Эти четверо — норинджские пастухи — были друзьями Восэ. Во время пререканий чиновника с жителями Норинджа во дворе дома старосты эти молодые люди пасли свои стада и отары в ущелье. Восэ, незаметно выбравшись из селения, выехал к ним, и по его наущенью парни прискакали в селение, когда он, вернувшись первым, устроил здесь панику.
Восэ действовал безошибочно и уверенно, хорошо зная, каким ужасом для всех богатеев, для чиновников Куляба, Бальджуана и Каратегина стал в те времена охотник Рад- жаб. При одном только упоминании его имени богатеи и вся чиновная знать прятались за стенами в башнях феодальных своих крепостей, поднимали на ноги всех телохранителей и солдат.
Этот бедняк-охотник Раджаб однажды в родном селении убил присланного туда беком Бальджуана безжалостного и жестокого сборщика налогов и, скрывшись в горах, собрал в потайном ущелье таких же бесшабашных людей, создал вооруженную шайку грабителей. Неуловимый, он не давал никому, кроме бедняков, пощады... Бог знает где и что творил на горных дорогах в эти дни Раджаб, но, как видит читатель, Восэ сумел хитро воспользоваться его именем.
Затея Восэ и его товарищей сперва привела было в восторг всех норинджцев, однако, поразмыслив, они стали тревожиться: каратегинский чиновник убежать-то убежал, да ведь дорога к возвращению ему не закрыта. Он, конечно, узнает об обмане, не забудет этого дела, и норинджцам теперь не избавиться от беды!.. А больше всех тревожиться следует родственникам Восэ — переход норинджцев в подданство к беку Каратегина и так лишил их спокойствия. Тому была веская причина, которую необходимо пояснить читателю...
Дело в том, что владетельные правители Куляба, Бальджуана, Гиссара, Матчи, Каратегина, Дарваза и Бадахшана — всех феодальных, разделенных горными хребтами княжеств — почти постоянно враждовали между собой.
Иногда — в одиночку = один с другим, иногда два-три владетеля, объединившись, нападали на других ближайших соседей. Главной целью этих мелких войн был обычно грабеж: то ли грабили скот, имущество и зерно, то ли отхватывали один у другого какое-нибудь пастбище или селение. Бывали войны и из-за женщин. Скажем, владетель Куляба взял себе в жены красавицу девушку, а владетель Гиссара, напившись пьяным, расхвастался, что он силой отнимет эту красавицу и увезет в свой гарем. Все: предлог для войны готов! А тяготы этих распрей, междоусобиц, скоротечных войн ложились на плечи подданных, прежде всего конечно же бедняков: земледельцев, скотоводов, садоводов, сельских ремесленников...
«Вращением небесной сферы» норинджский земледелец Шакар, отец Восэ, тоже однажды сделался невольным участником распри местных правителей. Каратегинские солдаты, налетев на селения Бальджуана, в битве возле Норинджа не только затоптали посев зерновых Шакара, но и угнали его коня и двух быков. Эта потеря привела Шакара и его семью на край нищеты. Затаив обиду, Шакар мечтал при случае отомстить каратегинцам. Случай скоро представился: правитель Куляба пошел войной на правителя Каратегина, и тогда Шакар с палкой в руках пришел к кулябцам, вступил в ряды солдат их бека. Каратегинцы, однако, своевременно узнав об опасности, вышли навстречу врагу и сумели отстоять входы в свои ущелья. В длившемся час стычке на перевале Лтолихарви кулябский правитель не добился успеха и, погасив свой воинственный ныл, отступил. Но Шакару в этой стычке удалось сбить палкой с коней двух каратегинцев, один из них, с проломленной головой, умер,— рука у Шакара была тяжелая! Позже выяснилось, что убитым оказался сын брата кара- тегинского бека...
Бальджуанцы, конечно, прославили воинский подвиг Шакара, стали называть его Шакаром-богатырем... Ну, а вот теперь, когда «вращением небесной сферы» Шакар стал подданным правителя Каратегина и когда любой лизоблюд-доносчик (а их хватает везде и всегда!) доведет до сведения бека, кто убил его племянника, чей сын дерзкой ложью сделал себя личным врагом каратегинского сборщика податей... словом, нужно ли объяснять, почему в доме Шакара поселилась тревога?
Вскоре после панического бегства каратегинского сборщика податей Шакар из предосторожности заставил своего сына скрыться на территории Бальджуана в стороне Сари-Хосора, пожить в хитросплетении не слишком высоких, но глубоко и причудливо изрезанных гор.
