Потом последовала ваза с консервированными персиками и мороженым. Пока она ела, мужчина и медсестра спокойно разговаривали за другим столом, и когда она закончила, медсестра принесла ей стакан теплого молока и убрала поднос.
Мужчина подошел и сел напротив. Его демон, сурок, не был бессмысленным и нелюбопытным, как собака медсестры, вежливо сидел на плече мужчины, наблюдая и слушая.
– Ты наелась, Лиззи? – спросил он.
– Да, спасибо.
– Я хотел бы, чтобы ты рассказала мне, откуда ты. Ты сможешь это сделать?
– Из Лондона, – ответила Лайра.
– И что ты делаешь так далеко на севере?
– Я с моим отцом, – пробормотала Лайра. Она опустила глаза, избегая пристального взгляда сурка, и пытаясь выглядеть, как будто была готова расплакаться.
– С твоим отцом? Да. А что он делает в этой части света?
– Торгует. Мы везем партию Ново-Датского дымлиста, и мы покупаем меха.
– Твой отец был один?
– Нет. Были еще мои дяди и еще... и другие люди, – сказала она неопределенно, не зная, что самоедский охотник рассказал ему.
– Почему он взял тебя в такое путешествие, Лиззи?
– Потому что два года назад он брал моего брата, и обещал взять меня, только не брал. А я продолжала упрашивать его, и потом он взял.
– И сколько лет – тебе?
– Одиннадцать.
– Хорошо, хорошо. Ладно, Лиззи, ты – удачливая маленькая девочка. Нашедшие тебя охотники привезли тебя в лучшее место, какое могло быть.
– Они никогда не находили меня, – сказала Лайра с сомнением. – Была битва. Их было много, у них были стрелы....
– О, я так не думаю. Я думаю, что ты покинула партию своего отца и потерялась. Этот охотник нашел тебя одну и привез прямо сюда. Вот, что случилось, Лиззи.
– Я видела битву, – сказала Лайра. Они стреляли стрелами и... Я хочу к папе, – добавила она более громко, и почувствовала что начинает плакать.
– Хорошо, ты здесь в безопасности, пока он не придет, – сказал доктор.
– Но я видела, как они стреляли стрелами!
– Ах, ты только думала, что видела. Это часто бывает в сильный мороз, Лиззи. Ты спала и видела плохой сон, и не можешь отличить, что было на самом деле, а что – нет. Битвы не было, не беспокойся. Твой отец в безопасности и он будет тебя искать, и скоро приедет сюда, потому что это – единственное место на сотни миль, ты знаешь, и какой будет ему сюрприз, когда он найдет тебя в безопасности и порядке! А теперь, Сестра Клара отведет тебя в спальню, где ты встретишь еще несколько маленьких девочек и мальчиков, которые потерялись в дикой местности точно так же как и ты. Иди. Мы еще немного поговорим утром.
Лайра встала, прижав свою куклу, и Пантелеймон прыгнул на ее плечо, а медсестра открыла дверь, чтобы показать им дорогу.
Опять коридоры, Лайра усталая и сонная, постоянно зевая, еле передвигала ноги в шерстяных шлепанцах, которые ей выдали. Пантелеймон поник и, став мышью, устроился в кармане ее халата. Лайра увидела ряд кроватей, детские лица, подушку и затем заснула.
Кто-то тормошил ее. Первым делом Лайра ощупала обе банки на талии, они были все еще в безопасности, потом она пробовала открыть глаза, но это было сложно, она никогда не была такой сонной.
– Проснись! Проснись! – шептало несколько голосов. С огромным усилием, как будто она двигала валун, Лайра заставила себя проснуться.
В тусклом свете очень слабой ямтарической лампы она увидела трех девочек, собравшихся вокруг нее. Было тяжело смотреть, потому что ее глаза медленно фокусировались, но девочки показались ей ее ровесницами, и они говорили по-английски.
– Она проснулась.
– Они дали ей снотворное. Наверняка...
– Как тебя зовут?
– Лиззи, – пробормотала Лайра.
– Прибыла новая партия детей? – спросила одна девочка.
– Не знаю. Только я.
– Тогда, где они тебя нашли?
Лайра старалась усидеть. Она не помнила, чтобы брала снотворное, но что-то могло быть в напитке, который она пила. Она чувствовала себя набитой ватой, и слабая боль пульсировала в глазницах.
– Где мы?
– В центре нигде. Они не говорят нам.
– Обычно, они привозят сразу нескольких детей...
– Что они делают? – сумела спросить Лайра, собирая свое одурманенное сознание, в то время как Пантелеймон, старался проснуться вместе с нею.
– Мы не знаем, – сказала девочка, говорившая больше всего. Она была высокая, рыжеволосая с быстрыми резкими движениями и сильным лондонским акцентом. – Они измеряют нас и делают эти опыты и ...
– Они измеряют Пыль, – сказала другая девочка, доброжелательная, пухлая и темноволосая.
– Ты не знаешь, – сказала первая девочка.
