Она привела сюда детей в отчаянной надежде, что я о них позабочусь, если ее найдут и казнят. Я попытался говорить успокаивающе.
- Я польщен. Для меня большая честь, что ты решила привести детей сюда. И очень много значит, что ты услышала все эти рассказы обо мне, но не поверила им. Во всем городе и форте найдется не так много людей, готовых быть рядом со мной. Но я был совершенно серьезен, когда предупреждал, что вам здесь будет небезопасно. Страсти кипят. Сегодня, когда мне приказали покинуть город, я опасался погони. Я не исключаю, что этой ночью на меня нападут или подожгут этот дом. С такой ненавистью я сегодня столкнулся. Я не могу принять тебя, Эмзил. Я бы хотел, но не могу.
- Да, конечно, - с горькой иронией согласилась она и встала, чтобы уйти.
Я преградил ей дорогу. В ее глазах вспыхнули искорки гнева, но я не шелохнулся. Вынув из кармана серебряную монету, которую мне дал полковник, я протянул ее Эмзил.
- Возьми, - попросил я.
- Ты мне ничего не должен! - прошипела она.
- Я должен тебе то же, что ты дала мне. Веру в то, что я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы утверждать - ты не убила этого человека. Ты лишь сделала то, что должна была, чтобы защитить своих детей. Возьми эту монету - для них. Она, по крайней мере, накормит их сегодня. Забери их из борделя Сарлы Моггам, это дурное место. Отведи их… - На мгновение я замешкался, а потом решительно продолжил: - Отведи их в дом лейтенанта Кестера. Поспрашивай людей. Кто-нибудь наверняка знает, где он живет. Лейтенант Спинрек Кестер. Скажи ему все то же, что ты сказала мне. Что если он даст кров над головой тебе и твоим детям, ты будешь готовить, и убирать, и все такое. Скажи его супруге, что прежде ты была белошвейкой и что ты хочешь честно зарабатывать себе на жизнь. Она тебе поможет. Она такая.
Эмзил посмотрела на монету, которую я вложил ей в ладонь. Потом недоуменно перевела взгляд на меня.
- Мне сказать им, что ты меня послал? И мне… ты хочешь, чтобы я иногда приходила сюда? По ночам?
- Нет, - быстро отказался я, чтобы не поддаться искушению. - Нет. Ты мне этого не предлагала, а я тебя об этом не просил. И не говори им, что тебя послал я. Скажи им… Нет, скажи именно ему, что ты хочешь, чтобы твой свисток имел форму выдры - ты слышала, что свистки такой формы приносят удачу и могут спасти человеку жизнь. Но скажи ему это только тогда, когда рядом никого не будет. Ты меня поняла? Это важно.
Ее лицо выражало лишь замешательство.
- Ты хочешь, чтобы он счел меня полоумной и приютил нас из жалости?
- Нет, Эмзил. Это кое-что, о чем мы с ним оба знаем, кое-что, что даст ему понять, как важно тебе помочь. Как некогда помогли ему самому.
- Значит, свисток в форме бобра, - осторожно выговорила она.
- Нет. Выдры. В форме выдры.
Она сжала монету в кулаке.
- По крайней мере, отдай мне твои штаны, - неожиданно потребовала она.
- Что? - на этот раз удивился я.
- Вот эти твои грязные штаны. Отдай их мне, я выстираю, перешью, а потом принесу обратно.
Предложение было соблазнительным.
- Нет, - отказался я. - Всякий, кто увидит их, сразу поймет, чьи они. Эмзил, до тех пор, пока мне не удастся обелить свое имя, никто не должен знать, что мы знакомы. Спасибо тебе за все, а теперь иди.
Она опустила взгляд.
- Невар, я…
Неожиданно она шагнула вперед, и я подумал, что она меня обнимет. Но она лишь протянула руку и легонько похлопала меня по плечу, словно я был своенравным псом.
- Спасибо тебе, - повторила она.
Я отошел от двери, и она выбежала из моего дома. Я смотрел ей вслед. Маленькая женщина торопливо шагала по грязной дороге в сторону города. Я поддался внезапному порыву, склонил голову и попросил доброго бога присмотреть за ней.
Я не смог купить в городе продуктов. Несмотря на все происшедшее, мне зверски хотелось есть. Я выпил чаю, пытаясь заглушить им голод. Потом тщательно подготовил дом к обороне. Я запер на задвижку ставни, снял со стены свое сомнительное оружие и приготовил для него пять зарядов. Нахмурился и добавил еще пять. И все же я надеялся, что мне не придется из него стрелять. Быть может, горько подумал я, мне повезет и, когда толпа придет, чтобы вытащить меня из дома, эта древняя развалина взорвется и подарит мне быструю смерть.
