Но выступать, почему-то, не решались.
- В чем тут дело, Миша?.. объясни мне, - тоном допроса спросил Семен
у Жибанды. - Отвечай мне, я тебя тут оставлял. Громко отвечай, чтоб все
слышали!..
- Двадцать третья ушла и девятая ушла... - сказал Мишка, недовольно
отворачивая лицо. - И десятая тоже ушла...
- Дальше докладывай! - велел Семен.
- Еще вот от Попузинцев мужик наезжал. Подмоги просят. Началось у них
еще с вчера... Я вот уговаривал, а они не хотят.
- А этого раскровянил за что?..
Мишка молчал, затихли и барсуки. Только тот, в штанах из клетчатой
байки, все еще всхлипывал и размазывал по лицу застывающую кровь.
- А давай я расскажу... - предложил вдруг Юда, выходя от летучих.
- Говори, - согласился Семен и только тут, догадавшись, заискал гла-
зами среди барсуков.
- Она в зимнице у тебя... в полной сохранности, - успокоительно и
прежде всего сказал Юда, ловя Семеновы глаза. Он понизил голос: - о ней
и шла тут речь без тебя. Мое дело сторона... а только злобятся, что тай-
ком, украдкой, одним словом, с Мишкой пользуетесь. Я уж и не говорю о
том, что не по праву ты место занял! Да и много там за тобой! - Юда, го-
воря, чистил себе ногти ногтем же. - А хочешь, по честному, а? Я их и
подтяну сейчас, а? - он коснулся пальцами Семенова рукава. - По честно-
му, услуга за услугу! Ну...
- Я тебя застрелю... - осипшим голосом сказал Семен, откидывая Юдину
руку. Пот с него катился градом.
- В которо место застрелишь-то?.. - поддразнил Юда и, постояв недол-
го, пошел прочь,
Барсуки разом загалдели. Костлявый стоял в беспокойной нерешительнос-
ти, не зная, чем окончились Юдины переговоры. Тот в штанах из клетчатой
байки, стирал в катышки налипшую на нос кровь. Евграф Подпрятов царапал
ногтем дерево, показывая, что он тут не при чем.
- Ну, как же? - спросил Юда, встав на прежнее место.
- А вот как! - насмешливо закричал Семен. - Правда ваша, мужички...
Помогать другим да Попузинцев поддерживать нам теперь не расчет! - и он
посвистал, издеваясь над оторопелостью барсуков. Никогда не бывал Семен
столь смелым.
- Да как же это так?.. - Юда не предвидел такого хода и растерялся. -
Ты же ведь сам все о подкрепленьи говорил. Теперь вот и надо бы итти.
- А я говорю: не ходить! - возвысил голос Семен и стал уходить, про-
вожаемый недоуменным гулом барсуков. - И кто по домам хочет расходиться,
могут! - крикнул он уже издалека. - Расходись-вали!..
...В зимнице было прохладно и темно, и еще казалось, что тесно. Настя
говорила много и торопливо.
- ...я была наверху, когда Мишка ударил. Этот, клетчатый, сказал обо
мне нехорошо. Мишка велел повторить. Тот повторил. Я убежала...
В стенах где-то скреблась мышь. Гуденье барсуков сюда недоходило.
- ...я Попузинца видала, верховой. Не-ет, безбородый! Я стала его
расспрашивать, он сбился и ускакал. Я не знаю... Утром выходила - набат
был. Долго били, словно нарочно, чтоб мы услышали...
Семен постучал в тесину стены.
- ...мышку пугаешь? Я вот уже час ее слушаю. Она сперва вон там
где-то точила, потом все ближе. Слушай, зачем ты ушел от них? Ты с ними
должен быть. Ты теперь ихний.
Приблизились шаги, вошел Жибанда, и дверь снова захлопнулась.
- Вы здесь? - окликнул он еще с порога, дыша точно после рукопашной.
- Ну, что там? - спросила Настя. - Кричат все?..
- Кричат! - Мишка прошел по темноте и сел, судя по голосу, на печку.
