Особо таиться не имело смысла — судя по истоптанной глине, этим путем горожане пользовались часто. Жуга остановился, соображая, куда идти теперь. Этот район города был ему совершенно незнаком. Он двинулся в обход сукновальни и вскоре оказался у распахнутых ворот, прошел сквозь них и дважды повернул. Чуть выше по ручью ему открылся двухэтажный дом, отделанный белой штукатуркой. Вывеска с надрезанной на скибку сырной головой, похожая издалека на ухмыляющуюся рожу, говорила за себя: перед ним была сыроварня. Жуга помедлил у дверей, поправил меч и постучался.
После недолгой тишины послышались шаги.
— Кого там носит в такую собачью погоду?
Голос был слегка надтреснутым, похоже, говоривший был простужен. Жуга замешкался, кляня себя, что не продумал что сказать заранее.
— Передайте Арнольду, что его ищет Лис, — сказал он.
— Какой еще лис?
— Соломенный.
За дверью возникла удивленная пауза.
— Нету здесь никакого Арнольда, — наконец опять занудили за дверью. — Проваливай. Если сыру нужно, завтра приходи.
— Да не нужен мне ваш сыр! — разговор помаленьку начинал Жуге надоедать. — На днях вы взяли нового работника. При нем девчонка. Скажи ему, пусть выйдет. Надо поговорить.
— Вот завтра и поговоришь. Давай, дуй отсюда подобру-поздорову.
— Открыл бы лучше. Я ведь дуну, так домик развалится.
— Иди, иди.
— Ах, так…
Недолго думая, травник вытащил из ножен меч, коротким ударом вогнал лезвие между неплотно сбитых досок и методично принялся выпиливать замок. Сырое дерево крошилось с мягким хрустом.
— Э! Э! — засуетились с той стороны. — Ты чего? Куда пилой полез?! С ума сошел?! Ты мне всю дверь поломаешь! Ах, чтоб тебя… Да погоди ты!
Травник прекратил орудовать мечом. Залязгали засовы. Дверь распахнулась, и в коридоре замаячила бледная физиономия привратника. Глаза его испуганно таращились во тьму.
— Кто здесь?
— Я уже представился, — Жуга отодвинул привратника плечом и вошел. — Где люди?
— Наверху… Ох, Господи, да что же это делается…
— Дверь можешь закрывать, я один. Свет не надо зажигать.
Обширное помещение первого этажа загромождали длинные столы и бродильные чаны. Над плитой виднелся край котла, вмурованного в печку; котел прикрывала крышка. В углу громоздились мешки. Дальнюю стену занимали полки с посудой и этажерки с формовочными рамками. В воздухе витал кисловатый дух недобродившей сыворотки. Единственная лестница вела наверх, никаких признаков подвала не наблюдалось. Сверху слышались шаги, стук глиняной посуды. Спускаться вниз никто, однако, не спешил. Жуга вложил меч в ножны и поднялся на второй этаж.
Рабочие и подмастерья в таких цехах обычно жили здесь же, спали в общей комнате. Так было и тут. Горел камин. Шесть человек сидели за столом у общего котла (хозяин сыроварни, видимо, имел отдельный дом и сейчас уже ушел). Шесть лиц повернулись к Жуге. Ложки замерли в воздухе.
Травник медленно оглядел всех шестерых.
— Я никого не трону, — сказал он. — Мне нужен только один работник, который пришел к вам недавно вместе с девчонкой. Где он?
Рабочие угрюмо переглянулись. Один из них сплюнул.
— Говорил я, что от этой девки будут одни неприятности, — сказал он, косясь куда-то мимо травника. — Так я и знал. А все ты, Йоганн. «Сыр некому таскать! Воду некому носить!»…
— Вон там они, — указал другой на дальнюю дверь.
Вопреки опасениям травника, все шестеро сидели, как вкопанные, и даже когда он прошел мимо них, не двинулись с места.
На стук открыл Арнольд.
— Ты?! — он всмотрелся травнику в лицо. — Значит, все-таки, нашел…
— Где Линора?