Эбрукс и Кеси подошли к двери моего дома, перед тем как на ночь отправиться в Геттис. Они взмокли и устали, им хотелось немного поболтать и выпить чего-нибудь холодненького перед возвращением в город. Я впустил их, молча наблюдая, как они пьют воду из моего ведра. Дом был маленьким, и Эбрукс и Кеси переполняли его шумом. Они говорили о том, сколько травы скосили и что им нужно сделать завтра, словно это имело огромное значение. Мне их заботы казались ничтожными и бессмысленными. Тела мертвых солдат, их жен и детей разлагались в земле, из земли росла трава, а эти двое косили ее, чтобы кладбище выглядело опрятно, а потом вырастет новая трава, и они ее скосят, и умрут новые люди, а мы их похороним. Я подумал об украденном теле и о том, как я был возмущен и какие усилия мне пришлось приложить, чтобы его вернуть. А что, если бы я оставил его там, этого солдата, чьего имени я так и не запомнил, если бы корни дерева проникли в его тело, а жуки и муравьи растащили плоть? Чем это отличается от закапывания его в землю, над которой потом поставят доску с его именем? Я задумался о том, что называл своей жизнью. Я считал себя солдатом и охранял землю, в которой хоронили мертвецов. И я буду это делать, потому что оказался вторым сыном, рожденным моей матерью, и должен носить форму и служить королю - или, по крайней мере, делать вид.
Все это казалось столь бессмысленным, если взглянуть с такой точки зрения. Словно я прервал игру, отошел в сторону, посмотрел на разбросанные фишки и понял, что это лишь кусочки полированного камня на деревянной доске, размеченной квадратами. И смысл, которым они были наделены несколько мгновений назад, когда я пытался одержать победу в игре, им придавал я сам. Сами по себе ни фишки, ни доска значения не имели.
Я не мог решить, являюсь ли я обычной фишкой или я наконец отошел достаточно далеко от доски, которую кто-то сделал из моей жизни, и обнаружил, что не желаю быть таковой. Я потряс головой, словно хотел вернуть на место собственные мозги, пытаясь найти дорогу к прежнему взгляду на мир, в котором все эти понятия имели смысл, важность и значение.
- Что-то не так, Невар? - неожиданно спросил Эбрукс.
Я заметил, что они с Кеси странно смотрят на меня. А я невидяще уставился в окно. Я перевел взгляд на гостей. Их лица покрывали пот и грязь, но в глазах светилась искренняя тревога.
- Вы знаете, что обо мне говорят в городе? - спросил я.
Эбрукс отвернулся и ничего не ответил. Кеси вздрогнул. Этого оказалось вполне достаточно.
- Почему вы ничего мне не сказали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
- Я польщен. Для меня большая честь, что ты решила привести детей сюда. И очень много значит, что ты услышала все эти рассказы обо мне, но не поверила им. Во всем городе и форте найдется не так много людей, готовых быть рядом со мной. Но я был совершенно серьезен, когда предупреждал, что вам здесь будет небезопасно. Страсти кипят. Сегодня, когда мне приказали покинуть город, я опасался погони. Я не исключаю, что этой ночью на меня нападут или подожгут этот дом. С такой ненавистью я сегодня столкнулся. Я не могу принять тебя, Эмзил. Я бы хотел, но не могу.
- Да, конечно, - с горькой иронией согласилась она и встала, чтобы уйти.
Я преградил ей дорогу. В ее глазах вспыхнули искорки гнева, но я не шелохнулся. Вынув из кармана серебряную монету, которую мне дал полковник, я протянул ее Эмзил.
- Возьми, - попросил я.
- Ты мне ничего не должен! - прошипела она.
- Я должен тебе то же, что ты дала мне. Веру в то, что я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы утверждать - ты не убила этого человека. Ты лишь сделала то, что должна была, чтобы защитить своих детей. Возьми эту монету - для них. Она, по крайней мере, накормит их сегодня. Забери их из борделя Сарлы Моггам, это дурное место. Отведи их… - На мгновение я замешкался, а потом решительно продолжил: - Отведи их в дом лейтенанта Кестера. Поспрашивай людей. Кто-нибудь наверняка знает, где он живет. Лейтенант Спинрек Кестер. Скажи ему все то же, что ты сказала мне. Что если он даст кров над головой тебе и твоим детям, ты будешь готовить, и убирать, и все такое. Скажи его супруге, что прежде ты была белошвейкой и что ты хочешь честно зарабатывать себе на жизнь. Она тебе поможет. Она такая.
Эмзил посмотрела на монету, которую я вложил ей в ладонь. Потом недоуменно перевела взгляд на меня.
- Мне сказать им, что ты меня послал? И мне… ты хочешь, чтобы я иногда приходила сюда? По ночам?
- Нет, - быстро отказался я, чтобы не поддаться искушению. - Нет. Ты мне этого не предлагала, а я тебя об этом не просил. И не говори им, что тебя послал я. Скажи им… Нет, скажи именно ему, что ты хочешь, чтобы твой свисток имел форму выдры - ты слышала, что свистки такой формы приносят удачу и могут спасти человеку жизнь. Но скажи ему это только тогда, когда рядом никого не будет. Ты меня поняла? Это важно.