Он задел, вероятно локтем, за трубу, трескуче выругался и ударил кулаком
по трубе. - Выгнали!.. - и бурно пошевелился.
- Я пойду к ним... из-за меня началось, - твердо сказала Настя и
встала.
- Нет, ты не пойдешь, - упрямо сказал Мишка. - Там теперь гниль начи-
нается. Не пойдешь...
- А и пускай, к чортовой матери все! - отпихнулась от него Настя.
- Сиди, говорят! - прикрикнул строго Мишка и опять ударил по трубе, и
опять ругнулся.
- Сеня... что же ты мне не говоришь, чтоб не ходила... а? А ведь я и
в самом деле пойду, пожалуй! - каким-то особенно тонким голосом спросила
Настя.
Но она не шла, а сидела по-прежнему. Время шло. Опять раскрылась
дверь. Вошедший, Прохор Стафеев, припер дверь поленом, чтобы не закрыва-
лась. Желтые и зеленые, отраженные листвой, отсветы ринулись в землянку.
- Садись с нами, отец, - хмыкнул Мишка носом. - До ножей-то не дошло
еще?
- В поход пошли... - равнодушно, даже вяло, проворчал Стафеев и сел
на чурбак, сложив руки на коленях.
- Их остановить надо!.. Остановить... Они ж на расстрел пошли! - воз-
бужденно вскочил Семен. - В Попузине все спокойно, это Антон... Мишка,
беги, упреди их... Вели назад!
- Не пойду, - не сразу ответил Мишка. - Ну их... - и выругался.
- Я пойду... - тоже не сразу предложила Настя и быстро пошла вон.
- А я сказал, сиди! - крикнул Мишка, догнал ее у самой двери и рванул
к себе.
- Мишка, я тебе приказываю итти... - голосом, точно пробовал свои си-
лы, приказал Семен. Зеленый блик падал ему на лицо и омертвлял его не
менее, чем его закрытые глаза. - Ты слышал?
- Да уж чего там приказывать, парень. Ведь не на войне! Они уж Юду
выбрали, теперь уж не ты. Юда и повел! - сказал Стафеев. - Юда, он и
вернуться обещал...
- Где уж там вернуться... - слабо сказал Семен, кивая в сторону Миш-
ки. - Побьют ребят.
- Сам бы шел! - ворчливо крикнул Мишка, идя к двери.
Настя бросилась за ним что-то сказать.
- ...и давно уж я говорил, что кончать надо, - рассудительно сказал
Стафеев, гладя бороду. - Смехота! Рази может пара курей воз сена везти!?
- и засмеялся.
- Врешь ты! - подскочил к нему Семен и, зажмурясь, замахнулся. -
Врешь ты, ты мне другое говорил!..
- Чего ж ты замахиваешься-те? - спокойно откликнулся Стафеев. - Я не
тебе это говорил, ясно дело! Хозяину и хозяйские слова... Дурачинка! - и
остался сидеть в зимнице.
План комиссара Антона был совершенно верен. Нужно было разъединить
барсуков и сильнейшую часть выманить в открытое Попузинское поле. Брать
землянки в лоб было немыслимо: слишком много опасностей таила изрытая
земля, а рисковать своими людьми было не в правилах Антона. Одновременно
с окружением Юды был предпринят натиск на землянки. Подвигались тут мед-
ленно, обыскивая и выстукивая каждый аршин барсуковского леса. Но уже
была пройдена линия сторожевой землянки, и никого до тех пор встречено
не было: великим даром уговариванья обладал Юда.
С поля доносилась в лес трескотня пулеметов, воздух вспенился от зву-
ков. Настя и Семен стояли у опушки, у березняка, возле Брыкинских, сизых
теперь, крестов, и слушали. Густое, малиновое солнце окрашивало березо-
вые листочки в бурый, мутный цвет. - В небе уже стояла готовая низри-
нуться туча.
- ...ты стой тут! - вдруг надумала и решилась Настя. - Я попробую...
