Глубочайшая любовь к жизни пронзила меня вместе с гневом на то, что она так внезапно закончится. Я с трудом вырвал сознание из жадных объятий магии. Мне все равно, с яростью сказал я себе. Это всего лишь дерево, к тому же - дерево спеков! Но даже это отрицание показало, насколько иначе я теперь думаю. С отвращением и отчаянием я вернулся к прерванной работе и вновь вонзил в землю лопату.
Я работал, пока совсем не стемнело, а потом вернулся в дом. В кладовой уже почти ничего не осталось, но я приготовил себе ужин из остатков ветчины, немногих овощей из огорода и хлеба. После целого дня работы такая трапеза едва ли могла меня удовлетворить, но я сурово сказал себе, что ее достаточно.
Мне предстояла долгая ночь. У меня не было книг, и я не знал, чем себя занять. Некоторое время я смотрел в окно, пытаясь опустошить свой разум. Несмотря на все усилия, мои мысли возвращались к грозящей нам чуме, к гибели деревьев-предков и моей решимости отныне не принадлежать ни к одному из народов. Потом я взял свой дневник сына-солдата и сделал в нем самую длинную запись за многие недели. Я выплеснул свои мысли на бумагу, а когда закончил, почувствовал едва ли не умиротворение. Я подождал немного, пока просохнут чернила, а потом перелистал предыдущие записи. Все написанное мной в Академии сейчас показалось мне поверхностным и ребяческим, а наброски моих товарищей походили на детские каракули. По мере того как я продвигался дальше, записи становились длиннее, а мысли глубже. Впрочем, ученый из меня получился не лучший, чем солдат. Набросков в дневнике было не много, и, помимо попыток зарисовать расположение пятен на руках Оликеи, все они сводились к виденным мной растениям. Дневники, которые я читал в кабинете дяди, сжато повествовали о сражениях и путешествиях по непроходимой местности. А мой дневник больше напоминал записки школьницы. Я закрыл его.
«Невар».
Зов Оликеи напоминал шепот ночного ветра. Я попытался сделать вид, что он мне послышался. Однако зов повторился, и в нем слышалась настойчивость, как в брачном кличе оленихи.
«Невар».
Против воли я взволновался. Я точно знал, где она будет ждать меня - за деревьями, на том берегу ручья. Я стиснул зубы. С ней будет корзинка с едой. Моя решимость начала ослабевать. Что изменится, если я встречусь с ней в последний раз? Разве я не должен, по крайней мере, с ней объясниться? В конце концов, не ее вина, что я так жестоко разрываюсь между нашими народами. Я ничего не добьюсь, причиняя ей боль; в некотором смысле я уступаю магии, позволяя ей вынудить меня быть жестоким с Оликеей.
Я почти убедил себя; на самом деле я уже встал, собираясь пойти к ней, когда услышал звук, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом. Стук копыт. К кладбищу галопом приближался всадник. Я вдруг решил, что кто-то идет меня убить. Те, кто напал на меня, узнали, что я жив, поскольку никто не нашел тела на дороге. Теперь они хотят покончить со мной, прежде чем я обвиню их. Я внезапно понял, какую глупость совершил, не доложив о нападении и краже. Они останутся на свободе, а я буду мертв.
Я быстро закрыл ставни, в два шага оказался возле двери и запер ее на засов. Потом я схватил свое ненадежное оружие и проверил заряды, приготовленные несколько дней назад. Я зарядил ружье и стал ждать, направив его дуло на дверь. Напрягая слух, я услышал, как кто-то подъехал к дому и спешился. Мгновением позже раздался стук в дверь. Я молчал. Я никого не хотел убивать, если меня не вынудят.
- Невар? Ты здесь? Во имя доброго бога, открой! Невар?
Спинк громко постучал в дверь, а потом сильно пнул ее. Еще мгновение я продолжал молчать.
- Пожалуйста, Невар, окажись здесь! - закричал он, и в его голосе слышалось такое отчаяние, что я не выдержал.
- Один миг! - крикнул я, отставил ружье в сторону и отодвинул засов.
Спинк тут же ворвался внутрь и схватил меня за руку.
- Значит, ты в порядке? - воскликнул он.
- Как видишь, - почти спокойно ответил я.
Спинк ударил себя ладонью по груди и тяжело выдохнул. Я подумал, что он ведет себя несколько театрально, но, когда он выпрямился, его лицо было бледным, лишь на щеках горели два ярких пятна.
- Я думал, что ты мертв. Мы все думали, что ты мертв. - Он попытался восстановить дыхание, но безуспешно. - Я оставил Эпини на грани между истерикой из-за того, что ты умер, и яростью, что ты все это время был живой и так близко, а я ей ничего не сказал. Невар, у меня дома такие проблемы из-за тебя, что я мог бы тебя прикончить, если бы не был так рад, что ты жив.
