Я имею в виду, черт, как это было забавно. Раньше
или позже ты слышишь рассказы на дорогах почти обо всех, кого знаешь. Ты
слушаешь и передаешь их дальше. Но за все это время никто не узнал ничего
о том, что случилось с Хукером и Джессопом. Они просто... исчезли.
- То же самое с Перкинсом Кэйси, - сказал молодой человек с длинными
коричневыми волосами, скручивая самокрутку, сминая и облизывая ее. - Тоже
славный старик. В последний раз, когда я его встретил, он двигался поперек
через Пенсильванию, может быть, восемь месяцев назад. Я спрашивал о нем в
округе... но... да... - Он пожал плечами и замолчал.
Отсвет огня играл на лицах слушающих людей. Кто-то кашлянул, а кто-то
откинул прочь бутылку, отсвечивающую оранжевым.
- Да, - сказал Дэн, - расскажу вам мужики, что я слышал. А слышал я
это более чем от одного или двух человек, от людей, которые закона и
властей не боятся. От крепких продувных парней. К северо-востоку отсюда
есть местечко, которое заглатывает ребят. Вот что они говорят, и можете
смеяться над этим, если хотите, но я знаю это, слышал, маленький городок
под названием... я не помню, Вифанни или что-то вроде этого. Проглатывает
всех ребят напрочь. Ты идешь туда и не возвращаешься.
- Не Вифанни, - подал голос другой человек, сидевший на пеньке. - Это
забавное название. Вифаниин. Вифаниин Грех.
- Грех? - Джон приподнял свои мохнатые брови. - Кажется, раньше я
где-то слышал об этом месте.
- Что ж, прими во внимание, что ты услышишь, - сказал ему Дэн. - Будь
я на твоем месте и направляйся в ту сторону, я бы держался как можно
дальше от этого городка. Пускай какие-нибудь путники с дурными ослиными
головами околачиваются в тех краях.
- Эй, - сказал кто-то еще, - у нас тут покер горит. Вы будете
рассказывать байки или сядете играть?
Эти воспоминания пришли в голову Мускатному Джону одновременно с
нежными мыслями ночи. Она была его другом. Она защищала и укрывала его, и
он предпочитал странствовать, когда было прохладнее, когда ночные птицы
пели колыбельные для бродяг. Полуночные ветры проносились мимо него, а вес
рюкзака - заполненного разношерстным ассортиментом из тряпок, рубашек,
носков, дополнительной пары обуви, красной шапочки для гольфа, подобранной
на обочине дороги, пары пустых бутылок из-под мускатного вина - был хорошо
знаком и скорее придавал уверенности, нежели отягощал его. На нем была
дорожная форма: черные полотняные брюки, ботинки с грязными шнурками,
футболка "Спец по пиву", выигранная на конкурсе по питью пива в баре в
Калифорнии, - одна из вещей, которыми он больше всего гордился. Его
серебряные волосы, еще густые на висках, почти вылезли на макушке. Он
очень старался содержать свою длинную бороду в хорошем состоянии. Он
расчесывал ее и мыл, когда это было возможно, и поэтому она всегда
становилась предметом обсуждения, где бы он ни путешествовал, а
путешествовал он множество раз через все Соединенные Штаты и дважды
заходил в Мексику.
Шагая на северо-восток по узкой дороге округа Сомерсет, Мускатный
Джон глядел в лицо темноты и гадал, где же он находится. За последние три
часа он видел только несколько машин, направляющихся на юг, и вовсе не
видел дорожных указателей. Где-то в его рюкзаке была карта, но ему не
хотелось тратить время на ее поиски. Дорога разворачивалась перед ним со
своей собственной скоростью; он знал это по опыту. Над головой раскинулось
полотно из звезд, одни были яркими, другие отдаленными, словно
воспоминания. Луна лежала за его правым плечом, словно бы защищала его, и
он мог видеть неясные очертания своей лунной тени, шедшей впереди него по
бетону дороги. По бокам лежало толстое черное одеяло леса, и Мускатный
Джон мог слышать десяток разнообразных шумов, доносящихся оттуда:
пронзительные птичьи крики, стрекотание сверчка, шум маленьких ночных
животных, пробирающихся по лесу сквозь заросли. Его собственные шаги были
почти бесшумны, и пока он шел, он ощущал себя и в самом деле частью
ночного мира; возможно, проходящей мимо тенью; возможно, шелестом ветра в
листве; возможно, стрекотанием насекомых, прячущихся в высокой придорожной
траве. Через час или два он отыщет место в лесу, чтобы поспать, и потом,
утром, быть может, сможет найти какого-нибудь хорошего попутчика, который
расстанется с пятьюдесятью центами или, может быть, укажет направление к
ближайшей кухне, где варят бесплатный суп.
