Хочешь быть впереди и выше всех, иди в захват группу. А это значит, что ты рискуешь больше всех. Опаснее всего ходить и брать своими руками немца. Остальное все мелочь по сравнению с этой чистой работой.
Добровольцы из пополнения проходят учебную проверку. Они должны походить до пота, поползать, когда тебе пот застилает глаза, проверить себя на зрение, на слух и на сообразительность. Их берут с собой опытные, они за ними ходят как щенята.
Группа захвата среди разведчиков находиться в привилегированном положении. Они не ползают каждую ночь под немецкой проволокой. Они не ищут где можно взять языка. Их не используют на побегушках связными и посыльными. Они не стоят около землянки на постах. Всем этим занимаются солдаты из групп прикрытия и боевого обеспечения. Люди из группы захвата отдыхают до времени. На них, как на профессионалов будет возложена самая ответственная и рискованная часть операции. Они не занимаються подготовительной черной работой. В ночном поиске под немецкую проволоку ходят другие. Они слушают, нюхают, готовят данные о противнике. Нащупали слабое место, нашли подходящий объект, вот тогда для мысленной оценки захват-группа выходит на место и уточняет мелочи.
Она идет не одна. Ее охраняет в нейтральной полосе группа прикрытия. У нее личная охрана, если хотите. После проверки, если у захват-группы сложиться мнение, начинается дороботка и доводка задачи по захвату пленного.
Взятие языка из передней траншеи в стабильной обороне дело не простое. Любая ошибка, неточность, случайность, оплошность заканчивается гибелью ребят. Из двух, трех проработанных объектов выбирается один. До тонкостей и мельчайших деталей изучаются проходы в проволочном заграждении. В минных полях обезвреживаються мины. Прочерчиваются и наносятся на карту все мертвые пространства, командует поиском командир группы захвата. Ему подчиняються при подготовке и проведении операции все разведчики, участвующие в поиске. Он командир и хозяин над жизнью людей. Он выбирает день и час выхода на задачу. На задачу, это значит на захват языка. Такое бытовало у нас тогда выражение.
Сегодня я вижу, что сержант чем-то недоволен. Он качает головой и просит не торопить его. Ему что-то не нравиться и он решает готовить другое место. По лицу его видно, что он решает вопрос жизни и смерти.
Разведчики понятливы. Я разделяю его сомнения. Я вижу, что он не готов и не собрался с духом. Разговор продолжать не к чему.
Ворваться в немецкую траншею не мудренное дело. А что дальше? Другом пулеметы и проволока в четыре кола.
– Чего там мудрить! – слышу я голос командира полка.
Полковое начальство считает, что мы умышленно тянем время. "Доползли до траншеи, спустились в нее, любого немеца с перепуру снимай и бери языка! Вот и вся ваша тактика и опереция! Смелого пуля боиться!"
Если все так просто, то почему мы каждый раз несем потери в людях? Торопить сержанта нельзя. Нажим на него может привести заведомо к срыву. Я сам не раз ходил под немецкую проволоку, лежал там подолгу, слушал и наблюдал, изучал, делал выводы, но к решению сунуться туда на приходил.
Когда наступит подходящий момент и решающий час, сержант сам скажет:
– Завтра идем! А это значит, что к ночи должно быть все готово.
Командир взвода Рязанцев соберет людей, проверит омуницию, снеряжение и оружие, наличие боеприпасов, перевязочных средств, пригодность маскхалатов и уточнит задачу каждого разведчика по этапам, по времени. Перед выходом на боевую задачу нужно еще раз проработать систему сигналов и связи в бою.
Командир взвода учтет кто болен, у кого куриная слепота, кашель, простуда, расстройство желудка. У кого из ребят все тело покрылось зудом, дрожат руки и подгибаются колени. Командир взвода знает кого из разведчиков заменить. Перед выходом на задачу, когда ее накануне объявляют у людей проявляються разные внешние проявления, признаков страха. Сегодня они у этого парня есть, а в другой раз он чувствует себя нормально. Чужая душа-потемки! Каждый раз она себя по разному ведет. И у самого отчаянного порой бывают признали депрессии.
Группа захвата хочет перед выходом попариться в бане. Мало ли какие причуды бывают перед смертью у людей!
Немецкая траншея, это не учебный полигон, не тренировочный окоп, куда можно позевывая небрежно спрыгнуть. Когда берут языка, время идет на счет по секундам. Из немецкой траншеи можно и не вернуться. Небольшая мелочь. Повернул голову не в ту сторону, не увидел вовремя немца, получил порцию свинца в живот и будь здоров.
