– Что с ним? Бычков!
– Немец его каской по зубам долбанул!
Я говорю Бычкову: – Проводи Аникина в сан роту! Идите вперед и не ждите нас.
– Куда девать одеяла? – спрашивает кто-то из разведчиков.
– Несите их домой! Сдадите старшине!
Мы забираем немца, выходим на тропу и идем восвояси. Немец одет в новенький маскхалат. Его не отличишь от нашего разведчика. Впереди идут двое из группы прикрытия, за ними топает немец под личной охраной Соленого. Остальные сзади следуют друг за другом гуськом.
Мы медленно поднимаемся по снежному склону, ветер нам гонит в спину снежную пыль. Из-под ног вырываются белые шлейфы мелкого снега. Трассирующие, как обычно летят из-за спины. Немец поминутно вздрагивает, горбится, а мы идем свободно, показывая, что пули нам – "муде ферштейн"!
По тропе навстречу продвигаются стрелки солдаты. Они сходят с тропы и стоят, ждут, пока мы пройдем. Так уж на передке заведено, когда на узкой тропе встретился стрелок пехоты и полковой разведчик. Они не реагируют, что между нами шагает немец.
Вскоре мы подходим к мосту, сворачиваем в овраг, и по узкой тропинке спускаемся к блиндажам. Здесь можно расслабиться и стряхнуть с себя напряжение.
Из блиндажей, навстречу нам высыпают ребята. Тут же стоит и наш старшина.
– Аникина в сан роту отправили? – спрашиваю я.
– Валеев на телеге повез. Бычков сопровождающим с ним поехал.
– А мне, куда с немцем идти? – спрашивает Соленый.
– Веди его к нам в блиндаж!
– А ты Федя распорядись! Пошли ребят, чтоб одеяла забрали!
– Тимофеич! Готовься! – говорит кто-то из стоящих солдат.
– К чему?
– Как к чему? Водку за неделю придется выкладывать!
– За спиртным дело не станет! Закуску надо достать! Вы же не будете после выпивки солдатской похлебкой заедывать! Вам чего-то жевать подавай!
После проведения успешной операции у разведчиков наступала неделя отдыха, так уж было заведено! Если кто даже по делу звонил в разведку, ему отвечали, чтобы он больше сюда не звонил. Даже начальство полка об этом знало.
Если у начальника штаба полка было срочное дело ко мне, то он посылал ко мне с запиской нарочного. Посыльной подходил к спуску в овраг, его останавливал часовой, отбирал записку, спускаться в овраг не разрешал, вызывал дежурного и для порядка предупреждал:
– С тропы не сходить!
Посыльной знал, что у разведчиков слово с делом никогда не расходятся. Так и стоял тот в отдалении, ожидая пока вернется дежурный и даст ответ.
– Давай браток топай назад! Гвардии капитан позвонит начальнику штаба по телефону.
Впереди у нас целая неделя спокойной жизни. Перед глазами ни пуль, ни снарядов, ни крови. Все это начнется потом. А сейчас мы сидим в блиндажах и где-то там наверху умирают другие.
– Ну что Соленый? – спрашиваю я, спускаясь в блиндаж.
– Расскажи, как было дело?
– Я точно сказать не могу. Меня Бычков оставил лежать наверху, на краю траншеи. Они вдвоем прыгнули в траншею на немца. Смотрю они его уже по траншее ко мне волокут.
– Сними с немца маскхалат и проверь карманы. Будешь находиться при немце и глаз с него не спускать! Нужно будет вести его в сортир – стой при нем, смотри и придется нюхать. Ты от него ни шаг не должен отходить! При немце будешь находиться до тех пор, пока в дивизии не сдашь его под расписку.
– По дороге, когда в дивизию поведешь, тыловики будут на немца бросаться с кулаками. Они на немцев злые. Готовы любого пленного на дороге растерзать. Их только подпусти к невооруженному немцу. Тут они прыть свою друг перед другом показывают. По дороге, если кто полезет, дашь предупредительную очередь из автомата. Ты часовой и имеешь право применить оружие. Будь с ними потверже.
При опросе немца, я узнал, что у них в роте мало солдат. За последнее время рота понесла большие потери. На новом рубеже в роте не более пятидесяти солдат. В глубине обороны находится опорный ротный пункт и блиндажи для отдыха. На вооружении роты имеются шесть пулеметов МГ-34 и несколько минометов. О количестве минометов пленный сказать ничего не может. Роту поддерживают две батареи орудий калибра 85. Настроение у солдат плохое. Бывают случаи дезертирства в тыл под всякими предлогами. Пленного послали в траншею, чтобы заменить часового, который заболел. Сверху на него что-то навалилось, он хотел разогнуться, ударился каской и его начали душить. Он понял, что это русские, бросил винтовку и поднял руки кверху.
– Товарищ капитан! Как его фамилия?
– А тебе она зачем?
– Мы с Бычковым наколку делаем. Фамилию немца на руке выкалываем, которого берем.
– Не тебе надо наколку делать, а немцу на руке ваши фамилии колоть. Кто взял? Чтобы сразу было видно.
Я спросил у пленного, тот ответил:
– Ерих Надель.
Соленый достал из нагрудного кармана чернильный карандаш, послюнявил его, и закатав рукав, написал фамилию немца.
– Бычков придет. Колоть будем потом!
В дверь блиндажа просунулся старшина.
– Товарищ гвардии капитан, Соленого надо покормить. А то он у нас вторые сутки не емши.
– Неси сюда! И немцу дай поесть! Водки не давай! Ни тому, ни другому ни грамма! Когда Соленый вернется, придет из дивизии назад, вот тогда ему и нальешь. Бычков вернется – сразу его ко мне. Ребят можешь кормить, спиртное разрешаю выдать. Пошли кого двоих за Сенько во вторую роту. Пускай снимает свою группу и топает на отдых домой.
Сенченкову скажи, он у нас представления к награде пишет, пусть подготовит на троих, я подпишу.
– Товарищ гвардии капитан! Вы на меня будете писать, как на Соленого?
– Ну, а как еще?
– Я ведь не Соленый. Это кличка у меня. А по документам я числюсь, как Клякин. Меня, Соленым, ребята зовут. А на самом деле я Клякин. Клякин, вроде не звучит.
– Это кто ж тебя так окрестил? Лучший друг твой Бычков, наверно? Ладно, учтем!
– Ты, вот что Соленый! Веди-ка немца в штаб дивизии. Для охраны двух новичков с собой возьми. Пусть они почувствуют, как водят в тыл пленных немцев.
Впереди была неделя с гарантией на жизнь. Вот так в один день война для нас кончается – живи себе и в ус не дуй! На душе спокойно! Красота! Над кем каждый день смерть не висит, то не поймет, что значит для человека с гарантией на жизнь – целая неделя.
Неделя, срок небольшой, когда валяешься на нарах, ешь, пьешь и ничего не делаешь. Такая неделя пролетает незаметно и быстро.
Через неделю меня вызвали в штаб.
– Есть данные, что немцы произвели перегруппировку! – сказал мне начальник штаба полка.
– Нужно готовить объект! На днях придет приказ из дивизии, будем брать контрольного пленного.
К вечеру Рязанцев с ребятами выходит в окопы к стрелкам. Нужно искать новое место и готовить объект. На одно и то же место разведчики, как правило, не выходят. Где свои следы оставили, туда второй раз соваться нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429