И из-под них вырываются небольшие
клубы пара. Пиджак остался без пуговицы. Для этого города --
верный признак, что ты покатился вниз. А для друзей повод
побыстрее найти себе новых знакомых.
Теперь вместо неоновой вывески, немного ниже нее,
бронзовая доска. На ней огромными буквами "Вайн". Над именем
слова помельче: "Погребальный Дом". Видать, дела у него идут
лучше некуда. И совсем высоко "Инкорпорейтед". Высота, с
которой он может отпустив трапецию, спланировать прямиком в
огромную груду долларов.
Кристиан протискивается в сверкающие стеклянные двери.
Красновато-желтый ковер. Под пальмой в горшке черная урна с
белым песком, чтобы гасить сигареты. Стучу в дверь Вайна,
главный декоративный мотив которой -- роскошь в современном ее
понимании. Зеленый свет, на прошлой неделе казавшийся теплым,
заметно похолодал.
-- Войдите. А, мистер Кристиан. Приятно видеть вас. Ну-ка,
позвольте ваше пальто. Присаживайтесь. На улице нынче холодно.
-- Холодно и ветрено.
-- Ну что, мистер Кристиан, обжились на новом месте.
-- Вроде бы да.
-- Рад. Все требует времени. Вы молоды. Понемногу события
жизни стирают самые мучительные из наших горестей. Будь это
иначе, город заполнили бы плачущие калеки. Однако, вы, я
полагаю, были бы не прочь обсудить ваше положение.
-- Да.
Вайн в своем вращающемся кресле. Свет сбоку падает ему на
лицо. Вайн клонит круглую голову набок. Встряхивает кистями
рук, выпрастывая манжеты рубашки, такие белые, тугие. С
искорками бриллиантов. Коротко остриженные волосы, чуть
тронутые сединой, стоят торчком. Опрятный, подобранный, с
мерцающими глазами, утопающий в кожаном кресле. Теребя пальцем
пару кожаных перчаток у себя на столе. Мир почти неприметно
оседает. На ковер, по которому ты беззвучно ступаешь, входя
сюда с грязной улицы.
-- Могу ли я задать вам всего один вопрос, Кристиан. Я
хочу спросить вас, как мужчина мужчину. Здесь для вас найдется
место. Говорю это совершенно серьезно. Жалование неплохое. Но
это было бы только началом. А существует еще и будущее. Могу
вас в этом заверить. Согласитесь ли вы работать у меня.
Кристиан склоняет голову. Поскольку вышедшие из-под
контроля глаза, уставились в потолок. Быстро верни их на
уровень горизонта. Рот заливают потоки слюны. Сглони и
постарайся не пожимать плечами.
-- Мистер Вайн, я пока не решил, чем собираюсь заняться.
Когда я в первый раз услышал, что вы будете рады меня увидеть,
я едва не выпалил, Господи, как хорошо, что есть кто-то, кто
хочет видеть меня. Со времени похорон мне почти не приходилось
разговаривать с кем бы то ни было.
-- Ну что же, в таком случае, я рад вас видеть, мистер
Кристиан.
-- Мистер Вайн, я не знаю, сколько я вам должен. Но все
мое достояние составляет сорок шесть долларов девяносто два
цента. Я не могу оплатить даже присланный мне счет за
перевозку, хранение и выгрузку моей жены с корабля. Так что мне
остается полагаться лишь на ваше милосердие.
-- Минутку, мистер Кристиан. Всего одну минутку, мой
мальчик. Вам вовсе не нужно полагаться на мое милосердие. Это
замечание мне не нравится.
-- Ну, может, не на ваше. Но в милосердии я нуждаюсь.
-- Возможно, вы в нем и нуждаетесь, однако на мое
милосердие вам полагаться совершенно не нужно. Вам не следует
даже мысли такой допускать. Я предлагаю вам возможность принять
на себя определенную роль в рамках нашего возвышенного
служения. Я сознаю, что людей заурядных это занятие не
привлекает. но я вам вот что скажу. Я хорошо разбираюсь в
людях. И я различаю в вас, Кристиан, творческие способности,
которые позволят вам посвятить жизнь выполнению этой
благородной миссии. Я убежден, что вы сможете добиться
выдающегося положения.
-- Вы хотите, чтобы я приходил сюда и возился здесь с
мертвецами. С людьми, которых я даже не знаю.
-- Если вы пожелаете посвятить себя этому священному
ремеслу, я буду только рад. Но я предпочел бы, чтобы вы были
как бы лицом нашего дома. Ну и возможно, внештатным помощником
в студии.
-- Внештатным помощником. Чтоб мне пропасть, мистер Вайн.
