-- Возмещение. Марджи, ты слышишь. Этот хмырь говорит, что
я получу возмещение. Что у вас здесь, торговля некондиционным
товаром.
-- Да. Вот именно. И если ты, сука ебаная паскудная, не
перестанешь вонять, я накачаю тебя формалином и толкану
разъездному музею уродов.
-- Что. Как. Что ты сказал. Вдове. Перед гробом мужа, вы
слышали, что он сказал.
Кристиан в ярости вылетает из сумрачного покоя. Минует
мисс Мускус, засунувшую в рот чуть ли не всю ладонь. Последний
проход по канареечному ковру. Выбивался из сил. Хотел сделать
все наилучшим образом. Потел, как последний невольник. Вымыл в
шампуне и уложил каждый его волосок. Отполировал каждый ноготь.
Даже повязал на него свой собственный шотландский галстук.
Просто хочется выть от этой гнусной истории. Многие часы
работы. Грезы и упования. Что вот-де придут люди. Полные
печали. И сердца их забьются быстрее, ибо в душах вдруг оживет
память о прежнем, не разрушенном жизнью лице этого человека.
Тронутом в последние его земные мгновения отсветом юности.
Танцующим последнее па в молчании мира. Проблеск блаженства.
В
Этом
Городе
Горя
13
Кристиан торопливо шагает на запад. Сквозь дребезжащую
музыку Лексингтон-авеню, мимо широкого Паркового бульвара и
элегантных витрин Мэдисон. Поднимаясь по одной и опускаясь по
другой стороне наводненной людьми Парк-авеню. На перекрестках
задувает порывами холодный восточный ветер. Прилетающий с
Бруклина. Сквозь решетки всех исправительных заведений. Из-за
которых, не мигая, в тревоге таращатся узники.
Вот и те двери, у которых Вайн по его словам видел меня.
Вежливого и выдержанного. Теперь у них стоит мужчина, колотя в
цинковую плошку. Перед ним сидит на коврике собака- поводырь.
Над дорожными знаками, словно большие слезы, свисают два
фонаря. Парковка запрещена, как и проезд грузовиков. Особенно,
когда сюда рекой стекаются люди, привлеченные распродажей.
Чарли сказал, как выйду на пенсию, куплю себе тренировочную
лужайку для гольфа, вот где настоящие деньги. Ведерко с мячами
-- доллар. И сиди, греби их граблями. А если кто в мишень
попадет, тому ведерко задаром, ну они и торчат там целыми
днями, стараются. Сказал, что там всякому хватит места, чтобы
сшибить пару долларов.
Четыре тридцать показывают часы за цельного стекла окном.
Где улыбающиеся девушки в синей форме в два счета превращают
вас в пассажиров авиалиний. Скоро Вайн отправится на свой
обычный ежевечерний объезд. К этому времени меня уже прикончат
и разделают на части. И подадут по большому куску каждой из дам
бридж-клуба Гарриет. Я-то знаю, что я бальзамировщик хороший.
Просто слишком передовой для отсталых людей, которым не достает
культурных критериев, чтобы по достоинству оценить мое
мастерство, для этого требуются знатоки, способные шагать в
ногу со временем. Сквозь окно наверху видны изукрашенные
золотом потолки. За одним из таких одетых камнем, осененных
тенью и закрытых ставнями окон, мог бы стоять и я, бреясь перед
тем, как под вечер помчать через город на свиданье. Созданный
для жизни богатых и родовитых. Каждый день заводил бы себе
новый ночной горшок из нефрита. Но все, что мне остается
сейчас, это топать дальше. Оставаться в вечном движении. В
надежде на мастерский финт утешительной удачи.
Кристиан крейсерским ходом проплывает мимо красно-ковровых
ступеней монументальной гостиницы. И мимо входа в подземку,
которым я не видел, чтобы кто-нибудь когда-нибудь пользовался.
Стоит, дожидаясь переключения светофора. У только что
выставленного лотка с напитками и натянутого над панелью
полосатого тента кафе, поджидающего беспечных прохожих с
толстыми сигарами во рту. Приметил сидящую там даму с
затейливой башней на голове. Хорошее добавление к моей
коллекции посмертных причесок. Расстроенный муж взревел бы.
Можно подумать, вы мне жену не к похоронам готовили, а к
конкурсу красоты. Можете даже поспорить, сэр. И она победит.
Она, почитай, уже вышла в финал. Ха-ха. Задроченный ты боров.
Кристиан прячет в ладони лицо. Потирает виски у бровей.
Ожидает, когда зеленый свет скажет ему, иди. Увязая в поклепах.
Пересеки, как бы то ни было трудно, улицу и шагай навстречу
жизни. К низу высокого, рыжеватых тонов отеля притулились
закусочная и аптека. В первом ряду ожидающих пешеходов
темноволосая девушка. Улыбается мне. Порыв ветра вздувает ее
белый плащ, показывая цветистое платье. Синий зонт в обтянутой
белой перчаткой руке. Она минует меня, и дуновенье духов
пробивается сквозь автомобильную гарь. Слышал, как она почти
беззвучно прошептала, хелло. Остановись у края панели. Чтобы
обернуться и посмотреть. Как она останавливается. Оборачивается
и смотрит. И улыбается снова.
Кристиан замирает. Может уйти. Если я не сделаю первого
шага. Мне нужно с кем-то поговорить. С кем-то, в ком еще
уцелели душа и разум. Чтобы в любви и радости бороться,
кувыркаясь под грудами грез. Чтобы заставить ее глаза изливать
на меня веру. В мое благородство. Вынырнула из толпы. Потратишь
отложенную двухнедельную квартирную плату, может быть даже
сведешь ее пообедать. В один из баров с уютными кабинками. Где
толстенные ломти ростбифа кладут на ржаной хлеб и не жалеют
подливки. И все это смывается вниз золотыми струями пива.
Имя ее Карлотта. Мягкие, мерцающие, пьянящие губы. Я
спросил, вы позволите вас угостить. Шагая впереди меня, она
спустилась по трем ступенькам и сквозь мотающуюся дверь вошла в
темный бар. Перебирая пальцами голубые и красные бусины на шее.
Официантка спросила, что вы хотите. Я ответил, что она хочет
хлебной водки, а я имбирного пива.
-- Одного пива не подаем.
-- Почему.
-- Потому что не подаем. Только к крепким напиткам.
Кристиан получил имбирное пиво, а Карлотта две водки. На
ногтях у нее большие небрежные ярко-красные мазки. Она вылила
обе водки на кубики льда и перекрестила ноги.
-- Чем вы занимаетесь, если вы не против, что я спрашиваю,
мистер.
-- Я пилот авиалинии.
-- Правда.
-- Да. Только что прилетел из Европы.
-- То-то мне кажется, говорите вы как-то странно. Не
купите мне сигарет.
Вальсирующей походкой подкатывается со своим подносиком
сигаретная барышня. Берет пачку, сдирает целлофан. Кристиан
отдает доллар. И получает вместо сдачи спасибо. Следи за собой.
Не закипай, иначе все кончится еще одной гневной вспышкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113