Ее лицо выражало лишь замешательство.
- Ты хочешь, чтобы он счел меня полоумной и приютил нас из жалости?
- Нет, Эмзил. Это кое-что, о чем мы с ним оба знаем, кое-что, что даст ему понять, как важно тебе помочь. Как некогда помогли ему самому.
- Значит, свисток в форме бобра, - осторожно выговорила она.
- Нет. Выдры. В форме выдры.
Она сжала монету в кулаке.
- По крайней мере, отдай мне твои штаны, - неожиданно потребовала она.
- Что? - на этот раз удивился я.
- Вот эти твои грязные штаны. Отдай их мне, я выстираю, перешью, а потом принесу обратно.
Предложение было соблазнительным.
- Нет, - отказался я. - Всякий, кто увидит их, сразу поймет, чьи они. Эмзил, до тех пор, пока мне не удастся обелить свое имя, никто не должен знать, что мы знакомы. Спасибо тебе за все, а теперь иди.
Она опустила взгляд.
- Невар, я…
Неожиданно она шагнула вперед, и я подумал, что она меня обнимет. Но она лишь протянула руку и легонько похлопала меня по плечу, словно я был своенравным псом.
- Спасибо тебе, - повторила она.
Я отошел от двери, и она выбежала из моего дома. Я смотрел ей вслед. Маленькая женщина торопливо шагала по грязной дороге в сторону города. Я поддался внезапному порыву, склонил голову и попросил доброго бога присмотреть за ней.
Я не смог купить в городе продуктов. Несмотря на все происшедшее, мне зверски хотелось есть. Я выпил чаю, пытаясь заглушить им голод. Потом тщательно подготовил дом к обороне. Я запер на задвижку ставни, снял со стены свое сомнительное оружие и приготовил для него пять зарядов. Нахмурился и добавил еще пять. И все же я надеялся, что мне не придется из него стрелять. Быть может, горько подумал я, мне повезет и, когда толпа придет, чтобы вытащить меня из дома, эта древняя развалина взорвется и подарит мне быструю смерть.
Эбрукс и Кеси подошли к двери моего дома, перед тем как на ночь отправиться в Геттис. Они взмокли и устали, им хотелось немного поболтать и выпить чего-нибудь холодненького перед возвращением в город. Я впустил их, молча наблюдая, как они пьют воду из моего ведра. Дом был маленьким, и Эбрукс и Кеси переполняли его шумом. Они говорили о том, сколько травы скосили и что им нужно сделать завтра, словно это имело огромное значение. Мне их заботы казались ничтожными и бессмысленными. Тела мертвых солдат, их жен и детей разлагались в земле, из земли росла трава, а эти двое косили ее, чтобы кладбище выглядело опрятно, а потом вырастет новая трава, и они ее скосят, и умрут новые люди, а мы их похороним. Я подумал об украденном теле и о том, как я был возмущен и какие усилия мне пришлось приложить, чтобы его вернуть. А что, если бы я оставил его там, этого солдата, чьего имени я так и не запомнил, если бы корни дерева проникли в его тело, а жуки и муравьи растащили плоть? Чем это отличается от закапывания его в землю, над которой потом поставят доску с его именем? Я задумался о том, что называл своей жизнью. Я считал себя солдатом и охранял землю, в которой хоронили мертвецов. И я буду это делать, потому что оказался вторым сыном, рожденным моей матерью, и должен носить форму и служить королю - или, по крайней мере, делать вид.
Все это казалось столь бессмысленным, если взглянуть с такой точки зрения. Словно я прервал игру, отошел в сторону, посмотрел на разбросанные фишки и понял, что это лишь кусочки полированного камня на деревянной доске, размеченной квадратами. И смысл, которым они были наделены несколько мгновений назад, когда я пытался одержать победу в игре, им придавал я сам. Сами по себе ни фишки, ни доска значения не имели.
Я не мог решить, являюсь ли я обычной фишкой или я наконец отошел достаточно далеко от доски, которую кто-то сделал из моей жизни, и обнаружил, что не желаю быть таковой. Я потряс головой, словно хотел вернуть на место собственные мозги, пытаясь найти дорогу к прежнему взгляду на мир, в котором все эти понятия имели смысл, важность и значение.
- Что-то не так, Невар? - неожиданно спросил Эбрукс.
Я заметил, что они с Кеси странно смотрят на меня. А я невидяще уставился в окно. Я перевел взгляд на гостей. Их лица покрывали пот и грязь, но в глазах светилась искренняя тревога.
- Вы знаете, что обо мне говорят в городе? - спросил я.
Эбрукс отвернулся и ничего не ответил. Кеси вздрогнул. Этого оказалось вполне достаточно.
- Почему вы ничего мне не сказали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212