Затем, соединив и прихватив сургучом колечки длинного деревянного футляра, в который вкладываются подобные донесения, он вручил футляр своему начальнику караула. Тот сунул его себе за пазуху и в сопровождении десяти солдат направился в Кермине.
Рано утром Остонакул приказал вынести покойника и положить его па эмирскую арбу.
Когда покойника поместили под тейтом арбы, украшенной шелковыми покрывалами, коврами и атласными одеялами, Остонакул, надев парчовый халат и белую шерстяную чалму скончавшегося эмира, вышел из дворца. Придворные в первую минуту пришли в волнение, сердца у них забились учащенно: в этом халате, в этой пышной чалме Остонакул выглядел Музаффар-ханом, да и только! Если бы они только что не выносили тело эмира и не устраивали его на арбе, поверили бы, что эмир Музаффар живой вышел из дворца!
Когда они опомнились, каждому пришло в голову: что это задумал Остонакул?
Он поднялся на арбу и, сев спереди, приказал трогаться.
Все вышли из ворот, направились на конях в сторону города: впереди — стремянные и дворцовый распорядитель, арба с покойником посредине, а за нею кушбеги Шо Мухаммед, государственный казначей Мухаммед Шариф и группа придворных.
Остонакул, отодвинув чуть-чуть край занавеса впереди арбы, сидел, показывая себя.
Прохожие, принимая его за эмира Музаффара, низко кланялись ему, и он, важно, царственно кивая, отвечал на их поклоны.
«Подожди немного,— думал обозленный Шо Мухаммед,— еще немного тебе осталось! Если будет угодно богу, попадешь ты в мои сети. Тогда я отправлю тебя с непокрытой головой, с завязанными позади руками в тюрьму!»
Мухаммед Шариф в предвидении скорого сокрушения Остонакула улыбался.
Поглядывая на однообразную дорогу, отец и сын поджидали появления навстречу им гонца, который должен был принести весть о том, что солдаты правителя Шахрисябза напали на цитадель, грабят и убивают и что Али Мадад, начальник артиллерии, отбив налет, арестовал грабителей.
Но со стороны города никакой верховой не показывался. На лицах вельмож постепенно стало появляться выражение беспокойства и растерянности.
Наконец, когда караван с покойником недалеко от города поравнялся с рощицей, где со вчерашнего дня стояли солдаты Остонакула, Шо Мухаммед узнал, почему нет гонца. Десятский с лицом туркмена бегом устремился к арбе и, узнав своего правителя, доложил, что его группа задержала одного верхового, мчавшегося в город. Остонакул. приказал привести задержанного. Им оказался тот самый Джаббар — гонец, тайно посланный Шо Мухаммедом.
— Ты? — удивился кушбеги.
Дрожащий и бледный, Джаббар стоял и целовал стремя своего господина.
Министр двора, возмущенный и подавленный, посмотрел на Остонакула:
— Это же... это же... В чем дело?
— А ни в чем! Ничего особенного, досточтимый оплот державы! Солдаты поступили согласно приказанию, которое дал им ваш: покорный слуга,— протянув руку к подбородку и скрывая язвительную усмешку, ответил Остонакул.
Словно заранее зная о планах кушбеги, Остонакул, когда наступила агония эмира, немедленно направил одного из своих людей к той группе солдат с приказом: задерживать всякого, кто направляется из Ширбадана в город, и никуда не выпускать.
Кушбеги помрачнел, опустив голову. То ли от гнева, то ли от страха у государственного казначея дрожал подбородок, шевелились черная борода и усы. Оба поняли, что проиграли. Этот ханжа, смиренный четочник Остонакул, с хитростью и коварством лисы, упредил их, сорвал их планы!..
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Теперь отправимся в Кермине, познакомимся с наг следником трона, его делами и положением.
Зубчатые крепостные стены охватывают почти половину Кермине, другая половина города вне крепости.
Дворец правителя помещается внутри крепости и расположен на возвышенности, являя собою как бы наблюдательную вышку, откуда хорошо обозревается город. Низкие строения города, словно боясь этой вышки, грозной и гневной, плотно теснятся одно к другому, прячутся в тени деревьев. У ворот крепости висит символ власти — огромная деревянная палица.
За двумя обитыми железом воротами крепости, во дворце и в саду, ожидая смерти отца, проводит свои дни и ночи правитель Кермине, Абдул Ахад.
Он совсем перестал заниматься обязанностями правителя. Не принимает никого из чиновников, кроме казначея Усманбека и стольничего Яхшибека. Это его самые верные слуги, с одного взгляда угадывающие желания правителя и старающиеся тотчас же их исполнить.
