Камни там были сухие. Здесь подземелье стало расширяться, и они попали в большой сырой треугольный подземный зал.
— Мы, очевидно, под аркой крепостной стены, — рассудил Миклош.
— Нет, мы уже за стеной, внутри крепости. Тут была, наверно, когда-то конюшня или зернохранилище, — заметила Эва.
По двум углам зала камни осыпались. Так куда же пробираться дальше? Одна осыпь напоминала седло. Здесь в стене оказалась дыра, в которую можно было только просунуть кулак.
Сбоку второй осыпи чернела узкая щель.
— Стало быть, дорога отсюда расходится на две стороны, — сказал Миклош. — Теперь вопрос в том, какой ход разбирать.
Он поднялся на груду обвалившихся камней и приставил свечу к видневшейся щели.
Пламя заколыхалось.
То же самое Миклош сделал у левой щели. Там огонек свечи остался неподвижным.
Миклош прикрепил свечу к своей шапке и уцепился за самый верхний камень. Эва помогала. Камень, грохоча, перекатился через остальные.
— Ну, теперь еще разок! — сказал Миклош.
Они вновь напряглись, но камень не поддавался.
— Надо сперва выбрать с боков маленькие камешки.
Миклош взял лопату и потыкал ею вокруг камня. Потом снова уцепился за него. Камень зашатался. Миклош, глубоко вздохнув, отер лицо.
— Устал.
— Отдохнем, — ответила Эва, запыхавшись.
Они присели на камень.
Миклош прислонился к стене и в тот же миг уснул.
Эва была тоже сонная, смертельно усталая. Платье ее загрязнилось, вымокло до колен, руки были в кровавых ссадинах. Волосы растрепались оттого, что ей все время приходилось нагибаться. Она заткнула их за ворот доломана, но часть их рассыпалась по плечам.
Эва взяла свечу и заглянула в обе дыры. Увидела два хода.
Значит, можно пройти по любому из них. Надо только разобрать лаз.
— Отдохнем чуть-чуть, — сказала она и прилепила свечу к камню. — Спать я не буду, просто отдохну.
Но лишь только она прислонилась к стенке, как с той стороны, откуда они пришли, послышался глухой топот.
Сдвинув брови, Эва прислушалась: где топают? Наверху или здесь, в подземелье?
В глубине подземного хода протянулась красноватая ниточка света.
— Миклош! — пронзительно крикнула Эва, тряся юношу за плечо. — Идут!
Юноша поднял отяжелевшие веки.
— Идут! — с отчаянием повторила Эва и схватилась за саблю.
Но уцелели только ножны. Сабля осталась у какой-то осыпи, где они сдвигали камни. Ятаганы и ножи, которые они взяли с собой, все сломалось во время работы. Больше у них ничего не осталось.
Свет приближался, становился все ярче.
Собрав последние силы, Эва ухватилась за камень. Миклош тоже. Камень шевельнулся, но не поддался.
Замирая от ужаса, увидели они, как вышли из темноты купец с факелом в руке, а вслед за ним усатый дородный ага со сверкающими кончарами за поясом.
В следующий миг к нашим путникам протянулись руки и схватили их.
Ага понимающим взглядом окинул начатую работу и тут же принял решение.
— Щенок, бери факел! — приказал он Миклошу. — Ты знаешь здесь дорогу.
Миклош не понял этих слов и видел только, что ему суют в руки факел.
Солдаты вмиг разобрали тяжелые камни.
Проход оказался свободным. По нему могли идти даже двое в ряд.
Подземелье наполнилось вооруженными людьми.
— Ты поведешь, — сказал Миклошу ага, — а женщина останется здесь. И посмей только повести не по верному пути, я швырну женщину нашим солдатам.
Эва закрыла глаза.
Какой-то янычар переводил слова аги. Ага оглянулся и приказал:
— Пусть ее стережет кто-нибудь из дэли.
И он подтолкнул Миклоша, чтобы тот пошел впереди.
Возле Эвы встал дэли. Остальные устремились дальше. Но так как ага не сказал точно, кому стеречь пленницу, то дэли передал ее другому.
— Стереги ты!
Второй дэли постоял немного, потом ему, видно, пришло в голову, что воины, проникшие в крепость первыми, до самой своей смерти будут большими господами, и он предложил стеречь Эву мюсселлему.
— Не буду я стеречь! — отмахнулся тот и пошел дальше.
— Ладно, ступай, я постерегу, — предложил старый асаб в хорьковой шапке и, обнажив кончар, встал возле пленницы.
Эва полумертвая прислонилась к стене. Мимо нее проходили пропахшие потом и порохом, перемазанные грязью солдаты. В руках у всех были обнаженные сабли; у всех глаза горели от сладостной надежды ворваться в крепость в числе первых.
Иногда проходил факельщик, освещая дорогу целому отряду. Другие брели в темноте ощупью. Бряцало, звенело оружие. Прошел солдат, неся на плече свернутое багровое знамя.
