Он гнет спину, a хозяин на него рычит. У каждого за спиной висел холщевый мешочек, где помещался жалкий скарб и запас тряпиц и всяких веревочек, кусок черствого хлеба, пригоршня вареной картошки и кружка, чтобы напиться где воды. Матушка Русь, к временам царя Федора вернулась. Переступая с ноги на ногу и постукивая лопатками о хрустящий снег, будущий солдатик уже смелей поглядывал на крыльцо, на нём с минуту на минуту должен был появиться часовой, ушедший доложить в избу начальству, Часовой выходил, пропускал его мимо себя, предлагая зайти для разговора в избу (с начальством), бродяжка теперь у порога не крестился. Он, конечно, нервничал, теребил шапку в руках, здоровался о выходящими из избы солдатами, с поклоном гнул шею, по старой памяти, к чему не привыкнешь, болтаясь как бездомный пес (по дорогам). Но вот его подталкивали в избу. Откашлявшись с мороза и от холода, он спрашивал, не может ли он записаться в солдаты. Постепенно замешательство его проходило, Он слышал свой натуральный голос и начинал рассказывать старшине, где и как попал в окружение. Старшина уточнял кое-что для вида и объявлял ему свое решение!
– Переночуешь здесь в деревне. Разводящий тебе покажет избу! Когда будет кормёжка, вместе с солдатами пойдёшь на кухню! Ночью из деревни не выходить! Переночуешь, а завтра самостоятельно пойдёшь в деревню Шайтровщнну! Знаешь такую? Можешь идти!
– Сычёв! Проводи его на ночлег!
Это были крепкие жилистые парни, мускулистые, голодные, привыкшие к тяжёлой работе (за кусок хлеба). Лапти у них разъезжались на гладкой дороге, они торопливо ими перебирали, держа равновесие телом. И вот они добирались до первой деревни где стояли наши солдаты (штабы) и начинали новую жизнь. Постепенно их вливали в стрелковые роты, выдавали оружие, но у них оставался свой прежний зашарканный внешний вид. Прикрыть их шинелями сразу не могли. Но постепенно они снимали с себя тряпье и лапти, жгли всё это вместе со вшами, разводя костры на снегу. Им выдавали шинели, телогрейки и ватники, валенки, шапки, перчатки и нижнее солдатское белье.
Но по деревням ещё отсиживалось не мало людей призывного возраста, Переход от подневольной жизни примня и постоянных бабских окриков к солдатской службе проходил не у всех одинаково, с охотой и быстро. Новобранца не только нужно было одеть, по ставить в строй, некоторых нужно было с самого начале, учить всей солдатской мудрости. Особенно на счёт страха и паники. «Коли штыком» в нашу программу обучения не входило. Мы сразу учили войне. Многие из них служили кадровую службу (армию). С ними было несколько проще, но испуг первых дней войны нужно было преодолеть в их сознании. Были и такие, которые армии не нюхали. Ничего пообвыкнут, попадут под пули – станут солдатами. За короткий срок роты пополнились рядовым составом. Не хватало только младших командиров и ротных офицеров. Окруженцы все шли рядовыми, не смотря на их прежние звания. Я теперь редко ночевал в расположении роты. Меня всё время посылали то туда, то сюда. Я мотался верхом в седле. Лошадёнка была неказистая, но разумная и привязалась ко мне как собака. Приеду в деревню, в какой-нибудь штаб, закину поводья на луку седла и пущу eё шарить по саням и по сараям сена щипать. Где клок, где охапку выдернет, а сама посматривает и все время следит за мной. Сойду я с крыльца, а она уже здесь. В общем, ходила она за мной по деревне как собачка (не как лошадь, а как дворняжка). Она терпеливо ждала, когда я потреплю её по холке, когда я полезу в карман, достану оттуда кусок сухаря или сахара. После чего мы отправлялись о ней в обратную дорогу домой. Роту перевели в деревню из школы. Роту свою я оставил на старшину и на Савенкова. Савенков был рад, что он один без меня хозяйничал в роте. Старшина ездил по округе, доставал в деревнях кой-какие продуктишки и самогон. Где брал по согласию, где менял на барахло, а где раскалывал (брошенные) тайники и ямы и извлекал оттуда съестное. Помогали ему в этом (местные мужики) бывшие батраки, теперь новобранцы. Война по границы раздела с немцами почти не велась. Немцы не выходили за (свою) черту занимаемого ими района и следили за нами (но зорко следили за нашими, наши тоже не трогали немцев). Стрельбы с обеих сторон совсем не велось. В деревнях в открытую топили печи. Погода долгое время стояла ясная, но немецкая авиация не летала. Потом налетал ветер, небо хмурилось, и неделю подряд бушевала пурга. В один из таких дней, когда в двух метрах ничего не было видно, заблудившийся немец вошел в нашу деревню. Все эти дни из-за непогоды я находился в роте. А может, надобность отпала меня посылать (куда) в штабы. Немец был весь обсыпан белой порошей. Руки глубоко торчали в карманах шинели. Автомат и чехол с запасными рожками болтался за спиной. Немец подошел к крайнему дому, посмотрел вдоль улицы, на улице никого. Он решил войти в крайнюю избу, взялся за ручку, дверь была заперта изнутри.
Снег и ветер хлестал по окнам и стенам изб, (он) немец нуждался в тепле. Он долго блуждал и сильно застыл, выбился из сил и хотел одного лечь, отдохнуть и согреться. Завтра он спросит название деревни и (справится о дороге) доберется к своим. А сейчас поскорей найти живого человека, забраться на теплую лежанку, закрыть глаза и спать. Он прошел несколько домов, увидел в окне слабый свет, постоял у порога, огляделся по сторонам и шагнул на крыльцо. Дверь была полуоткрыта. Немец не предполагал, что в деревне стоят русские. На улице не было ни одного часового. Часовые в деревне были. Они некоторое время ходили на конце деревни вдоль улицы и смотрели за дорогой. Кто пойдет проверять посты в такую погоду (в такую шальную погоду посты проверять, когда глаза снежной порошей лепит). Часовых было двое.Они решили зайти (зашли только) в сенцы, чтобы прикурить. Покуривая, они посматривали в полуоткрытую дверь за улицей, А потом, когда завывание снежной пурги заскребло и завыло ещё сильней, они подались в избу (решили зайти) в избу отогреть озябшие (окоченевшие) ноги и руки. Немец поднялся на заснеженное (укрытое снегом) крыльцо, следов человеческих ног нигде (на нем) не было видно. Из этого дома давно никто не выходил на улицу, решил он и зашел в тёмные сени, прикрыл за собою дверь, она чуть скрипнула. Когда он вошел в избу, его обдало белым паром, и он спросил в непроглядное пространство (не увидел, что за столом сидят двое русских в военной форме).
– Maтка цу хаузе ист? – (спросил он в пространство)
Вьюга за окном продолжала мести и шуршать за стеклом. Часовые, сидевшие (у печи) на корточках на полу моментально (проснулись) вскочили. Они думали, что их окликнули те (двое) что сидели за стоном и играли в карты. По середине комнаты спиной к ним стоял немец (на изготове) с автоматом в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429