Я сейчас лошадей приведу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
- В чем тут дело, Миша?.. объясни мне, - тоном допроса спросил Семен
у Жибанды. - Отвечай мне, я тебя тут оставлял. Громко отвечай, чтоб все
слышали!..
- Двадцать третья ушла и девятая ушла... - сказал Мишка, недовольно
отворачивая лицо. - И десятая тоже ушла...
- Дальше докладывай! - велел Семен.
- Еще вот от Попузинцев мужик наезжал. Подмоги просят. Началось у них
еще с вчера... Я вот уговаривал, а они не хотят.
- А этого раскровянил за что?..
Мишка молчал, затихли и барсуки. Только тот, в штанах из клетчатой
байки, все еще всхлипывал и размазывал по лицу застывающую кровь.
- А давай я расскажу... - предложил вдруг Юда, выходя от летучих.
- Говори, - согласился Семен и только тут, догадавшись, заискал гла-
зами среди барсуков.
- Она в зимнице у тебя... в полной сохранности, - успокоительно и
прежде всего сказал Юда, ловя Семеновы глаза. Он понизил голос: - о ней
и шла тут речь без тебя. Мое дело сторона... а только злобятся, что тай-
ком, украдкой, одним словом, с Мишкой пользуетесь. Я уж и не говорю о
том, что не по праву ты место занял! Да и много там за тобой! - Юда, го-
воря, чистил себе ногти ногтем же. - А хочешь, по честному, а? Я их и
подтяну сейчас, а? - он коснулся пальцами Семенова рукава. - По честно-
му, услуга за услугу! Ну...
- Я тебя застрелю... - осипшим голосом сказал Семен, откидывая Юдину
руку. Пот с него катился градом.
- В которо место застрелишь-то?.. - поддразнил Юда и, постояв недол-
го, пошел прочь,
Барсуки разом загалдели. Костлявый стоял в беспокойной нерешительнос-
ти, не зная, чем окончились Юдины переговоры. Тот в штанах из клетчатой
байки, стирал в катышки налипшую на нос кровь. Евграф Подпрятов царапал
ногтем дерево, показывая, что он тут не при чем.
- Ну, как же? - спросил Юда, встав на прежнее место.
- А вот как! - насмешливо закричал Семен. - Правда ваша, мужички...
Помогать другим да Попузинцев поддерживать нам теперь не расчет! - и он
посвистал, издеваясь над оторопелостью барсуков. Никогда не бывал Семен
столь смелым.
- Да как же это так?.. - Юда не предвидел такого хода и растерялся. -
Ты же ведь сам все о подкрепленьи говорил. Теперь вот и надо бы итти.
- А я говорю: не ходить! - возвысил голос Семен и стал уходить, про-
вожаемый недоуменным гулом барсуков. - И кто по домам хочет расходиться,
могут! - крикнул он уже издалека. - Расходись-вали!..
...В зимнице было прохладно и темно, и еще казалось, что тесно. Настя
говорила много и торопливо.
- ...я была наверху, когда Мишка ударил. Этот, клетчатый, сказал обо
мне нехорошо. Мишка велел повторить. Тот повторил. Я убежала...
В стенах где-то скреблась мышь. Гуденье барсуков сюда недоходило.
- ...я Попузинца видала, верховой. Не-ет, безбородый! Я стала его
расспрашивать, он сбился и ускакал. Я не знаю... Утром выходила - набат
был. Долго били, словно нарочно, чтоб мы услышали...
Семен постучал в тесину стены.
- ...мышку пугаешь? Я вот уже час ее слушаю. Она сперва вон там
где-то точила, потом все ближе. Слушай, зачем ты ушел от них? Ты с ними
должен быть. Ты теперь ихний.
Приблизились шаги, вошел Жибанда, и дверь снова захлопнулась.
- Вы здесь? - окликнул он еще с порога, дыша точно после рукопашной.
- Ну, что там? - спросила Настя. - Кричат все?..
- Кричат! - Мишка прошел по темноте и сел, судя по голосу, на печку.
