Дезертиры, самоубийцы. Один просто допился до смерти. Они нашли его лежащим в могиле, которую он вырыл для себя. Кеси и Эбрукс считают, что ты сошел с ума.
- И как они объясняют мое ранение в голову?
- Ты сам себя ударил.
- Они думают, что я ударил себя по голове ведром? - поразился я.
- Это единственное возможное объяснение, Невар. Поэтому как бы сомнительно оно ни звучало, они в него верят.
Я отвернулся от Спинка и стиснул кулаки. Глаза обожгли беспричинные слезы. Какой бы глупостью это ни казалось, я полагал, что они мне поверят. Едва ли их мнение могло на что-то повлиять, но я надеялся, что на суде в мою пользу выскажутся хотя бы двое. Теперь, когда я узнал, что даже они готовы увидеть во мне подобную злобу, меня покинула последняя надежда.
- Я признаю себя виновным, - сообщил я, сам не веря собственным ушам, но уже мигом позже увидел всю разумность этого решения.
- Что? - ужаснулся Спинк.
- Я намерен признать себя виновным и покончить с этим. Я не хочу затянутого суда, где зеваки соберутся послушать, как обо мне говорят мерзости. Не хочу баламутить этот город, пока моя казнь не станет важным общественным событием. Я признаю себя виновным, и все будет закончено.
- Невар, ты не можешь! Ты ведь ничего этого не делал, ты не виноват!
- Можешь ли ты быть в этом уверен? Откуда тебе знать, что я не лишился рассудка, Спинк?
- Из твоего дневника, - тихо ответил Спинк.
Мне показалось, что он смущен.
- Ты читал мой дневник? - взвился я.
- Нет. Не я. Эпини. Она нашла его вскоре после того, как я его спрятал, но не сказала мне об этом, пока не закончила читать.
- О, во имя доброго бога! Неужели в этом мире не осталось ни капли милосердия?
За единственный ужасный миг перед моим внутренним взором пронеслись все те оскорбительные вещи, которые я писал про Эпини, заметки о моих страстных встречах с Оликеей и все прочие глупости, которыми был полон мой дневник. И зачем только я все это записывал? Такие вещи - не для дневника сына-солдата! А Эпини их прочитала. А через нее…
- И что она тебе рассказала?
- Достаточно, - ответил Спинк, и его уши порозовели.
Повисло долгое молчание. Мысль о том, что два последних человека в мире, думавших обо мне хорошо, теперь узнали, каков я на самом деле, ввергла меня в пучину отчаяния. Казнь станет для меня милостью.
- Я намерен признать себя виновным, Спинк. Если у тебя осталась хотя бы капля сочувствия ко мне, сожги проклятый дневник и забудь о том, что ты меня знал. - Я вдруг пожалел о письмах, отправленных сестре, и всем сердцем взмолился о том, чтобы отец перехватил их и сжег, не читая. - Прощай, Спинк. Если в моем домике осталось хоть что-нибудь ценное, продай. И Утеса. Пусть он достанется хорошему хозяину. Деньги используй по своему усмотрению.
Я услышал, как Спинк за дверью переминается с ноги на ногу. После короткой паузы он заговорил почти спокойно, но в его голосе слышался сдерживаемый гнев:
- Я думал, что ты мужественнее, Невар.
- Значит, ты ошибался, - резко ответил я.
Я услышал шорох бумаг.
- Ты должен кое-что знать. Город Геттис хочет тебя судить. Однако майор Хелфорд посчитал, что у военных на это больше прав. Он уступил, согласившись, чтобы ты предстал перед семью судьями, трое из которых будут представлять город. Мне дали совсем немного времени на подготовку. У меня есть показания Эбрукса и Кеси. Ты можешь назвать других людей, которые могли бы свидетельствовать в твою пользу?
Я ничего не ответил. Немного помолчав, Спинк упрямо продолжил:
- У меня есть список вопросов к тебе. Они помогут мне тебя защищать.
Я молчал. Он прочистил горло.
- При каких обстоятельствах ты впервые встретил Фалу, проститутку, работавшую в борделе Сарлы Моггам? - ровным голосом спросил он.
Я промолчал.
- Какого числа ты был помолвлен с Карсиной Гренолтер, Невар Бурвиль?
Я вскочил на ноги с быстротой, какой не ожидал от себя сам, и бросился к двери. Я пытался просунуть сквозь решетку руку и выхватить список проклятых вопросов, но Спинк лишь отступил на шаг, оказавшись вне моей досягаемости. У меня закружилась голова от резких движений и вспыхнувшей во мне ярости. Вцепившись в прутья решетки, я устоял на ногах и прорычал сквозь стиснутые зубы:
- И не смей произносить мое настоящее имя на суде! Не смей связывать меня с Карсиной!
- Невар, это твоя единственная надежда. Расскажи всю правду. Всю.
