Он всегда за спиной \, и в очереди на кухню мешок торчит на спине горбом\. Основная масса солдат прибыла из тыла. Первые дни они чувствовали себя голодными и завидовали тем, у которых в мешках что-то лежало. И вот в землянках стали твориться воровские делишки. Утром то в одной, то в другой землянке возникала брань, и слышались крики. Причём безо всяких видимых причин вся землянка солдат поднималась на ноги, срывалась с места и высыпала наружу. Солдаты все разом вместе начинали орать и галдеть. Командиры стрелковых рот вначале не понимали, что собственно, творилось. Всё это возникло неподалёку от нас, где жили стрелки. У нас в батальоне всё было спокойно, потому что наши солдаты на разгрузку не посылались и на вылазки за продуктами не ходили. На крики и шум выбегали ротные и подавали команды строиться, чтобы успокоить своих солдат. В строю выяснялось, что кто-то ночью лёг рядом сзади на нары, порезал мешок и забрал у спящего продукты. – Что ж, по-вашему, в землянках появились жулики? Чтобы сразу пресечь перебранку и смуту, офицеры рот строили своих солдат и начинали досмотр вещей в солдатских мешках. Из мешков вываливалось всё на землю кучей. И когда у кого-то обнаруживали консервы в мешке, гвалт начинался снова. Раздавалась команда «Смирно!», и подозреваемого уводили в землянку к командиру роты. Там солдата подвергали строгому допросу, но находились живые свидетели, которые эти две банки у солдата видели раньше. Действительно, в этом деле было много загадочного. Но воровство и порезы мешков не прекратились. Они продолжались в других полках и ротах. То в одном, то в другом полку появлялись скандалы и утихали. Но так как пропадали только добытые за проволокой продукты у солдат, то им орать и жаловаться запретили. Пригрозили, что выяснят и будут сажать за самоволку. После этого все сразу успокоились. Прошло много дней. Однажды я возвращался верхом из дивизии и по дороге заехал в свой бывший полк. – Товарищ Гвардии старший лейтенант! – услышал я знакомый голос. – А! Старый знакомый! Как у тебя идут дела? – Возьмите меня отседова! – он почесал ногтями небритую щёку и вопросительно посмотрел на меня. – Сразу, сходу обещать не могу. Мне надо со штабом полка об этом договориться! Зайди ко мне как-нибудь! Ты знаешь, где мы находимся! Поговорим! Может, что сделаю для тебя. У тебя что-то случилось? – Не могу! Нельзя мне здесь больше оставаться! – Ну и дела! Через пару дней Парамошкин зашёл и разыскал меня. Мы с ним сели около землянки на лавочку, и он мне поведал свою беду. – Это мы потрясли в стрелковых ротах мешочников. \Вы мне дали слово, что про это никому ни гу-гу! – Как договорились! – ответил я.\ Попал я по глупости в нехорошую компанию. Познакомился я со старшиной Гердой чисто случайно. Он зашёл к нашему старшине, а я там в это время был. Наш старшина отошёл куда-то ненадолго, а старшина Герда меня и подцепил. Пригласил зайти, поговорить, мол, надо. Я думал, он меня где в тылы устроит служить. Пошёл. Первый мешок в землянке стрелков он сам разрезал. Мы стояли в сторонке, учились у него. Жертву он заранее присматривал, глазомерно оценивал, толкал нечаянно плечом, ощупывал руками мешок, похлопывал по плечу. Всё делалось тонко и искусно, как на Сухаревском рынке в былые времена, чтоб солдат с консервами ни о чём не догадался. Мешочнику дарма давали закурить. Почему-то в добыче продуктов за проволокой особо отличались нацмены. Или им просто везло, или у них в темноте глаза острее и зорче. Добытые продукты они не ели и берегли их на чёрный день. Словяне, те продукты съедали, не доходя до землянок. А у этих в мешках по пустому котелку бренчали банки, сухари, сахар. – Старшина Герда потом рассказывал нам. Стоишь в толкучке на кухне, привались на мешок и ласково поглаживай рукой. Сильно не дави, перебирай сквозь материю содержимое пальцами. Нащупаешь банки с говядиной, так и засосёт всё внутри. У нас в полку пулемётчиков на работы не водили, из расположения под проволоку уйти было нельзя. На дороге стояли полковые из охраны. А если бежать кругом, то пока доберёшься, придёшь туда к шапочному разбору. Вот мы и клюнули на предложение Герды. Отойдёшь в сторонку из очереди, а у самого слюнки текут. – И что ж, у старшины Герды были подручные? – Нас было трое. Я, Герда и ещё один солдат. Иногда вцепишься обеими руками в мешок, а тебя за шиворот тянут сзади, выживают из очереди. Орут, дураки, ты, мол, здесь не стоял. Поогрызаешься для вида, ослабишь руки и вылетишь, как пробка. Внимание толпы в такие моменты приковано на кухне, на поваре-жулике. Несправедливо! Кто-то таскает в заплечном мешке дармовые продукты, а кто-то с пустым желудком всю ночь от этой мысли ворочается. \- Чем меньше есть солдат еды, тем легче встретит час беды! – сказал я. И добавил: «Где-то слышал или прочитал, сейчас не помню».\ – А у тебя, друг, беда от еды! – Мы солдатский паёк не трогаем! \Что его, то его! Он тебе и закурить не даст, не то что наши словяне\. Старшина говорил так, мы как вроде революционеры! Хотим несчастных освободить от гнёта, каким они придавлены со стороны спины пыльным мешком. Мы не трогаем солдатского пайка, как это делают жулики-интенданты. Мы готовы возмездие им воздать! Никто из нас не обижал пайковой едой простого солдата. Такой закон войны! Солдат тоже чувствует пустоту в желудке, как и все его собратья. А иначе нельзя. Имей солдат при себе запас продуктов, он тут же их съест. Впроголодь держать нашего брата полезно и нужно. Куда старшина, туда и они. Жисть впроголодь заставляет солдатиков шевелить мозгами и ногами. – А что заставило вас обирать мешочников? – Как что? Пропустишь сквозь зубы кухонную жижу, и такой появляется зверский аппетит, а тут перед тобой мешочник гремит консервами. Взял бы и расстрелял! Конечно! Нас можно судить за это. Но того, что было, теперь не вернёшь! Солдат чего боится? Что перед смертью не поел и будет мучаться, умирая впроголодь. Перед самой ей хорошо поесть досыта! Посмотрите кругом, кто ковыряет в зубах, а кто сплёвывает через зубы. От одного только вида солдатской похлёбки мурашки по спине ползут. А брали мешки мы так. Из землянок на свет божий солдат выгоняют на работу несколько раз. Они толпой вылезают наружу, строятся, а потом по дороге, как стадо баранов, идут на разгрузку. Возвращались они табуном. Толкаются в проходе землянки, работают локтями, хотят поскорей место на нарах занять. Лежать было тесно. Умещались на боку. Укладывались торопливо, ворочались недолго, засыпали сразу и крепко. Все похожи друг на друга: грязные, мятые, небритые и нечёсаные. Солдаты были из нового набора. Старшины и сержанты солдат в лицо не знали. При выдаче пищи ротного старшину не интересовала фамилия. Они считали людей по пустым выставленным котелкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429