Наследник ждет решающей его судьбу вести. Эта весть сделает его обладателем эмирского трона и трех с половиной миллионов подданных страны. Наследнику кажется, что время течет слишком медленно. В тревоге он думает: «А вдруг отец, как два месяца назад, снова поправится?» Думает об этом, а самого охватывает дрожь. «Нет, нет, это совершенно исключено, чтоб он не умер! Он должен умереть!» Порой, теряя терпение, Абдул Ахад начинает ходить по большой белой комнате, ежеминутно посматривает через Дверцу на внутренний двор: может быть, прибыл гонец Шо Мухаммеда с желанлым известием? Раз иногда садится и занимает себя писанием стихов или вызывает Яхшибзка и устраивает с ним перепелиные бои, потребовав, чтобы принесли клетки с перепелами. Но скоро и это надоедает ему, тогда он уходит к себе в гарем, где его услаждает красавица Нозгуль. Эту девочку ему недавно подарил амлякдар Шафиркана, взяв ее у отца — своего должника- крестьянина. Девочка никак не хочет покориться Абдул Ахаду, как испуганная газель убегает от него, прячется в ниши или за сундуком, на который складывают одеяла. А он восторгается девичьим испугом, говорит себе: «Удивительная прелесть, когда сразу не Достигаешь цели!»
Казначей Усманбек, обеспокоенный возможными интригами со стороны братьев наследника трона, советует правителю не сидеть сложа руки, послать в Бухару лазутчиков, чтобы те подарками и обещаниями подкупили военных, вельмож и сановников, привлекли их на сторону престолонаследника. Порой Усманбек сам просит разрешения съездить в Бухару, разузнать обстановку. Но Абдул Ахад предложения и просьбы своего верного слуги отвергает, утверждая, что совершенно спокоен относительно трона. Как только придет весть о смерти эмира, днем это будет или ночью, он тут же верхом отправится в Бухару. Усманбек приготовил все необходимое к путешествию престолонаследника, даже позаботился о войске, слугах, чиновниках, купцах. Свиту Абдул Ахада составляет около тысячи человек, уже собранных в Кермине.
Утром следующего после смерти эмира дня Абдул Ахад сидел у себя в гостиной за завтраком вместе с Усманбеком н Яхшибеком. За раскрытою дверью виднелся голубой купол соборной мечети, сверкавший на солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Рано утром Остонакул приказал вынести покойника и положить его па эмирскую арбу.
Когда покойника поместили под тейтом арбы, украшенной шелковыми покрывалами, коврами и атласными одеялами, Остонакул, надев парчовый халат и белую шерстяную чалму скончавшегося эмира, вышел из дворца. Придворные в первую минуту пришли в волнение, сердца у них забились учащенно: в этом халате, в этой пышной чалме Остонакул выглядел Музаффар-ханом, да и только! Если бы они только что не выносили тело эмира и не устраивали его на арбе, поверили бы, что эмир Музаффар живой вышел из дворца!
Когда они опомнились, каждому пришло в голову: что это задумал Остонакул?
Он поднялся на арбу и, сев спереди, приказал трогаться.
Все вышли из ворот, направились на конях в сторону города: впереди — стремянные и дворцовый распорядитель, арба с покойником посредине, а за нею кушбеги Шо Мухаммед, государственный казначей Мухаммед Шариф и группа придворных.
Остонакул, отодвинув чуть-чуть край занавеса впереди арбы, сидел, показывая себя.
Прохожие, принимая его за эмира Музаффара, низко кланялись ему, и он, важно, царственно кивая, отвечал на их поклоны.
«Подожди немного,— думал обозленный Шо Мухаммед,— еще немного тебе осталось! Если будет угодно богу, попадешь ты в мои сети. Тогда я отправлю тебя с непокрытой головой, с завязанными позади руками в тюрьму!»
Мухаммед Шариф в предвидении скорого сокрушения Остонакула улыбался.
Поглядывая на однообразную дорогу, отец и сын поджидали появления навстречу им гонца, который должен был принести весть о том, что солдаты правителя Шахрисябза напали на цитадель, грабят и убивают и что Али Мадад, начальник артиллерии, отбив налет, арестовал грабителей.
Но со стороны города никакой верховой не показывался. На лицах вельмож постепенно стало появляться выражение беспокойства и растерянности.
