Командир полка категорически потребовал, чтобы я выбил от туда немцев. В дивизии его спросили, кто виноват и кто прозевал отход немцев. Вот капитан! Чем он у вас там занимается?
Мы подошли к немецкой траншее. Немец нас встретил мощным минометно-артиллерийским огнем. У немцев был хороший подвоз боеприпасов. Снарядов и мин он не жалел. Мы потеряли двух человек убитыми и пятерых ранеными.
Земля летела клочьями, вокруг всё ревело. Он не дал нам поднять головы. Сутки продержал он нас около своей траншеи под обстрелом. Мы не могли вынести раненых.
На следующую ночь перед рассветом мы с Рязанцевым и остатками групп вышли к своим. Последующие двое суток мы ползали к немецким окопам, выносили убитых и раненых. Сколько дней подряд и какую ночь по счету он бил по нашим открытым позициям, мы потеряли счет времени. Нам казалось, что мы лежим под огнем целую вечность.
Нервы у ребят не выдержали. Немец нагнал на людей такого страха, что никто не думал выбраться живым. Попробуй, посиди в открытых воронках или окопах вырытых наспех покален, когда вокруг тебя рвутся снаряды и визгливые мины, когда всё гудит в неистовом реве.
Днем наши позиции казались безжизненными. Днем все живое замирало и пряталось. Даже раненые оставались лежать без перевязки. Все дожидались ночной темноты. Если немец замечал малейшее движение, взрывы следовали один за другим.
К нам вперед прислали стрелковую роту. Нам, приказа отойти с рубежа назад не было. Земля кругом пропиталась вонью немецкой взрывчатки. Все нутро выворачивало от этой тошноты. Вечером, когда начинало темнеть, немцы делали перерыв в стрельбе. Им в это время подавали ужин. Наши ископаемые использовали это время. Прибегали старшины, приносили жрачку, забирали раненых и убегали впопыхах.
Нам протягивали новую телефонную проволоку и мы отчитывались перед командиром полка. Мы сидели сутками под огнём. Начальство километров в трех терпело обстрел под накатами. Им тоже было плохо. Накаты в четыре бревна. Возьмет да угодит, какой фугасный и тяжелый. Они там. А мы здесь. Каждому – свое!
Часа через два немцы опять начинали обстрелы. Солдаты, кто как, по быстрому, зарывались в землю. На передовой творился какой-то кошмар. И главное, что мы ни на что не надеялись.
Родина, она дорога тому, кто на ее земле всю жизнь с утра до темной ночи гнул свою спину, кто воевал без отдыха впроголодь, кто чувствовал дыхание близкое смерти. Деваться казалось, было некуда. Вставал и такой вопрос. Мог ли солдат поддаться слабости, встать и податься к немцу. Вполне мог. Я бы никого не стал держать за порки.
А что ждало русского солдата в немецком плену? Европа для русского человека не гожа. Нет ничего милей своей русской земли.
В дивизии каждый день убивало солдат до сотни. Если мысленно прикинуть суточный потери, то за два года боев дивизия потеряла не менее 100 тысяч солдат. Задача простая, арифметическая. Только ведь, ещё в задаче спрашивается: где, кто и когда убит? Сколько тысяч наших солдат, однополчан, отдали свои жизни за Родину? Где фамилии этих ста тысяч убитых? Где их могилы? Мы не знаем даже их имен. Кто должен ответить на этот вопрос?
Здесь за спиной своя родная земля. Жить на чужбине и тосковать о родной земле? А тут в окопе у каждого своя судьба. Есть маленькая надежда. Может и ранит. На войне не всех подряд убивает. Ранит удачно и войне конец! Считай, что ты жив и тебе повезет, надеялся каждый. А русский человек способен надеяться.
Если взять и подсчитать потери, среднюю цифру за день, то по пять человек убитых в день на стрелковую роту окажется не так уж много. Если из практики знаешь, что сотни солдат в роте хватает примерно на неделю, то цифра сто тысяч вполне реальна. В каждом полку в среднем приходится по тридцать-сорок убитых на день. Если спросить ПНШ-1 по учету Васю Пискарева, сколько похоронок, в день он с писарями отправлял?
* * *
Глава 34 Помкомвзвод
Текст главы набирал SSS Сергей@mail.ru
27.08.1979
Октябрь 1943
Дивизия подтягивалась к передовой. В боевых порядках полка осталось совсем мало солдат. Тыловиков и обозников, если подсчитать, было много. Но они при подсчете штыков в счет не шли, их берегли на развод после войны, в полку ждали из тыла нового пополнения.
Стрелка солдата учить воевать не надо. Прибыл в полк, сунули его на передок и сиди, привыкай к грохоту снарядов. А тыловички, брат, все специалисты, один по хомутам, другой по оглоблям. Тоже нужно уметь выбрать, а то ты и еловую жердь поставишь. А эти по портновскому и сапожному делу. Возьми хоть Есю парикмахера. Убёт его, где возьмешь?
