Дом был двухэтажный, белый с темно-зеленой отделкой и такого же цвета
парадной дверью. В палисаднике росли вязы, а к двери вела прогулочная
дорожка, окаймленная шелковистой травой. Хотя задний двор и не был виден с
улицы, Эван знал, что он имеет небольшой наклон вниз - туда, где забор из
цепи обозначал конец владений. За забором была бетонная дренажная канава,
а за ней - дикая зеленая лесная чаща, простирающаяся почти до самого
Марстеллера - ближайшего города, расположенного более чем в двух милях к
западу. Останавливая машину, Эван вспомнил слова миссис Джайлз: "Это очень
тихое местечко, мистер Рейд, и, зная вашу работу, мне кажется, вы должны
хорошо ценить мир и покой. В наше время это исчезающая вещь". Он заглушил
мотор, вытащил ключи зажигания, цепочка от которых сделалась в два раза
тяжелей после заключения договора с миссис Джайлз - там, в ее конторе по
недвижимости на Киндердайн-стрит.
- Здесь есть олени? - спросила его Лори, когда он выгружал два
тяжелых чемодана из задней части машины.
- Миссис Джайлз говорит, их видели пару раз, - сказала ей Кэй. - Эй!
Почему бы тебе не положить Мисс Присси в эту коробку и не принести ее мне,
хорошо? Будь осторожна, в ней стекло.
- Как насчет волков? - она взяла картонную коробку. - Здесь есть эти
звери?
- Сомневаюсь, - сказал Эван. - Мы недостаточно далеко на севере.
Кэй взяла ключи у Эвана и пронесла ящик, наполненный кухонными
принадлежностями, на три ступеньки вверх к парадной двери; латунная
дверная ручка отражала золотистый солнечный свет. Она подождала Лори и
своего мужа, затем скользящим движением вставила ключ в замок и повернула
его налево. Раздалось тихое "щелк", и она улыбнулась, потом открыла дверь
и придержала ее для них.
Эван стоял в дверном проеме с чемоданами в руках; дальше была
передняя с паркетным полом, а налево большая гостиная с высоким потолком и
паркетом бежевого цвета. Она все еще выглядела пустоватой, даже с новой
софой, кофейным столиком и стульями, которые они перевезли из Ла-Грейнджа.
На стенах еще не было картин, на столе безделушек, но всему свое время,
сказал он себе. Сейчас это выглядело так хорошо, как в журналах по
украшению дома, которые Кэй начала покупать, лихорадочно считая дни до
переезда. Господи, неожиданно осознал он, этот холл при входе и эта жилая
комната вместе примерно того же размера, как весь прежний дом в
Ла-Грейндже, под возвышающимися дымовыми трубами, где обшивка была цвета
ржавчины, а дождь стучал по крыше, словно ружейные выстрелы.
- Ну что ж, - сказал Эван, его голос оживил комнату, поднимаясь вверх
по лестнице с белыми перилами и возвращаясь вниз в виде эха. - Я думаю,
что мы дома. - Он повернулся, одарил Лори и Кэй полуулыбкой, потому что
улыбки все еще не получались легко, и затем перенес чемоданы через порог.
Он оставил их в жилой комнате и выглянул из окна на Мак-Клейн-террас. До
возвращения Кэй и Лори обратно на кухню он уже выучил план дома наизусть.
После обсуждения этих лестниц с лампами, расположения матрасов и картонных
коробок, содержащих мелочи, накопившиеся за период десятилетней семейной
жизни, он осмотрел все помещение: небольшой кабинет, отделанный панелями,
небольшую столовую и кухню в задней части дома, крыльцо, лестницы, ведущие
на задний двор и наверх, две спальни, ванную и туалет. В доме было много
места для устройства чулана, а также подвал под лестницей внизу. Эван
поглядел на дома на другой стороне улицы, думая о том, кто в них живет. Он
услышал, как Кэй говорит на кухне, а Лори хихикает над тем, что она
сказала. Позже еще будет время встретиться с соседями. Можно сделать это
прямо сейчас, однако в машине были еще два чемодана. Он вышел наружу,
слыша, как отдаленный ветерок лениво прокладывает себе дорогу через
переплетение ветвей. Солнечный луч, чуть заслоненный тенью, упал на него,
согревая плечи, пока он добирался до задней части машины и вытаскивал
потрепанные чемоданы. В них были остатки их прежней жизни, подумал он,
упакованные в чемоданы и картонные коробки, завернутые в толстый слой
газет, чтобы не дребезжали. Это была длинная трудная дорога от
Ла-Грейнджа; память об этом ужасном месте ледяной сосулькой колола его под
сердце. Отпусти эту часть жизни, говорил он себе, отпусти ее, потому что
она наконец завершилась. Теперь все будет хорошо. Здесь, в деревне
Вифаниин Грех, все будет так, как должно быть. Я постараюсь. Он взглянул
через лужайку на свой дом и впервые за очень долгое время ощутил гордость.
Эван увидел, как занавески в заднем окне, там, где была кухня, откинулись
в сторону, и Кэй выглянула и помахала ему. Он показал ей небольшую
пантомиму, изображавшую сломанную спину, и зашаркал с чемоданами по
направлению к двери. Она улыбнулась и опустила занавески. Он услышал, как
где-то выше, возможно через две улицы, начала работать газонокосилка, и
насекомые гудели ей в такт.
Неожиданно он почувствовал, как кожа на его шее сзади покрылась
мурашками. Это бывало всегда, когда он ощущал присутствие чего-то, не
имеющего формы и имени, и он повернул голову, чтобы взглянуть через улицу.
Дома представляли собой облитые солнцем оболочки из дерева и камня. Каждый
из них несколько отличался от другого: темно-коричневый, синий, белый,
зеленый, жженый коричневый, однако все они были похожи друг на друга своим
безмолвием. Он слегка сузил глаза. Не была ли откинута в сторону занавеска
на окне в бело-коричневом доме, что через два строения вверх по улице?
Нет, там ничего не шевелилось. Но когда он снова повернулся к дому, то
краем глаза увидел фигуру человека.
Кто-то, сидящий в тени на переднем крыльце у следующей двери,
пристально глядел на него. Руки его лежали на коленях, а подбородок был
слегка приподнят. На крыше крыльца тени от древесных веток переплелись,
словно тела питонов. Эван знал, что пристальный взгляд именно этой фигуры,
пронизавший его холодом, он ощутил сзади своей шеей.
Эван сделал шаг вперед.
- Здравствуйте, - обратился он к незнакомцу.
Фигура, на которой была темная одежда, не шевельнулась. Эван не мог
сказать, был ли это мужчина или женщина; его глаза скользнули по улице и
остановились на имени на почтовом ящике: ДЕМАРДЖОН.
- Мы как раз въезжаем, - сказал Эван. Фигура осталась без движения, и
Эвану показалось, что он пытается вести разговор с манекеном из
универмага. Он хотел поставить чемоданы и сделать шаг по направлению к
дому Демарджона, но неожиданно фигура шевельнулась, бесшумно поворачиваясь
в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103