Я замер, глядя на человека, которого не узнавал.
Я хранил мысленный образ прежнего Невара. Я помнил, что у меня было тонкое лицо, широкие скулы и короткие светлые волосы, помнил высокого молодого человека с отличной осанкой и мускулатурой. Когда я думал о себе, я, хотя и знал, что растолстел, представлял себе именно такую картину. Но этот человек исчез.
Теперь скулы и челюсть тонули в пухлом округлившемся лице. У меня появился второй подбородок. Я выпрямился, насколько это было возможно, и попытался втянуть живот. Напрасно. Брюхо свисало над ремнем брюк, плечи округлились от жира, шея терялась в складках. Руки стали казаться короче и торчали в стороны. Отросшие волосы выглядели сальными. Я надел все лучшее, чтобы, покидая свой дом, походить на солдата каваллы. Но наконец-то увидел себя таким, каким меня видели окружающие. Я был невероятно толст. Лишняя плоть выглядела как плохо сидящий наряд, нацепленный на мое настоящее тело. Я мог набрать ее полную горсть на ребрах, бедрах, даже на груди. Черты моего лица расплывались от жира. Я отвернулся от кошмарного образа и быстро вышел из комнаты матери, плотно прикрыв за собой дверь.
Я не удивился, обнаружив, что Ярил ждет меня внизу, у подножия лестницы. Я заставил себя улыбнуться ей. Она собрала для меня еды в дорогу, большой сверток, я поблагодарил ее и обнял в последний раз. Она потянулась через мой живот, чтобы поцеловать меня в щеку, и собственное тело показалось мне стеной, отдаляющей меня от тех, кого я люблю. Форт Невар.
- Не забудь своего обещания! - яростно прошептала она мне на ухо. - Не бросай меня здесь, рассчитывая, что я буду в безопасности. Пошли за мной сразу же, как только где-нибудь устроишься, каким бы жалким ни оказалось твое жилье. Я приеду.
Я попрощался с ней у дверей и зашагал прочь от дома, в котором вырос.
В конюшне я оседлал Гордеца и сложил свои вещи в седельные сумки. Когда я вывел его из стойла, меня уже ждал сержант Дюрил. Старый солдат выглядел уставшим и мрачным. Он уже знал, что отец выгнал меня из дома, лишив всего. То, что происходило в благородных семьях, редко оставалось тайной надолго. Я пожал ему руку, а он пожелал мне удачи.
- Напиши мне, - попросил он неожиданно хриплым голосом. - Я знаю, я не умею читать, но, если ты мне напишешь, я найду кого-нибудь, кто прочтет мне твое письмо. Дай мне знать, как пойдут твои дела, парень. Не заставляй меня беспокоиться.
Я пообещал ему писать и не без труда взобрался в седло. Гордец вздрогнул, словно испуганный тяжелым грузом. Мой зад поместился в седле, но ощущение было совершенно непривычным. Я перевел дух. В последнее время я мало ездил верхом, но скоро снова приду в форму. Следующие несколько дней будут неприятными, но я переживу. Отъехав, я оглянулся назад, на окна родного дома, и увидел Ярил, смотревшую на меня. Она подняла руку, прощаясь со мной, и я помахал ей в ответ.
В комнате отца чуть дрогнули занавески, и все. В конце дорожки я обернулся в последний раз и увидел, как с трубы в воздух взмыл стервятник. Он описал круг над особняком, а затем улетел в ту же сторону, в которую направлялся я. Я счел дурным знаком следовать за ним, но мне ничего другого не оставалось.
ГЛАВА 11 ИЗЛУЧИНА ФРАННЕРА
Утро было в разгаре, когда я наконец почувствовал, что действительно оставил свой дом за спиной. Я так хорошо знал земли, окружавшие владения моего отца, и он так часто использовал их как пастбища для скота, что мне казалось, будто они тоже ему принадлежат. Я ехал, словно в тумане, не в силах справиться с бушевавшими в душе чувствами.
Отец от меня отрекся. Я свободен. Эти две мысли попеременно вспыхивали у меня в голове. Я свободен путешествовать и называть любое имя, когда меня о нем спросят. Никто не станет меня бранить, если я откажусь от судьбы, предназначенной мне добрым богом, и стану кем-то еще, а не солдатом. Я также был свободен голодать, пасть жертвой разбойников и страдать от всевозможных несчастий, выпадающих на долю тех, кто осмеливается бросать вызов воле доброго бога. Я волен бороться за свое собственное место в мире, презирающем или не замечающем меня из-за моих размеров.
День выдался теплым, но я уже ощущал первые признаки приближения осени. Высокие травы пожелтели и кивали тяжелыми головками, полными семян. Прохладными ночами выпадала роса, и я уже видел зеленые листья, разворачивающиеся у основания зимних папоротников. Крошечные пурпурные цветы жмущихся к склонам холмов кустарников уступили место черным ягодам, которые так любят птицы и кролики. Земля отдаст всему живому свой последний щедрый дар, прежде чем уступит холодной враждебности зимы.
