Вот мимо Часов промелькнула какая-то тень. Тонкий свист, похожий на щебет ночной птицы, и до бывшего чародея донеслись торопливые шаги. Затем всё стихло.
Ещё некоторое время ученик королевского волшебника оставался в своём укрытии, наконец, удостоверившись, что на Площади царит полная, ничем и никем не нарушаемая тишина, низложенный маг вышел из переулка. В конце концов, сталкиваться с неизвестными преступниками, которые так слаженно обтяпали своё дельце, Торою совершенно не хотелось. Из оружия у него был только кинжал королевского стражника, а вот проверенный в стычках верный меч искусной гномьей работы остался в таверне, кроме того, его почти наверняка украла ведьма. Так Торой и оказался не подготовленным к ночным бдениям в большом городе.
Под покровом темноты мужчина бесшумно двинулся к башне с часами. Можно было, конечно, развернуться и драпануть обратно по переулку, откуда пришёл, но кем-кем, а уж трусом Торой не был. Эгоистом, упрямцем – да, но не трусом. Опять же, интересно, ради чего неизвестные злодеи оставили без света главную достопримечательность этой части города, предварительно усыпив весь Мирар? И всё-таки, следовало поторопиться… Торою хотелось, удовлетворив своё любопытство, как можно быстрее покинуть город. Низложенный маг до сих пор не имел ни малейшего представления о том, почему, в отличие от остальных обитателей столицы королевства Флуаронис, он до сих пор бодрствует? Вполне возможно, что странные чары подействуют на него с опозданием. Так не лучше ли подобру-поздорову унести ноги подальше от околдованного города?
Буквально в несколько шагов Торой достиг подножия Башни с часами. Здесь было также темно и тихо, как в переулке. Мужчина постоял в нерешительности, что дальше-то? Куда идти? Судя по звону, который он слышал, будучи под прикрытием каштана, звук шёл справой стороны. Низложенный маг медленно двинулся вдоль Часовой Башни, внимательно всматриваясь в потёмки. Наконец, из серого летнего сумрака вынырнули очертания небольшого дома – одна стена постройки, представляла собой стеклянную витрину, – видимо это был какой-то магазин, может быть, булочная?
Ученик королевского чародея посмотрел сквозь стекло в мрачные неосвещённые глубины дома и чуть не вскрикнул от неожиданности – из сумрака к нему медленно выплыло бледное лицо, обрамлённое складками капюшона… К счастью нервы у низложенного мага оказались достаточно крепкими, поэтому он сдержался и не завопил на всё королевство, тем более, что появившееся из темноты лицо было его собственным. Оказалось, за стеклянной витриной стояли зеркала.
Плюнув с досады, Торой хотел, было, махнуть на всё рукой и идти своей дорогой, но в это время резная дверь магазинчика со скрипом приоткрылась – жалобно звякнул колокольчик над входом, и снова воцарилась тишина. Бывший волшебник усмехнулся – стало быть, слух его не подвёл, звук разбитого стекла, действительно шёл отсюда. Флуаронис, конечно, королевство тихое и спокойное, но двери на ночь здесь всё-таки запирают. А тут в зеркальной лавке, хозяин как будто не боялся ни воров, ни прочих лихих людей.
Оглядевшись по сторонам, низложенный маг скользнул в магазин и аккуратно прикрыл за собой дверь. Снова хрипло брякнул колокольчик, заставив искателя приключений поморщиться. В лавке было темно, и в этой чёрно-сиреневой, мерцающей зеркалами темноте вырисовывались неясные очертания предлагаемого посетителям товара – трюмо, ширм и прочих женских радостей.
Торой постоял, дожидаясь, пока глаза окончательно свыкнутся с полумраком, ему совершенно не улыбалось напороться в темноте на какое-нибудь зеркало и с грохотом его разбить, привлекая в лавку неизвестных злоумышленников. Однако времени на привыкание не было, да и внутренний голос заставлял торопиться. Торой медленно обходил творения мирарского зеркальщика и всё это время рядом с низложенным магом кралось его отражение, то появляясь, то пропадая в сумеречных зеркалах. Мужчина старался не обращать на это внимания, но сам факт раздражал невыносимо – зеркала выныривали из темноты неожиданно, и также неожиданно в них появлялось отражение крадущегося чужака.
Бывший волшебник, со всем возможным хладнокровием игнорируя своего зеркального двойника, двинулся вглубь дома, без приключений миновал многочисленные гигантские образцы (предназначенные видимо для бальных зал или дамских будуаров) обошёл витрину, с выставленным в ней многочисленным товаром, затем стойку, за которой зеркальщик принимал заказы. На столешнице лежала толстая расходная книга и пара незаполненных квитанций.
