Когда ее шерсти касалось солнце, оно расцвечивало больше оттенков желто-коричнево-лиственно-орехово-пшенично-золотисто-осенне-каштанового цвета, чем Лайра могла назвать. Ей очень хотелось прикоснуться к этому меху, потереться о него щекой – но она, разумеется, никогда этого не делала; касаться чужого демона было самым вопиющим нарушением из всех вообразимых правил приличия. Демоны, конечно же, могли касаться друг друга или друг с другом сражаться; но запрет контакта “человек-демон” был так силен, что даже в пылу сражения ни один воин не касался демона своего противника. Это было крайне запрещено. Лайра не помнила, чтобы кто-то ей это говорил: она просто знала это, как, например подсознательно чувствовала, что морская болезнь – это плохо, а удобства – это хорошо. Поэтому, хоть она и восхищалась мехом Софонакс, и даже строила предположения, каким он мог бы быть на ощупь, она никогда не сделала ни малейшего движения, чтобы к ней прикоснуться, и никогда бы не сделала.
Софонакс была такой же здоровой, лоснящейся и красивой, каким разбитым и слабым был Фардер Корам. Возможно, он был болен, а может быть, страдал хромотой, но так или иначе, он не мог передвигаться без помощи двух палок и постоянно дрожал как осиновый лист. Но, не взирая на это, разум его был острым, ясным и сильным, и Лайра вскоре полюбила его за его знания и твердость, с которой он ее направлял.
– Что означают эти песочные часы, Фардер Корам? – спросила она одним солнечным утром на его лодке, склонившись над алетиометром. – Стрелка постоянно возвращается к ним.
– Чаще всего, если приглядеться получше, можно увидеть разгадку. Что там за маленькое старинное изображение над часами?
Она сощурила глаза и всмотрелась.
– Да это череп!
– И что, по-твоему, он может означать?
– Смерть… Это смерть, да?
– Верно. То есть, одно из значений песочных часов – это смерть. На самом деле, после “времени”, которое является первым значением, идет второе значение – “смерть”.
– Вы знаете Фардер Корам, что я заметила? Стрелка останавливается здесь после того, как пройдет второй круг! На первом круге она как-то подергивается, а на втором останавливается. Это, выходит, указывает на второе значение?
– Возможно. Что за вопрос ты задала алетиометру, Лайра?
– Я думаю… – она запнулась, с удивлением обнаружив, что фактически задала вопрос, сама этого не осознавая. – Я просто совместила три картинки, потому что… думала о мистере де Райтере, понимаете… И я совместила змею, тигель и улей, чтобы спросить, как он справляется со шпионажем, и…"
– А почему именно эти три символа?
– Потому что я подумала, что змея коварная, каким надлежит быть и шпиону, тигель может означать что-то вроде знаний, которые вы как бы должны переварить, а улей – это тяжкая работа, потому что пчелы всегда тяжко работают; выходит, из трудной работы и хитроумия получаются знания, понимаете, а это и есть задание шпиона; и я указала на них, придумала в голове вопрос, – и стрелка остановилась на смерти… Вы думаете, Фардер Корам, это может сработать?
– Это работает, Лайра. А вот что нам неизвестно, так это правильно ли мы его толкуем. Это тонкое искусство. Мне интересно…
Не успел он закончить предложение, как в дверь настойчиво постучали, и вошел молодой парень-бродяжник.
– Прошу прощения, Фардер Корам, только что вернулся Джейкоб Хьюзманс, он тяжко ранен.
– Он был вместе с Бенджамином да Райтером, – промолвил Фардер Корам. – Что стряслось?
– Он не говорит, – отвечал парень. – Лучше бы Вам сходить туда, Фардер Корам, ему ведь недолго осталось – у него внутреннее кровотечение.
Фардер Корам и Лайра обменялись тревожно-изумленными взглядами, а через секунду Фардер Корам уже ковылял с помощью своих палок со всей возможной скоростью, какую мог развить, а впереди выступала его демонша. Лайра отправилась с ним, подпрыгивая от нетерпения.
Молодой человек привел их к лодке, пришвартованной к выступу в виде сахарной свеклы, у открытой двери стояла женщина в красном фартуке. Заметив как она подозрительно взглянула на Лайру, Фардер Корам сказал:
– Это важно, миссис, чтобы девочка услышала все, о чем собирается рассказать Джейкоб.
