- Зачем ты это сделала? - спросил Бурзмали. - Это те самые, кто дос-
тавят нас на Ракис!
Она просто взглянула на него, распознав страх в его вопросе.
Это был страх за нее.
"Но ведь я не кодировала его", - подумала она.
С чувством потрясения она осознала, что Бурзмали разглядел в ней не-
нависть. "Я ненавижу их!" - подумала она.
"Я ненавижу людей этой планеты!"
Это была опасная эмоция для Преподобной Матери. И все же, она жгла
ее. Эта планета изменила ее таким образом, которого она не хотела. Она
хотела осознания того, что могут быть подробные вещи. Понимание разумом
- это одно, а жизненным опытом - совсем другое.
"Проклятье им!"
Но они уже среди проклятых.
В груди у нее болело. Отчаяние! Нельзя убежать от этих новых мыслей.
Что же произошло с этими людьми?
"С ЛЮДЬМИ?"
Оболочки были здесь, но они больше не могли быть названы полностью
живыми. Хотя опасными. Крайне опасными.
- Мы должны отдохнуть, пока нам это доступно, - сказал Бурзмали.
- Я не должна отрабатывать свои деньги? - спросила она.
Бурзмали побледнел.
- То, что мы сделали, было необходимо! Будь счастлива, что нас не ос-
тановили, но это могло бы произойти!
- А это место безопасное?
- Настолько безопасное, насколько я это смог обеспечить.
Каждый здесь проверен либо мной, либо моими людьми.
Лусилла выбрала длинную кушетку, от которой пахло старыми духами, и
устроилась на ней, чтобы укротить свою опасную ненависть. Там, где появ-
ляется ненависть, может прийти и любовь! Она услышала, как Бурзмали вы-
тянулся на подушках у противоположной стены, чтобы отдохнуть. Вскоре он
задышал глубоко и ровно, но Лусилле не спалось. В ней продолжали теснит-
ся бесчисленные воспоминания, навязываемые теми иными, кто продолжал
свою жизнь во внутренних хранилищах ее сознания. Внезапно внутреннее ви-
дение провело пред ней короткой вспышкой улицы и лица людей, двигавшихся
в ярком солнечном свете. Ей понадобилось время, чтобы осознать, что ви-
дит она все это с какого-то странного угла, что ее баюкают на чьих-то
руках. Тогда она поняла, что это одно из ее личных воспоминаний. Она не
могла определить того, кто держит ее на руках, отдавая теплое биение
своего ее щекам.
Лусилла ощутила соленый вкус своих собственных слез. Она поняла, что
Гамму задела ее намного глубже, чем любой жизненный опыт со времени пер-
вых дней в школах Бене Джессерит.
Скрытое за крепкими преградами, сердце становится льдом.
Дарви Одраде: довод на Совете.
Все собравшиеся испытывали сильнейшее напряжение: Тараза (тайная
кольчуга под ее облачением, и она тщательно позаботилась предпринять и
другие меры предосторожности), Одраде (проявлявшая всю бдительность,
ведь здесь вполне могло дойти до насильственных действий), Шиэна (от нее
не скрывали, что здесь могло произойти, двигавшиеся за ней три Матери
Безопасности, прикрывали ее, как живой доспех), Вафф (терзаемый трево-
гой, что Бене Джессерит задурманит его рассудок какими-нибудь своими за-
гадочными средствами), лже-Туек (всем видом показывавший, что он вот-вот
взорвется от ярости) и девять ракианских советников Туека (каждый зол и
вовлечен в отчаянную борьбу по захвату власти для самого себя или своей
семьи).
И вдобавок - пять телохранительниц - послушниц, выведенные Орденом
целенаправленным скрещиванием мастерицы боевых искусств, стоявшие вплот-
ную к Та разе. Вафф появился с равным количеством новых Лицевых Танцо-
ров.
Они собрались в апартаментах верхнего этажа над музеем Дарэс-Балата.
Это было длинное помещение, где сквозь плазовую стену открывался вид на
запад, за сад на крыше, заросший кружевной зеленью. Обстановка - мягкие
диванчики и экспонаты из не-палаты Тирана высокой художественной ценнос-
ти. Одраде выступала против присутствия Шиэны, но Тараза осталась твер-
дой, как камень. Воздействие девочки на Ваффа и некоторых жрецов давало
Бене Джессерит подавляющее преимущество.
Вдоль длинной стены с окнами стояли долбановые ширмы, чтобы защитить
от самого сильного сияния идущего на запад солнца. Даже то, что окна
смотрели на запад, являлось для Одраде определенным показателем - там
простиралась сумеречная страна, где Шаи-Хулуд вкушал свой сон. Это было
помещение, сосредоточенное на смерти.
Она восхитилась стоящими перед ней долбанами. Это были плоские черные
филенки толщиной в десять молекул, вибрирующие в прозрачном жидком свя-
зующем. Саморегулирующиеся, эти лучшие икшианские долбановые ширмы выби-
рали заранее определенный и допустимый уровень света, так что немногое
исчезало из вида. Одраде знала, художники и древние дельцы предпочитали
их поляризующим системам, потому что долбаны оставляли полный спектр
света. То, что они были здесь, говорило о предназначении помещения -
выставочный зал самых лучших экспонатов из собрания Бога Императора. Да,
здесь было платье его несостоявшейся суженой.
Жрецы-советники яростно дискутировали между собой в одном из концов
комнаты, не обращая внимания на лже-Туека. Тараза стояла неподалеку,
прислушиваясь. Ее лицо явно выражало, что она считает жрецов дураками.
Вафф со своей свитой Лицевых Танцоров стоял возле широкой входной
двери. Его взгляд переходил с Шиэны на Одраде и Таразу, и только изредка
на спорящих жрецов. Каждое движение Ваффа свидетельствовало о его неуве-
ренности. Действительно ли его поддержит Бене Джессерит? Смогут ли они
все вместе мирными средствами преодолеть ракианскую оппозицию?
Шиэна и прикрывавший ее эскорт остановились возле Одраде. В девочке
до сих пор были резкость и поджарость, отметила Одраде, но она полнела,
и мускулы обретали очертания, свойственные Бене Джессерит. Ее высокие
скулы смягчились под оливковой кожей, карие глаза стали посветлее, но
оставались рыжие штришки в ее каштановых волосах. То внимание, которое
она уделяла жрецам, показывало, что она взвешивает сейчас, насколько
значительно то, во что она посвящена и насчет чего проинструктирована.
- Они действительно будут сражаться? - прошептала она.
- Прислушайся к ним, - сказала Одраде.
- Что сделает Верховная Мать?
- Внимательно за ней наблюдай.
Они обе посмотрели на Таразу, стоявшую в окружении отряда мускулистых
послушниц. Тараза, продолжавшая наблюдать за жрецами, выглядела повесе-
левшей.
Ракианская группа начала свой спор в саду на крыше. Они вошли с ним
внутрь, когда удлинились тени. Они сердито пыхтели, порой бормотали, а
потом опять повышали голоса. Разве они не видят, как поддельный Туек
наблюдает за ними?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157