Во время своих скитаний в горах молодой Восэ познакомился с охотником по имени Назир. Однажды они, взяв фитильное ружье, которое заряжается с дула круглой самодельной пулей, решили поохотиться. Восэ подранил лисицу, та, хромая, бросилась наутек. Восэ кинулся за ней. Назир крикнул: «Оставь! Ни за что тебе не поймать ее!» Но Восэ не послушал охотника, занялся преследованием зверя, бегал за лисицей, карабкаясь по оврагам и кручам с полудня до вечера, и наконец на скальном карнизе над обрывом поймал ее... *
Энергичный, ловкий, сильнорукий юноша понравился Назиру, и после охоты Назир повел своего знакомца к себе домой, угостил его, приютил у себя. Зная, что каратегинским беком объявлено обещание нахрадить двумя откормленными баранами всякого, кто схватит беглого сына Ша- кара, Восэ не открыл свою тайну Назиру. Только поверив в бескорыстно-доброе отношение Назира к себе, Восэ ему доверился. Назир, расспросив обо всех подробностях этой истории, уяснив чистоту побуждений своего гостя, желавшего выручить односельчан из беды, сказал: «Не печалься, брат! Мой дом — твой дом. Сколько хочешь, живи!»
И Восэ, укрываясь от посторонних глаз, две недели прожил в доме Назира, в маленьком селении Сари-Хосорского тумена; жена Назира постирала и починила ему одежду, готовила еду, вместе с Назиром объявила в селении, что гостит у них близкий родственник. Отправляясь на охоту, Назир неизменно брал Восэ с собой, и оба были довольны возникшей между ними дружбой.
В конце второй недели Назир съездил в Сари-Хосор на базар. Случайно встретившись там с норинджскими пастухами, пригнавшими на продажу овец, Назир узнал от них, что люди каратегинского бека все это время не давали покоя отцу Восэ — Шакару, требуя от него выкупа за кровь племянника, допытываясь, куда делся Восэ. Шакар не вытерпел притеснений и, опасаясь неумолимо назревавшей беды, бросил свой дом и со всей семьей быстренько перебрался из родного селения Нориндж на территорию Бальджуанского бекства, в уже знакомый читателю городок Ховалинг, расположенный в широко раскрывшейся в этих
местах каменистой долине реки Оби-Мазар, успокоенно, после тесных круч сбегающей к могучему Сурхобу, на берегу которого расположен Бальджуан и перед которым горные теснины снова сдвигаются так, что даже маленьким селениям не остается места в долине; они лепятся на кручах, как птичьи гнезда-.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Восэ действовал безошибочно и уверенно, хорошо зная, каким ужасом для всех богатеев, для чиновников Куляба, Бальджуана и Каратегина стал в те времена охотник Рад- жаб. При одном только упоминании его имени богатеи и вся чиновная знать прятались за стенами в башнях феодальных своих крепостей, поднимали на ноги всех телохранителей и солдат.
Этот бедняк-охотник Раджаб однажды в родном селении убил присланного туда беком Бальджуана безжалостного и жестокого сборщика налогов и, скрывшись в горах, собрал в потайном ущелье таких же бесшабашных людей, создал вооруженную шайку грабителей. Неуловимый, он не давал никому, кроме бедняков, пощады... Бог знает где и что творил на горных дорогах в эти дни Раджаб, но, как видит читатель, Восэ сумел хитро воспользоваться его именем.
Затея Восэ и его товарищей сперва привела было в восторг всех норинджцев, однако, поразмыслив, они стали тревожиться: каратегинский чиновник убежать-то убежал, да ведь дорога к возвращению ему не закрыта. Он, конечно, узнает об обмане, не забудет этого дела, и норинджцам теперь не избавиться от беды!.. А больше всех тревожиться следует родственникам Восэ — переход норинджцев в подданство к беку Каратегина и так лишил их спокойствия. Тому была веская причина, которую необходимо пояснить читателю...
Дело в том, что владетельные правители Куляба, Бальджуана, Гиссара, Матчи, Каратегина, Дарваза и Бадахшана — всех феодальных, разделенных горными хребтами княжеств — почти постоянно враждовали между собой.
Иногда — в одиночку = один с другим, иногда два-три владетеля, объединившись, нападали на других ближайших соседей. Главной целью этих мелких войн был обычно грабеж: то ли грабили скот, имущество и зерно, то ли отхватывали один у другого какое-нибудь пастбище или селение. Бывали войны и из-за женщин. Скажем, владетель Куляба взял себе в жены красавицу девушку, а владетель Гиссара, напившись пьяным, расхвастался, что он силой отнимет эту красавицу и увезет в свой гарем. Все: предлог для войны готов! А тяготы этих распрей, междоусобиц, скоротечных войн ложились на плечи подданных, прежде всего конечно же бедняков: земледельцев, скотоводов, садоводов, сельских ремесленников...
