Кудрявые облака взрывов побежали чередой по дороге. Солдаты еще раз подняли головы, взглянули в сторону вершины, откуда, мол, ждать их потом, сошли с дороги и привалились в придорожную канаву.
Переждав минуту, другую и услышав снова урчание снарядов, пулеметчики под окрики командиров разбрелись по полю и залегли.
Солдаты явно были довольны, что добрались до немца, что не нужно больше идти, теперь можно выбрать канавку, низинку, вытянуть ноги и выспаться.
Пока полковые разберутся, где немцы и что к чему, солдатам может бабы, будут сниться, котелки с кашей в ночном призраке будут витать. Они будут спать, пока их ротные на ноги не поднимут. За это время стреляй, не стреляй, ори, не ори, солдаты головы не подымут. Поднять солдата на ноги без крика может только звук пустого котелка, запах хлеба, солдатской баланды, горький вкус дыма махорки. Эти едва уловимые запахи поднимают на ноги больных и здоровых. Только мертвые не чуют их. Мертвого сразу определишь, если не встал на момент раздачи пищи.
Мы спали день и целую ночь. Я просыпался иногда, поднимал голову и оглядывал высоту и темное поднебесье. Немец всю ночь светил ракетами и периодически пускал серии снарядов в сторону леса.
А когда перед рассветом в роту принесли хлеб и похлебку, кода солдаты, как муравьи перед грозой, забегали с котелками, немец совсем прекратил стрельбу.
– Не хотит нам портить апетит!
– Щас торопиться есть не надыть!
– Рано с восходом могем в наступление пойтить!
– Может последний раз хлебово в рот пропускаешь!
– Через край, цедить не моги, ложкой вкус нужно осторожно нести!
– Сегодня варево гуще и сытнее – и солдат полой шинели протирал свою ложку от пыли.
Внезапная тишина, как и хлесткий обстрел, действует на людей. Или сейчас начнется мордоворот, или немец сорвался и побежал с высоты. По всему было видно, что немец собирался нам чем-то нагадить. Пока немец стрелял, у нас на душе было спокойно. Начальство сидело в лесу и нас не трогало.
У немцев, возможно, застряла, где пушка, провалилась на сгнившем мосту. Вот они и прикрылись от нас арт-огнем. У немцев пушки тяжелые. Не то, что наши, при выстрелах как лягушки прыгают. Вот они на сутки и притормозили нас. Это мои предположения. Возможно, тут готовиться что-то другое.
Вскоре за мной прислали связного солдата. Я вместе с ним отправился к Малечкину в лес. Мы отмахали километра три и свернули с дороги.
– Вот что начальник штаба! Командир дивизии требует взять высоту.
Стрелковую роту послали в обход, а на дороге кроме пулеметчиков никого не осталось. Тебе нужно вернуться в роты и организовать наступление. Две пулеметные роты достаточно, чтобы взять высоту. Телефонную связь мы тебе дадим. Штаб дивизии приказал лично тебе возглавить обе роты. Боевой приказ передашь командирам рот. На сборы даю тридцать минут, не больше. Все ясно? Давай топай! Добывай для Родины высоту!
Я вернулся в роты, передал приказ командирам рот, показал на высоту и добавил:
– Давайте гвардейцы топайте, пока немца там нет!
– Откуда вы знаете, что его там нет?
– Если бы он там был, он бы нам не дал хода по дороге. А мы, как вы сами видели, шли в лес и обратно в открытую. Что ж ты думаешь, он бы удержался, чтобы не полоснуть из пулемета по дороге! Немец сейчас не тот, что был в сорок первом. Он сейчас бежит и торопится. Ему рассуждать и думать некогда. Давайте, давайте ребятки! Чем скорей зайдем на вершину, тем для нас же будет лучше. А то он одумается, возьмет и назад повернет!
Мы подняли солдат, вышли на дорогу, где нас дожидались три телефониста с катушками провода. Перед нами лежала совершенно открытая местность. Извилистая дорога уходила куда-то в самое небо. Под ногами была сухая и твердая земля.
Неторопливо и медленно тянется время. У меня в душе конечно сомнения. Может, притаились немцы и ждут, пока мы сунемся к ним поближе. Справа и слева вдоль дороги идут пулеметные расчеты. Я, Самохин и телефонисты поднимаемся на высоту. Смотрим вперед, оглядываемся по сторонам, пока всё спокойно. Но в любую минуту может полоснуть немецкий пулемет или ударить ворох снарядов.
Мы идем вверх, ждем встречных выстрелов, прикидываем, где можно будет залечь. Но вокруг – напряжённая тишина. Кроме собственного дыхания ничего больше не слышно. От неизвестности и сомнений шаг при подъеме в гору начинает замедляться. От необычной тишины в ушах что-то звенит, начинают стрекотать кузнечики. Припадая к земле, солдаты за собой волокут станковые пулеметы.