Я не ездил на Гордеце на большие расстояния с тех пор, как возвратился после своей бесполезной встречи с Девара. Он нервничал и упрямился, и вскоре у меня болело все, что может болеть у человека, слишком долго не сидевшего в седле. Я стиснул зубы, зная, что через несколько дней это пройдет. А пока нужно просто потерпеть. Мой большой вес усиливал неприятные ощущения, и вскоре каждый шаг Гордеца отзывался в моем теле. Кроме того, он обленился, его шаг стал не таким резвым, как прежде. К полудню я заметил, что он слегка прихрамывает.
Я начал высматривать на горизонте очертания укреплений Излучины Франнера, но понял, что продвигался вперед слишком медленно. Я пустил Гордеца рысью, но он почти сразу снова перешел на шаг, и я не стал возражать. Когда он бежал, все мое тело сотрясалось, словно меня погрузили в пудинг, и это ощущение пугало.
Мой мир изменился. Я вспомнил, как ехал в Излучину Франнера по диким землям, где нет места, чтобы остановиться на отдых, и никакого другого пейзажа, кроме поросшей травой холмистой равнины. Теперь этого не было. Средние земли стали более обжитыми, время от времени по Королевскому тракту, идущему вдоль реки, проезжали фургоны и всадники или проходили пешком целые семьи с осликами, нагруженными их пожитками. Я встречал поселения и миновал несколько хлопковых полей, окруженных домиками для работников. За ними я наткнулся на длинное, низкое строение, стоящее у самой дороги. Снаружи оно было недавно оштукатурено и выкрашено голубой краской, резко выделяющейся на увядающей земле вокруг. Новенькая вывеска на столбе сообщала, что это «Последний тюк» и что здесь путник может получить пиво, еду и ночлег. Я пришел в восторг от того, что у дороги появился настоящий постоялый двор.
Чуть дальше мимо меня прогнали стадо овец местный пастух в остроконечной шляпе и две собаки. Вскоре я миновал маленький причал на реке и несколько окруживших его строений - зародыш пока безымянного городка. Сразу за ним мальчишка на осле присматривал за пасущимися козами. Он проследил за мной взглядом, словно я был чужаком, вторгшимся в его владения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
Я хранил мысленный образ прежнего Невара. Я помнил, что у меня было тонкое лицо, широкие скулы и короткие светлые волосы, помнил высокого молодого человека с отличной осанкой и мускулатурой. Когда я думал о себе, я, хотя и знал, что растолстел, представлял себе именно такую картину. Но этот человек исчез.
Теперь скулы и челюсть тонули в пухлом округлившемся лице. У меня появился второй подбородок. Я выпрямился, насколько это было возможно, и попытался втянуть живот. Напрасно. Брюхо свисало над ремнем брюк, плечи округлились от жира, шея терялась в складках. Руки стали казаться короче и торчали в стороны. Отросшие волосы выглядели сальными. Я надел все лучшее, чтобы, покидая свой дом, походить на солдата каваллы. Но наконец-то увидел себя таким, каким меня видели окружающие. Я был невероятно толст. Лишняя плоть выглядела как плохо сидящий наряд, нацепленный на мое настоящее тело. Я мог набрать ее полную горсть на ребрах, бедрах, даже на груди. Черты моего лица расплывались от жира. Я отвернулся от кошмарного образа и быстро вышел из комнаты матери, плотно прикрыв за собой дверь.
Я не удивился, обнаружив, что Ярил ждет меня внизу, у подножия лестницы. Я заставил себя улыбнуться ей. Она собрала для меня еды в дорогу, большой сверток, я поблагодарил ее и обнял в последний раз. Она потянулась через мой живот, чтобы поцеловать меня в щеку, и собственное тело показалось мне стеной, отдаляющей меня от тех, кого я люблю. Форт Невар.
- Не забудь своего обещания! - яростно прошептала она мне на ухо. - Не бросай меня здесь, рассчитывая, что я буду в безопасности. Пошли за мной сразу же, как только где-нибудь устроишься, каким бы жалким ни оказалось твое жилье. Я приеду.
Я попрощался с ней у дверей и зашагал прочь от дома, в котором вырос.
В конюшне я оседлал Гордеца и сложил свои вещи в седельные сумки. Когда я вывел его из стойла, меня уже ждал сержант Дюрил. Старый солдат выглядел уставшим и мрачным. Он уже знал, что отец выгнал меня из дома, лишив всего. То, что происходило в благородных семьях, редко оставалось тайной надолго. Я пожал ему руку, а он пожелал мне удачи.
