Обиды на себя самого. И впрямь, какой он мужчина, если не может защитить не то что свою спутницу, но и себя самого? От безысходности и обиды защемило сердце. Что же теперь, и впрямь покорно сдаваться на милость преследователей? Хорош заступничек, ничего не скажешь. И снова горячая слепая ярость хлынула в кровь. Низложенный чародей дал ей выход наиболее привычным для него способом…
– Знаешь что… Ты, – Прошипел маг, даже не пытаясь подбирать слова, – дура деревенская, хватит тут на меня орать, иначе я оторву твою бестолковую голову раньше, чем это делают те колдуны. Понятно?
Мужчина перебросил спящего Илана с руки на руку и вплотную подошёл к Люции, сверля её глазами. Он знал, что она права. Права совершенно и полностью. Должно быть, именно поэтому ему хотелось стереть колдунью в порошок:
– Если хочешь биться с мечом против чернокнижия, пожалуйста, иди и бейся, не имею ничего против. – Отчеканил волшебник, – Даже с удовольствием понаблюдаю за этой комедией. Мне же кажется бессмысленной сама идея выступать с оружием против магии. Я вообще сейчас склоняюсь к мысли бросить тебя здесь и вместе с мальчишкой скрыться в какой-нибудь укромной подворотне. Толку-то от тебя всё равно – чуть да маленько.
Ведьма отпрянула. Чего она никак не ожидала от Тороя, так это подобной вспышки гнева. Разве не он буквально несколько минут назад так ласково и настойчиво вызволял её из капкана страшного волшебства некроманта? И вот сейчас этот самый человек, что недавно целовал её, стал, как и прежде, странно далёким, да ещё и неожиданно свирепым. Люция видела, как потемнели от еле сдерживаемого бешенства его глаза, как заходили желваки и сжались губы.
– Значит, ты хочешь просто сдаться? – Как-то вяло поинтересовалась девушка, вытирая мокрое от снега лицо. – Просто сдаться? Без боя?
Торой на секунду отвернулся, а потом снова перевёл взгляд на свою спутницу. Видеть её растерянное, перепуганное лицо оказалось выше его сил, и маг проорал, перекрывая вой метели:
– НЕТ! Но мне нужно хотя бы немного побыть в тишине и собраться с мыслями, а не слушать твой скулёж! Поняла?
– ДА! – С такой же яростью крикнула ему в лицо колдунья. – Да! Я поняла! Я поняла, что ты ничего не можешь сделать! А попробуешь улизнуть вместе с мальчишкой, я безо всяких угрызений совести расскажу про тебя некромантам всё без утайки. Да ещё и дорогу покажу, по которой пошёл, так что далеко не убежишь, не радуйся!
Люция уже и впрямь была готова выхватить из ножен мага тяжёлый меч и, в первую, очередь зарубить им самого Тороя, а там под раздачу попали бы и колдуны. И им бы тоже мало не показалось – сейчас ведьма дошла до такого состояния яростного мандража, что способна была взглядом высекать из камня искры, не то, что выйти с железякой против чернокнижников.
Новая волна слепого гнева накрыла Тороя. Не покойся сейчас у него на руках сладко посапывающий ребёнок, волшебник, должно быть, задушил бы вздорную колдунью.
И в тот самый момент, когда в голове мага звенело от отчаяния и неистовой ярости, вызванных собственным бессилием, а также своенравностью спутницы, Торой ощутил знакомое уже покалывание в кончиках пальцев. На этот раз покалывание было сильнее и стремительно распространялось по замерзшим ладоням. Теперь в онемевшие, было, от стужи руки, словно разом впились сотни иголок. Ощущение было такое, как если бы Торой, что есть силы, стиснул ладонями ежа средних размеров или небольшой кактус. Низложенный волшебник даже не успел изумиться неожиданному притоку Силы, как правый висок снова взорвался тупой болью. Вместе с болью в очередной уже раз за сегодняшнее утро пришло понимание – путников и их преследователей разделяет всего два квартала. Маг снова увидел чародеев, увязающих в сугробах, увидел, как, переливаясь и опережая колдунов всего на пару шагов, плывёт по снегу иссиня-чёрная Молния Ищейка, почувствовал усталость и злобу обоих мужчин.
– Люция, быстро! – Маг пихнул Илана в руки девушки, чувствуя, как по телу, стремительными волнами расходится давно забытое ощущение нахлынувшей невесть откуда Силы.
Колдунья, только секунду назад видевшая бешенство в глазах своего спутника, опешила и, скорее непроизвольно, нежели осознанно, приняла из его рук ребёнка. Мальчишка оказался тяжёлым, а толстое шерстяное одеяло мешало, обхватить ребёнка поудобнее.