-- Вы, может быть, удивитесь, мистер Кристиан, но именно
эта часть моей работы наполняет меня величайшей гордостью, не
говоря уж, -- а большинству людей я бы этого и не сказал, -- об
удовольствии. Если вы найдете, что она лишает вас душевного
покоя, я ни на чем настаивать не буду. Истинная природа ваших
обязанностей здесь будет состоять в том, чтобы умерять горе
осиротевших членов семьи. Исполнять своего рода благодетельные
формальности, выказывая сочувствие, столь необходимое, когда
перед семьей разверзается смертная бездна. Я знаю, вы человек
искренний. Я знаю, что вам присуща культура и элегантность
манер. Всем этим вы обладаете, Кристиан.
-- Сколько я вам должен, мистер Вайн.
-- Вам нет необходимости задавать мне этот вопрос.
-- И все же, сколько.
-- Четыреста восемьдесят шесть долларов, сорок два цента.
Включая налоги.
-- Мама родная.
-- Мистер Кристиан, тут нет ничего страшного. Не надо так
пугаться.
-- А как вы хотите чтоб я пугался. Эти деньги вместе со
ста восемьюдесятью шестью долларами, которые я должен
пароходной компании, составляют почти семь сотен. Как я смогу
их выплатить.
-- Выслушайте меня, мистер Кристиан. Я уже говорил вам
прежде и скажу еще раз. Я ни из кого денег клещами не тяну. В
моем бизнесе большинство людей оплачивает свои счета. Назовите
это суеверием, но люди не любят делать долги на смерти дорогого
и близкого существа. А если существо близкое, но не так чтобы
очень дорогое, они с тем большей радостью платят за избавление
от него. Так что я не страдаю от недостатка средств и не требую
от вас немедленной уплаты. У вас есть время. Много времени.
-- Сколько.
-- Шесть месяцев. Если потребуется, то и больше. Без
процентов.
-- Восемьдесят шесть долларов в месяц.
-- Восемьдесят один, Кристиан, восемьдесят один доллар и
семь центов.
-- Да, но ко мне того и гляди заявится человек из
пароходной компании.
-- Вы можете без всяких затруднений получить аванс в счет
жалованья.
-- Я стану изгоем.
-- Я был бы менее чем чистосердечен, если бы не признал,
что люди не будут валиться один на другого, запинаясь о край
ковра в спешке пожать вам руку или познакомиться с вами. Даже
из друзей многие от вас отвернутся. Но вы бы удивились, если б
узнали, насколько более глубокие связи с людьми порой дает эта
профессия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
клубы пара. Пиджак остался без пуговицы. Для этого города --
верный признак, что ты покатился вниз. А для друзей повод
побыстрее найти себе новых знакомых.
Теперь вместо неоновой вывески, немного ниже нее,
бронзовая доска. На ней огромными буквами "Вайн". Над именем
слова помельче: "Погребальный Дом". Видать, дела у него идут
лучше некуда. И совсем высоко "Инкорпорейтед". Высота, с
которой он может отпустив трапецию, спланировать прямиком в
огромную груду долларов.
Кристиан протискивается в сверкающие стеклянные двери.
Красновато-желтый ковер. Под пальмой в горшке черная урна с
белым песком, чтобы гасить сигареты. Стучу в дверь Вайна,
главный декоративный мотив которой -- роскошь в современном ее
понимании. Зеленый свет, на прошлой неделе казавшийся теплым,
заметно похолодал.
-- Войдите. А, мистер Кристиан. Приятно видеть вас. Ну-ка,
позвольте ваше пальто. Присаживайтесь. На улице нынче холодно.
-- Холодно и ветрено.
-- Ну что, мистер Кристиан, обжились на новом месте.
-- Вроде бы да.
-- Рад. Все требует времени. Вы молоды. Понемногу события
жизни стирают самые мучительные из наших горестей. Будь это
иначе, город заполнили бы плачущие калеки. Однако, вы, я
полагаю, были бы не прочь обсудить ваше положение.
-- Да.
Вайн в своем вращающемся кресле. Свет сбоку падает ему на
лицо. Вайн клонит круглую голову набок. Встряхивает кистями
рук, выпрастывая манжеты рубашки, такие белые, тугие. С
искорками бриллиантов. Коротко остриженные волосы, чуть
тронутые сединой, стоят торчком. Опрятный, подобранный, с
мерцающими глазами, утопающий в кожаном кресле. Теребя пальцем
пару кожаных перчаток у себя на столе. Мир почти неприметно
оседает. На ковер, по которому ты беззвучно ступаешь, входя
сюда с грязной улицы.
-- Могу ли я задать вам всего один вопрос, Кристиан. Я
хочу спросить вас, как мужчина мужчину. Здесь для вас найдется
место. Говорю это совершенно серьезно. Жалование неплохое. Но
это было бы только началом. А существует еще и будущее. Могу
вас в этом заверить. Согласитесь ли вы работать у меня.
