-- В следующий раз, отправляясь на прогулку, надевайте
шлем для регби. Трах, бах, бум, тарарах. Если вы желаете
поливать этот город собственной кровью, помешать вам никто не
сможет. Как-нибудь очнетесь и увидите не меня, а Кларенса.
Знаете, как он поступает с теми, кто не способен оплатить его
счет. Совершенно как в ресторане. Только он их не тарелки мыть
заставляет, а наводить глянец на его клиентов, безмятежно
лежащих в гробах.
-- Да, доктор.
-- Как вы себя чувствуете.
-- Ужасно.
-- Взгляните туда, видите, какая монашенка милая. Она о
вас позаботится. А я еще задержусь, посмотрю, чтобы они как
следует заштопали вам руку и голову, не попортили красоту.
Будут плохо стараться, я им задницы поотрываю, это вас устроит.
-- Более чем, доктор.
Корнелиус Кристиан опускает глаза на свою рубашку.
Напрягает шею, чтобы разглядеть кровь, залившую грудь. Такую
красную, безмятежную. Уже немного коричневеет. Смерть приходит,
как гость. Посмеивается, часами наблюдая, как ты распаляешься.
Собираясь покончить с собой. И остываешь, покончив. Перед
наступлением тьмы вокруг метались людские лица. Их было так
много, боюсь, не всем досталось по челюсти. Кого-то я обделил.
Нежное лицо монашенки. Заглядывающей мне в глаза.
-- Мистер Кристиан. О, мистер Кристиан. Вы тут такого
наговорили, пока не проснулись.
Снова накатывает сон. Тянет закрыть глаза. Закрываю.
Спокойной ночи. И вижу сидящего Кларенса. Мерцающего в зеленой
тьме. Голос его спокоен и мягок. Я уже слышу его. Цедящего
через стол тщательно подобранные слова. Корнелиус, это хорошо,
что вы здесь. Снова вернулись ко мне. Все возвращаются. Ждут. Я
часто думаю, что, когда они здесь лежат, только что привезенные
Фрицем, и я чуть румяню им щеки, они улыбаются мне. Так и
подмывает включить инфракрасную лампу и приступить к
воскрешению. Но знаете, Корнелиус, я далеко не единожды
убеждался, что попытки вернуть усопшего к жизни встречаются
родственниками в штыки. Вот почему меня так интересует
драматическая сторона кремирования. Чертог огня. Очаг царства
небесного. Многие не желают сводить предлагаемое им с такой
продуманной предупредительностью знакомство с пеклом.
Чувствуют, что будет больно. Но когда от них остается лишь
шлак, окалина, пепел, что может быть чище и суше. Всепожирающий
пожар. Сосны, сосны, множество сосен. В мраморных кадках
выстроившихся вдоль пути, что ведет к храму священного огня.
Это ведь древний способ. Так кончали многие знаменитые люди.
Может быть и они могли бы закричать, ах дьявол, жжется. Вас же,
Корнелиус. Ожидает новая служба, у меня под землей. Пойдемте.
Сюда. Видите. Кушетки у нас гидравлические. Похожи на
парикмахерские кресла, помните, я вам про них рассказывал. И
зеленые. А все сотрудники в розовом. Красиво, правда. Человек
сразу начинает чувствовать себя как дома. Да, вы знаете, мисс
Мускус скончалась. Она жила в Норвуде, это Бронкс. Восточное
Овальное Водохранилище. Очаровательный адрес, не правда ли. Я
сам ее набальзамировал, вообще все подготовил. Помните, какое у
нее было сложение. С таким жить бы да жить. Но красота тленна,
и она умерла. И теперь, Корнелиус, я хочу, чтобы вы мне
ответили честно. Не обесчестили ль вы ее в одном из моих лучших
гробов. Ну и слава богу, поверьте, услышать это для меня
облегчение. Какой усопший смог бы покоиться с миром на атласе,
повидавшем подобное. Ах, Кларенс, я вам солгал. Насчет мисс
Мускус. Потому что в ту ночь, когда я готовил Герберта
Сильвера, а все остальные усопшие почивали. Персик и я рука в
руке прокрались в зал прощаний. Обмениваясь поцелуями в щечку.
Она все повторяла, милость господня, мне не следует этого
делать, и все сдирала с себя одежду. Бросая ее на козлы
малинового гроба. Я же, увидев ее тело, весь побледнел от
гнева. На то, что мы не сделали этого раньше. Руки мои так и
порхали по ней. Я никак не мог поверить тому, что они ощущали.
Касаясь ее упоительных членов. Я потянул ее за волосы. опуская
на складчатый атлас. Она кусалась. И задыхалась. Я придавил ее,
извивавшуюся подо мной, наши соски, двигаясь взад-вперед,
натирали мне грудь. Она стенала громко, мои же вопли едва не
подняли на ноги усопших. Но пожалуйста, Кларенс, не позволяйте
мне вас перебивать, что вы такое говорили. Да, Корнелиус, я
собирался сказать, что там, у дверей, стоит человек во фраке.
Так это наш дежурный распорядитель. Помните мистера Хардвика.
Из вест-сайдского отделения. Он теперь красит волосы в
несколько более светлый тон. А эта дверь служит входом для тех,
кто желает двигаться навстречу смерти на собственных ногах.
Теперь вверх. Вон там за стеклом у нас крытый балкон. Имеется
ресторан. Чтобы те, кто еще жив, могли пообедать. Пока у них
есть для этого время. Наблюдая между делом священнейший из
обрядов. Созерцая возвышенную сцену и спокойную
распорядительность наших великих художников, вершащих свой
труд. Когда люди, коим предстоит стать моими клиентами, вот так
собираются вместе, ими овладевает радостная и успокоительная
уверенность в будущем. Заодно можно спаржи поесть. У нас тут
веет пахнущий сосной ветерок, от которого разыгрывается
аппетит. Все очень удобно для тех, кому не хочется отходить
особенно далеко. Этот пурпурный пожарный гидрант специально для
меня установил особый уполномоченный. И я совершенно уверен,
что такт-другой современной музыки отнюдь не испортит общего
впечатления. Тот господин с рыжей шевелюрой по самые плечи и с
приятным лицом римлянина. Это Джек. Я его нанял, чтобы он играл
собственные сочинения. Некоторые даже довольно веселые. Тут
иногда такие раздаются овации, крики браво, кажется, того и
гляди уши к чертям собачьим полопаются. Он раньше был
вундеркиндом. А теперь просто гений. Я прекрасно знаю, что моих
сотрудников из этой залы палкой не выгонишь. Теперь вы
понимаете, Корнелиус, почему мне было так жаль, что вы нас
покинули. Ведь, находясь в нашем святилище, весь проникаешься
благоговением и грезами, которые его пропитали. И ощущаешь, как
реквием коронует тебя. Возводя в цари над этими останками,
свозимыми со всех концов города. Хотя последнее время
наибольшие поступления у нас из Южного Бронкса. Вон там лежит
Тина Три Тонны, объемистая такая дама, с ней нам пришлось
повозиться. Глянешь на нее -- пейзаж да и только. У нас еще
есть особая пристройка для цветных, у них все больше колотые
раны. Корнелиус, я рад, что вы здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113