30-го декабря 41 года дивизия находи-
лась в составе 31 армии. 250-я??? прорвала фронт на участке Гостенево-Чухино,
а 1-го января 42 года, повернув на Ржев, дивизия была передана в 39 армию.
– – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - -
Из показаний пленного солдата сапёрного батальона 262 пех.див. Руди Наделя.
В избе на широкой лавке у замёрзшего окна сидел обросший и замотанный тряпьём пленный немец. Сложив руки и опустив их смиренно на колени, он сказал нерешительно:
– Если позволите… Я расскажу вам все по порядку.
– Хорошо! – согласился я.
– Говорите медленно! Чтобы слова и фразы я слышал раздельно.
Пленный понял, покачал головой (вздохнул глубоко) и о чем-то задумался. Солдаты умолкли. В избе наступила тишина. Прошла минута. Немец как бы очнулся, обвел нас сидящих грустными глазами и стал рассказывать свою, как он выразился печальную историю.
Во время рассказа я останавливал его, задавал ему вопросы, уточнял значение отдельных и непонятных мне слов и делал короткие записи на листках бумаги.
Рассказ о немецком обозе имел (не один, а два) два источника. Один – это то, что рассказал нам немец и другой это то, что мы видели сами в пути. Дело в том, что по дороге из Чухино на Климово и Никольское перед нами двигался немецкий обоз. Для того, чтобы в рассказе все было ясно и встало на свои места, мы должны вернуться во времени несколько назад.
– Ну что явился? – спросил меня сидевший в избе штабник.
Как фамилия этого штабника я точно не помню. Но по-моему это был Максимов. Теперь ведь это не важно, кто именно это был. В то время я не вылезал с передовой, редко бывал в тылах и штабе, не всех штабных и тыловых знал в лицо и по фамилии. Я хорошо различал их голоса по телефону. Уж очень далеко от передовой сидели они тогда, в сорок первом. Так было заведено, что штаб и полковые тылы вставали от передовой подальше, чтобы до них не долетали снаряды.
Так вот. После фразы – "Ну что явился!", Максимов добавил:
– Во второй батальон уже звонили! Солдат тебе выслали! Иди погуляй!
– Выйди на улицу, там их и обожди.
Я вышел из избы на волю, посмотрел на толстые брёвна, валявшиеся за углом, огляделся кругом, подошел к поваленному дереву около забора, стряхнул варежкой лежавший по верху (ствола) снег, достал кисет, сел и закурил. Я сидел у дороги, по которой вот-вот должны были подойти солдаты моей новой роты. Часа через два на дороге появились четверо, а потом ещё двое (солдат). Я посмотрел на них. Солдаты бывалые. Но их всего шесть (человек). Но это не рота. По внешнему виду солдаты пришли с передка. Полкового обозника, его сразу видать с расстояния. Его по спине по бокам и животу отличишь, по поясному ремню, по прохиндейской роже, по вороватому острому взгляду. А эти шестеро были простыми солдатами. У них на лице как на иконном лике святой смирение и мудрость (покорность) войны. Я сидел на стволе поваленного дерева, смотрел на дорогу и курил. Один солдат из шести, по-видимому старший, подошел к часовому и спросил:
– Здесь чтоль штаб полка?
– Ну, а тебе пошто его надо?
– Давай доложи! Шесть человек из второго батальона по приказу штаба явились (сюда прибыли). Вот передай! – и солдат подал часовому сложенную пополам записку.
– Садись возле забора, братва. Можно курить! – объявил он стоявшим на дороге солдатам.
Те сошли с дороги, расселись в снегу возле изгороди, размотали свои кисеты и начали крутить (махорку в газетных обрывках).
Я смотрел на солдат и на часового, который вышел из избы и остался стоять на крыльце, на уходящую в заснеженный лес дорогу по которой должна была подойти стрелковая рота. Солдат было всего шесть. По военному, времени, куда не крути, а человек тридцать солдат я должен иметь в новой роте. Я никак не предполагал, что эти шесть и есть моя новая рота. Солдаты сидят рядом на дороге и пуска кают дымки. Я тоже покуриваю и посматриваю на них, не подозревая, что это (и есть моя новая рота) с ними нужно куда-то идти. Но вот на крыльце показался тот самый штабной, к которому я прибыл по вызову. На нем был новый полушубок и валенки, загнутые под коленками на выворот. Увидев (сидящим на дереве) меня, он спросил:
– Ты чего сидишь лейтенант? (Чего делаешь?).
– Видишь сам! Сижу, курю и жду роту!
– Ты, когда разговариваешь со старшим, должен встать (лейтенант)!
– Встать, значит встать – отвечаю я.
– Я тебя вызывал?
– Вызывал!
– Ты ждёшь солдат из батальона?
– Жду!
– А эти откуда пришли?
– Не знаю!
