Присмотревшись к висящему над косяком колдовскому огоньку, маг вытянул руку и осторожно (постороннее волшебство – штука хрупкая) открытой ладонью подвинул мерцающий сгусток чужой Силы к выходу. Точно также он в детстве ловил снежинки – аккуратно, почти нежно, чтобы из тысяч и тысяч падающих с неба кружевных звёздочек поймать одну, самую крупную и красивую. Однако болотный огонёк Люции оказался гораздо строптивее какой-то там бесчувственной снежинки. Быстро распознав чужака, он ловко ускользнул из-под его руки и вернулся на прежне место.
– Ах ты, сволочь своенравная! – Тихо и оттого ещё более зло выругался волшебник. – Весь в хозяйку.
Мерцающий шарик вспыхнул чуть ярче и взмыл к самому потолку. Торой даже хмыкнул. Чужая Сила – материя строптивая, но, конечно, не наделенная разумом. Просто огонёк чувствует постороннюю энергию и не хочет ей подчиняться – не родная же. По той же причине этот сгусток энергии так пугливо реагирует на резкий всплеск посторонних эмоций. Маг снова усмехнулся, подошёл к кровати, на которой спали ведьма и мальчик и, почти не касаясь Люции, провёл рукой по её волосам (понятное дело, где ещё, как не в голове держат ведьмы своё странное знание и разные колдовские хитрости). После этого чародей снова вернулся к строптивому огоньку. Очередной лёгкий взмах ладони и слабо мерцающий сгусток ведьминой Силы, почувствовав пульсации хозяйки, покорно подчинился обману и поплыл следом за Тороем.
Маг двинулся прочь из комнаты, стараясь не обращать внимания на мистическое болотное свечение у себя за спиной. Что ни говори, а огонёк Люции создавал несколько жутковатую атмосферу – причудливые тени возникали, словно из ниоткуда и скользили по стене следом за низложенным волшебником. То ли это танцевали в мерцании болотного сияния импульсы ведьминой Силы, то ли отблески самого огонька, но нервы такая странная пляска теней щекотала изрядно. Торой даже зауважал свою новую знакомую – при этаком-то свете, да по ночам вершить тайные колдовские делишки! Тут нужны крепкие нервы… Размышляя о бесстрашии Люции, волшебник проследовал по скрипящей лестнице вниз. Нужно было отыскать что-нибудь из одежды, после чего следовало как можно быстрее будить ведьму и мальчишку. Пока преследователи не пошли по их следу, необходимо было покинуть город и уйти как можно дальше, предоставив вьюге право заметать следы беглецов.
Маг, хотя и вскользь, но не без удивления отметил про себя, что вчерашнее варево, приготовленное ведьмой, оказалось намного эффективнее и приятнее на вкус, чем то воняющее дохлыми кошками питьё, которым лечил своего ученика Золдан. По сравнению со вчерашним днём волшебник чувствовал себя просто великолепно, от вялости и слабости не осталось и следа. Единственное, что ещё напоминало о знакомстве с Ведьминым Грибом – так это слабое чувство тревоги, видимо, остатки яда ещё будоражили кровь.
Легкими шагами, переступая через две ступеньки сразу, низложенный чародей спустился в зал таверны и мельком огляделся… Собственно, смотреть-то особо было не на что – со вчерашнего вечера здесь почти ничего не изменилось. Но всё же, в целом, зрелище было печальным.
В сиреневых сумерках, чуть подсвеченных мерцанием болотного огонька, было видно, что гном, уснувший накануне за столом, почти посинел от холода. Да и необъятная хозяйка таверны, похрапывающая за барной стойкой, выглядела не лучше. В очередной раз отхлебнув рома (скорее для крепости духа, нежели ради тепла), маг отправился на поиски покоев Клотильды. Одежда и ещё раз одежда. Всем троим беглецам нужно тёплое платье, такое, в котором можно путешествовать без опасности окоченеть в пути.
Поразмыслив, чародей решил, что вход в хозяйские комнаты традиционно должен находиться под лестницей. Так оно и оказалось. Приземистая дубовая дверь притулилась аккурат между старым сундуком и деревянной бочкой, наполненной песком. Торой усмехнулся предусмотрительности трактирщицы. Хозяйственность, с которой вдова подходила к содержанию своего заведения, вызывала глубокое уважение. Маг, немало за последние годы помыкавшийся по различным постоялым дворам и тавернам, прекрасно знал, что подобную деталь обстановки встретишь далеко не в каждом трактире. Не все владельцы питейных заведений принимают в учёт то, что подвыпившие посетители легко могут устроить пожар, опрокинув в драке (или по неловкости) масляную лампу, а то и просто выбивая курительную трубку. Но Клотильда озаботилась даже этим, потому и держала под лестницей бочку с песком.
В очередной раз поразившись хозяйственности трактирщицы, волшебник толкнул тяжёлую дубовую дверь (огонёк послушно мигнул, спровоцировав очередное движение теней, и поплыл следом).
Дверь оказалась не заперта, и Торой беспрепятственно проник внутрь, оказавшись в помещении, которое, по всей видимости, служило одновременно кабинетом и приёмной. Как раз напротив входа возвышалось исполинских размеров бюро, которое своими габаритами напоминало мифическое гигантское чудовище, готовое в любой момент ринуться на непрошеного посетителя. Рядом, на полках возле окна, громоздились книги и гроссбухи, дополняли же обстановку несколько стульев вдоль стены, небольшой диван, да коробки с контрабандной выпивкой в высоком узком шкафу. В приоткрытую и обвисшую на петлях дверцу старого шифоньера низложенный маг разглядел большие пузатые бутылки с мутным пойлом.
Немудрёная обстановка комнаты весьма красноречиво свидетельствовала о своём назначении. Именно тут Клотильда подсчитывала доходы и расходы, приносимые её, в общем-то, довольно прибыльным, заведением. Торой быстрым взглядом оценил ситуацию. В тени шкафа виднелась ещё одна дверь (волшебник не сразу её заметил), должно быть, вход в гостиную. Маг в несколько шагов пересёк кабинет и попытался проникнуть в святая святых – жилые комнаты, которые хозяйка «Перевёрнутой подковы» некогда делила с мужем. Однако массивная дверь оказалась надёжно заперта и даже не шелохнулась, когда маг попытался толкнуть её плечом, петли, и те не скрипнули.
Поразмыслив несколько мгновений, волшебник двинулся к бюро и поспешно обшарил выдвижные ящики, всем сердцем уповая на удачу. В одном нашёлся кисет с табаком и небольшая курительная трубка. Долю мгновенья мужчина с сомнением смотрел на свою находку, раздумывая – забрать или нет. Колебания продолжались недолго и в результате маг раздражённо, но, тем не менее, решительно задвинул ящик обратно, не взяв ни то, ни другое.
Наконец, после того, как были тщательно обшарены все ящики и ящички, переворошена целая куча тетрадей и бумаг, а ладонь мага оказалась оцарапанной об остро заточенное гусиное перо, волшебник нашёл под кипой расписок связку разномастных ключей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151