- Присядь, - предложил я и отвел его к стулу.
Он тяжело опустился на сиденье, и я принес ему чашку воды. Спинк дышал так, словно всю дорогу бежал, а не скакал на лошади.
- Отдышись и объясни, что случилось. Зачем ты рассказал обо мне Эпини? Почему ты решил, что я мертв?
- Мне сообщила Эмзил. - Он глотнул воды. - Она вышла с поручением и прибежала вся в слезах. Она сказала, что твою лошадь и повозку нашли в окружении мертвецов. - Он глубоко вдохнул. - О, и разумеется, Эпини оказалась не в спальне, как полагала Эмзил, а на кухне и, когда та выпалила: «Все в городе говорят, либо Невар мертв, либо он их всех и поубивал» - влетела в комнату и потребовала объяснить, что все это значит и почему она ни о чем не знает. - Спинк пригладил волосы. - Потом начался совершеннейший беспорядок. Я пытался объясниться, но Эмзил меня все время перебивала. И в то же время я старался вытянуть из нее максимум новостей. А когда Эпини начала рыдать и кричать на нас обоих, Эмзил рассердилась на меня и заявила, что это я ее расстроил и она может потерять ребенка. Тогда Эпини расплакалась еще горше, и дети заревели вместе с ней. Тут Эмзил выставила меня из дома, сообщив, что я так же бесполезен, как и все мужчины, которых она знала. И пусть уж лучше я съезжу сюда и выясню, что сталось «с этим большим идиотом». Она тебя имела в виду.
Он вновь тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.
- И вот ты сидишь здесь, живой и здоровый, а моя жизнь превратилась в кошмар и останется им до тех пор, пока ты не приедешь в город повидать Эпини, - сообщил Спинк, глядя в потолок. - Теперь тебе придется. - Он немного подумал и добавил: - Именно ты, Невар, заварил всю эту кашу. И ты это знаешь.
- Расскажи мне о мертвецах и о моей повозке, - тихо попросил я.
- В том смысле, что ты ничего об этом не знаешь? - быстро спросил он.
- Думаю, кое-что знаю. Вчера… нет. Наверное, позавчера, когда я последний раз был в городе и послал Эмзил предупредить вас о чуме… кстати, что Эмзил делала на улице? Почему ты сам ушел из дома? Разве она не передала тебе мое предупреждение? Вам всем нужно сидеть дома! Чума спеков может начаться когда угодно, Спинк. Она всегда приходит следом за танцем Пыли. Именно так спеки ее распространяют.
- Но пока еще никто не заболел!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
Я работал, пока совсем не стемнело, а потом вернулся в дом. В кладовой уже почти ничего не осталось, но я приготовил себе ужин из остатков ветчины, немногих овощей из огорода и хлеба. После целого дня работы такая трапеза едва ли могла меня удовлетворить, но я сурово сказал себе, что ее достаточно.
Мне предстояла долгая ночь. У меня не было книг, и я не знал, чем себя занять. Некоторое время я смотрел в окно, пытаясь опустошить свой разум. Несмотря на все усилия, мои мысли возвращались к грозящей нам чуме, к гибели деревьев-предков и моей решимости отныне не принадлежать ни к одному из народов. Потом я взял свой дневник сына-солдата и сделал в нем самую длинную запись за многие недели. Я выплеснул свои мысли на бумагу, а когда закончил, почувствовал едва ли не умиротворение. Я подождал немного, пока просохнут чернила, а потом перелистал предыдущие записи. Все написанное мной в Академии сейчас показалось мне поверхностным и ребяческим, а наброски моих товарищей походили на детские каракули. По мере того как я продвигался дальше, записи становились длиннее, а мысли глубже. Впрочем, ученый из меня получился не лучший, чем солдат. Набросков в дневнике было не много, и, помимо попыток зарисовать расположение пятен на руках Оликеи, все они сводились к виденным мной растениям. Дневники, которые я читал в кабинете дяди, сжато повествовали о сражениях и путешествиях по непроходимой местности. А мой дневник больше напоминал записки школьницы. Я закрыл его.
«Невар».
Зов Оликеи напоминал шепот ночного ветра. Я попытался сделать вид, что он мне послышался. Однако зов повторился, и в нем слышалась настойчивость, как в брачном кличе оленихи.
«Невар».
Против воли я взволновался. Я точно знал, где она будет ждать меня - за деревьями, на том берегу ручья. Я стиснул зубы. С ней будет корзинка с едой. Моя решимость начала ослабевать. Что изменится, если я встречусь с ней в последний раз? Разве я не должен, по крайней мере, с ней объясниться? В конце концов, не ее вина, что я так жестоко разрываюсь между нашими народами. Я ничего не добьюсь, причиняя ей боль; в некотором смысле я уступаю магии, позволяя ей вынудить меня быть жестоким с Оликеей.