– А ты не можешь спросить?
– Мне ни к чему.
– Вы откуда прибыли? – спросил он солдат.
– Из второго батальона, по вашему вызову!
– Вот лейтенант! Это твои солдаты! Я обернулся и посмотрел (на них). Теперь я их рассматривал совсем с других позиций.
– Это твои люди. Считай, что твоя рота в полном составе!
– Да?
– Да – да! – сказал Максимов и посмотрел на меня. В чем мол (собственно) есть ещё сомнения?
– Придет пополнение, получишь ещё полсотни. А пока с полкового склада получишь патроны, гранаты и хлеб на этих солдат (на три дня). Я позвоню, чтобы тебе сегодня всe выдали. Ручных пулеметов в полку нет. Рассчитывай (на солдат) на винтовки и на гранаты. Максимов поколотил ногу об ногу, стряхнул с валенок налипший снег и удалился в избу. Хлеб и патроны мы получили без всякой задержки. Максимов показал мне по карте маршрут движения и поставил задачу (как взводу пешей разведки) на разведку дороги и лежащей за лесом деревни. Пока я не получил пополнения, он решил меня использовать как разведку и сунуть вперед. До самой ночи мы пробирались через заносы и сугробы по заброшенной лесной дороге. Время и расстояние, пройдённое нами, мы определяли на глазок. Часов у нас не было (тогда из нас никто не имел). По моим расчётам мы должны были пройти половину пути. Я решил дать солдатам короткий отдых и объявил привал. Лесная глухая дорога должна была скоро кончиться, и мы должны были выйти на очищенную проезжую дорогу, по которой ездили немцы.
Погода нам благоприятствовала. На полянах и открытых местах шуршала пурга. Порывы ветра хлестали в лицо, когда мы из густого ельника вдруг выходили на открытое не место. Верхушки высоких елей метались над лесом (в вышине). Солдаты мои не молодые, почти все в годах идут не торопливо, через каждую сотню шагов останавливаются. Объявляю привал. Все ложатся в снег. Я мгновенно засыпаю. Мороз и озноб хватают мгновенно за локти колени и спину. Лежим не долго. Открываю глаза и ловлю себя на мысли, что только что сразу уснул. Сколько времени проспал (сказать не могу). Солдаты лежат в снегу с закрытыми глазами. Поднимаюсь на ноги, махаю руками, ударяю себя по замерзшим бокам. Расправляю плечи, разгибаю спину (несколько раз позвоночник).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429
лась в составе 31 армии. 250-я??? прорвала фронт на участке Гостенево-Чухино,
а 1-го января 42 года, повернув на Ржев, дивизия была передана в 39 армию.
– – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - -
Из показаний пленного солдата сапёрного батальона 262 пех.див. Руди Наделя.
В избе на широкой лавке у замёрзшего окна сидел обросший и замотанный тряпьём пленный немец. Сложив руки и опустив их смиренно на колени, он сказал нерешительно:
– Если позволите… Я расскажу вам все по порядку.
– Хорошо! – согласился я.
– Говорите медленно! Чтобы слова и фразы я слышал раздельно.
Пленный понял, покачал головой (вздохнул глубоко) и о чем-то задумался. Солдаты умолкли. В избе наступила тишина. Прошла минута. Немец как бы очнулся, обвел нас сидящих грустными глазами и стал рассказывать свою, как он выразился печальную историю.
Во время рассказа я останавливал его, задавал ему вопросы, уточнял значение отдельных и непонятных мне слов и делал короткие записи на листках бумаги.
Рассказ о немецком обозе имел (не один, а два) два источника. Один – это то, что рассказал нам немец и другой это то, что мы видели сами в пути. Дело в том, что по дороге из Чухино на Климово и Никольское перед нами двигался немецкий обоз. Для того, чтобы в рассказе все было ясно и встало на свои места, мы должны вернуться во времени несколько назад.
– Ну что явился? – спросил меня сидевший в избе штабник.
Как фамилия этого штабника я точно не помню. Но по-моему это был Максимов. Теперь ведь это не важно, кто именно это был. В то время я не вылезал с передовой, редко бывал в тылах и штабе, не всех штабных и тыловых знал в лицо и по фамилии. Я хорошо различал их голоса по телефону. Уж очень далеко от передовой сидели они тогда, в сорок первом. Так было заведено, что штаб и полковые тылы вставали от передовой подальше, чтобы до них не долетали снаряды.
Так вот. После фразы – "Ну что явился!", Максимов добавил:
– Во второй батальон уже звонили! Солдат тебе выслали! Иди погуляй!
– Выйди на улицу, там их и обожди.