Мы поднимемся все выше и выше, каждую секунду готовые развернуть пулемёты. Мне кажется, что мы стоим и топчемся на месте. Мы идем по дороге, а ей конца и края не видно. Мы подаемся вверх, а вершина уходит от нас.
Телефонист дергает меня за рукав, говорит, что когда размотаем пару катушек, мы должны остановиться и соединиться с Малечкиным.
Я останавливаюсь и жду. Телефонист доматывает провод, ставит на землю аппарат, подсоединят провод, и подает мне трубку.
Голос Малечкина слышится издалека. Я догадываюсь, что он требует двигаться, возможно, быстрее.
– Подойдете к немцу на сотню метров!
– Поставишь ротам задачу!
– Поднимете в атаку людей!
Я бросаю на руки солдату телефонную трубку и кричу солдатам, чтобы прибавили шагу. Солдаты машут мне рукой, мол поняли, а идут по-прежнему медленно.
А те, что сзади, что сидят в лесу, им естественно все подавай поскорей, у них обыкновенно ко всему нет терпения. Им важно кто первый скажет – "мяу"! Что высота взята! Давай! Давай! – по телефону несется вдогонку.
Еще немного и вот перевал. Один из пулеметных расчетов уже прилег на землю. Лежат как сычи и из-под касок таращат глаза. Уши навострили, к земле припадают.
Я кивком головы подзываю командира роты, и мы выходим на гребень, чтобы взглянуть вперед, с высоты. Телефонисты остались лежать на обратном скате.
Перед нами вокруг бесконечное открытое пространство. Оно простирается до самого горизонта. Видно леса, небольшие прогалины голых полей, белые полосы утреннего тумана, висящего над болотами и лощинами. А там дальше, голубоватые дали, уходящие из под наших ног. Впереди у подножья высоты видны крыши деревенских изб. Несколько жилых домов и два, три сарая. Справа и слева склоны высоты поросли кустарником. Мы стоим на вершине во весь рост, лицо обдувает свежий прохладный ветер. Нас со всех сторон отлично видно. Я схожу с дороги и поднимаюсь на бугор, на самую вершину, вскидываю бинокль и смотрю на впереди лежащую местность.
Телефонисты разматывают провод, опускаются на корточки, вбивают в землю костыль и подключают к проводу аппарат. Связи нет.
– Ну что там у вас? – спрашиваю я.
– Обрыв на линии!
Скользящим взглядом в бинокль я веду по склонам, смотрю на дорогу, уходящую вниз, к подножью высоты, рассматриваю серые, крытые дранкой, маленькие крыши, которые прилепились к опушке леса в самом низу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429
Переждав минуту, другую и услышав снова урчание снарядов, пулеметчики под окрики командиров разбрелись по полю и залегли.
Солдаты явно были довольны, что добрались до немца, что не нужно больше идти, теперь можно выбрать канавку, низинку, вытянуть ноги и выспаться.
Пока полковые разберутся, где немцы и что к чему, солдатам может бабы, будут сниться, котелки с кашей в ночном призраке будут витать. Они будут спать, пока их ротные на ноги не поднимут. За это время стреляй, не стреляй, ори, не ори, солдаты головы не подымут. Поднять солдата на ноги без крика может только звук пустого котелка, запах хлеба, солдатской баланды, горький вкус дыма махорки. Эти едва уловимые запахи поднимают на ноги больных и здоровых. Только мертвые не чуют их. Мертвого сразу определишь, если не встал на момент раздачи пищи.
Мы спали день и целую ночь. Я просыпался иногда, поднимал голову и оглядывал высоту и темное поднебесье. Немец всю ночь светил ракетами и периодически пускал серии снарядов в сторону леса.
А когда перед рассветом в роту принесли хлеб и похлебку, кода солдаты, как муравьи перед грозой, забегали с котелками, немец совсем прекратил стрельбу.
– Не хотит нам портить апетит!
– Щас торопиться есть не надыть!
– Рано с восходом могем в наступление пойтить!
– Может последний раз хлебово в рот пропускаешь!
– Через край, цедить не моги, ложкой вкус нужно осторожно нести!
– Сегодня варево гуще и сытнее – и солдат полой шинели протирал свою ложку от пыли.
Внезапная тишина, как и хлесткий обстрел, действует на людей. Или сейчас начнется мордоворот, или немец сорвался и побежал с высоты. По всему было видно, что немец собирался нам чем-то нагадить. Пока немец стрелял, у нас на душе было спокойно. Начальство сидело в лесу и нас не трогало.
У немцев, возможно, застряла, где пушка, провалилась на сгнившем мосту. Вот они и прикрылись от нас арт-огнем. У немцев пушки тяжелые. Не то, что наши, при выстрелах как лягушки прыгают. Вот они на сутки и притормозили нас. Это мои предположения. Возможно, тут готовиться что-то другое.
Вскоре за мной прислали связного солдата. Я вместе с ним отправился к Малечкину в лес. Мы отмахали километра три и свернули с дороги.