Наконец, когда караван с покойником недалеко от города поравнялся с рощицей, где со вчерашнего дня стояли солдаты Остонакула, Шо Мухаммед узнал, почему нет гонца. Десятский с лицом туркмена бегом устремился к арбе и, узнав своего правителя, доложил, что его группа задержала одного верхового, мчавшегося в город. Остонакул. приказал привести задержанного. Им оказался тот самый Джаббар — гонец, тайно посланный Шо Мухаммедом.
— Ты? — удивился кушбеги.
Дрожащий и бледный, Джаббар стоял и целовал стремя своего господина.
Министр двора, возмущенный и подавленный, посмотрел на Остонакула:
— Это же... это же... В чем дело?
— А ни в чем! Ничего особенного, досточтимый оплот державы! Солдаты поступили согласно приказанию, которое дал им ваш: покорный слуга,— протянув руку к подбородку и скрывая язвительную усмешку, ответил Остонакул.
Словно заранее зная о планах кушбеги, Остонакул, когда наступила агония эмира, немедленно направил одного из своих людей к той группе солдат с приказом: задерживать всякого, кто направляется из Ширбадана в город, и никуда не выпускать.
Кушбеги помрачнел, опустив голову. То ли от гнева, то ли от страха у государственного казначея дрожал подбородок, шевелились черная борода и усы. Оба поняли, что проиграли. Этот ханжа, смиренный четочник Остонакул, с хитростью и коварством лисы, упредил их, сорвал их планы!..
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Теперь отправимся в Кермине, познакомимся с наг следником трона, его делами и положением.
Зубчатые крепостные стены охватывают почти половину Кермине, другая половина города вне крепости.
Дворец правителя помещается внутри крепости и расположен на возвышенности, являя собою как бы наблюдательную вышку, откуда хорошо обозревается город. Низкие строения города, словно боясь этой вышки, грозной и гневной, плотно теснятся одно к другому, прячутся в тени деревьев. У ворот крепости висит символ власти — огромная деревянная палица.
За двумя обитыми железом воротами крепости, во дворце и в саду, ожидая смерти отца, проводит свои дни и ночи правитель Кермине, Абдул Ахад.
Он совсем перестал заниматься обязанностями правителя. Не принимает никого из чиновников, кроме казначея Усманбека и стольничего Яхшибека. Это его самые верные слуги, с одного взгляда угадывающие желания правителя и старающиеся тотчас же их исполнить.
Наследник ждет решающей его судьбу вести. Эта весть сделает его обладателем эмирского трона и трех с половиной миллионов подданных страны. Наследнику кажется, что время течет слишком медленно. В тревоге он думает: «А вдруг отец, как два месяца назад, снова поправится?» Думает об этом, а самого охватывает дрожь. «Нет, нет, это совершенно исключено, чтоб он не умер! Он должен умереть!» Порой, теряя терпение, Абдул Ахад начинает ходить по большой белой комнате, ежеминутно посматривает через Дверцу на внутренний двор: может быть, прибыл гонец Шо Мухаммеда с желанлым известием? Раз иногда садится и занимает себя писанием стихов или вызывает Яхшибзка и устраивает с ним перепелиные бои, потребовав, чтобы принесли клетки с перепелами. Но скоро и это надоедает ему, тогда он уходит к себе в гарем, где его услаждает красавица Нозгуль. Эту девочку ему недавно подарил амлякдар Шафиркана, взяв ее у отца — своего должника- крестьянина. Девочка никак не хочет покориться Абдул Ахаду, как испуганная газель убегает от него, прячется в ниши или за сундуком, на который складывают одеяла. А он восторгается девичьим испугом, говорит себе: «Удивительная прелесть, когда сразу не Достигаешь цели!»
Казначей Усманбек, обеспокоенный возможными интригами со стороны братьев наследника трона, советует правителю не сидеть сложа руки, послать в Бухару лазутчиков, чтобы те подарками и обещаниями подкупили военных, вельмож и сановников, привлекли их на сторону престолонаследника. Порой Усманбек сам просит разрешения съездить в Бухару, разузнать обстановку. Но Абдул Ахад предложения и просьбы своего верного слуги отвергает, утверждая, что совершенно спокоен относительно трона. Как только придет весть о смерти эмира, днем это будет или ночью, он тут же верхом отправится в Бухару. Усманбек приготовил все необходимое к путешествию престолонаследника, даже позаботился о войске, слугах, чиновниках, купцах. Свиту Абдул Ахада составляет около тысячи человек, уже собранных в Кермине.
Утром следующего после смерти эмира дня Абдул Ахад сидел у себя в гостиной за завтраком вместе с Усманбеком н Яхшибеком. За раскрытою дверью виднелся голубой купол соборной мечети, сверкавший на солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122