Женщина впустила их и отошла назад, ее демон-белка тихонько сидел на деревянных часах. На койке под лоскутным покрывалом лежал мужчина с бледным покрытым испариной лицом и прикрытыми глазами.
– Я послала за лекарем, Фардер Корам, – дрожащим голосом сказала женщина. – Не тревожьте его, пожалуйста. Он сильно страдает от боли. Он всего несколько минут назад сошел с лодки Питера Хокера.
– Где сейчас Питер?
– Он пришвартовывается. Это он сказал, чтобы я послала за вами.
– Это правильно. Джейкоб, ты сейчас слышишь меня?
Глаза Джейкоба раскрылись и посмотрели на Фардера Корама, сидящего на противоположной койке в футе или двух от него.
– Здравствуйте, Фардер Корам, – пробормотал он.
Лайра посмотрела на его демона. Она была хорьком, и бесшумно лежала, свернувшись рядом с его головой, но не спала, потому что глаза ее глядели на них, как и его.
– Что случилось? – спросил Фардер Корам.
– Бенджамин мертв, – был ответ. – Он мертв, а Джерарда схватили.
Голос его был хриплым, а дыхание поверхностным. Когда он замолчал, его демон болезненно выпрямилась, лизнула его щеку, и, черпая из этого силу, он продолжил:
– Он решил пробраться в Министерство Теологии, потому что Бенджамин услышал от одного из пойманных нами Глакожеров, что там их штаб-квартира, и что именно оттуда исходят все их приказы…
Он снова остановился.
– Вы поймали нескольких Глакожеров? – спросил Фардер Корам.
Джейкоб кивнул и уставился на своего демона. Это было необычно, чтобы демоны разговаривали с другими людьми вместо своих хозяев, но иногда такое случалось, вот и сейчас демон заговорила.
– Мы поймали троих Глакожеров в Клеркенвелле и заставили их рассказать, на кого они работают, от кого приходят приказы и так далее. Они не знали, куда девают детей, знали только, что отправляют куда-то на север Лапландии.
Она вынуждена была остановиться и отдышаться, прежде чем продолжать, ее маленькая грудь трепетала.
– Те же Глакожеры рассказали нам о Министерстве Теологии и лорде Норде. По слову Бенджамина Джерард Хук должен был взломать Министерство, а Франц Брикман и Том Мэндхем должны были пойти туда и выяснить все о лорде Норде.
– Им это удалось?
– Мы не знаем. Они не вернулись. Фардер Корам, похоже, что они знали о том, что мы сделаем, прежде, чем мы это делали, и все что нам известно, это то, что Франца и Тома оставляли в живых, пока они не подобрались к лорду Норду близко.
– Вернись к Бенджамину, – сказал Фардер Корам, слыша, что дыхание Джейкоба становится более хриплым, и видя, что глаза его закрываются от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Софонакс была такой же здоровой, лоснящейся и красивой, каким разбитым и слабым был Фардер Корам. Возможно, он был болен, а может быть, страдал хромотой, но так или иначе, он не мог передвигаться без помощи двух палок и постоянно дрожал как осиновый лист. Но, не взирая на это, разум его был острым, ясным и сильным, и Лайра вскоре полюбила его за его знания и твердость, с которой он ее направлял.
– Что означают эти песочные часы, Фардер Корам? – спросила она одним солнечным утром на его лодке, склонившись над алетиометром. – Стрелка постоянно возвращается к ним.
– Чаще всего, если приглядеться получше, можно увидеть разгадку. Что там за маленькое старинное изображение над часами?
Она сощурила глаза и всмотрелась.
– Да это череп!
– И что, по-твоему, он может означать?
– Смерть… Это смерть, да?
– Верно. То есть, одно из значений песочных часов – это смерть. На самом деле, после “времени”, которое является первым значением, идет второе значение – “смерть”.
– Вы знаете Фардер Корам, что я заметила? Стрелка останавливается здесь после того, как пройдет второй круг! На первом круге она как-то подергивается, а на втором останавливается. Это, выходит, указывает на второе значение?
– Возможно. Что за вопрос ты задала алетиометру, Лайра?
– Я думаю… – она запнулась, с удивлением обнаружив, что фактически задала вопрос, сама этого не осознавая. – Я просто совместила три картинки, потому что… думала о мистере де Райтере, понимаете… И я совместила змею, тигель и улей, чтобы спросить, как он справляется со шпионажем, и…"
– А почему именно эти три символа?