Он задел, вероятно локтем, за трубу, трескуче выругался и ударил кулаком
по трубе. - Выгнали!.. - и бурно пошевелился.
- Я пойду к ним... из-за меня началось, - твердо сказала Настя и
встала.
- Нет, ты не пойдешь, - упрямо сказал Мишка. - Там теперь гниль начи-
нается. Не пойдешь...
- А и пускай, к чортовой матери все! - отпихнулась от него Настя.
- Сиди, говорят! - прикрикнул строго Мишка и опять ударил по трубе, и
опять ругнулся.
- Сеня... что же ты мне не говоришь, чтоб не ходила... а? А ведь я и
в самом деле пойду, пожалуй! - каким-то особенно тонким голосом спросила
Настя.
Но она не шла, а сидела по-прежнему. Время шло. Опять раскрылась
дверь. Вошедший, Прохор Стафеев, припер дверь поленом, чтобы не закрыва-
лась. Желтые и зеленые, отраженные листвой, отсветы ринулись в землянку.
- Садись с нами, отец, - хмыкнул Мишка носом. - До ножей-то не дошло
еще?
- В поход пошли... - равнодушно, даже вяло, проворчал Стафеев и сел
на чурбак, сложив руки на коленях.
- Их остановить надо!.. Остановить... Они ж на расстрел пошли! - воз-
бужденно вскочил Семен. - В Попузине все спокойно, это Антон... Мишка,
беги, упреди их... Вели назад!
- Не пойду, - не сразу ответил Мишка. - Ну их... - и выругался.
- Я пойду... - тоже не сразу предложила Настя и быстро пошла вон.
- А я сказал, сиди! - крикнул Мишка, догнал ее у самой двери и рванул
к себе.
- Мишка, я тебе приказываю итти... - голосом, точно пробовал свои си-
лы, приказал Семен. Зеленый блик падал ему на лицо и омертвлял его не
менее, чем его закрытые глаза. - Ты слышал?
- Да уж чего там приказывать, парень. Ведь не на войне! Они уж Юду
выбрали, теперь уж не ты. Юда и повел! - сказал Стафеев. - Юда, он и
вернуться обещал...
- Где уж там вернуться... - слабо сказал Семен, кивая в сторону Миш-
ки. - Побьют ребят.
- Сам бы шел! - ворчливо крикнул Мишка, идя к двери.
Настя бросилась за ним что-то сказать.
- ...и давно уж я говорил, что кончать надо, - рассудительно сказал
Стафеев, гладя бороду. - Смехота! Рази может пара курей воз сена везти!?
- и засмеялся.
- Врешь ты! - подскочил к нему Семен и, зажмурясь, замахнулся. -
Врешь ты, ты мне другое говорил!..
- Чего ж ты замахиваешься-те? - спокойно откликнулся Стафеев. - Я не
тебе это говорил, ясно дело! Хозяину и хозяйские слова... Дурачинка! - и
остался сидеть в зимнице.
План комиссара Антона был совершенно верен. Нужно было разъединить
барсуков и сильнейшую часть выманить в открытое Попузинское поле. Брать
землянки в лоб было немыслимо: слишком много опасностей таила изрытая
земля, а рисковать своими людьми было не в правилах Антона. Одновременно
с окружением Юды был предпринят натиск на землянки. Подвигались тут мед-
ленно, обыскивая и выстукивая каждый аршин барсуковского леса. Но уже
была пройдена линия сторожевой землянки, и никого до тех пор встречено
не было: великим даром уговариванья обладал Юда.
С поля доносилась в лес трескотня пулеметов, воздух вспенился от зву-
ков. Настя и Семен стояли у опушки, у березняка, возле Брыкинских, сизых
теперь, крестов, и слушали. Густое, малиновое солнце окрашивало березо-
вые листочки в бурый, мутный цвет. - В небе уже стояла готовая низри-
нуться туча.
- ...ты стой тут! - вдруг надумала и решилась Настя. - Я попробую...
Я сейчас лошадей приведу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99