Он сделал еще три шага и застыл на месте. Его сердце подпрыгнуло,
яростно колотясь, а глаза непроизвольно раскрылись.
Ярдах в двадцати впереди на обочине дороги стояла фигура,
вырисовывающаяся на фоне распростертых рук-ветвей деревьев. Мускатный Джон
стоял неподвижно, прищурив глаза, чтобы лучше разглядеть видения в
темноте. Фигура не шевельнулась.
Он сделал пробный шаг в перед. Затем еще один.
- Господи Иисусе, - пробормотал он в следующее мгновение. - Проклятые
глаза никуда не годятся. - Он потер их и снова посмотрел на дорожный
указатель. На первый взгляд он казался высоким и тощим человеком, и от его
вида по спине Джона побежали мурашки. Он мысленно выругал свою глупость и
приблизился к указателю. Затем порылся в кармане в поисках коробка спичек
и зажег одну; она погасла, и он зажег другую, чтобы прочесть белые буквы:
КОЛВЕР - 2, ЭЛЬМОРА - 7, ВИФАНИИН ГРЕХ - 9. Никогда не был в Колвере,
подумал он; он может оказаться дружелюбным маленьким городком. Надо
посмотреть. Затем его взгляд упал на последнее название. Вифаниин Грех. Я
где-то слышал о нем, не так ли? Да, где-то слышал. И затем это пришло к
нему, словно прилив крови к лицу после трехдневной пьянки. В лагере
бродяг. Это сказал Дэн: "Место проглатывает ребят. Держись от него
подальше. Плохое место". Он провел тыльной стороной руки поперек рта, все
еще уставившись на название. Спичка погасла. Он отбросил ее на обочину и
пошел, теперь немного побыстрее, не зная, почему, но помня, что сказал Дэн
и каким странным и мрачным казался его взгляд, когда он говорил это. Может
быть, пришло время располагаться на ночь, чтобы потом отправляться в путь
вместе с птицами.
Он прошел, быть может, еще одну милю, а затем решил разбить лагерь.
Для этого он пролез в лабиринт зарослей деревьев и острых колючек в
поисках укромной лужайки. Ни к чему, чтобы дорожная полиция видела костер,
на котором он варит кофе. Пока он шел, он думал о Маке Такере. Он
надеялся, что тот не погиб, что они снова где-нибудь встретятся, но если
все-таки он мертв, Джон желал ему всего хорошего в лучшем мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
или позже ты слышишь рассказы на дорогах почти обо всех, кого знаешь. Ты
слушаешь и передаешь их дальше. Но за все это время никто не узнал ничего
о том, что случилось с Хукером и Джессопом. Они просто... исчезли.
- То же самое с Перкинсом Кэйси, - сказал молодой человек с длинными
коричневыми волосами, скручивая самокрутку, сминая и облизывая ее. - Тоже
славный старик. В последний раз, когда я его встретил, он двигался поперек
через Пенсильванию, может быть, восемь месяцев назад. Я спрашивал о нем в
округе... но... да... - Он пожал плечами и замолчал.
Отсвет огня играл на лицах слушающих людей. Кто-то кашлянул, а кто-то
откинул прочь бутылку, отсвечивающую оранжевым.
- Да, - сказал Дэн, - расскажу вам мужики, что я слышал. А слышал я
это более чем от одного или двух человек, от людей, которые закона и
властей не боятся. От крепких продувных парней. К северо-востоку отсюда
есть местечко, которое заглатывает ребят. Вот что они говорят, и можете
смеяться над этим, если хотите, но я знаю это, слышал, маленький городок
под названием... я не помню, Вифанни или что-то вроде этого. Проглатывает
всех ребят напрочь. Ты идешь туда и не возвращаешься.
- Не Вифанни, - подал голос другой человек, сидевший на пеньке. - Это
забавное название. Вифаниин. Вифаниин Грех.
- Грех? - Джон приподнял свои мохнатые брови. - Кажется, раньше я
где-то слышал об этом месте.
- Что ж, прими во внимание, что ты услышишь, - сказал ему Дэн. - Будь
я на твоем месте и направляйся в ту сторону, я бы держался как можно
дальше от этого городка. Пускай какие-нибудь путники с дурными ослиными
головами околачиваются в тех краях.
- Эй, - сказал кто-то еще, - у нас тут покер горит. Вы будете
рассказывать байки или сядете играть?