- Я не стану. Если ты заведешь об этом речь, я сорву суд. Я нападу на охранников и заставлю их прикончить меня прямо гам.
Мне вдруг показалось, что это, в любом случае, прекрасная мысль; так я сумею избежать мучительной церемонии суда и позорной казни. Должно быть, Спинк прочитал эти мысли в моих глазах. На его лице вдруг проступила усталость и обреченность.
- Я знаю, ты считаешь, что твоя жизнь кончена и ее не стоит спасать, - тихо заговорил он. - Но я прошу тебя ненадолго забыть о собственном эгоизме и подумать о том, что ты делаешь со мной и Эпини. Она любит тебя, Невар. Я не могу ее подвести, а потом провести с ней остаток жизни. Она уже решила, что, если у нас будет мальчик, она назовет его Неваром. Неужели это ничего для тебя не значит?
- Это значит, что Эпини, как всегда, ведет себя безрассудно. Тебе следует ее остановить. Ты должен защитить сына от глупости его матери.
Повисло долгое холодное молчание. Наконец он заговорил официальным тоном:
- Ладно. Я готов терпеть от тебя многое, но только не оскорбления в адрес моей жены. Ты можешь поступать так, как посчитаешь нужным. А я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы мне не пришлось просить прощения у жены или кого-то еще за пренебрежение собственным долгом. Можешь трусливо принять свою смерть, если считаешь нужным, Невар. Доброго дня.
И с этими словами он ушел.
ГЛАВА 32 ЛИСАНА
Остаток утра я пролежал на нарах, размышляя о том, что намерен делать Спинк. Я был рад, что за меня готов вступиться друг, хотя уже решил сдаться. Однако меня мучила мысль, что он может выдать мое настоящее имя и рассказать о моих связях со спеками, уничтожив тем самым репутацию моей семьи. Даже если он сумеет добиться для меня пощады, мрачно подумал я, моя дальнейшая жизнь будет ужасной.
Я постарался об этом не думать и принялся строить планы, какими бы жалкими они ни были. При первой же возможности после того, как меня введут в зал суда, я попытаюсь напасть на председателя. И должен буду приложить все свои силы, а не просто притвориться. Я хотел вынудить их меня убить. Интересно, будет ли вооружена охрана, когда меня поведут на суд? Если да, то простая попытка к бегству может увенчаться успехом. Теперь, когда магия меня оставила, пара выстрелов в спину окончит всю эту историю. Я заерзал на нарах, и несчастные доски издали последний протестующий треск, прежде чем обрушиться на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
- И как они объясняют мое ранение в голову?
- Ты сам себя ударил.
- Они думают, что я ударил себя по голове ведром? - поразился я.
- Это единственное возможное объяснение, Невар. Поэтому как бы сомнительно оно ни звучало, они в него верят.
Я отвернулся от Спинка и стиснул кулаки. Глаза обожгли беспричинные слезы. Какой бы глупостью это ни казалось, я полагал, что они мне поверят. Едва ли их мнение могло на что-то повлиять, но я надеялся, что на суде в мою пользу выскажутся хотя бы двое. Теперь, когда я узнал, что даже они готовы увидеть во мне подобную злобу, меня покинула последняя надежда.
- Я признаю себя виновным, - сообщил я, сам не веря собственным ушам, но уже мигом позже увидел всю разумность этого решения.
- Что? - ужаснулся Спинк.
- Я намерен признать себя виновным и покончить с этим. Я не хочу затянутого суда, где зеваки соберутся послушать, как обо мне говорят мерзости. Не хочу баламутить этот город, пока моя казнь не станет важным общественным событием. Я признаю себя виновным, и все будет закончено.
- Невар, ты не можешь! Ты ведь ничего этого не делал, ты не виноват!
- Можешь ли ты быть в этом уверен? Откуда тебе знать, что я не лишился рассудка, Спинк?
- Из твоего дневника, - тихо ответил Спинк.
Мне показалось, что он смущен.
- Ты читал мой дневник? - взвился я.
- Нет. Не я. Эпини. Она нашла его вскоре после того, как я его спрятал, но не сказала мне об этом, пока не закончила читать.
- О, во имя доброго бога! Неужели в этом мире не осталось ни капли милосердия?
За единственный ужасный миг перед моим внутренним взором пронеслись все те оскорбительные вещи, которые я писал про Эпини, заметки о моих страстных встречах с Оликеей и все прочие глупости, которыми был полон мой дневник. И зачем только я все это записывал? Такие вещи - не для дневника сына-солдата! А Эпини их прочитала. А через нее…
- И что она тебе рассказала?
- Достаточно, - ответил Спинк, и его уши порозовели.
Повисло долгое молчание. Мысль о том, что два последних человека в мире, думавших обо мне хорошо, теперь узнали, каков я на самом деле, ввергла меня в пучину отчаяния. Казнь станет для меня милостью.