- Напиши мне, - попросил он неожиданно хриплым голосом. - Я знаю, я не умею читать, но, если ты мне напишешь, я найду кого-нибудь, кто прочтет мне твое письмо. Дай мне знать, как пойдут твои дела, парень. Не заставляй меня беспокоиться.
Я пообещал ему писать и не без труда взобрался в седло. Гордец вздрогнул, словно испуганный тяжелым грузом. Мой зад поместился в седле, но ощущение было совершенно непривычным. Я перевел дух. В последнее время я мало ездил верхом, но скоро снова приду в форму. Следующие несколько дней будут неприятными, но я переживу. Отъехав, я оглянулся назад, на окна родного дома, и увидел Ярил, смотревшую на меня. Она подняла руку, прощаясь со мной, и я помахал ей в ответ.
В комнате отца чуть дрогнули занавески, и все. В конце дорожки я обернулся в последний раз и увидел, как с трубы в воздух взмыл стервятник. Он описал круг над особняком, а затем улетел в ту же сторону, в которую направлялся я. Я счел дурным знаком следовать за ним, но мне ничего другого не оставалось.
ГЛАВА 11 ИЗЛУЧИНА ФРАННЕРА
Утро было в разгаре, когда я наконец почувствовал, что действительно оставил свой дом за спиной. Я так хорошо знал земли, окружавшие владения моего отца, и он так часто использовал их как пастбища для скота, что мне казалось, будто они тоже ему принадлежат. Я ехал, словно в тумане, не в силах справиться с бушевавшими в душе чувствами.
Отец от меня отрекся. Я свободен. Эти две мысли попеременно вспыхивали у меня в голове. Я свободен путешествовать и называть любое имя, когда меня о нем спросят. Никто не станет меня бранить, если я откажусь от судьбы, предназначенной мне добрым богом, и стану кем-то еще, а не солдатом. Я также был свободен голодать, пасть жертвой разбойников и страдать от всевозможных несчастий, выпадающих на долю тех, кто осмеливается бросать вызов воле доброго бога. Я волен бороться за свое собственное место в мире, презирающем или не замечающем меня из-за моих размеров.
День выдался теплым, но я уже ощущал первые признаки приближения осени. Высокие травы пожелтели и кивали тяжелыми головками, полными семян. Прохладными ночами выпадала роса, и я уже видел зеленые листья, разворачивающиеся у основания зимних папоротников. Крошечные пурпурные цветы жмущихся к склонам холмов кустарников уступили место черным ягодам, которые так любят птицы и кролики. Земля отдаст всему живому свой последний щедрый дар, прежде чем уступит холодной враждебности зимы.
Я не ездил на Гордеце на большие расстояния с тех пор, как возвратился после своей бесполезной встречи с Девара. Он нервничал и упрямился, и вскоре у меня болело все, что может болеть у человека, слишком долго не сидевшего в седле. Я стиснул зубы, зная, что через несколько дней это пройдет. А пока нужно просто потерпеть. Мой большой вес усиливал неприятные ощущения, и вскоре каждый шаг Гордеца отзывался в моем теле. Кроме того, он обленился, его шаг стал не таким резвым, как прежде. К полудню я заметил, что он слегка прихрамывает.
Я начал высматривать на горизонте очертания укреплений Излучины Франнера, но понял, что продвигался вперед слишком медленно. Я пустил Гордеца рысью, но он почти сразу снова перешел на шаг, и я не стал возражать. Когда он бежал, все мое тело сотрясалось, словно меня погрузили в пудинг, и это ощущение пугало.
Мой мир изменился. Я вспомнил, как ехал в Излучину Франнера по диким землям, где нет места, чтобы остановиться на отдых, и никакого другого пейзажа, кроме поросшей травой холмистой равнины. Теперь этого не было. Средние земли стали более обжитыми, время от времени по Королевскому тракту, идущему вдоль реки, проезжали фургоны и всадники или проходили пешком целые семьи с осликами, нагруженными их пожитками. Я встречал поселения и миновал несколько хлопковых полей, окруженных домиками для работников. За ними я наткнулся на длинное, низкое строение, стоящее у самой дороги. Снаружи оно было недавно оштукатурено и выкрашено голубой краской, резко выделяющейся на увядающей земле вокруг. Новенькая вывеска на столбе сообщала, что это «Последний тюк» и что здесь путник может получить пиво, еду и ночлег. Я пришел в восторг от того, что у дороги появился настоящий постоялый двор.
Чуть дальше мимо меня прогнали стадо овец местный пастух в остроконечной шляпе и две собаки. Вскоре я миновал маленький причал на реке и несколько окруживших его строений - зародыш пока безымянного городка. Сразу за ним мальчишка на осле присматривал за пасущимися козами. Он проследил за мной взглядом, словно я был чужаком, вторгшимся в его владения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212