«Вращением небесной сферы» норинджский земледелец Шакар, отец Восэ, тоже однажды сделался невольным участником распри местных правителей. Каратегинские солдаты, налетев на селения Бальджуана, в битве возле Норинджа не только затоптали посев зерновых Шакара, но и угнали его коня и двух быков. Эта потеря привела Шакара и его семью на край нищеты. Затаив обиду, Шакар мечтал при случае отомстить каратегинцам. Случай скоро представился: правитель Куляба пошел войной на правителя Каратегина, и тогда Шакар с палкой в руках пришел к кулябцам, вступил в ряды солдат их бека. Каратегинцы, однако, своевременно узнав об опасности, вышли навстречу врагу и сумели отстоять входы в свои ущелья. В длившемся час стычке на перевале Лтолихарви кулябский правитель не добился успеха и, погасив свой воинственный ныл, отступил. Но Шакару в этой стычке удалось сбить палкой с коней двух каратегинцев, один из них, с проломленной головой, умер,— рука у Шакара была тяжелая! Позже выяснилось, что убитым оказался сын брата кара- тегинского бека...
Бальджуанцы, конечно, прославили воинский подвиг Шакара, стали называть его Шакаром-богатырем... Ну, а вот теперь, когда «вращением небесной сферы» Шакар стал подданным правителя Каратегина и когда любой лизоблюд-доносчик (а их хватает везде и всегда!) доведет до сведения бека, кто убил его племянника, чей сын дерзкой ложью сделал себя личным врагом каратегинского сборщика податей... словом, нужно ли объяснять, почему в доме Шакара поселилась тревога?
Вскоре после панического бегства каратегинского сборщика податей Шакар из предосторожности заставил своего сына скрыться на территории Бальджуана в стороне Сари-Хосора, пожить в хитросплетении не слишком высоких, но глубоко и причудливо изрезанных гор.
Во время своих скитаний в горах молодой Восэ познакомился с охотником по имени Назир. Однажды они, взяв фитильное ружье, которое заряжается с дула круглой самодельной пулей, решили поохотиться. Восэ подранил лисицу, та, хромая, бросилась наутек. Восэ кинулся за ней. Назир крикнул: «Оставь! Ни за что тебе не поймать ее!» Но Восэ не послушал охотника, занялся преследованием зверя, бегал за лисицей, карабкаясь по оврагам и кручам с полудня до вечера, и наконец на скальном карнизе над обрывом поймал ее... *
Энергичный, ловкий, сильнорукий юноша понравился Назиру, и после охоты Назир повел своего знакомца к себе домой, угостил его, приютил у себя. Зная, что каратегинским беком объявлено обещание нахрадить двумя откормленными баранами всякого, кто схватит беглого сына Ша- кара, Восэ не открыл свою тайну Назиру. Только поверив в бескорыстно-доброе отношение Назира к себе, Восэ ему доверился. Назир, расспросив обо всех подробностях этой истории, уяснив чистоту побуждений своего гостя, желавшего выручить односельчан из беды, сказал: «Не печалься, брат! Мой дом — твой дом. Сколько хочешь, живи!»
И Восэ, укрываясь от посторонних глаз, две недели прожил в доме Назира, в маленьком селении Сари-Хосорского тумена; жена Назира постирала и починила ему одежду, готовила еду, вместе с Назиром объявила в селении, что гостит у них близкий родственник. Отправляясь на охоту, Назир неизменно брал Восэ с собой, и оба были довольны возникшей между ними дружбой.
В конце второй недели Назир съездил в Сари-Хосор на базар. Случайно встретившись там с норинджскими пастухами, пригнавшими на продажу овец, Назир узнал от них, что люди каратегинского бека все это время не давали покоя отцу Восэ — Шакару, требуя от него выкупа за кровь племянника, допытываясь, куда делся Восэ. Шакар не вытерпел притеснений и, опасаясь неумолимо назревавшей беды, бросил свой дом и со всей семьей быстренько перебрался из родного селения Нориндж на территорию Бальджуанского бекства, в уже знакомый читателю городок Ховалинг, расположенный в широко раскрывшейся в этих
местах каменистой долине реки Оби-Мазар, успокоенно, после тесных круч сбегающей к могучему Сурхобу, на берегу которого расположен Бальджуан и перед которым горные теснины снова сдвигаются так, что даже маленьким селениям не остается места в долине; они лепятся на кручах, как птичьи гнезда-.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122