И вдруг раздался глухой грохот, точно гром небесный грянул в глубине земли. Позади завалился весь проход, по которому пробрались турки. Гул длился несколько минут. Камни обвалились и с глухим грохотом падали на землю. С той стороны, где произошел обвал, больше никто уже не мог прийти.
Оттуда доносились только стоны и хрип. С другого конца прохода слышался удаляющийся звук шагов и бряцанье оружия.
Асаб, стерегший Эву, заговорил по-венгерски:
— Не бойтесь! — Он взял ее за руку. — Кто вы такая?
Эва не в силах была вымолвить ни слова.
— Венгерка?
Она кивнула головой.
— Пойдемте, — сказал асаб. — Дорога здесь разветвляется. Если мне удастся разобрать вход во вторую щель, мы свободны. Но если и здесь обвалится…
Эва почувствовала, как снова к ней вернулись силы.
— Кто вы, ваша милость? — спросила она, придя в себя.
— Меня зовут Варшани, и я желаю вам только добра.
Он вынул из-за пояса кремень, кресало и высек огонь.
Трут вскоре загорелся. В спертом воздухе подземелья потянуло пахучим дымком. Варшани поднес тлеющий трут к фитилю восковой свечи и подул. Фитиль вспыхнул пламенем.
— Сестрица, возьмите свечу.
Он подошел к левой осыпи и двумя-тремя рывками разворошил камни.
Варшани был невелик ростом, но очень силен. Большие камни кубической формы один за другим падали то по одну, то по другую сторону щели. Вскоре образовалось отверстие, в которое мог пролезть человек.
Варшани взял у Эвы свечу и полез первым, загораживая ладонью пламя. Он так торопился, что Эва едва поспевала за ним.
Проход тут был чище, но все еще спускался куда-то вниз.
Вдруг Варшани обернулся.
— Вы, может быть, лазутчица? Может, король прислал какую весть?
— Да, — согласилась Эва точно во сне.
— Придут королевские войска?
— Не знаю.
— Ну, не беда! Мне бы знать только, где мы находимся. Однако надо поторапливаться, чтобы опередить турок.
Проход поднимался теперь кверху. По бокам в стенах чернели ниши. На потемневших камнях блестящей росой осела сырость.
— Быстрей, быстрей! — торопил Варшани. — Скорее всего, мы выйдем к водохранилищу.
Дорогу им преградила груда белой извести. Послышался резкий запах. Варшани почесал в затылке.
— Тьфу, черт бы побрал этот проклятый мир!
— Что такое?
— Ничего! Я полезу вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
— Мы, очевидно, под аркой крепостной стены, — рассудил Миклош.
— Нет, мы уже за стеной, внутри крепости. Тут была, наверно, когда-то конюшня или зернохранилище, — заметила Эва.
По двум углам зала камни осыпались. Так куда же пробираться дальше? Одна осыпь напоминала седло. Здесь в стене оказалась дыра, в которую можно было только просунуть кулак.
Сбоку второй осыпи чернела узкая щель.
— Стало быть, дорога отсюда расходится на две стороны, — сказал Миклош. — Теперь вопрос в том, какой ход разбирать.
Он поднялся на груду обвалившихся камней и приставил свечу к видневшейся щели.
Пламя заколыхалось.
То же самое Миклош сделал у левой щели. Там огонек свечи остался неподвижным.
Миклош прикрепил свечу к своей шапке и уцепился за самый верхний камень. Эва помогала. Камень, грохоча, перекатился через остальные.
— Ну, теперь еще разок! — сказал Миклош.
Они вновь напряглись, но камень не поддавался.
— Надо сперва выбрать с боков маленькие камешки.
Миклош взял лопату и потыкал ею вокруг камня. Потом снова уцепился за него. Камень зашатался. Миклош, глубоко вздохнув, отер лицо.
— Устал.
— Отдохнем, — ответила Эва, запыхавшись.
Они присели на камень.
Миклош прислонился к стене и в тот же миг уснул.
Эва была тоже сонная, смертельно усталая. Платье ее загрязнилось, вымокло до колен, руки были в кровавых ссадинах. Волосы растрепались оттого, что ей все время приходилось нагибаться. Она заткнула их за ворот доломана, но часть их рассыпалась по плечам.
Эва взяла свечу и заглянула в обе дыры. Увидела два хода.
Значит, можно пройти по любому из них. Надо только разобрать лаз.
— Отдохнем чуть-чуть, — сказала она и прилепила свечу к камню. — Спать я не буду, просто отдохну.
Но лишь только она прислонилась к стенке, как с той стороны, откуда они пришли, послышался глухой топот.
Сдвинув брови, Эва прислушалась: где топают? Наверху или здесь, в подземелье?
В глубине подземного хода протянулась красноватая ниточка света.
— Миклош! — пронзительно крикнула Эва, тряся юношу за плечо. — Идут!
Юноша поднял отяжелевшие веки.
— Идут! — с отчаянием повторила Эва и схватилась за саблю.