– Вот что начальник штаба! Командир дивизии требует взять высоту.
Стрелковую роту послали в обход, а на дороге кроме пулеметчиков никого не осталось. Тебе нужно вернуться в роты и организовать наступление. Две пулеметные роты достаточно, чтобы взять высоту. Телефонную связь мы тебе дадим. Штаб дивизии приказал лично тебе возглавить обе роты. Боевой приказ передашь командирам рот. На сборы даю тридцать минут, не больше. Все ясно? Давай топай! Добывай для Родины высоту!
Я вернулся в роты, передал приказ командирам рот, показал на высоту и добавил:
– Давайте гвардейцы топайте, пока немца там нет!
– Откуда вы знаете, что его там нет?
– Если бы он там был, он бы нам не дал хода по дороге. А мы, как вы сами видели, шли в лес и обратно в открытую. Что ж ты думаешь, он бы удержался, чтобы не полоснуть из пулемета по дороге! Немец сейчас не тот, что был в сорок первом. Он сейчас бежит и торопится. Ему рассуждать и думать некогда. Давайте, давайте ребятки! Чем скорей зайдем на вершину, тем для нас же будет лучше. А то он одумается, возьмет и назад повернет!
Мы подняли солдат, вышли на дорогу, где нас дожидались три телефониста с катушками провода. Перед нами лежала совершенно открытая местность. Извилистая дорога уходила куда-то в самое небо. Под ногами была сухая и твердая земля.
Неторопливо и медленно тянется время. У меня в душе конечно сомнения. Может, притаились немцы и ждут, пока мы сунемся к ним поближе. Справа и слева вдоль дороги идут пулеметные расчеты. Я, Самохин и телефонисты поднимаемся на высоту. Смотрим вперед, оглядываемся по сторонам, пока всё спокойно. Но в любую минуту может полоснуть немецкий пулемет или ударить ворох снарядов.
Мы идем вверх, ждем встречных выстрелов, прикидываем, где можно будет залечь. Но вокруг – напряжённая тишина. Кроме собственного дыхания ничего больше не слышно. От неизвестности и сомнений шаг при подъеме в гору начинает замедляться. От необычной тишины в ушах что-то звенит, начинают стрекотать кузнечики. Припадая к земле, солдаты за собой волокут станковые пулеметы.
Мы поднимемся все выше и выше, каждую секунду готовые развернуть пулемёты. Мне кажется, что мы стоим и топчемся на месте. Мы идем по дороге, а ей конца и края не видно. Мы подаемся вверх, а вершина уходит от нас.
Телефонист дергает меня за рукав, говорит, что когда размотаем пару катушек, мы должны остановиться и соединиться с Малечкиным.
Я останавливаюсь и жду. Телефонист доматывает провод, ставит на землю аппарат, подсоединят провод, и подает мне трубку.
Голос Малечкина слышится издалека. Я догадываюсь, что он требует двигаться, возможно, быстрее.
– Подойдете к немцу на сотню метров!
– Поставишь ротам задачу!
– Поднимете в атаку людей!
Я бросаю на руки солдату телефонную трубку и кричу солдатам, чтобы прибавили шагу. Солдаты машут мне рукой, мол поняли, а идут по-прежнему медленно.
А те, что сзади, что сидят в лесу, им естественно все подавай поскорей, у них обыкновенно ко всему нет терпения. Им важно кто первый скажет – "мяу"! Что высота взята! Давай! Давай! – по телефону несется вдогонку.
Еще немного и вот перевал. Один из пулеметных расчетов уже прилег на землю. Лежат как сычи и из-под касок таращат глаза. Уши навострили, к земле припадают.
Я кивком головы подзываю командира роты, и мы выходим на гребень, чтобы взглянуть вперед, с высоты. Телефонисты остались лежать на обратном скате.
Перед нами вокруг бесконечное открытое пространство. Оно простирается до самого горизонта. Видно леса, небольшие прогалины голых полей, белые полосы утреннего тумана, висящего над болотами и лощинами. А там дальше, голубоватые дали, уходящие из под наших ног. Впереди у подножья высоты видны крыши деревенских изб. Несколько жилых домов и два, три сарая. Справа и слева склоны высоты поросли кустарником. Мы стоим на вершине во весь рост, лицо обдувает свежий прохладный ветер. Нас со всех сторон отлично видно. Я схожу с дороги и поднимаюсь на бугор, на самую вершину, вскидываю бинокль и смотрю на впереди лежащую местность.
Телефонисты разматывают провод, опускаются на корточки, вбивают в землю костыль и подключают к проводу аппарат. Связи нет.
– Ну что там у вас? – спрашиваю я.
– Обрыв на линии!
Скользящим взглядом в бинокль я веду по склонам, смотрю на дорогу, уходящую вниз, к подножью высоты, рассматриваю серые, крытые дранкой, маленькие крыши, которые прилепились к опушке леса в самом низу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429