– Они это делают, – сказала третья, выглядевшая забитой, девочка, обнимающая своего демона-кролика. – Я слышала, как они говорили.
– Они забирают нас по одному – это все, что мы знаем. Никто не возвращался, – сказала рыжая.
– Есть один мальчик, – сказала пухлая девочка, – он считает...
– Не говори ей! – сказала рыжая. – Не сейчас.
– Здесь есть и мальчики, тоже? – спросила Лайра.
– Да. Нас здесь много. Около тридцати, я думаю...
– Намного больше, – возразила пухлая девочка. – Скорее сорок.
– Но они продолжают забирать нас, – сказала рыжая. – Обычно начинается с того, что появляется много детей, а потом, один за другим, они все исчезают.
– Они – глакожеры, – сказала пухлая девочка. – Ты знаешь глакожеров. Мы все боялись их, пока нас не поймали...
Лайра постепенно все больше просыпалась. Демоны других девочек, кроме кролика, стояли, прислушиваясь, у двери, и никто не говорил громче, чем шепотом. Лайра спросила, как их зовут. Рыжеволосая была Энни, пухлая – Белла, забитая – Марта. Они не знали имен мальчиков, потому их большую часть времени держали отдельно. С ними не обращались плохо.
– Здесь хорошо, – сказала Белла. – Дел – немного, кроме опытов и упражнений. И потом они нас и измеряют, измеряют нашу температуру и тому подобное. Это только скучно.
– Кроме тех случаев, когда приезжает госпожа Коултер, – сказала Энни.
Лайра пришлось подавить крик и Пантелеймон затрепетал крыльями так резко, что другие девочки это заметили.
– Он нервный, – сказала Лайра, успокаивая его. – Они, наверняка дали нам какое-то снотворное, как вы и сказали – мы все сонные. А кто это – госпожа Коултер?
– Она – та кто поймала нас, большинство из нас, по крайней мере, – сказала Марта. – Они все говорят о ней, другие дети. Когда она приезжает, дети начинают исчезать.
– Ей нравится смотреть на детей, когда их забирают, она любит смотреть на то, что они делают с ними. Этот мальчик, Саймон, он считает, что они убивают нас, а госпожа Коултер смотрит.
– Они убивают нас? – спросила Лайра, дрожа.
– Наверняка. Ведь никто не вернулся.
– Они что-то делают и с демонами, тоже, – сказала Белла. – Взвешивают их, измерят их и...
– Они касаются ваших демонов?
– Нет! Боже! Они ставят весы и демон должен взойти на них и меняться, а они делают заметки и фотографируют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Мужчина подошел и сел напротив. Его демон, сурок, не был бессмысленным и нелюбопытным, как собака медсестры, вежливо сидел на плече мужчины, наблюдая и слушая.
– Ты наелась, Лиззи? – спросил он.
– Да, спасибо.
– Я хотел бы, чтобы ты рассказала мне, откуда ты. Ты сможешь это сделать?
– Из Лондона, – ответила Лайра.
– И что ты делаешь так далеко на севере?
– Я с моим отцом, – пробормотала Лайра. Она опустила глаза, избегая пристального взгляда сурка, и пытаясь выглядеть, как будто была готова расплакаться.
– С твоим отцом? Да. А что он делает в этой части света?
– Торгует. Мы везем партию Ново-Датского дымлиста, и мы покупаем меха.
– Твой отец был один?
– Нет. Были еще мои дяди и еще... и другие люди, – сказала она неопределенно, не зная, что самоедский охотник рассказал ему.
– Почему он взял тебя в такое путешествие, Лиззи?
– Потому что два года назад он брал моего брата, и обещал взять меня, только не брал. А я продолжала упрашивать его, и потом он взял.
– И сколько лет – тебе?
– Одиннадцать.
– Хорошо, хорошо. Ладно, Лиззи, ты – удачливая маленькая девочка. Нашедшие тебя охотники привезли тебя в лучшее место, какое могло быть.
– Они никогда не находили меня, – сказала Лайра с сомнением. – Была битва. Их было много, у них были стрелы....
– О, я так не думаю. Я думаю, что ты покинула партию своего отца и потерялась. Этот охотник нашел тебя одну и привез прямо сюда. Вот, что случилось, Лиззи.
– Я видела битву, – сказала Лайра. Они стреляли стрелами и... Я хочу к папе, – добавила она более громко, и почувствовала что начинает плакать.
– Хорошо, ты здесь в безопасности, пока он не придет, – сказал доктор.
– Но я видела, как они стреляли стрелами!
– Ах, ты только думала, что видела. Это часто бывает в сильный мороз, Лиззи. Ты спала и видела плохой сон, и не можешь отличить, что было на самом деле, а что – нет. Битвы не было, не беспокойся. Твой отец в безопасности и он будет тебя искать, и скоро приедет сюда, потому что это – единственное место на сотни миль, ты знаешь, и какой будет ему сюрприз, когда он найдет тебя в безопасности и порядке! А теперь, Сестра Клара отведет тебя в спальню, где ты встретишь еще несколько маленьких девочек и мальчиков, которые потерялись в дикой местности точно так же как и ты. Иди. Мы еще немного поговорим утром.
