Данкан с секунду внимательно разглядывал башара. Морщины усталости
стали явно заметны на лице старика. Данкан внезапно припомнил об огром-
ном возрасте башара, и погадал, испытывали ли когда-нибудь люди, подоб-
ные Тегу, искушение обратиться за помощью к Тлейлаксу и ожить в виде
гхолы. Вероятно, нет. Они знают, что могут стать марионетками Тлейлакса.
Эта мысль настолько затопила сознание Данкана, замершего в неподвиж-
ности, что Тег, подняв взгляд, сразу заметил:
- Что-то не так?
- Тлейлакс что-то сделал со мной, что-то, еще не вышедшее наружу, -
осевшим голосом проговорил Данкан.
- Именно этого мы и страшились! - это была Лусилла, говорившая от
двери позади Тега. Она подошла на два шага к Данкану. - Я слушала. Вы
двое были очень информативны.
Тег быстро заговорил, надеясь приглушить гнев, который он в ней ощу-
щал.
- Он освоил за сегодня семь приемов.
- Он поражает, как огонь, - сказала Лусилла, - но помни, мы - Орден -
течем, как вода, и заполняем каждое место, - она взглянула на Тега. -
Разве ты не видишь, что этот гхола шагнул за грань изученных приемов?
- Нет фиксированных позиций, нет приемов, - сказал Данкан.
Тег резко взглянул на Данкана, стоявшего высоко подняв голову: лоб
гхолы гладок, взгляд ответивший Тегу, ясен. Данкан удивительно вырос за
короткое время с момента его пробуждения к исходной памяти.
- Черт тебя побери, Майлз! - пробормотала Лусилла.
Но Тег не отрывал взгляда от Данкана. Все тело юноши, казалось напо-
енным какой-то новой разновидностью жизненной энергии. В нем было нечто,
чего не было прежде.
Данкан перевел взгляд на Лусиллу.
- По-твоему, ты провалишься со своим поручением?
- Разумеется, нет, - сказала она. - Ты ведь все равно мужчина.
И она подумала:
"Да, это молодое тело должно наверняка налито жаркими соками способ-
ности к воспроизведению потомства. Разумеется, гормональные возбудители
целы и невредимы и подвержены возбуждению".
Его нынешнее состояние, однако, и то, как он глядел на нее, заставило
ее перевести свое сознание на новые, требующие большего внимания, уров-
ни.
- Что сделали с тобой тлейлаксанцы? - вопросила она.
Данкан ответил с небрежностью, которой на самом деле не ощущал:
- О Великая Геноносительница, если бы я знал, то сказал бы тебе.
- По-твоему, мы в игрушки играем?
- Я не знаю, во что именно мы играем!
- Но теперь слишком многие знают, что мы не на Ракисе, куда нам сле-
довало бы убежать, - сказала она.
- На Гамму кишмя кишат люди, возвратившиеся из Рассеяния, - сказал
Тег. - У них есть возможности проверить очень многие вероятности.
- Кто заподозрит существование затерянного со времен Харконненов
не-глоуба? - спросил Данкан.
- Всякий, кто установит мысленную связь между Ракисом и Дар-эс-Бала-
том, - сказал Тег.
- Если ты считаешь это игрой, то поразмысли над настойчивыми необхо-
димостями этой игры, - сказала Лусилла. Она легко повернулась на одной
ноге, чтобы взглянуть на Тега. - А ты - ослушался Таразы!
- Ты не права! Я делал в точности то, что она мне приказала. Я - ее
башар, и ты забываешь, как хорошо она меня знает.
Так резко, что лишилась дара речи, Лусилла вдруг осознала все тонкие
маневры Таразы.
"Мы - пешки!"
Как же деликатно Тараза всегда касалась тех пешек, которые ей надо
передвинуть! Лусилла не чувствовала себя приниженной сознанием, что она
- пешка. Это было знание, заложенное рождением и обучением в каждой Пре-
подобной Матери Ордена. Даже Тег это знал. Не принижены, нет. Вершащееся
вокруг них широко вошло в сознание Лусиллы. Она почувствовала, какой
трепет вызвали в ней слова Тега. Каким же мелким был ее взгляд на внут-
ренние силы, среди которых они оказались - словно она видела только по-
верхность бурлящей реки, упуская подводные течения. Теперь, однако, она
почувствовала течение вокруг себя, и осознание этого повергло ее в уны-
ние.
"Пешки - это то, чем можно пожертвовать".
По своей вере в особенности гранулярной асолютности ты отрицаешь дви-
жение, даже движение эволюции! Пока ты даешь гранулярному мирозданию
настойчиво существовать в своем сознании, ты слеп к движению. Когда про-
исходит перемена, твое абсолютное мироздание исчезает, больше не дости-
жимое для твоих самоограниченных восприятии. Мироздание ушло свыше тебя.
1-й черновик "Манифеста Атридесов". Архивы Бене Джессерит
Тараза положила пальцы на виски, ладони - плашмя на глаза, и надави-
ла. Даже ее руки ощущали усталость: прямо под ладонями - утомление. Ко-
роткое трепетание век, и она погрузилась в расслабляющий транс. Руки,
прижатые к голове, были средоточием материального сознания.
"Сто ударов сердца".
Это было одно из первых умений Бене Джессерит, которому она выучилась
ребенком и с тех пор регулярно практиковала. Ровно сто ударов сердца.
После долгих лет практики, ее тело могло следовать за этим упражнением
автоматически, как бессознательный метроном.
Когда на счет "сто", она открыла глаза, голове ее стало лучше. Она
надеялась получить по меньшей мере еще два часа для работы, прежде чем
ее вновь одолеет усталость. Эти сто ударов сердца подарили ей лишние го-
ды бодрости, если брать всю ее жизнь.
Однако сегодня, раздумывая об этой старой уловке, она устремилась
вглубь по спирали своих жизней-памятей. Воспоминания детства словно пой-
мали - Сестра-прокторша, проверявшая по ночам, проходя в проходах между
кроватями, их сон.
"Сестра Барам - ночная прокторша".
Тараза годами не вспоминала этого имени. Сестра Барам была коро-
тенькой и толстенькой неудавшейся Преподобной Матерью. Не было никакой
видимой причины, но медицинские сестры и доктора Сакк что-то в ней наш-
ли. Барам было навеки отказано в Спайсовой Агонии. Она без всякой утайки
рассказывала обо всем, что знала о своем дефекте. Это открылось, когда
она была еще юной девушкой: периодическая нервная трясучка, появлявшая-
ся, когда она начинала засыпать - симптом чего-то более серьезного, что
заставило сделать ей стерилизацию. Эти нервные приступы не давали Барам
спать. Обход коридоров и спальных комнат стал естественным поручением
для нее.
У Барам были и другие слабости, не определенные Старшими Сестрами.
Девочка, которой не спалось, могла на пути в туалет завлечь Барам в ти-
хую беседу. Наивные вопросы вызывали, в основном, наивные ответы, но по-
рой Барам делилась полезным знанием. Она и научила Таразу этой штуке с
расслаблением.
Одна из девочек постарше однажды утром нашла сестру Барам мертвой в
ванной комнате. Нервная дрожь ночной прокторши оказалась симптомом смер-
тоносной болезни - фактором, важным для Разрешающих Скрещивание и их
бесконечных досье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157