Скрывать нечего. Перед выходом на боевую задачу многих бьет озноб. и от страха перед смертью появляются разные болезни.
Иной солдат, как не старайся, не может справиться с собой. С этим приходиться считаться.
Легко рассуждать когда сидишь в полковом блиндаже упершись локтями в карту и подперев челюсть ладонями. Полковой блиндаж километра три от передовой, а блиндаж дивизии еще дальше.
Другой раз солдат сам проситься в поиск, а сегодня у него душа болит без всяких причин.
Перед выходом в ночь нужно заставить всех ребят написать домой письма. До возвращения солдата письмо будет лежать у старшины. Вернешься с задачи, хочешь отправляй, хочешь рви. Это твое дело. Но последнее письмо должно быть написано и точка.
В ночном поиске всего не учтешь. Все как выйдет! Многое неизвестно! Где-то недосмотрели, ушами прохлопали, что-то недодумали и просчитались.
Не просто научить и подготовить разведчика, из сырого материала, из новобранца. С рассвета мы ложимся спать, днем к обеду просыпаемся, а с наступлением темноты вновь уходим на учебу.
Проснешься днем, выйдешь из шалаша, оглядишься крутом, а интенданты в лесу все строяться. Копают солдаты стрелки. Подойдет к ним интендант, покашляет в кулак и видя молчаливую неприязнь солдат, отойдет в сторону и плюнет со злостью. Лучше отойти вовремя, а то кто и сзади лопату земли кинет на голову. И на него цикнуть нельзя. На окопника голос не повысишь. Бросят работу и уйдут спать в кусты. Иди жалуйся! На свою невоздерженность.
Свои тыловые те стараються, лезут из дресен. А эти откровенно, не скрывая тянут время. А чего тянуть? Налетит авиация, от вороха мешков с продуктами останется одна пыль. Склад нужно надежно и поглубже зарыть в землю, чтобы ни одна бомба не взяла.
Окопный солдат работает лениво. А интенданту блиндажи нужны поскорей. В ямы опускают срубы из толстых бревен. Перекрытие над головой в четыре наката кладут. Сверху с полметра земли насыпят, свежим дерном выкладывают. Но делают они все это чужими руками.
В сосновом лесу, где рассредоточен полк, деревья валить запрещается. Деревья валят где-то в другом месте, бревна возят на повозках со снятым возком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429
Добровольцы из пополнения проходят учебную проверку. Они должны походить до пота, поползать, когда тебе пот застилает глаза, проверить себя на зрение, на слух и на сообразительность. Их берут с собой опытные, они за ними ходят как щенята.
Группа захвата среди разведчиков находиться в привилегированном положении. Они не ползают каждую ночь под немецкой проволокой. Они не ищут где можно взять языка. Их не используют на побегушках связными и посыльными. Они не стоят около землянки на постах. Всем этим занимаются солдаты из групп прикрытия и боевого обеспечения. Люди из группы захвата отдыхают до времени. На них, как на профессионалов будет возложена самая ответственная и рискованная часть операции. Они не занимаються подготовительной черной работой. В ночном поиске под немецкую проволоку ходят другие. Они слушают, нюхают, готовят данные о противнике. Нащупали слабое место, нашли подходящий объект, вот тогда для мысленной оценки захват-группа выходит на место и уточняет мелочи.
Она идет не одна. Ее охраняет в нейтральной полосе группа прикрытия. У нее личная охрана, если хотите. После проверки, если у захват-группы сложиться мнение, начинается дороботка и доводка задачи по захвату пленного.
Взятие языка из передней траншеи в стабильной обороне дело не простое. Любая ошибка, неточность, случайность, оплошность заканчивается гибелью ребят. Из двух, трех проработанных объектов выбирается один. До тонкостей и мельчайших деталей изучаются проходы в проволочном заграждении. В минных полях обезвреживаються мины. Прочерчиваются и наносятся на карту все мертвые пространства, командует поиском командир группы захвата. Ему подчиняються при подготовке и проведении операции все разведчики, участвующие в поиске. Он командир и хозяин над жизнью людей. Он выбирает день и час выхода на задачу. На задачу, это значит на захват языка. Такое бытовало у нас тогда выражение.
Сегодня я вижу, что сержант чем-то недоволен. Он качает головой и просит не торопить его. Ему что-то не нравиться и он решает готовить другое место. По лицу его видно, что он решает вопрос жизни и смерти.
Разведчики понятливы. Я разделяю его сомнения. Я вижу, что он не готов и не собрался с духом. Разговор продолжать не к чему.