За стойкой вдоль стены тянулись резные полки, заставленные зеркалами поменьше. Здесь были и достаточно крупные, и совсем миниатюрные образцы – такие, которые можно ставить на туалетный столик и такие, которые модницы носят в сумочке или кармане плаща.
Рядом со стеллажом, в стене обнаружилась неприметная низенькая дверь, разделявшая по всей вероятности магазин и жилую часть дома. Торой без колебаний толкнул её и, зажмурившись, замер на пороге – свет двух масляных ламп показался бывшему чародею почти ослепительным, после столь долгого блуждания впотьмах. Торой быстро сообразил, что к чему, и нырнул в комнату, спешно захлопывая за собой дверь.
Помещение, в котором он очутился, являлось, по всей видимости, крохотной гостиной, однако сейчас об этом было сложно судить наверняка.
По комнате были в беспорядке разбросаны самые неожиданные вещи – бельё, одежда, разорванные книги, разбитые фарфоровые статуэтки… В густом ворсе красивого ковра похрустывали осколки зеркала. Несколько стульев валялись сломанными, словно кто-то в ярости разбил их об пол. Даже обивка небольшой кушетки и та оказалась порвана так, что наружу торчали пружины, и клочья овечьей шерсти. Ящики красивого комода были распахнуты, отчего он приобрёл вид оголодавшего, разинувшего пасть монстра. А в центре всего этого кавардака, раскинув руки, на полу лежал пожилой мастер-зеркальщик.
Он был ещё жив и, увидев стоящего на пороге незнакомца, отчего-то улыбнулся блаженной, умиротворённой улыбкой. Торой опустился на колени рядом с распростёртым хозяином дома – в груди у зеркальщика, воткнутый по самую рукоять, торчал грубо сделанный нож. Кровь из раны сочилась медленно, словно нехотя, но было ясно – жить зеркальных дел мастеру осталось от силы несколько минут.
Низложенный маг склонился над стариком – тот беззвучно открывал и закрывал рот, силясь, что-то сказать. Наконец, собрав остатки сил, сражённый мирарец совладал с собой:
– Зеркало… Они забрали зеркало Клотильды, я взял его, чтобы вставить в раму… Я сделал… Красивую… Резную… Из морёного дуба…
Поняв, что старик бредит, Торой слегка похлопал его по щеке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Ещё некоторое время ученик королевского волшебника оставался в своём укрытии, наконец, удостоверившись, что на Площади царит полная, ничем и никем не нарушаемая тишина, низложенный маг вышел из переулка. В конце концов, сталкиваться с неизвестными преступниками, которые так слаженно обтяпали своё дельце, Торою совершенно не хотелось. Из оружия у него был только кинжал королевского стражника, а вот проверенный в стычках верный меч искусной гномьей работы остался в таверне, кроме того, его почти наверняка украла ведьма. Так Торой и оказался не подготовленным к ночным бдениям в большом городе.
Под покровом темноты мужчина бесшумно двинулся к башне с часами. Можно было, конечно, развернуться и драпануть обратно по переулку, откуда пришёл, но кем-кем, а уж трусом Торой не был. Эгоистом, упрямцем – да, но не трусом. Опять же, интересно, ради чего неизвестные злодеи оставили без света главную достопримечательность этой части города, предварительно усыпив весь Мирар? И всё-таки, следовало поторопиться… Торою хотелось, удовлетворив своё любопытство, как можно быстрее покинуть город. Низложенный маг до сих пор не имел ни малейшего представления о том, почему, в отличие от остальных обитателей столицы королевства Флуаронис, он до сих пор бодрствует? Вполне возможно, что странные чары подействуют на него с опозданием. Так не лучше ли подобру-поздорову унести ноги подальше от околдованного города?
Буквально в несколько шагов Торой достиг подножия Башни с часами. Здесь было также темно и тихо, как в переулке. Мужчина постоял в нерешительности, что дальше-то? Куда идти? Судя по звону, который он слышал, будучи под прикрытием каштана, звук шёл справой стороны. Низложенный маг медленно двинулся вдоль Часовой Башни, внимательно всматриваясь в потёмки. Наконец, из серого летнего сумрака вынырнули очертания небольшого дома – одна стена постройки, представляла собой стеклянную витрину, – видимо это был какой-то магазин, может быть, булочная?