Кристиан склоняет голову. Поскольку вышедшие из-под
контроля глаза, уставились в потолок. Быстро верни их на
уровень горизонта. Рот заливают потоки слюны. Сглони и
постарайся не пожимать плечами.
-- Мистер Вайн, я пока не решил, чем собираюсь заняться.
Когда я в первый раз услышал, что вы будете рады меня увидеть,
я едва не выпалил, Господи, как хорошо, что есть кто-то, кто
хочет видеть меня. Со времени похорон мне почти не приходилось
разговаривать с кем бы то ни было.
-- Ну что же, в таком случае, я рад вас видеть, мистер
Кристиан.
-- Мистер Вайн, я не знаю, сколько я вам должен. Но все
мое достояние составляет сорок шесть долларов девяносто два
цента. Я не могу оплатить даже присланный мне счет за
перевозку, хранение и выгрузку моей жены с корабля. Так что мне
остается полагаться лишь на ваше милосердие.
-- Минутку, мистер Кристиан. Всего одну минутку, мой
мальчик. Вам вовсе не нужно полагаться на мое милосердие. Это
замечание мне не нравится.
-- Ну, может, не на ваше. Но в милосердии я нуждаюсь.
-- Возможно, вы в нем и нуждаетесь, однако на мое
милосердие вам полагаться совершенно не нужно. Вам не следует
даже мысли такой допускать. Я предлагаю вам возможность принять
на себя определенную роль в рамках нашего возвышенного
служения. Я сознаю, что людей заурядных это занятие не
привлекает. но я вам вот что скажу. Я хорошо разбираюсь в
людях. И я различаю в вас, Кристиан, творческие способности,
которые позволят вам посвятить жизнь выполнению этой
благородной миссии. Я убежден, что вы сможете добиться
выдающегося положения.
-- Вы хотите, чтобы я приходил сюда и возился здесь с
мертвецами. С людьми, которых я даже не знаю.
-- Если вы пожелаете посвятить себя этому священному
ремеслу, я буду только рад. Но я предпочел бы, чтобы вы были
как бы лицом нашего дома. Ну и возможно, внештатным помощником
в студии.
-- Внештатным помощником. Чтоб мне пропасть, мистер Вайн.
-- Вы, может быть, удивитесь, мистер Кристиан, но именно
эта часть моей работы наполняет меня величайшей гордостью, не
говоря уж, -- а большинству людей я бы этого и не сказал, -- об
удовольствии. Если вы найдете, что она лишает вас душевного
покоя, я ни на чем настаивать не буду. Истинная природа ваших
обязанностей здесь будет состоять в том, чтобы умерять горе
осиротевших членов семьи. Исполнять своего рода благодетельные
формальности, выказывая сочувствие, столь необходимое, когда
перед семьей разверзается смертная бездна. Я знаю, вы человек
искренний. Я знаю, что вам присуща культура и элегантность
манер. Всем этим вы обладаете, Кристиан.
-- Сколько я вам должен, мистер Вайн.
-- Вам нет необходимости задавать мне этот вопрос.
-- И все же, сколько.
-- Четыреста восемьдесят шесть долларов, сорок два цента.
Включая налоги.
-- Мама родная.
-- Мистер Кристиан, тут нет ничего страшного. Не надо так
пугаться.
-- А как вы хотите чтоб я пугался. Эти деньги вместе со
ста восемьюдесятью шестью долларами, которые я должен
пароходной компании, составляют почти семь сотен. Как я смогу
их выплатить.
-- Выслушайте меня, мистер Кристиан. Я уже говорил вам
прежде и скажу еще раз. Я ни из кого денег клещами не тяну. В
моем бизнесе большинство людей оплачивает свои счета. Назовите
это суеверием, но люди не любят делать долги на смерти дорогого
и близкого существа. А если существо близкое, но не так чтобы
очень дорогое, они с тем большей радостью платят за избавление
от него. Так что я не страдаю от недостатка средств и не требую
от вас немедленной уплаты. У вас есть время. Много времени.
-- Сколько.
-- Шесть месяцев. Если потребуется, то и больше. Без
процентов.
-- Восемьдесят шесть долларов в месяц.
-- Восемьдесят один, Кристиан, восемьдесят один доллар и
семь центов.
-- Да, но ко мне того и гляди заявится человек из
пароходной компании.
-- Вы можете без всяких затруднений получить аванс в счет
жалованья.
-- Я стану изгоем.
-- Я был бы менее чем чистосердечен, если бы не признал,
что люди не будут валиться один на другого, запинаясь о край
ковра в спешке пожать вам руку или познакомиться с вами. Даже
из друзей многие от вас отвернутся. Но вы бы удивились, если б
узнали, насколько более глубокие связи с людьми порой дает эта
профессия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113