- Я намерен признать себя виновным, Спинк. Если у тебя осталась хотя бы капля сочувствия ко мне, сожги проклятый дневник и забудь о том, что ты меня знал. - Я вдруг пожалел о письмах, отправленных сестре, и всем сердцем взмолился о том, чтобы отец перехватил их и сжег, не читая. - Прощай, Спинк. Если в моем домике осталось хоть что-нибудь ценное, продай. И Утеса. Пусть он достанется хорошему хозяину. Деньги используй по своему усмотрению.
Я услышал, как Спинк за дверью переминается с ноги на ногу. После короткой паузы он заговорил почти спокойно, но в его голосе слышался сдерживаемый гнев:
- Я думал, что ты мужественнее, Невар.
- Значит, ты ошибался, - резко ответил я.
Я услышал шорох бумаг.
- Ты должен кое-что знать. Город Геттис хочет тебя судить. Однако майор Хелфорд посчитал, что у военных на это больше прав. Он уступил, согласившись, чтобы ты предстал перед семью судьями, трое из которых будут представлять город. Мне дали совсем немного времени на подготовку. У меня есть показания Эбрукса и Кеси. Ты можешь назвать других людей, которые могли бы свидетельствовать в твою пользу?
Я ничего не ответил. Немного помолчав, Спинк упрямо продолжил:
- У меня есть список вопросов к тебе. Они помогут мне тебя защищать.
Я молчал. Он прочистил горло.
- При каких обстоятельствах ты впервые встретил Фалу, проститутку, работавшую в борделе Сарлы Моггам? - ровным голосом спросил он.
Я промолчал.
- Какого числа ты был помолвлен с Карсиной Гренолтер, Невар Бурвиль?
Я вскочил на ноги с быстротой, какой не ожидал от себя сам, и бросился к двери. Я пытался просунуть сквозь решетку руку и выхватить список проклятых вопросов, но Спинк лишь отступил на шаг, оказавшись вне моей досягаемости. У меня закружилась голова от резких движений и вспыхнувшей во мне ярости. Вцепившись в прутья решетки, я устоял на ногах и прорычал сквозь стиснутые зубы:
- И не смей произносить мое настоящее имя на суде! Не смей связывать меня с Карсиной!
- Невар, это твоя единственная надежда. Расскажи всю правду. Всю.
- Я не стану. Если ты заведешь об этом речь, я сорву суд. Я нападу на охранников и заставлю их прикончить меня прямо гам.
Мне вдруг показалось, что это, в любом случае, прекрасная мысль; так я сумею избежать мучительной церемонии суда и позорной казни. Должно быть, Спинк прочитал эти мысли в моих глазах. На его лице вдруг проступила усталость и обреченность.
- Я знаю, ты считаешь, что твоя жизнь кончена и ее не стоит спасать, - тихо заговорил он. - Но я прошу тебя ненадолго забыть о собственном эгоизме и подумать о том, что ты делаешь со мной и Эпини. Она любит тебя, Невар. Я не могу ее подвести, а потом провести с ней остаток жизни. Она уже решила, что, если у нас будет мальчик, она назовет его Неваром. Неужели это ничего для тебя не значит?
- Это значит, что Эпини, как всегда, ведет себя безрассудно. Тебе следует ее остановить. Ты должен защитить сына от глупости его матери.
Повисло долгое холодное молчание. Наконец он заговорил официальным тоном:
- Ладно. Я готов терпеть от тебя многое, но только не оскорбления в адрес моей жены. Ты можешь поступать так, как посчитаешь нужным. А я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы мне не пришлось просить прощения у жены или кого-то еще за пренебрежение собственным долгом. Можешь трусливо принять свою смерть, если считаешь нужным, Невар. Доброго дня.
И с этими словами он ушел.
ГЛАВА 32 ЛИСАНА
Остаток утра я пролежал на нарах, размышляя о том, что намерен делать Спинк. Я был рад, что за меня готов вступиться друг, хотя уже решил сдаться. Однако меня мучила мысль, что он может выдать мое настоящее имя и рассказать о моих связях со спеками, уничтожив тем самым репутацию моей семьи. Даже если он сумеет добиться для меня пощады, мрачно подумал я, моя дальнейшая жизнь будет ужасной.
Я постарался об этом не думать и принялся строить планы, какими бы жалкими они ни были. При первой же возможности после того, как меня введут в зал суда, я попытаюсь напасть на председателя. И должен буду приложить все свои силы, а не просто притвориться. Я хотел вынудить их меня убить. Интересно, будет ли вооружена охрана, когда меня поведут на суд? Если да, то простая попытка к бегству может увенчаться успехом. Теперь, когда магия меня оставила, пара выстрелов в спину окончит всю эту историю. Я заерзал на нарах, и несчастные доски издали последний протестующий треск, прежде чем обрушиться на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212