Передовые подразделения вошли в соприкосновение с немцами. Тыловики нарыли землянок, закопались в лесу. Деревень в этом месте не было. Через два три дня передовые подразделения сосредоточились в полосе обороны. Солдаты стрелки отрыли ячейки, через некоторое время на буграх появились ходы сообщения.
Разведчики ленивый народ. Они не охотно берутся за саперные лопаты. Разведчики вольные бродяги, они не любят ковыряться в земле. Если их заставить строить землянку и не дать указание на счет перекрытий и глубины, то котлован они выроют неглубокий, перекрытие положат из жердочек. Такую лазейку и нору оборудуют, что внутрь заползти можно будет только на четвереньках. Не спецы они по строительству и не любят этого дела. Им что готовенькое, брошенное немцами, найти.
– Что это, канаву отрыли? – спрашиваю я. Федор Федорыч молчит.
– А это, что за хворост лежит? Канаву что ль хотите сверху перекрыть?
– Ну да! Потому как ребята считают, что прямое попадание снаряда и мины исключено.
– Я тебя спрашиваю! Почему вместо землянки братскую могилу отрыли?
– Как братскую?
– Сам что ль не видишь? Лег в неё, согнул коленки, а они наружи торчат. Неужель котлован во весь рост лень отрыть?
– Нет охоты зря надрываться. У нас как. Мы тут строим землянку, роем котлован во весь рост, а нас завтра приказом командира полка пихают на другой участок. Там отрыли и иди снова на новое место копай во весь рост. У нашего полкового в голове милашка. Он тискает её и у него в голове каждый день новая идея. Он толком сам не знает кого куда пихнуть.
Вобщем, так капитан! Пусть сперва в обстановке, как следует разберутся, определят для нас место, жердочки тогда мы слать не будем, выроем котлован и поставим палатку. А если сверху что и попадет, то и под двумя накатами не уцелеешь. Поживем, увидим. Обоснуемся на одном месте, через неделю поставим землянку в три наката.
– Зима на носу! Не сегодня-завтра морозы могут ударить. Потом землю киркой не возьмешь. Вечная история уговаривать тебя.
– Вы можете приказать.
– Приказать легче всего. Я хочу, что бы ты сам заботился о солдатах. Будешь рыть котлован, советую рыть его на открытом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429
Мы подошли к немецкой траншее. Немец нас встретил мощным минометно-артиллерийским огнем. У немцев был хороший подвоз боеприпасов. Снарядов и мин он не жалел. Мы потеряли двух человек убитыми и пятерых ранеными.
Земля летела клочьями, вокруг всё ревело. Он не дал нам поднять головы. Сутки продержал он нас около своей траншеи под обстрелом. Мы не могли вынести раненых.
На следующую ночь перед рассветом мы с Рязанцевым и остатками групп вышли к своим. Последующие двое суток мы ползали к немецким окопам, выносили убитых и раненых. Сколько дней подряд и какую ночь по счету он бил по нашим открытым позициям, мы потеряли счет времени. Нам казалось, что мы лежим под огнем целую вечность.
Нервы у ребят не выдержали. Немец нагнал на людей такого страха, что никто не думал выбраться живым. Попробуй, посиди в открытых воронках или окопах вырытых наспех покален, когда вокруг тебя рвутся снаряды и визгливые мины, когда всё гудит в неистовом реве.
Днем наши позиции казались безжизненными. Днем все живое замирало и пряталось. Даже раненые оставались лежать без перевязки. Все дожидались ночной темноты. Если немец замечал малейшее движение, взрывы следовали один за другим.
К нам вперед прислали стрелковую роту. Нам, приказа отойти с рубежа назад не было. Земля кругом пропиталась вонью немецкой взрывчатки. Все нутро выворачивало от этой тошноты. Вечером, когда начинало темнеть, немцы делали перерыв в стрельбе. Им в это время подавали ужин. Наши ископаемые использовали это время. Прибегали старшины, приносили жрачку, забирали раненых и убегали впопыхах.
Нам протягивали новую телефонную проволоку и мы отчитывались перед командиром полка. Мы сидели сутками под огнём. Начальство километров в трех терпело обстрел под накатами. Им тоже было плохо. Накаты в четыре бревна. Возьмет да угодит, какой фугасный и тяжелый. Они там. А мы здесь. Каждому – свое!
Часа через два немцы опять начинали обстрелы. Солдаты, кто как, по быстрому, зарывались в землю. На передовой творился какой-то кошмар. И главное, что мы ни на что не надеялись.
