Деревья не мешали немцам стрелять по тропе из пулемётов, когда солдаты отправлялись ночью в подвал. От двух покосившихся бревенчатых изб не было видно, где именно в низине находился этот подвал. Как только мы свернули на тропу и подошли к бревенчатым избам, в нашу сторону на уровне плеч тут же полетели немецкие пули. Мы по незнанию оказались на открытом месте. Я остановил роту. Солдаты, не дожидаясь команды, повалились в снег. Команда «Ложись!» подаётся в тылу, при обучении. А на фронте солдатам такие команды не подают. Ты должен сам смотреть и решать, стоять тебе на месте или лежать. Хочешь стой, а хочешь – падай!. За рукав к земле тебя дёргать никто не будет. Когда роту нужно будет поднять, вот тогда на тебя командир заорёт. Потому что с первого слова солдат обычно не шевелится. Солдат с первого слова не вскочит на ноги. Тут не только нужно подать команду, тут нужно по матушке как следует пустить, знакомое солдату словцо. Вот только тогда солдат почувствует, что это касается именно его.\ – Далеко тут до подвала винного погреба? – спросил я мл. лейтенанта? – До склада сельскохозяйственных машин? – уточнил он. – Нет, не далеко! Но по тропе днём туда ходить нельзя. Тут ночью каждый раз убивает! Сейчас подвал, а когда-то это было кирпичное здание в полтора этажа. Подвал имел толстые стены в четыре кирпича и выступал из-под земли на полметра. Единственный этаж, где когда-то была контора, обрушился при \бомбёжке\ (здесь и далее зачёркнутый текст будет помещаться между символами \ \, перед исправленным – прим. наборщика) взрыве. На потолке подвала лежала целая груда битого кирпича. Только один угол, обращённый в сторону города, уцелел от взрыва и торчал над подвалом \как сторожевая башня\. В подвале когда-то действительно хранили спиртное. Об этом нам рассказал солдат нашей роты, он был из местного населения. Подвал имел внутри сводчатый потолок. Внутри было пусто, голый пол и обледенелые стены. Ни печей, ни труб. Морозильная камера, склеп, могила для живого солдата. Сейчас это место огорожено забором. За забором находится Бельский районный заготпункт. Подвал винного склада был самой близкой точкой нашей обороны к городу. Самого подвала \теперь\ не сохранилось. Его взорвали немцы в мае сорок второго года. Как это случилось, пойдёт особый рассказ. Теперь на этом месте остались в земле следы битого кирпича. Но самой ценной реликвией и достопримечательностью войны является железный навес с полукруглой крышей, пробитый пулями и осколками во время войны. Навес и сейчас стоит на своём прежнем месте. Он и сейчас стоит в том самом виде, в каком мы его видели перед собой каждый день. Находился он ближе к немцам. Мы были от него в шагах двадцати. Здесь по фронту проходила линия раздела. Навес – это настоящий памятник тем людям, которые здесь сражались во имя победы на нашей земле. В железной полукруглой крыше есть и мои пробоины. Закрою глаза и вижу их, как знак незабываемого и тяжёлого военного времени. Левей железного навеса стоял деревянный дом. В нём размещалась немецкая пулемётная точка. Опорный пункт немцев. У самой земли в бревенчатой стене была прорезана узкая амбразура. Со всех сторон она была обложена мешкам с песком. Пространство, меньшее, чем двадцать метров между немцами и нашей позицией простреливалось насквозь. Редкие стволы деревьев не мешали стрельбе с их стороны. Когда я с ротой пришёл на льнозавод, то ночью сразу расставил своих солдат по всем точкам обороны, в том числе и в каменный подвал. Сам я тогда обосновался под полуразрушенным бревенчатым домом около дороги, недалеко от льнозавода. Под домом была вырыта небольшая землянка, и на ней лежали три наката брёвен. В землянке имелась печка, прорытая прямо в боковой стене земли. Труба представляла собой пробитое сверху земляное отверстие. В печке ночью горели дрова. Земля и вся боковая стенка за ночь достаточно прогревались. Тепла, которое запасала земля, хватало \до половины дня, не более\ на ночь. Во всяком случае, ночью в землянке можно было сидеть и лежать \без полушубка\, не замерзая. Дымно, смрадно было внутри, но зато тепло и сыро. Через день я ходил в подвал, следил за сменой солдат, возвращался на льнозавод и руководил рытьём траншеи. Со мной в землянке жил \политрук роты\ Савенков. Он часто уходил в Демидки, Струево и Журы, как он говорил, по делам своей работы. Видя, что рано или поздно придётся отправиться к солдатам в подвал, он стал уговаривать комиссара батальона Козлова отправить меня в подвал на постоянное пребывание \, меня, командира роты\. Он, Савенков, останется на льнозаводе и будет руководить рытьём траншеи. Дело это не мудрёное, он с ним справится вполне. А с солдатами в подвале будет постоянно находиться \всё-таки офицер\ командир роты. – Послушай, Савенков! – сказал я, когда прошла первая неделя. – Должна быть справедливость на земле? Теперь твоя очередь отправляться в подвал. Я ходил туда всю первую неделю. Теперь неделю походи ты туда! – Зря пыжишься, лейтенант! В подвал я вообще не пойду. И ты учти, я не твой заместитель. Я политический представитель в роте. Я тебе не подчинён, я за тобой должен следить. В подвал отправишься ты и будешь там сидеть безвылазно. На то есть мнение комиссара батальона Козлова. – Какое ещё мнение? – Такое! Согласованное с комбатом Ковалёвым. Я вчера был в батальоне, и мне поручили передать тебе. Вот я и передаю тебе его решение. – Я твоей болтовне, Савенков, не верю. \Один раз соврал. Кто будет тебе верить?\ Ты врёшь на каждом шагу! – Телефонист! – позвал Савенков, – Соедини меня со вторым! Алё! Товарищ второй! Докладывает Савенков. Лейтенант не желает выполнять ваше распоряжение. Как какое? В подвал идти. Есть! Сейчас передам! На трубку. Я подошёл к телефону, взял трубку, Козлов мне сразу изрёк: – Никакой самодеятельности! Ты идёшь в подвал! Решение по этому вопросу принято. И без разрешения Ковалёва из подвала не выходишь! Всё ясно? Я промолчал. Савенков сиял, он был доволен. Теперь, после звонка в батальон, всё встало на своё место. Опасность быть убитым на тропе для Савенкова миновала. Моральная сторона его не волновала. Он плевал на мораль, когда вопрос касался его собственной шкуры. Он страшно боялся потерять свою драгоценную жизнь. Ему было наплевать, что будут думать и говорить о нём солдаты. На войне каждый человек должен уметь постоять за себя. Не умеешь – сам дурак. Ты командир роты, тебе и пахать! Лейтенанты и солдаты на фронте долго не задерживались. Сегодня они живы, а завтра, глядишь, их уже и в живых нет. Свидетелей не останется. \Чёрные дела не пришьёшь его совести. О чём говорить? Когда совести нет!\ Никто после войны не скажет, что он, Савенков, спасал свою шкуру. Важно у начальства создать о себе хорошее мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429