Йорек проигнорировал их, и открыл свою броню, чтобы заняться ранами, но прежде, чем он успел начать, Лайра была возле него, топча ногами замёрзший алый снег, и крича медведям, чтобы те прекратили ломать дворец, потому что внутри были заключённые. Они не услышали её, но Йорек услышал, и когда он взревел, все сразу остановились.
– Человеческие заключенные? – спросил Йорек.
– Да – Йофар Ракнисон поместил их в темницы – они должны сначала выйти и укрыться где-нибудь, иначе они будут убиты падающими камнями...
Йорек быстро отдал приказы, и несколько медведей поспешили во дворец освободить заключенных. Лайра повернулась к Йореку.
– Позволь мне помочь тебе – я хочу удостовериться, что ты не слишком сильно ранен, Йорек, дорогой, о, если б тут были бинты, или ещё что! Эта ужасная рана на твоём животе...
Подошедший медведь положил у ног Йорека полный рот какого-то некоторого жесткого зеленого материала, покрытого инеем.
– Кровомох, – сказал Йорек. – Прижми его к моим ранам, Лайра. Заверни кожу поверх него, прикрой снегом, и держи, пока не замёрзнет.
Он не позволил ни одному из медведей помочь ему, несмотря на их желание. Кроме того, руки Лайры были деликатнее, и она отчаянно хотела помочь; так что маленький человечек склонился над большим королём-медведем, накладывая кровомох и примораживая плоть, пока раны не перестали кровоточить. Когда она закончила, её рукавицы промокли насквозь от крови Йорека, но его раны были закрыты.
К этому времени заключенные – дюжина или около того людей, дрожа, мигая, и держась поближе друг к другу – вышли наружу. Не было никакого смысла разговаривать с профессором, решила Лайра, потому что бедняга безумен; и хотя ей хотелось бы узнать, кем были остальные, но надо было сделать много других важных вещей. И она не хотела отвлекать Йорека, который отдавал быстрые приказы, и рассылал медведей во всех направлениях, но она беспокоилась о Роджере, и о Ли Скоресби и ведьмах, и она была голодна и устала... Лучшим, что она могла сделать, было не мешаться под ногами.
Так что она свернулась калачиком в тихом углу боевой площадки, с Пантелеймоном в форме рыси, чтобы согревать её, навалила на себя снега, как это сделал бы медведь, и уснула.
Что-то дёрнуло её за ногу, и странный медвежий голос произнёс: «Лайра Среброязыкая, король хочет Вас видеть.»
Она пробудилась, полумёртвая от холода, и не смогла открыть свои глаза, так как поверх них замёрзла ледяная корка; но Пантелеймон начал лизать их, чтобы растопить лёд, и скоро она смогла увидеть молодого медведя, который говорил с ней.
Она пару раз попробовала встать, но оба раза упала.
– Езжайте на мне, – сказал медведь, и присел, чтобы предложить свою широкий спину, и, наполовину держась, наполовину сваливаясь, она умудрилась доехать на нём к крутому обрыву, где уже собралось много медведей.
И среди них была маленькая фигурка, которая рванулась к ней, и чей демон прыгал рядом, приветствуя Пантелеймона.
– Роджер! – сказала она.
– Йорек Барнисон оставил меня там, в снегу, пока он пошёл вперёд, чтобы спасти тебя – мы вывалились из воздушного шара, Лайра! После того, как ты выпала, нас унесло на мили и мили, и тогда мистер Скорсби выпустил из баллона немного газа, и мы врезались в гору, и покатились по такому склону – ты б только видела! И я не знаю, где теперь мистер Скорсби, и где ведьмы. Были только я и Йорек Барнисон. Он побежал прямо сюда, чтобы найти тебя. И они рассказали мне о его поединке...
Лайра посмотрела вокруг. Под руководством старого медведя, человеческие заключенные строили укрытие из плавника и кусков материи. Казалось, они были довольны тем, что им нашлась хоть какая-то работа. Один из них пытался зажечь огонь с помощью кремня.
– Вот еда, – сказал молодой медведь, который разбудил Лайру.
На снегу лежал свежепойманный тюлень. Медведь разрезал его когтем, и показал Лайре, где найти почки. Она съела одну сырой: та была тёплой, мягкой, и удивительно вкусной.
– Съешь ещё и ворвань, – сказал медведь, и оторвал для неё кусок. На вкус та была похожа на сливки, приправленные лесными орехами. Роджер заколебался, но последовал её примеру. Они жадно поели, и, чрез несколько минут, Лайра полностью проснулась и даже начала согреваться.
Вытирая рот, она осмотрелась вокруг, но Йорека нигде не было видно.
– Йорек Барнисон разговаривает со своими советниками, – сказал молодой медведь. – Он хотел увидеть Вас, когда Вы поедите. Следуйте за мной.
Он провёл их через снежный холм к месту, где медведи начинали строить стену из ледяных блоков. Йорек сидел в середине группы старых медведей, и он приподнялся, чтобы поприветствовать ее.
– Лайра Среброязыкая, – сказал он. – Подходи, и выслушай то, что мне говорят.
Он не объяснял ее присутствие другим медведям, или, может быть, они уже знали о ней; но, во всяком случае, они освободили для неё место, и обращались с ней с огромным почтением, как если бы она была королевой. Она была крайне горда тем, что сидит рядом со своим другом Йореком Барнисоном под Авророй Бореалис, которое изящно мерцало в полярном небе, и участвует в беседе медведей.
Оказалось, что господство Йофара Ракнисона над медведями было подобно заклинанию. Некоторые из них связывали это с влиянием госпожи Коултер, которая посетила его перед изгнанием Йорека, хотя Йорек и не знал об этом, и сделала Йофару несколько подарков.
– Она дала ему какой-то наркотик, – сказал один медведь, – который он скормил Хьялмуру Хьялмурсону, и заставил его забыть себя.
Хьялмур Хьялмурсон, как сообразила Лайра, и был тем медведем, которого убил Йорек, и чья смерть была причиной его изгнания. Так, оказывается, за этим стояла госпожа Коултер! И это было ещё не всё.
– Есть человеческие законы, которые запрещают некоторые вещи, которые она хотела сделать, но человеческие законы не действуют на Свальбарде. Она хотела основать здесь ещё одну станцию, наподобие Болвангара, только ещё хуже, и Йофар собирался разрешить ей сделать это, вопреки всем традициям медведей; потому что раньше люди посещали Свальбард, или были заключены здесь в тюрьму, но никогда не жили и не работали здесь. Постепенно она собиралась увеличивать своё влияние на Йофара Ракнисона, и его власть над нами, пока мы не превратились бы в её ручных зверюшек, прибегающих и убегающих по команде, и нашей единственной обязанностью было бы охранять ту мерзость, которую она собиралась здесь создать...
Это говорил старый медведь. Его звали Сьёрен Эйзарсон, и он был советником, одним из тех, кто пострадал под властью Йофара Ракнисона.
– Что она делает сейчас, Лайра? – спросил Йорек Барнисон. – И что она будет делать, когда услышит о смерти Йофара Ракнисона?
Лайра достала алетиометр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98