– Потому что я подумала, что змея коварная, каким надлежит быть и шпиону, тигель может означать что-то вроде знаний, которые вы как бы должны переварить, а улей – это тяжкая работа, потому что пчелы всегда тяжко работают; выходит, из трудной работы и хитроумия получаются знания, понимаете, а это и есть задание шпиона; и я указала на них, придумала в голове вопрос, – и стрелка остановилась на смерти… Вы думаете, Фардер Корам, это может сработать?
– Это работает, Лайра. А вот что нам неизвестно, так это правильно ли мы его толкуем. Это тонкое искусство. Мне интересно…
Не успел он закончить предложение, как в дверь настойчиво постучали, и вошел молодой парень-бродяжник.
– Прошу прощения, Фардер Корам, только что вернулся Джейкоб Хьюзманс, он тяжко ранен.
– Он был вместе с Бенджамином да Райтером, – промолвил Фардер Корам. – Что стряслось?
– Он не говорит, – отвечал парень. – Лучше бы Вам сходить туда, Фардер Корам, ему ведь недолго осталось – у него внутреннее кровотечение.
Фардер Корам и Лайра обменялись тревожно-изумленными взглядами, а через секунду Фардер Корам уже ковылял с помощью своих палок со всей возможной скоростью, какую мог развить, а впереди выступала его демонша. Лайра отправилась с ним, подпрыгивая от нетерпения.
Молодой человек привел их к лодке, пришвартованной к выступу в виде сахарной свеклы, у открытой двери стояла женщина в красном фартуке. Заметив как она подозрительно взглянула на Лайру, Фардер Корам сказал:
– Это важно, миссис, чтобы девочка услышала все, о чем собирается рассказать Джейкоб.
Женщина впустила их и отошла назад, ее демон-белка тихонько сидел на деревянных часах. На койке под лоскутным покрывалом лежал мужчина с бледным покрытым испариной лицом и прикрытыми глазами.
– Я послала за лекарем, Фардер Корам, – дрожащим голосом сказала женщина. – Не тревожьте его, пожалуйста. Он сильно страдает от боли. Он всего несколько минут назад сошел с лодки Питера Хокера.
– Где сейчас Питер?
– Он пришвартовывается. Это он сказал, чтобы я послала за вами.
– Это правильно. Джейкоб, ты сейчас слышишь меня?
Глаза Джейкоба раскрылись и посмотрели на Фардера Корама, сидящего на противоположной койке в футе или двух от него.
– Здравствуйте, Фардер Корам, – пробормотал он.
Лайра посмотрела на его демона. Она была хорьком, и бесшумно лежала, свернувшись рядом с его головой, но не спала, потому что глаза ее глядели на них, как и его.
– Что случилось? – спросил Фардер Корам.
– Бенджамин мертв, – был ответ. – Он мертв, а Джерарда схватили.
Голос его был хриплым, а дыхание поверхностным. Когда он замолчал, его демон болезненно выпрямилась, лизнула его щеку, и, черпая из этого силу, он продолжил:
– Он решил пробраться в Министерство Теологии, потому что Бенджамин услышал от одного из пойманных нами Глакожеров, что там их штаб-квартира, и что именно оттуда исходят все их приказы…
Он снова остановился.
– Вы поймали нескольких Глакожеров? – спросил Фардер Корам.
Джейкоб кивнул и уставился на своего демона. Это было необычно, чтобы демоны разговаривали с другими людьми вместо своих хозяев, но иногда такое случалось, вот и сейчас демон заговорила.
– Мы поймали троих Глакожеров в Клеркенвелле и заставили их рассказать, на кого они работают, от кого приходят приказы и так далее. Они не знали, куда девают детей, знали только, что отправляют куда-то на север Лапландии.
Она вынуждена была остановиться и отдышаться, прежде чем продолжать, ее маленькая грудь трепетала.
– Те же Глакожеры рассказали нам о Министерстве Теологии и лорде Норде. По слову Бенджамина Джерард Хук должен был взломать Министерство, а Франц Брикман и Том Мэндхем должны были пойти туда и выяснить все о лорде Норде.
– Им это удалось?
– Мы не знаем. Они не вернулись. Фардер Корам, похоже, что они знали о том, что мы сделаем, прежде, чем мы это делали, и все что нам известно, это то, что Франца и Тома оставляли в живых, пока они не подобрались к лорду Норду близко.
– Вернись к Бенджамину, – сказал Фардер Корам, слыша, что дыхание Джейкоба становится более хриплым, и видя, что глаза его закрываются от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98