Я вышел из избы на волю, посмотрел на толстые брёвна, валявшиеся за углом, огляделся кругом, подошел к поваленному дереву около забора, стряхнул варежкой лежавший по верху (ствола) снег, достал кисет, сел и закурил. Я сидел у дороги, по которой вот-вот должны были подойти солдаты моей новой роты. Часа через два на дороге появились четверо, а потом ещё двое (солдат). Я посмотрел на них. Солдаты бывалые. Но их всего шесть (человек). Но это не рота. По внешнему виду солдаты пришли с передка. Полкового обозника, его сразу видать с расстояния. Его по спине по бокам и животу отличишь, по поясному ремню, по прохиндейской роже, по вороватому острому взгляду. А эти шестеро были простыми солдатами. У них на лице как на иконном лике святой смирение и мудрость (покорность) войны. Я сидел на стволе поваленного дерева, смотрел на дорогу и курил. Один солдат из шести, по-видимому старший, подошел к часовому и спросил:
– Здесь чтоль штаб полка?
– Ну, а тебе пошто его надо?
– Давай доложи! Шесть человек из второго батальона по приказу штаба явились (сюда прибыли). Вот передай! – и солдат подал часовому сложенную пополам записку.
– Садись возле забора, братва. Можно курить! – объявил он стоявшим на дороге солдатам.
Те сошли с дороги, расселись в снегу возле изгороди, размотали свои кисеты и начали крутить (махорку в газетных обрывках).
Я смотрел на солдат и на часового, который вышел из избы и остался стоять на крыльце, на уходящую в заснеженный лес дорогу по которой должна была подойти стрелковая рота. Солдат было всего шесть. По военному, времени, куда не крути, а человек тридцать солдат я должен иметь в новой роте. Я никак не предполагал, что эти шесть и есть моя новая рота. Солдаты сидят рядом на дороге и пуска кают дымки. Я тоже покуриваю и посматриваю на них, не подозревая, что это (и есть моя новая рота) с ними нужно куда-то идти. Но вот на крыльце показался тот самый штабной, к которому я прибыл по вызову. На нем был новый полушубок и валенки, загнутые под коленками на выворот. Увидев (сидящим на дереве) меня, он спросил:
– Ты чего сидишь лейтенант? (Чего делаешь?).
– Видишь сам! Сижу, курю и жду роту!
– Ты, когда разговариваешь со старшим, должен встать (лейтенант)!
– Встать, значит встать – отвечаю я.
– Я тебя вызывал?
– Вызывал!
– Ты ждёшь солдат из батальона?
– Жду!
– А эти откуда пришли?
– Не знаю!
– А ты не можешь спросить?
– Мне ни к чему.
– Вы откуда прибыли? – спросил он солдат.
– Из второго батальона, по вашему вызову!
– Вот лейтенант! Это твои солдаты! Я обернулся и посмотрел (на них). Теперь я их рассматривал совсем с других позиций.
– Это твои люди. Считай, что твоя рота в полном составе!
– Да?
– Да – да! – сказал Максимов и посмотрел на меня. В чем мол (собственно) есть ещё сомнения?
– Придет пополнение, получишь ещё полсотни. А пока с полкового склада получишь патроны, гранаты и хлеб на этих солдат (на три дня). Я позвоню, чтобы тебе сегодня всe выдали. Ручных пулеметов в полку нет. Рассчитывай (на солдат) на винтовки и на гранаты. Максимов поколотил ногу об ногу, стряхнул с валенок налипший снег и удалился в избу. Хлеб и патроны мы получили без всякой задержки. Максимов показал мне по карте маршрут движения и поставил задачу (как взводу пешей разведки) на разведку дороги и лежащей за лесом деревни. Пока я не получил пополнения, он решил меня использовать как разведку и сунуть вперед. До самой ночи мы пробирались через заносы и сугробы по заброшенной лесной дороге. Время и расстояние, пройдённое нами, мы определяли на глазок. Часов у нас не было (тогда из нас никто не имел). По моим расчётам мы должны были пройти половину пути. Я решил дать солдатам короткий отдых и объявил привал. Лесная глухая дорога должна была скоро кончиться, и мы должны были выйти на очищенную проезжую дорогу, по которой ездили немцы.
Погода нам благоприятствовала. На полянах и открытых местах шуршала пурга. Порывы ветра хлестали в лицо, когда мы из густого ельника вдруг выходили на открытое не место. Верхушки высоких елей метались над лесом (в вышине). Солдаты мои не молодые, почти все в годах идут не торопливо, через каждую сотню шагов останавливаются. Объявляю привал. Все ложатся в снег. Я мгновенно засыпаю. Мороз и озноб хватают мгновенно за локти колени и спину. Лежим не долго. Открываю глаза и ловлю себя на мысли, что только что сразу уснул. Сколько времени проспал (сказать не могу). Солдаты лежат в снегу с закрытыми глазами. Поднимаюсь на ноги, махаю руками, ударяю себя по замерзшим бокам. Расправляю плечи, разгибаю спину (несколько раз позвоночник).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429