Когда в комнате немного потеплело, а вода стала горячей, я помог ему раздеться.
Сначала я занялся мелкими ранами, стараясь как можно лучше промыть неровные царапины. Все они были теплыми на ощупь и гноились. Он шипел и ругался, пока я их мыл. Раны поглубже немного кровоточили.
Когда я потянулся, чтобы снять повязку с груди, он остановил мою руку.
- У тебя есть что-нибудь из еды и питья? - спросил он дрожащим голосом. - Было бы неплохо подкрепиться, прежде чем мы приступим к этому.
- Кажется, у меня осталось немного чая. Пожалуй, больше моего здесь ничего нет.
- Пусть будет чай. В моих седельных сумках есть немного вяленого мяса. Можешь их принести?
Я снял сумки с его коня, убрал удила, чтобы он мог пощипать травы между домами, но постарался увести его подальше от заросшего огорода. Проходя мимо, я нашел две перезревшие морковки и выдернул их из земли. Когда я принес их в дом, лейтенант удивленно на меня посмотрел.
- Суп, - пояснил я. - Они слишком жесткие, чтобы есть их просто так. Вместе с вяленым мясом они отлично разварятся.
Впрочем, это было легче сказать, чем сделать. Морковки оказались такими жесткими, что мне пришлось рубить их топориком. Измельчив, я бросил их в кипящую воду, а затем взялся за сумки Хитча. Он наблюдал за мной и, когда я вытащил большой пакет, плотно завернутый в несколько слоев промасленной бумаги, сказал:
- Нет. Не это. Убери обратно.
Второй сверток, в жирной коричневой бумаге, оказался нужным. Я отрезал кусок мяса размером со свою ладонь, мелко порезал и добавил к морковке. Как раз закипела вода в котелке, я заварил для лейтенанта кружку горячего чая и подождал, пока он его выпьет. Вскоре он поставил пустую кружку и кивнул мне.
- Ну, приступим, - мрачно проговорил он.
Я достал свою пока еще нетронутую аптечку, и глаза Хитча округлились. Он стиснул зубы, наблюдая, как я растворяю целебные соли в горячей воде; он знал, что они будут жечь, но обойтись без них нельзя. Рана на груди Хитча была ужасной. Коготь вонзился очень глубоко, и, когда я снял повязку, рана открылась. Она тоже уже воспалилась. Я промыл ее теплой водой с целебной солью, а Хитч в это время колотил кулаком по земляному полу. Он ругался, но не кричал от боли.
- Ее следовало бы зашить, - заметил я. - Но думаю, сейчас уже слишком поздно.
- Знаю. Я что, похож на идиота? Или я мог зашить себя одной рукой там, в темноте?
Я прикусил язык и промолчал, лишь смазал края раны мазью и снова наложил повязку, только туже, стягивая края и надеясь, что они как-нибудь заживут. Рана на руке оказалась такой же - глубокой и гноящейся. Запах шел отвратительный, меня затошнило. Дышать ртом не помогало. Я стиснул зубы и проделал с рукой то же, что и с раной на груди. Мне пришлось потратить последние бинты и мазь, прихваченные из дома.
- А ты неплохо подготовлен к дороге, - сдержанно проговорил Хитч.
По его лицу катился пот от перенесенной боли.
- Был, - неуклюже пошутил я.
- Не волнуйся, когда мы доберемся до Геттиса, я позабочусь о том, чтобы тебе восполнили все, что ты на меня потратил.
- Когда мы доберемся до Геттиса?
- Ты сказал, что поможешь мне. Даже если я не стану этого требовать. Мне нужно в Геттис. И я чертовски хорошо понимаю, что не смогу добраться туда сам. Тебе придется поехать со мной.
Суп закипел, и я почувствовал запах мяса и морковки. Я немного помешал варево и огляделся по сторонам. Я по-прежнему видел, как здесь все можно переделать, но знал, что это не для меня.
- Я тебя отвезу.
Он коротко кивнул.
- Я хочу ночь передохнуть, а на рассвете двинемся в путь. Ты неплохо потрудился, но я знаю, что такие раны быстро начинают гноиться снова. В форте есть доктор, на него все мои надежды. Суп готов?
- А как у тебя с зубами?
- Неплохо. Умираю от голода.
Я отдал ему свою миску, а сам ел из горшка. Морковка была жесткой и волокнистой, но все равно показалась мне вкусной. Я ел, как подсказывала мне привычка, бережно, наслаждаясь каждым кусочком. Я медленно выпил горячий бульон и прикрыл глаза, когда он, коснувшись моего языка, отправился дальше в горло и желудок. Внутри меня растекалось тепло. Я открыл глаза и увидел донышко горшка, поставил его и заметил, что Хитч уставился на меня. Я вытер рот тыльной стороной ладони.
- Ты откуда? - спросил он меня, и его вопрос показался мне не простым любопытством.
- С запада, - ответил я и, осознав, что это уже больше, чем мне хотелось бы ему рассказать, использовал свой излюбленный прием, переводя разговор на него самого. - А что случилось с напавшей на тебя кошкой?
Он невесело усмехнулся.