Эти воспоминания пришли в голову Мускатному Джону одновременно с
нежными мыслями ночи. Она была его другом. Она защищала и укрывала его, и
он предпочитал странствовать, когда было прохладнее, когда ночные птицы
пели колыбельные для бродяг. Полуночные ветры проносились мимо него, а вес
рюкзака - заполненного разношерстным ассортиментом из тряпок, рубашек,
носков, дополнительной пары обуви, красной шапочки для гольфа, подобранной
на обочине дороги, пары пустых бутылок из-под мускатного вина - был хорошо
знаком и скорее придавал уверенности, нежели отягощал его. На нем была
дорожная форма: черные полотняные брюки, ботинки с грязными шнурками,
футболка "Спец по пиву", выигранная на конкурсе по питью пива в баре в
Калифорнии, - одна из вещей, которыми он больше всего гордился. Его
серебряные волосы, еще густые на висках, почти вылезли на макушке. Он
очень старался содержать свою длинную бороду в хорошем состоянии. Он
расчесывал ее и мыл, когда это было возможно, и поэтому она всегда
становилась предметом обсуждения, где бы он ни путешествовал, а
путешествовал он множество раз через все Соединенные Штаты и дважды
заходил в Мексику.
Шагая на северо-восток по узкой дороге округа Сомерсет, Мускатный
Джон глядел в лицо темноты и гадал, где же он находится. За последние три
часа он видел только несколько машин, направляющихся на юг, и вовсе не
видел дорожных указателей. Где-то в его рюкзаке была карта, но ему не
хотелось тратить время на ее поиски. Дорога разворачивалась перед ним со
своей собственной скоростью; он знал это по опыту. Над головой раскинулось
полотно из звезд, одни были яркими, другие отдаленными, словно
воспоминания. Луна лежала за его правым плечом, словно бы защищала его, и
он мог видеть неясные очертания своей лунной тени, шедшей впереди него по
бетону дороги. По бокам лежало толстое черное одеяло леса, и Мускатный
Джон мог слышать десяток разнообразных шумов, доносящихся оттуда:
пронзительные птичьи крики, стрекотание сверчка, шум маленьких ночных
животных, пробирающихся по лесу сквозь заросли. Его собственные шаги были
почти бесшумны, и пока он шел, он ощущал себя и в самом деле частью
ночного мира; возможно, проходящей мимо тенью; возможно, шелестом ветра в
листве; возможно, стрекотанием насекомых, прячущихся в высокой придорожной
траве. Через час или два он отыщет место в лесу, чтобы поспать, и потом,
утром, быть может, сможет найти какого-нибудь хорошего попутчика, который
расстанется с пятьюдесятью центами или, может быть, укажет направление к
ближайшей кухне, где варят бесплатный суп.
Он сделал еще три шага и застыл на месте. Его сердце подпрыгнуло,
яростно колотясь, а глаза непроизвольно раскрылись.
Ярдах в двадцати впереди на обочине дороги стояла фигура,
вырисовывающаяся на фоне распростертых рук-ветвей деревьев. Мускатный Джон
стоял неподвижно, прищурив глаза, чтобы лучше разглядеть видения в
темноте. Фигура не шевельнулась.
Он сделал пробный шаг в перед. Затем еще один.
- Господи Иисусе, - пробормотал он в следующее мгновение. - Проклятые
глаза никуда не годятся. - Он потер их и снова посмотрел на дорожный
указатель. На первый взгляд он казался высоким и тощим человеком, и от его
вида по спине Джона побежали мурашки. Он мысленно выругал свою глупость и
приблизился к указателю. Затем порылся в кармане в поисках коробка спичек
и зажег одну; она погасла, и он зажег другую, чтобы прочесть белые буквы:
КОЛВЕР - 2, ЭЛЬМОРА - 7, ВИФАНИИН ГРЕХ - 9. Никогда не был в Колвере,
подумал он; он может оказаться дружелюбным маленьким городком. Надо
посмотреть. Затем его взгляд упал на последнее название. Вифаниин Грех. Я
где-то слышал о нем, не так ли? Да, где-то слышал. И затем это пришло к
нему, словно прилив крови к лицу после трехдневной пьянки. В лагере
бродяг. Это сказал Дэн: "Место проглатывает ребят. Держись от него
подальше. Плохое место". Он провел тыльной стороной руки поперек рта, все
еще уставившись на название. Спичка погасла. Он отбросил ее на обочину и
пошел, теперь немного побыстрее, не зная, почему, но помня, что сказал Дэн
и каким странным и мрачным казался его взгляд, когда он говорил это. Может
быть, пришло время располагаться на ночь, чтобы потом отправляться в путь
вместе с птицами.
Он прошел, быть может, еще одну милю, а затем решил разбить лагерь.
Для этого он пролез в лабиринт зарослей деревьев и острых колючек в
поисках укромной лужайки. Ни к чему, чтобы дорожная полиция видела костер,
на котором он варит кофе. Пока он шел, он думал о Маке Такере. Он
надеялся, что тот не погиб, что они снова где-нибудь встретятся, но если
все-таки он мертв, Джон желал ему всего хорошего в лучшем мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103