Часовня тоже не подходила для обитания живых. Каменная часовня имела всего три стены. Снизу земляной пол и пьедестал из кирпича на два покойника, с возвышением. Впереди пустой дверной проём смотрел в сторону больницы. Немцы из окон больницы простреливали его. Он был открыт для ветра и снега. крыши над головой не было \, колкий снег гулял здесь с утра и до утра\. Трое промёрзших солдат держали здесь оборону. Они по приказу генерала сторожили часовню. \В апреле сорок второго ни генерала, ни часовни не стало\. Немцы Ника не предполагали, что русские заползут в обледенелые стены. Наши стрелковые роты в Белом встретились с немцами в январе сорок второго. Они подошли к городу и стали выдвигаться вперёд. Немцы решительно, пулемётным огнём, пресекли их продвижение. Несколько солдат заползли в подвал и часовню, чтобы переждать обстрел дотемна. Так и сложилась линия обороны. Березину доложили, он приказал держать указанный рубеж – и ни шагу назад! Наша пятая стрелковая рота подошла к городу 20 января. Морозы в ту пору стояли особенно лютые. Снег под ногами скрипел, как мелкое битое стекло. помню, в деревне Шайтровщина навстречу нам вышел штабной из полка. – Я представитель полка! – сказал он деловито – Ты знаешь, лейтенант, куда идти? – В деревню Журы – ответил я. – вот именно! Твоя рота передаётся в распоряжение комбата Ковалева. Постой, постой – подумал я. Это не тот ли самый Ковалев, который был в моей роте на время проверки? Некоторое время назад он вышел из окружения. \-Он из пограничников? – спросил я. – Да! Ты его знаешь? – Приходилось встречаться! Я не стал ему рассказывать, что Ковалев месяц назад вышел из окружения и проходил проверку на вшивость.\ Мы должны были сменить стрелковую роту, которая стояла в обороне на льнозаводе и в подвале винного склада. Остатки этой потрёпанной роты с нетерпением ждали нашего появления на передовой. В деревне Журы я доложил комбату о своём прибытии. – Разведи солдат по избам! Пусть с дороги отдохнут. Смена будет завтра! А ты иди вон в ту избу. Там живут пулемётчики и связисты. Когда будешь нужен, связного пришлю! Не знали мы, что нам предстоит отправиться в ледяную могилу. В избе, куда я зашёл, было темно, жарко и сильно накурено. Здесь находились телефонисты и свободные от несения дежурства солдаты пулемётной роты, командир пулемётной роты ст. лейтенант А.Кувшинов, его замполит мл.политрук П.Соков. В избе оказался и мл.лейтенант, командир той самой потрёпанной стрелковой роты, которую я должен был сменить. Он быстро поднялся с лавки и, улыбаясь во весь рот, пошёл мне на встресу. – Пошлите, лейтенант! /Как я понял, он хотел сказать: «Пошли!»/ Смену проведём и доложим комбату. Я не очень понимал его, почему он, собственно, торопится. – Когда прикажут, тогда и пойдём, – ответил я ему. – Москвичи тут есть? – громко спросил я, так чтобы все слышали. – Москвичи есть! – услышал я голос в углу. – Я москвич! – сказал политрук пулемётной роты соков. Лицо у него круглое. Нос маленький, лоб большой и круглый. Глаза светлые, глубоко посаженные. Он даже в избе не расставался со своей железной каской. Она у него была надета поверх зимней шапки. – Откуда из Москвы? – спросил я. – С красной Пресни! Слыхал, наверное? – Ну как же, знаю! Хорошевское шоссе! Зоопарк! – может, и Третью Магистральную улицу знаешь? – Нет, магистральную улицу не знаю! Политрук предложил мне сесть. – Ты иди к комбату! – сказал я мл.лейтенанту – Его торопи! мне прикажут произвести смену, я пойду и сменю. За мной дело не станет. А приказа пока нет. Я повернулся к Сокову, и мы продолжили разговор. Так я познакомился с земляком. Судьба нас потом свела на войне. Москвичей нас в дивизии было двое. На следующий день мы расстались. Я ушёл с солдатами на льнозавод. Из деревни Журы мы спустились на дно замёрзшей реки Нача и по протоптанной в глубоком снегу тропе пошли в сторону города. Замёрзшее русло реки шло по самой низкой отметке данной местности и служило хорошим укрытием, как дорога на передовую. Здесь была накатана довольно ровная и неширокая полоса по льду. По ней мы обошли несколько бугров, на которых стояли деревни Струево и Демидки. Река здесь имела довольно высокие и крутые берега. Что было там, наверху, из русла реки не было видно. Мы шли по глубокой впадине между покрытых снегом холмов. Где-то в начале пути река Нача слилась с рекой Обша. Ветер гулял по буграм наверху, а здесь внизу было безветренно и тихо. Только мелкий снег, медленно падая сверху, щекотал надбровья, нос и губы. Ветви кустов, утопшие в глубоком снегу и облепленные инеем, не шевелились. Над крутыми высокими берегами нависли причудливые снежные сугробы. Они подступали к самой дороге. Река вместе с дорогой сделала несколько крутых поворотов. \Казалось, что там наверху находятся немцы, а мы – живые маленькие человечки – пробираемся через снежный лабиринт и заходим к ним в тыл. Смотрю на провожатого. Командир сменяемой роты идёт спокойно. По его фигуре можно сказать, что немец ещё далеко. Мы обходим высокий бугор. – Прошли Демидки! – говорит он мне на ходу и показывает в сторону города. Перед нами город Белый. Но вот слева овраг. Дорога поворачивает влево и мы по оврагу медленно поднимается ко льнозаводу. Здесь среди обломков разрушенного кирпичного основания видны занесённые снегом механизмы трепальных машин. За льнозаводом дорога кончается. Дальше идёт протоптанная в снегу тропа. Перед нами две почерневшие от времени бревенчатые избы. Одна покосилась. На другой нет крыши. Отсюда, собственно, начинается наш рубеж обороны. Кроме этих бревенчатых полуразрушенных изб ни справа, ни слева до самого города не видно ничего. Слева от снежной тропы, которая поворачивает вправо и уходит в город, стоят круглые, окутанные белым инеем деревья. Они были не часты, но занимали всё открытое пространство до самого города. Их, видимо, посадили для укрепления почвы, потому что справа от них находился обрыв, а там, за обрывом, лежит низкий берег поймы реки. Эти деревья теперь кое-где сохранились. Большую часть их вырубили после войны, когда здесь начали строиться местные жители. Если у такого отдельного дерева остановиться и внимательно его рассмотреть, то можно увидеть глубокие следы от пуль и осколков. Это следы военного времени. Тогда, зимой сорок второго года, всё пространство до города просматривалось и простреливалось с двух сторон. Стреляли и с нашей, и с немецкой стороны. Хотя, по правде сказать, наши солдаты зря стрелять не любили. Пока целишь мушкой и смотришь на прорезь, выставишь рожу, тебя из пулемётов может прошить. На виду у немцев нельзя торчать. Пространство вдоль снежной тропы, которая шла от льнозавода в подвал винного склада, насквозь простреливалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429