– Чего? – Ведьма, конечно же, не поняла, чем вызвана столь резкая смена настроения Тороя, однако во время заметила, что недавняя ярость покинула глаза мужчины и лицо его, минуту назад пылавшее гневом, теперь было полно каменного спокойствия.
– Прячься. Быстро. – Глядя в метель, повторил маг.
Ведьма оказалась сообразительнее, чем можно было предположить. Вместо того чтобы задавать глупые вопросы, она поспешно кинулась прочь, неловко прижимая к груди ребёнка.
К счастью, бежать девушке пришлось недалеко – всего несколько десятков шагов, аккурат до сгоревшего дома. Остов некогда красивого и уютного жилища, чернел на фоне сугробов и казался единственно надежным укрытием. Огонь здесь погас ещё ночью, но и сейчас пепелище выглядело страшно – крыша обрушилась, остатки стен были черны от копоти. Конечно, ведьма, ни за какие коврижки не стала бы здесь прятаться, но выбора не оставалось, девушка понимала – времени на поиски другого укрытия нет. А потому, колдунья нырнула в чёрный дверной проём, с ужасом вдохнув горький запах ещё тёплых углей и золы. Самый страшный запах, который преследовал её с детства – запах страха, запах вечной угрозы, висящей над каждой ведьмой – запах костра.
Стараясь не шуметь, колдунья пробиралась по головёшкам, миновала груду кирпичей, очертаниями напоминавшую камин, оступилась на глиняном черепке, краем глаза заметила в куче головёшек совершено чёрную кочергу без черенка, вздрогнула, когда, оплавившиеся осколки стёкол заскрипели под ногами. Единственное, что хоть как-то утешало ведьму – это отсутствие ветра. Снег по-прежнему сыпался на чёрное пепелище, но резкие порывы метели налетали на полуразрушенный огнём остов дома и уже не сбивали с ног. Наконец, возле закопченной стены девушка рухнула на колени, стараясь больше не оглядываться. Люция положила Илана на пепелище, кое-как отпихнув ногой в сторону какую-то обуглившуюся деревяшку. Оступаясь на тёплых ещё головёшках, девушка прокралась к чёрному оконному проёму и осторожно выглянула на улицу. В мешанине снежинок она увидела силуэт Тороя. Маг стоял на одном колене посреди улицы, поправляя сапог. Ветер рвал полы его плаща и щедрыми пригоршнями бросал в лицо колючие снежинки.
Ведьма нервно переступила с ноги на ногу, с ужасом ожидая появления преследователей. Она даже предположить не могла, как Торой сумеет справиться с двумя колдунами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
– Знаешь что… Ты, – Прошипел маг, даже не пытаясь подбирать слова, – дура деревенская, хватит тут на меня орать, иначе я оторву твою бестолковую голову раньше, чем это делают те колдуны. Понятно?
Мужчина перебросил спящего Илана с руки на руку и вплотную подошёл к Люции, сверля её глазами. Он знал, что она права. Права совершенно и полностью. Должно быть, именно поэтому ему хотелось стереть колдунью в порошок:
– Если хочешь биться с мечом против чернокнижия, пожалуйста, иди и бейся, не имею ничего против. – Отчеканил волшебник, – Даже с удовольствием понаблюдаю за этой комедией. Мне же кажется бессмысленной сама идея выступать с оружием против магии. Я вообще сейчас склоняюсь к мысли бросить тебя здесь и вместе с мальчишкой скрыться в какой-нибудь укромной подворотне. Толку-то от тебя всё равно – чуть да маленько.
Ведьма отпрянула. Чего она никак не ожидала от Тороя, так это подобной вспышки гнева. Разве не он буквально несколько минут назад так ласково и настойчиво вызволял её из капкана страшного волшебства некроманта? И вот сейчас этот самый человек, что недавно целовал её, стал, как и прежде, странно далёким, да ещё и неожиданно свирепым. Люция видела, как потемнели от еле сдерживаемого бешенства его глаза, как заходили желваки и сжались губы.
– Значит, ты хочешь просто сдаться? – Как-то вяло поинтересовалась девушка, вытирая мокрое от снега лицо. – Просто сдаться? Без боя?
Торой на секунду отвернулся, а потом снова перевёл взгляд на свою спутницу. Видеть её растерянное, перепуганное лицо оказалось выше его сил, и маг проорал, перекрывая вой метели:
– НЕТ! Но мне нужно хотя бы немного побыть в тишине и собраться с мыслями, а не слушать твой скулёж! Поняла?
– ДА! – С такой же яростью крикнула ему в лицо колдунья. – Да! Я поняла! Я поняла, что ты ничего не можешь сделать! А попробуешь улизнуть вместе с мальчишкой, я безо всяких угрызений совести расскажу про тебя некромантам всё без утайки. Да ещё и дорогу покажу, по которой пошёл, так что далеко не убежишь, не радуйся!