- Она победила. Я вырвался и сбежал. По счастью, она не погналась за мной. Видимо, решила, что ей хватит и мертвой птицы. Когда я вернулся в свой лагерь к лошади, я постарался, как мог привести себя в порядок, а затем вернулся на дорогу. Это было четыре дня назад. Нет, пять. Или четыре? Кажется, четыре.
Он поджал губы на мгновение и продолжил внимательно меня изучать. Я встал.
- Можешь принести мой спальный мешок? - спросил он меня, - я хочу отдохнуть.
- Отличная мысль. Я разведу огонь посильнее.
- Спасибо.
Я устроил его поудобнее, подкинул дров в очаг, а затем ушел, закрыв за собой дверь. Оказавшись снаружи, я вытер руки о штаны и тяжело вздохнул. Ноги сами принесли меня к двери Эмзил. Я не стал стучать или пытаться ее открыть.
- Завтра утром я уезжаю, - сообщил я, стоя снаружи. - Мне нужно доставить этого человека в Геттис, чтобы его ранами занялся доктор.
Она ничего мне не ответила. Я слышал сквозь дверь голоса детей, которые что-то громко спрашивали. Я повернулся и зашагал прочь. Неожиданно дверь за моей спиной немного приоткрылась.
- Ты считаешь меня дурным человеком, - обвиняющим тоном заметила она.
- Я думаю, что ты очень напугана, - ответил я, немного подумав. - И это делает тебя жестокой.
- Лучше быть жестокой, чем мертвой или изнасилованной и брошенной умирать.
- Этот человек ранен. Он тебе ничем не угрожал.
- Он солдат, разведчик. Я его видела раньше. А где появился один солдат, туда придут и другие. Если бы я впустила его в дом, а он умер, меня бы обвинили в его смерти. Лучше не иметь с ним ничего общего.
- Он человек, попавший в беду, Эмзил. Как же ты могла повернуться к нему спиной?
- Так же, как это сделали со мной. Вот как. Сколько раз солдаты здесь проезжали? Сначала, когда мой муж умирал, я просила их о помощи. Они отвечали, что я сама навлекла на себя несчастья, выйдя замуж за преступника и родив от него детей. Тем же я отвечу сейчас этому солдату. Что бы там с ним ни случилось, он сам виноват, потому что стал солдатом.
Она была права, и я не мог с ней спорить. Я вообще больше не видел причин с ней спорить.
- Завтра утром я повезу его в Геттис, - повторил я.
Она сердито поджала губы.
- А что там насчет твоих красивых слов о постоялом дворе и о том, как можно заработать на путниках, проезжающих мимо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
Сначала я занялся мелкими ранами, стараясь как можно лучше промыть неровные царапины. Все они были теплыми на ощупь и гноились. Он шипел и ругался, пока я их мыл. Раны поглубже немного кровоточили.
Когда я потянулся, чтобы снять повязку с груди, он остановил мою руку.
- У тебя есть что-нибудь из еды и питья? - спросил он дрожащим голосом. - Было бы неплохо подкрепиться, прежде чем мы приступим к этому.
- Кажется, у меня осталось немного чая. Пожалуй, больше моего здесь ничего нет.
- Пусть будет чай. В моих седельных сумках есть немного вяленого мяса. Можешь их принести?
Я снял сумки с его коня, убрал удила, чтобы он мог пощипать травы между домами, но постарался увести его подальше от заросшего огорода. Проходя мимо, я нашел две перезревшие морковки и выдернул их из земли. Когда я принес их в дом, лейтенант удивленно на меня посмотрел.
- Суп, - пояснил я. - Они слишком жесткие, чтобы есть их просто так. Вместе с вяленым мясом они отлично разварятся.
Впрочем, это было легче сказать, чем сделать. Морковки оказались такими жесткими, что мне пришлось рубить их топориком. Измельчив, я бросил их в кипящую воду, а затем взялся за сумки Хитча. Он наблюдал за мной и, когда я вытащил большой пакет, плотно завернутый в несколько слоев промасленной бумаги, сказал:
- Нет. Не это. Убери обратно.
Второй сверток, в жирной коричневой бумаге, оказался нужным. Я отрезал кусок мяса размером со свою ладонь, мелко порезал и добавил к морковке. Как раз закипела вода в котелке, я заварил для лейтенанта кружку горячего чая и подождал, пока он его выпьет. Вскоре он поставил пустую кружку и кивнул мне.
- Ну, приступим, - мрачно проговорил он.
Я достал свою пока еще нетронутую аптечку, и глаза Хитча округлились. Он стиснул зубы, наблюдая, как я растворяю целебные соли в горячей воде; он знал, что они будут жечь, но обойтись без них нельзя. Рана на груди Хитча была ужасной. Коготь вонзился очень глубоко, и, когда я снял повязку, рана открылась. Она тоже уже воспалилась. Я промыл ее теплой водой с целебной солью, а Хитч в это время колотил кулаком по земляному полу. Он ругался, но не кричал от боли.
- Ее следовало бы зашить, - заметил я. - Но думаю, сейчас уже слишком поздно.