Ворваться в немецкую траншею не мудренное дело. А что дальше? Другом пулеметы и проволока в четыре кола.
– Чего там мудрить! – слышу я голос командира полка.
Полковое начальство считает, что мы умышленно тянем время. "Доползли до траншеи, спустились в нее, любого немеца с перепуру снимай и бери языка! Вот и вся ваша тактика и опереция! Смелого пуля боиться!"
Если все так просто, то почему мы каждый раз несем потери в людях? Торопить сержанта нельзя. Нажим на него может привести заведомо к срыву. Я сам не раз ходил под немецкую проволоку, лежал там подолгу, слушал и наблюдал, изучал, делал выводы, но к решению сунуться туда на приходил.
Когда наступит подходящий момент и решающий час, сержант сам скажет:
– Завтра идем! А это значит, что к ночи должно быть все готово.
Командир взвода Рязанцев соберет людей, проверит омуницию, снеряжение и оружие, наличие боеприпасов, перевязочных средств, пригодность маскхалатов и уточнит задачу каждого разведчика по этапам, по времени. Перед выходом на боевую задачу нужно еще раз проработать систему сигналов и связи в бою.
Командир взвода учтет кто болен, у кого куриная слепота, кашель, простуда, расстройство желудка. У кого из ребят все тело покрылось зудом, дрожат руки и подгибаются колени. Командир взвода знает кого из разведчиков заменить. Перед выходом на задачу, когда ее накануне объявляют у людей проявляються разные внешние проявления, признаков страха. Сегодня они у этого парня есть, а в другой раз он чувствует себя нормально. Чужая душа-потемки! Каждый раз она себя по разному ведет. И у самого отчаянного порой бывают признали депрессии.
Группа захвата хочет перед выходом попариться в бане. Мало ли какие причуды бывают перед смертью у людей!
Немецкая траншея, это не учебный полигон, не тренировочный окоп, куда можно позевывая небрежно спрыгнуть. Когда берут языка, время идет на счет по секундам. Из немецкой траншеи можно и не вернуться. Небольшая мелочь. Повернул голову не в ту сторону, не увидел вовремя немца, получил порцию свинца в живот и будь здоров.
Скрывать нечего. Перед выходом на боевую задачу многих бьет озноб. и от страха перед смертью появляются разные болезни.
Иной солдат, как не старайся, не может справиться с собой. С этим приходиться считаться.
Легко рассуждать когда сидишь в полковом блиндаже упершись локтями в карту и подперев челюсть ладонями. Полковой блиндаж километра три от передовой, а блиндаж дивизии еще дальше.
Другой раз солдат сам проситься в поиск, а сегодня у него душа болит без всяких причин.
Перед выходом в ночь нужно заставить всех ребят написать домой письма. До возвращения солдата письмо будет лежать у старшины. Вернешься с задачи, хочешь отправляй, хочешь рви. Это твое дело. Но последнее письмо должно быть написано и точка.
В ночном поиске всего не учтешь. Все как выйдет! Многое неизвестно! Где-то недосмотрели, ушами прохлопали, что-то недодумали и просчитались.
Не просто научить и подготовить разведчика, из сырого материала, из новобранца. С рассвета мы ложимся спать, днем к обеду просыпаемся, а с наступлением темноты вновь уходим на учебу.
Проснешься днем, выйдешь из шалаша, оглядишься крутом, а интенданты в лесу все строяться. Копают солдаты стрелки. Подойдет к ним интендант, покашляет в кулак и видя молчаливую неприязнь солдат, отойдет в сторону и плюнет со злостью. Лучше отойти вовремя, а то кто и сзади лопату земли кинет на голову. И на него цикнуть нельзя. На окопника голос не повысишь. Бросят работу и уйдут спать в кусты. Иди жалуйся! На свою невоздерженность.
Свои тыловые те стараються, лезут из дресен. А эти откровенно, не скрывая тянут время. А чего тянуть? Налетит авиация, от вороха мешков с продуктами останется одна пыль. Склад нужно надежно и поглубже зарыть в землю, чтобы ни одна бомба не взяла.
Окопный солдат работает лениво. А интенданту блиндажи нужны поскорей. В ямы опускают срубы из толстых бревен. Перекрытие над головой в четыре наката кладут. Сверху с полметра земли насыпят, свежим дерном выкладывают. Но делают они все это чужими руками.
В сосновом лесу, где рассредоточен полк, деревья валить запрещается. Деревья валят где-то в другом месте, бревна возят на повозках со снятым возком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429