди дороги? Господи! -
фыркнул Вайсингер. Он отвернулся от Нили и направился к двери. Его легкие
болели от второй сигареты, выкуренной за утро.
- Подождите минутку! Подождите! - Нили шагнул вперед, положил свою
руку на плечо Вайсингера и крутанул его к себе. Глаза Вайсингера коротко
вспыхнули, и Нили отдернул руку. - Я еще не все рассказал вам. Я видел
одного из тех, кто скакал на этих лошадях. Я заглянул в ее лицо...
- Ее? Что, к дьяволу, ты имеешь в виду, говоря "ее"?
- Это была женщина. Но я... я никогда раньше не видел женщину,
которая бы выглядела подобным образом. Это было словно... словно заглянуть
в разверстую доменную печь. Или в кратер вулкана. Я чувствовал жар,
исходящий из этих глаз, словно бы они выжигали во мне дыры. Я никогда в
жизни не видел ничего подобного этому, и Господи Иисусе, надеюсь, что
никогда больше не увижу.
Вайсингер помолчал одно мгновение, зондируя взглядом Нили. Когда он
заговорил, его голос был суровый, ровный и лишенный эмоций.
- Ты хочешь, чтобы я проехался вверх по двести девятнадцатой и
посмотрел? Я сделаю это. Но скажу тебе одну вещь. Ты мне не нравишься. Я
не люблю дерьмовых бродячих летунов, протягивающих руки за деньгами. И
более всего я не люблю летунов, которые напиваются посреди ночи и затем
лгут без запинки, чтобы выйти сухими из воды. Я ни на грош не верю ни
одному слову из того дерьма, что ты тут наговорил, и никто другой тоже не
поверит. Если бы я мог доказать, что ты тащился вчера по двести
девятнадцатой с полным желудком пива, я бы либо упек тебя в каталажку,
либо вообще вышвырнул твою задницу из этого места! - Его глаза прикрылись
мясистыми веками. - А сейчас убирайся в сарай с инструментами и возьми
косилку. Все кладбище заросло травой. - Не дожидаясь, пока Нили снова
заговорит, Вайсингер повернулся спиной, направился к двери и скрылся в
своей конторе.
- Ублюдок! - проворчал Нили сквозь зубы. Но еще до того, как вышел от
миссис Бартлетт, он знал, что его рассказ кажется странным и невероятным и
что Вайсингер, скорее всего, рассмеется ему в лицо. За завтраком в
покрашенной желтой краской кухне миссис Бартлетт эта полная, вполне
по-матерински выглядящая женщина с заботой оглядела его и спросила, когда
накануне ночью он лег в постель. "Не стоит все время оставаться на улице,
- сказала она, передвигаясь по кухне в своем халате персикового цвета. -
Когда мой Вилли был жив, он рано ложился спать и рано вставал. Он много
работал и был хорошим мужем. Я вижу по твоим глазам, что ты плохо спал
этой ночью, а сон как раз то, что больше всего нужно для тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103