Люция уже и впрямь была готова выхватить из ножен мага тяжёлый меч и, в первую, очередь зарубить им самого Тороя, а там под раздачу попали бы и колдуны. И им бы тоже мало не показалось – сейчас ведьма дошла до такого состояния яростного мандража, что способна была взглядом высекать из камня искры, не то, что выйти с железякой против чернокнижников.
Новая волна слепого гнева накрыла Тороя. Не покойся сейчас у него на руках сладко посапывающий ребёнок, волшебник, должно быть, задушил бы вздорную колдунью.
И в тот самый момент, когда в голове мага звенело от отчаяния и неистовой ярости, вызванных собственным бессилием, а также своенравностью спутницы, Торой ощутил знакомое уже покалывание в кончиках пальцев. На этот раз покалывание было сильнее и стремительно распространялось по замерзшим ладоням. Теперь в онемевшие, было, от стужи руки, словно разом впились сотни иголок. Ощущение было такое, как если бы Торой, что есть силы, стиснул ладонями ежа средних размеров или небольшой кактус. Низложенный волшебник даже не успел изумиться неожиданному притоку Силы, как правый висок снова взорвался тупой болью. Вместе с болью в очередной уже раз за сегодняшнее утро пришло понимание – путников и их преследователей разделяет всего два квартала. Маг снова увидел чародеев, увязающих в сугробах, увидел, как, переливаясь и опережая колдунов всего на пару шагов, плывёт по снегу иссиня-чёрная Молния Ищейка, почувствовал усталость и злобу обоих мужчин.
– Люция, быстро! – Маг пихнул Илана в руки девушки, чувствуя, как по телу, стремительными волнами расходится давно забытое ощущение нахлынувшей невесть откуда Силы.
Колдунья, только секунду назад видевшая бешенство в глазах своего спутника, опешила и, скорее непроизвольно, нежели осознанно, приняла из его рук ребёнка. Мальчишка оказался тяжёлым, а толстое шерстяное одеяло мешало, обхватить ребёнка поудобнее.
– Чего? – Ведьма, конечно же, не поняла, чем вызвана столь резкая смена настроения Тороя, однако во время заметила, что недавняя ярость покинула глаза мужчины и лицо его, минуту назад пылавшее гневом, теперь было полно каменного спокойствия.
– Прячься. Быстро. – Глядя в метель, повторил маг.
Ведьма оказалась сообразительнее, чем можно было предположить. Вместо того чтобы задавать глупые вопросы, она поспешно кинулась прочь, неловко прижимая к груди ребёнка.
К счастью, бежать девушке пришлось недалеко – всего несколько десятков шагов, аккурат до сгоревшего дома. Остов некогда красивого и уютного жилища, чернел на фоне сугробов и казался единственно надежным укрытием. Огонь здесь погас ещё ночью, но и сейчас пепелище выглядело страшно – крыша обрушилась, остатки стен были черны от копоти. Конечно, ведьма, ни за какие коврижки не стала бы здесь прятаться, но выбора не оставалось, девушка понимала – времени на поиски другого укрытия нет. А потому, колдунья нырнула в чёрный дверной проём, с ужасом вдохнув горький запах ещё тёплых углей и золы. Самый страшный запах, который преследовал её с детства – запах страха, запах вечной угрозы, висящей над каждой ведьмой – запах костра.
Стараясь не шуметь, колдунья пробиралась по головёшкам, миновала груду кирпичей, очертаниями напоминавшую камин, оступилась на глиняном черепке, краем глаза заметила в куче головёшек совершено чёрную кочергу без черенка, вздрогнула, когда, оплавившиеся осколки стёкол заскрипели под ногами. Единственное, что хоть как-то утешало ведьму – это отсутствие ветра. Снег по-прежнему сыпался на чёрное пепелище, но резкие порывы метели налетали на полуразрушенный огнём остов дома и уже не сбивали с ног. Наконец, возле закопченной стены девушка рухнула на колени, стараясь больше не оглядываться. Люция положила Илана на пепелище, кое-как отпихнув ногой в сторону какую-то обуглившуюся деревяшку. Оступаясь на тёплых ещё головёшках, девушка прокралась к чёрному оконному проёму и осторожно выглянула на улицу. В мешанине снежинок она увидела силуэт Тороя. Маг стоял на одном колене посреди улицы, поправляя сапог. Ветер рвал полы его плаща и щедрыми пригоршнями бросал в лицо колючие снежинки.
Ведьма нервно переступила с ноги на ногу, с ужасом ожидая появления преследователей. Она даже предположить не могла, как Торой сумеет справиться с двумя колдунами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151