- Знаю. Я что, похож на идиота? Или я мог зашить себя одной рукой там, в темноте?
Я прикусил язык и промолчал, лишь смазал края раны мазью и снова наложил повязку, только туже, стягивая края и надеясь, что они как-нибудь заживут. Рана на руке оказалась такой же - глубокой и гноящейся. Запах шел отвратительный, меня затошнило. Дышать ртом не помогало. Я стиснул зубы и проделал с рукой то же, что и с раной на груди. Мне пришлось потратить последние бинты и мазь, прихваченные из дома.
- А ты неплохо подготовлен к дороге, - сдержанно проговорил Хитч.
По его лицу катился пот от перенесенной боли.
- Был, - неуклюже пошутил я.
- Не волнуйся, когда мы доберемся до Геттиса, я позабочусь о том, чтобы тебе восполнили все, что ты на меня потратил.
- Когда мы доберемся до Геттиса?
- Ты сказал, что поможешь мне. Даже если я не стану этого требовать. Мне нужно в Геттис. И я чертовски хорошо понимаю, что не смогу добраться туда сам. Тебе придется поехать со мной.
Суп закипел, и я почувствовал запах мяса и морковки. Я немного помешал варево и огляделся по сторонам. Я по-прежнему видел, как здесь все можно переделать, но знал, что это не для меня.
- Я тебя отвезу.
Он коротко кивнул.
- Я хочу ночь передохнуть, а на рассвете двинемся в путь. Ты неплохо потрудился, но я знаю, что такие раны быстро начинают гноиться снова. В форте есть доктор, на него все мои надежды. Суп готов?
- А как у тебя с зубами?
- Неплохо. Умираю от голода.
Я отдал ему свою миску, а сам ел из горшка. Морковка была жесткой и волокнистой, но все равно показалась мне вкусной. Я ел, как подсказывала мне привычка, бережно, наслаждаясь каждым кусочком. Я медленно выпил горячий бульон и прикрыл глаза, когда он, коснувшись моего языка, отправился дальше в горло и желудок. Внутри меня растекалось тепло. Я открыл глаза и увидел донышко горшка, поставил его и заметил, что Хитч уставился на меня. Я вытер рот тыльной стороной ладони.
- Ты откуда? - спросил он меня, и его вопрос показался мне не простым любопытством.
- С запада, - ответил я и, осознав, что это уже больше, чем мне хотелось бы ему рассказать, использовал свой излюбленный прием, переводя разговор на него самого. - А что случилось с напавшей на тебя кошкой?
Он невесело усмехнулся.
- Она победила. Я вырвался и сбежал. По счастью, она не погналась за мной. Видимо, решила, что ей хватит и мертвой птицы. Когда я вернулся в свой лагерь к лошади, я постарался, как мог привести себя в порядок, а затем вернулся на дорогу. Это было четыре дня назад. Нет, пять. Или четыре? Кажется, четыре.
Он поджал губы на мгновение и продолжил внимательно меня изучать. Я встал.
- Можешь принести мой спальный мешок? - спросил он меня, - я хочу отдохнуть.
- Отличная мысль. Я разведу огонь посильнее.
- Спасибо.
Я устроил его поудобнее, подкинул дров в очаг, а затем ушел, закрыв за собой дверь. Оказавшись снаружи, я вытер руки о штаны и тяжело вздохнул. Ноги сами принесли меня к двери Эмзил. Я не стал стучать или пытаться ее открыть.
- Завтра утром я уезжаю, - сообщил я, стоя снаружи. - Мне нужно доставить этого человека в Геттис, чтобы его ранами занялся доктор.
Она ничего мне не ответила. Я слышал сквозь дверь голоса детей, которые что-то громко спрашивали. Я повернулся и зашагал прочь. Неожиданно дверь за моей спиной немного приоткрылась.
- Ты считаешь меня дурным человеком, - обвиняющим тоном заметила она.
- Я думаю, что ты очень напугана, - ответил я, немного подумав. - И это делает тебя жестокой.
- Лучше быть жестокой, чем мертвой или изнасилованной и брошенной умирать.
- Этот человек ранен. Он тебе ничем не угрожал.
- Он солдат, разведчик. Я его видела раньше. А где появился один солдат, туда придут и другие. Если бы я впустила его в дом, а он умер, меня бы обвинили в его смерти. Лучше не иметь с ним ничего общего.
- Он человек, попавший в беду, Эмзил. Как же ты могла повернуться к нему спиной?
- Так же, как это сделали со мной. Вот как. Сколько раз солдаты здесь проезжали? Сначала, когда мой муж умирал, я просила их о помощи. Они отвечали, что я сама навлекла на себя несчастья, выйдя замуж за преступника и родив от него детей. Тем же я отвечу сейчас этому солдату. Что бы там с ним ни случилось, он сам виноват, потому что стал солдатом.
Она была права, и я не мог с ней спорить. Я вообще больше не видел причин с ней спорить.
- Завтра утром я повезу его в Геттис, - повторил я.
Она сердито поджала губы.
- А что там насчет твоих красивых слов о постоялом дворе и о том, как можно заработать на путниках, проезжающих мимо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212