Ученик королевского чародея посмотрел сквозь стекло в мрачные неосвещённые глубины дома и чуть не вскрикнул от неожиданности – из сумрака к нему медленно выплыло бледное лицо, обрамлённое складками капюшона… К счастью нервы у низложенного мага оказались достаточно крепкими, поэтому он сдержался и не завопил на всё королевство, тем более, что появившееся из темноты лицо было его собственным. Оказалось, за стеклянной витриной стояли зеркала.
Плюнув с досады, Торой хотел, было, махнуть на всё рукой и идти своей дорогой, но в это время резная дверь магазинчика со скрипом приоткрылась – жалобно звякнул колокольчик над входом, и снова воцарилась тишина. Бывший волшебник усмехнулся – стало быть, слух его не подвёл, звук разбитого стекла, действительно шёл отсюда. Флуаронис, конечно, королевство тихое и спокойное, но двери на ночь здесь всё-таки запирают. А тут в зеркальной лавке, хозяин как будто не боялся ни воров, ни прочих лихих людей.
Оглядевшись по сторонам, низложенный маг скользнул в магазин и аккуратно прикрыл за собой дверь. Снова хрипло брякнул колокольчик, заставив искателя приключений поморщиться. В лавке было темно, и в этой чёрно-сиреневой, мерцающей зеркалами темноте вырисовывались неясные очертания предлагаемого посетителям товара – трюмо, ширм и прочих женских радостей.
Торой постоял, дожидаясь, пока глаза окончательно свыкнутся с полумраком, ему совершенно не улыбалось напороться в темноте на какое-нибудь зеркало и с грохотом его разбить, привлекая в лавку неизвестных злоумышленников. Однако времени на привыкание не было, да и внутренний голос заставлял торопиться. Торой медленно обходил творения мирарского зеркальщика и всё это время рядом с низложенным магом кралось его отражение, то появляясь, то пропадая в сумеречных зеркалах. Мужчина старался не обращать на это внимания, но сам факт раздражал невыносимо – зеркала выныривали из темноты неожиданно, и также неожиданно в них появлялось отражение крадущегося чужака.
Бывший волшебник, со всем возможным хладнокровием игнорируя своего зеркального двойника, двинулся вглубь дома, без приключений миновал многочисленные гигантские образцы (предназначенные видимо для бальных зал или дамских будуаров) обошёл витрину, с выставленным в ней многочисленным товаром, затем стойку, за которой зеркальщик принимал заказы. На столешнице лежала толстая расходная книга и пара незаполненных квитанций.
За стойкой вдоль стены тянулись резные полки, заставленные зеркалами поменьше. Здесь были и достаточно крупные, и совсем миниатюрные образцы – такие, которые можно ставить на туалетный столик и такие, которые модницы носят в сумочке или кармане плаща.
Рядом со стеллажом, в стене обнаружилась неприметная низенькая дверь, разделявшая по всей вероятности магазин и жилую часть дома. Торой без колебаний толкнул её и, зажмурившись, замер на пороге – свет двух масляных ламп показался бывшему чародею почти ослепительным, после столь долгого блуждания впотьмах. Торой быстро сообразил, что к чему, и нырнул в комнату, спешно захлопывая за собой дверь.
Помещение, в котором он очутился, являлось, по всей видимости, крохотной гостиной, однако сейчас об этом было сложно судить наверняка.
По комнате были в беспорядке разбросаны самые неожиданные вещи – бельё, одежда, разорванные книги, разбитые фарфоровые статуэтки… В густом ворсе красивого ковра похрустывали осколки зеркала. Несколько стульев валялись сломанными, словно кто-то в ярости разбил их об пол. Даже обивка небольшой кушетки и та оказалась порвана так, что наружу торчали пружины, и клочья овечьей шерсти. Ящики красивого комода были распахнуты, отчего он приобрёл вид оголодавшего, разинувшего пасть монстра. А в центре всего этого кавардака, раскинув руки, на полу лежал пожилой мастер-зеркальщик.
Он был ещё жив и, увидев стоящего на пороге незнакомца, отчего-то улыбнулся блаженной, умиротворённой улыбкой. Торой опустился на колени рядом с распростёртым хозяином дома – в груди у зеркальщика, воткнутый по самую рукоять, торчал грубо сделанный нож. Кровь из раны сочилась медленно, словно нехотя, но было ясно – жить зеркальных дел мастеру осталось от силы несколько минут.
Низложенный маг склонился над стариком – тот беззвучно открывал и закрывал рот, силясь, что-то сказать. Наконец, собрав остатки сил, сражённый мирарец совладал с собой:
– Зеркало… Они забрали зеркало Клотильды, я взял его, чтобы вставить в раму… Я сделал… Красивую… Резную… Из морёного дуба…
Поняв, что старик бредит, Торой слегка похлопал его по щеке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151