Я почти убедил себя; на самом деле я уже встал, собираясь пойти к ней, когда услышал звук, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом. Стук копыт. К кладбищу галопом приближался всадник. Я вдруг решил, что кто-то идет меня убить. Те, кто напал на меня, узнали, что я жив, поскольку никто не нашел тела на дороге. Теперь они хотят покончить со мной, прежде чем я обвиню их. Я внезапно понял, какую глупость совершил, не доложив о нападении и краже. Они останутся на свободе, а я буду мертв.
Я быстро закрыл ставни, в два шага оказался возле двери и запер ее на засов. Потом я схватил свое ненадежное оружие и проверил заряды, приготовленные несколько дней назад. Я зарядил ружье и стал ждать, направив его дуло на дверь. Напрягая слух, я услышал, как кто-то подъехал к дому и спешился. Мгновением позже раздался стук в дверь. Я молчал. Я никого не хотел убивать, если меня не вынудят.
- Невар? Ты здесь? Во имя доброго бога, открой! Невар?
Спинк громко постучал в дверь, а потом сильно пнул ее. Еще мгновение я продолжал молчать.
- Пожалуйста, Невар, окажись здесь! - закричал он, и в его голосе слышалось такое отчаяние, что я не выдержал.
- Один миг! - крикнул я, отставил ружье в сторону и отодвинул засов.
Спинк тут же ворвался внутрь и схватил меня за руку.
- Значит, ты в порядке? - воскликнул он.
- Как видишь, - почти спокойно ответил я.
Спинк ударил себя ладонью по груди и тяжело выдохнул. Я подумал, что он ведет себя несколько театрально, но, когда он выпрямился, его лицо было бледным, лишь на щеках горели два ярких пятна.
- Я думал, что ты мертв. Мы все думали, что ты мертв. - Он попытался восстановить дыхание, но безуспешно. - Я оставил Эпини на грани между истерикой из-за того, что ты умер, и яростью, что ты все это время был живой и так близко, а я ей ничего не сказал. Невар, у меня дома такие проблемы из-за тебя, что я мог бы тебя прикончить, если бы не был так рад, что ты жив.
- Присядь, - предложил я и отвел его к стулу.
Он тяжело опустился на сиденье, и я принес ему чашку воды. Спинк дышал так, словно всю дорогу бежал, а не скакал на лошади.
- Отдышись и объясни, что случилось. Зачем ты рассказал обо мне Эпини? Почему ты решил, что я мертв?
- Мне сообщила Эмзил. - Он глотнул воды. - Она вышла с поручением и прибежала вся в слезах. Она сказала, что твою лошадь и повозку нашли в окружении мертвецов. - Он глубоко вдохнул. - О, и разумеется, Эпини оказалась не в спальне, как полагала Эмзил, а на кухне и, когда та выпалила: «Все в городе говорят, либо Невар мертв, либо он их всех и поубивал» - влетела в комнату и потребовала объяснить, что все это значит и почему она ни о чем не знает. - Спинк пригладил волосы. - Потом начался совершеннейший беспорядок. Я пытался объясниться, но Эмзил меня все время перебивала. И в то же время я старался вытянуть из нее максимум новостей. А когда Эпини начала рыдать и кричать на нас обоих, Эмзил рассердилась на меня и заявила, что это я ее расстроил и она может потерять ребенка. Тогда Эпини расплакалась еще горше, и дети заревели вместе с ней. Тут Эмзил выставила меня из дома, сообщив, что я так же бесполезен, как и все мужчины, которых она знала. И пусть уж лучше я съезжу сюда и выясню, что сталось «с этим большим идиотом». Она тебя имела в виду.
Он вновь тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.
- И вот ты сидишь здесь, живой и здоровый, а моя жизнь превратилась в кошмар и останется им до тех пор, пока ты не приедешь в город повидать Эпини, - сообщил Спинк, глядя в потолок. - Теперь тебе придется. - Он немного подумал и добавил: - Именно ты, Невар, заварил всю эту кашу. И ты это знаешь.
- Расскажи мне о мертвецах и о моей повозке, - тихо попросил я.
- В том смысле, что ты ничего об этом не знаешь? - быстро спросил он.
- Думаю, кое-что знаю. Вчера… нет. Наверное, позавчера, когда я последний раз был в городе и послал Эмзил предупредить вас о чуме… кстати, что Эмзил делала на улице? Почему ты сам ушел из дома? Разве она не передала тебе мое предупреждение? Вам всем нужно сидеть дома! Чума спеков может начаться когда угодно, Спинк. Она всегда приходит следом за танцем Пыли. Именно так спеки ее распространяют.
- Но пока еще никто не заболел!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212