Лайра встала, прижав свою куклу, и Пантелеймон прыгнул на ее плечо, а медсестра открыла дверь, чтобы показать им дорогу.
Опять коридоры, Лайра усталая и сонная, постоянно зевая, еле передвигала ноги в шерстяных шлепанцах, которые ей выдали. Пантелеймон поник и, став мышью, устроился в кармане ее халата. Лайра увидела ряд кроватей, детские лица, подушку и затем заснула.
Кто-то тормошил ее. Первым делом Лайра ощупала обе банки на талии, они были все еще в безопасности, потом она пробовала открыть глаза, но это было сложно, она никогда не была такой сонной.
– Проснись! Проснись! – шептало несколько голосов. С огромным усилием, как будто она двигала валун, Лайра заставила себя проснуться.
В тусклом свете очень слабой ямтарической лампы она увидела трех девочек, собравшихся вокруг нее. Было тяжело смотреть, потому что ее глаза медленно фокусировались, но девочки показались ей ее ровесницами, и они говорили по-английски.
– Она проснулась.
– Они дали ей снотворное. Наверняка...
– Как тебя зовут?
– Лиззи, – пробормотала Лайра.
– Прибыла новая партия детей? – спросила одна девочка.
– Не знаю. Только я.
– Тогда, где они тебя нашли?
Лайра старалась усидеть. Она не помнила, чтобы брала снотворное, но что-то могло быть в напитке, который она пила. Она чувствовала себя набитой ватой, и слабая боль пульсировала в глазницах.
– Где мы?
– В центре нигде. Они не говорят нам.
– Обычно, они привозят сразу нескольких детей...
– Что они делают? – сумела спросить Лайра, собирая свое одурманенное сознание, в то время как Пантелеймон, старался проснуться вместе с нею.
– Мы не знаем, – сказала девочка, говорившая больше всего. Она была высокая, рыжеволосая с быстрыми резкими движениями и сильным лондонским акцентом. – Они измеряют нас и делают эти опыты и ...
– Они измеряют Пыль, – сказала другая девочка, доброжелательная, пухлая и темноволосая.
– Ты не знаешь, – сказала первая девочка.
– Они это делают, – сказала третья, выглядевшая забитой, девочка, обнимающая своего демона-кролика. – Я слышала, как они говорили.
– Они забирают нас по одному – это все, что мы знаем. Никто не возвращался, – сказала рыжая.
– Есть один мальчик, – сказала пухлая девочка, – он считает...
– Не говори ей! – сказала рыжая. – Не сейчас.
– Здесь есть и мальчики, тоже? – спросила Лайра.
– Да. Нас здесь много. Около тридцати, я думаю...
– Намного больше, – возразила пухлая девочка. – Скорее сорок.
– Но они продолжают забирать нас, – сказала рыжая. – Обычно начинается с того, что появляется много детей, а потом, один за другим, они все исчезают.
– Они – глакожеры, – сказала пухлая девочка. – Ты знаешь глакожеров. Мы все боялись их, пока нас не поймали...
Лайра постепенно все больше просыпалась. Демоны других девочек, кроме кролика, стояли, прислушиваясь, у двери, и никто не говорил громче, чем шепотом. Лайра спросила, как их зовут. Рыжеволосая была Энни, пухлая – Белла, забитая – Марта. Они не знали имен мальчиков, потому их большую часть времени держали отдельно. С ними не обращались плохо.
– Здесь хорошо, – сказала Белла. – Дел – немного, кроме опытов и упражнений. И потом они нас и измеряют, измеряют нашу температуру и тому подобное. Это только скучно.
– Кроме тех случаев, когда приезжает госпожа Коултер, – сказала Энни.
Лайра пришлось подавить крик и Пантелеймон затрепетал крыльями так резко, что другие девочки это заметили.
– Он нервный, – сказала Лайра, успокаивая его. – Они, наверняка дали нам какое-то снотворное, как вы и сказали – мы все сонные. А кто это – госпожа Коултер?
– Она – та кто поймала нас, большинство из нас, по крайней мере, – сказала Марта. – Они все говорят о ней, другие дети. Когда она приезжает, дети начинают исчезать.
– Ей нравится смотреть на детей, когда их забирают, она любит смотреть на то, что они делают с ними. Этот мальчик, Саймон, он считает, что они убивают нас, а госпожа Коултер смотрит.
– Они убивают нас? – спросила Лайра, дрожа.
– Наверняка. Ведь никто не вернулся.
– Они что-то делают и с демонами, тоже, – сказала Белла. – Взвешивают их, измерят их и...
– Они касаются ваших демонов?
– Нет! Боже! Они ставят весы и демон должен взойти на них и меняться, а они делают заметки и фотографируют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98