Но уцелели только ножны. Сабля осталась у какой-то осыпи, где они сдвигали камни. Ятаганы и ножи, которые они взяли с собой, все сломалось во время работы. Больше у них ничего не осталось.
Свет приближался, становился все ярче.
Собрав последние силы, Эва ухватилась за камень. Миклош тоже. Камень шевельнулся, но не поддался.
Замирая от ужаса, увидели они, как вышли из темноты купец с факелом в руке, а вслед за ним усатый дородный ага со сверкающими кончарами за поясом.
В следующий миг к нашим путникам протянулись руки и схватили их.
Ага понимающим взглядом окинул начатую работу и тут же принял решение.
— Щенок, бери факел! — приказал он Миклошу. — Ты знаешь здесь дорогу.
Миклош не понял этих слов и видел только, что ему суют в руки факел.
Солдаты вмиг разобрали тяжелые камни.
Проход оказался свободным. По нему могли идти даже двое в ряд.
Подземелье наполнилось вооруженными людьми.
— Ты поведешь, — сказал Миклошу ага, — а женщина останется здесь. И посмей только повести не по верному пути, я швырну женщину нашим солдатам.
Эва закрыла глаза.
Какой-то янычар переводил слова аги. Ага оглянулся и приказал:
— Пусть ее стережет кто-нибудь из дэли.
И он подтолкнул Миклоша, чтобы тот пошел впереди.
Возле Эвы встал дэли. Остальные устремились дальше. Но так как ага не сказал точно, кому стеречь пленницу, то дэли передал ее другому.
— Стереги ты!
Второй дэли постоял немного, потом ему, видно, пришло в голову, что воины, проникшие в крепость первыми, до самой своей смерти будут большими господами, и он предложил стеречь Эву мюсселлему.
— Не буду я стеречь! — отмахнулся тот и пошел дальше.
— Ладно, ступай, я постерегу, — предложил старый асаб в хорьковой шапке и, обнажив кончар, встал возле пленницы.
Эва полумертвая прислонилась к стене. Мимо нее проходили пропахшие потом и порохом, перемазанные грязью солдаты. В руках у всех были обнаженные сабли; у всех глаза горели от сладостной надежды ворваться в крепость в числе первых.
Иногда проходил факельщик, освещая дорогу целому отряду. Другие брели в темноте ощупью. Бряцало, звенело оружие. Прошел солдат, неся на плече свернутое багровое знамя.
И вдруг раздался глухой грохот, точно гром небесный грянул в глубине земли. Позади завалился весь проход, по которому пробрались турки. Гул длился несколько минут. Камни обвалились и с глухим грохотом падали на землю. С той стороны, где произошел обвал, больше никто уже не мог прийти.
Оттуда доносились только стоны и хрип. С другого конца прохода слышался удаляющийся звук шагов и бряцанье оружия.
Асаб, стерегший Эву, заговорил по-венгерски:
— Не бойтесь! — Он взял ее за руку. — Кто вы такая?
Эва не в силах была вымолвить ни слова.
— Венгерка?
Она кивнула головой.
— Пойдемте, — сказал асаб. — Дорога здесь разветвляется. Если мне удастся разобрать вход во вторую щель, мы свободны. Но если и здесь обвалится…
Эва почувствовала, как снова к ней вернулись силы.
— Кто вы, ваша милость? — спросила она, придя в себя.
— Меня зовут Варшани, и я желаю вам только добра.
Он вынул из-за пояса кремень, кресало и высек огонь.
Трут вскоре загорелся. В спертом воздухе подземелья потянуло пахучим дымком. Варшани поднес тлеющий трут к фитилю восковой свечи и подул. Фитиль вспыхнул пламенем.
— Сестрица, возьмите свечу.
Он подошел к левой осыпи и двумя-тремя рывками разворошил камни.
Варшани был невелик ростом, но очень силен. Большие камни кубической формы один за другим падали то по одну, то по другую сторону щели. Вскоре образовалось отверстие, в которое мог пролезть человек.
Варшани взял у Эвы свечу и полез первым, загораживая ладонью пламя. Он так торопился, что Эва едва поспевала за ним.
Проход тут был чище, но все еще спускался куда-то вниз.
Вдруг Варшани обернулся.
— Вы, может быть, лазутчица? Может, король прислал какую весть?
— Да, — согласилась Эва точно во сне.
— Придут королевские войска?
— Не знаю.
— Ну, не беда! Мне бы знать только, где мы находимся. Однако надо поторапливаться, чтобы опередить турок.
Проход поднимался теперь кверху. По бокам в стенах чернели ниши. На потемневших камнях блестящей росой осела сырость.
— Быстрей, быстрей! — торопил Варшани. — Скорее всего, мы выйдем к водохранилищу.
Дорогу им преградила груда белой извести. Послышался резкий запах. Варшани почесал в затылке.
— Тьфу, черт бы побрал этот проклятый мир!
— Что такое?
— Ничего! Я полезу вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143