Родина, она дорога тому, кто на ее земле всю жизнь с утра до темной ночи гнул свою спину, кто воевал без отдыха впроголодь, кто чувствовал дыхание близкое смерти. Деваться казалось, было некуда. Вставал и такой вопрос. Мог ли солдат поддаться слабости, встать и податься к немцу. Вполне мог. Я бы никого не стал держать за порки.
А что ждало русского солдата в немецком плену? Европа для русского человека не гожа. Нет ничего милей своей русской земли.
В дивизии каждый день убивало солдат до сотни. Если мысленно прикинуть суточный потери, то за два года боев дивизия потеряла не менее 100 тысяч солдат. Задача простая, арифметическая. Только ведь, ещё в задаче спрашивается: где, кто и когда убит? Сколько тысяч наших солдат, однополчан, отдали свои жизни за Родину? Где фамилии этих ста тысяч убитых? Где их могилы? Мы не знаем даже их имен. Кто должен ответить на этот вопрос?
Здесь за спиной своя родная земля. Жить на чужбине и тосковать о родной земле? А тут в окопе у каждого своя судьба. Есть маленькая надежда. Может и ранит. На войне не всех подряд убивает. Ранит удачно и войне конец! Считай, что ты жив и тебе повезет, надеялся каждый. А русский человек способен надеяться.
Если взять и подсчитать потери, среднюю цифру за день, то по пять человек убитых в день на стрелковую роту окажется не так уж много. Если из практики знаешь, что сотни солдат в роте хватает примерно на неделю, то цифра сто тысяч вполне реальна. В каждом полку в среднем приходится по тридцать-сорок убитых на день. Если спросить ПНШ-1 по учету Васю Пискарева, сколько похоронок, в день он с писарями отправлял?
* * *
Глава 34 Помкомвзвод
Текст главы набирал SSS Сергей@mail.ru
27.08.1979
Октябрь 1943
Дивизия подтягивалась к передовой. В боевых порядках полка осталось совсем мало солдат. Тыловиков и обозников, если подсчитать, было много. Но они при подсчете штыков в счет не шли, их берегли на развод после войны, в полку ждали из тыла нового пополнения.
Стрелка солдата учить воевать не надо. Прибыл в полк, сунули его на передок и сиди, привыкай к грохоту снарядов. А тыловички, брат, все специалисты, один по хомутам, другой по оглоблям. Тоже нужно уметь выбрать, а то ты и еловую жердь поставишь. А эти по портновскому и сапожному делу. Возьми хоть Есю парикмахера. Убёт его, где возьмешь?
Передовые подразделения вошли в соприкосновение с немцами. Тыловики нарыли землянок, закопались в лесу. Деревень в этом месте не было. Через два три дня передовые подразделения сосредоточились в полосе обороны. Солдаты стрелки отрыли ячейки, через некоторое время на буграх появились ходы сообщения.
Разведчики ленивый народ. Они не охотно берутся за саперные лопаты. Разведчики вольные бродяги, они не любят ковыряться в земле. Если их заставить строить землянку и не дать указание на счет перекрытий и глубины, то котлован они выроют неглубокий, перекрытие положат из жердочек. Такую лазейку и нору оборудуют, что внутрь заползти можно будет только на четвереньках. Не спецы они по строительству и не любят этого дела. Им что готовенькое, брошенное немцами, найти.
– Что это, канаву отрыли? – спрашиваю я. Федор Федорыч молчит.
– А это, что за хворост лежит? Канаву что ль хотите сверху перекрыть?
– Ну да! Потому как ребята считают, что прямое попадание снаряда и мины исключено.
– Я тебя спрашиваю! Почему вместо землянки братскую могилу отрыли?
– Как братскую?
– Сам что ль не видишь? Лег в неё, согнул коленки, а они наружи торчат. Неужель котлован во весь рост лень отрыть?
– Нет охоты зря надрываться. У нас как. Мы тут строим землянку, роем котлован во весь рост, а нас завтра приказом командира полка пихают на другой участок. Там отрыли и иди снова на новое место копай во весь рост. У нашего полкового в голове милашка. Он тискает её и у него в голове каждый день новая идея. Он толком сам не знает кого куда пихнуть.
Вобщем, так капитан! Пусть сперва в обстановке, как следует разберутся, определят для нас место, жердочки тогда мы слать не будем, выроем котлован и поставим палатку. А если сверху что и попадет, то и под двумя накатами не уцелеешь. Поживем, увидим. Обоснуемся на одном месте, через неделю поставим землянку в три наката.
– Зима на носу! Не сегодня-завтра морозы могут ударить. Потом землю киркой не возьмешь. Вечная история уговаривать тебя.
– Вы можете приказать.
– Приказать легче всего. Я хочу, что бы ты сам заботился о солдатах. Будешь рыть котлован, советую рыть его на открытом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429