Тот помедлил. Поглядел на рукоять меча, торчащую у травника над плечом. Отступил вглубь комнаты.
— Входи.
В тесной комнатушке было тихо и темно. Горела свеча. Линора лежала на кровати. Волосы девушки рассыпались по подушке, хрупкое лицо казалось бледным и безжизненным. Травник откинул одеяло, медленно и острожно развязал у нее на груди рубашку. Обнажилась маленькая острая торчащая грудь и ранка рядом с нею — небольшое темное отверстие. Ни гноя, ни крови вокруг. Дышала Нора очень медленно, кожа ее была суха и холодна, пульс почти не прощупывался. На прикосновения она не реагировала.
— Аннабель, — позвал негромко травник.
— Она тебя не слышит, — глухо сказал Арнольд, нервно сжимая и разжимая кулаки. — Это моя вина. Я думал, что смогу ее выходить, но ей так и не стало лучше.
Он помолчал.
— Мне кажется, она умирает.
Травник принакрыл свечу рукой. Тени заскользили по стене. Сквозь ярко-розовую плоть ладони проступили темные костяшки пальцев.
— Она переживет и тебя, и меня.
— Ты… — Арнольд вскинулся и подозрительно прищурился на травника. — Что ты хочешь сказать? Ты можешь ей помочь? У тебя есть лекарство?
Жуга кивнул:
— Есть.
— И оно… — Арнольд облизал пересохшие губы. — Оно сейчас при тебе?
— Оно всегда при мне, — он поднял взгляд. — Дай нож.
— Зачем тебе…
— Молчи и не мешай!
Жуга сбросил плащ и засучил рукав рубахи. Резко сжал-разжал пальцы, приставил лезвие к запястью и одним коротким движением вскрыл вену. Закапала кровь, черная в свете свечи. Арнольд ошеломленно наблюдал, как травник протянул руку и задержал ее над приоткрытыми губами девушки.
Потянулись минуты ожидания.
— Как долго… Сколько этого ей нужно? — прошептал Арнольд.
— Не знаю. Может быть, немного. Будем ждать. Ты зря ушел из «Пляшущего Лиса»
— Я больше не играю в ваши игры! Для меня важнее Нора. Я и сейчас пустил тебя к ней только потому, что больше не было надежды. Если ты думаешь…
— Я ничего не думаю.
Голос травника был холоден и тих. Как будто устыдившись собственного крика, Арнольд умолк. Перевел взгляд на девушку.
— Почему это случилось? — спросил он. — Я никогда не видел, чтобы рана так долго не заживала. Из нее будто кто-то высасывает силы… Зачем ты это делаешь?
— Она искала кровь.
— Зачем? Я никогда за ней не замечал ничего такого.
— Ее ранили, она не соображала, что делает. Ее влекло чутье. Точно так же больная собака ищет целебную траву. Ей не надо было трогать Тила.
Жуга стоял, полузакрыв глаза. Кровь капала с руки. Арнольд всерьез опасался, что травник сейчас упадет; он даже подался вперед, чтоб подхватить его, коль тот лишится чувств.
— Тил? При чем тут Тил?
— Он эльф. Их кровь — яд для таких, как Нора.
— Для таких, как… Я не понимаю, — взгляд Арнольда стал беспомощным. — Кто она?
Жуга не ответил. Как раз в этот момент Линора вдруг сглотнула. Кончик языка скользнул по окровавленным губам. Дыханье стало глубже. Еще минута, и глаза ее открылись.
— Кто… — Нора сделала попытку приподняться. — Где я?
Жуга убрал руку. Вгляделся в широко раскрытые глаза девушки.
— Это я, Ли. Я. Ты узнаешь меня?
— Да.
— Как ты себя чувствуешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
После недолгой тишины послышались шаги.
— Кого там носит в такую собачью погоду?
Голос был слегка надтреснутым, похоже, говоривший был простужен. Жуга замешкался, кляня себя, что не продумал что сказать заранее.
— Передайте Арнольду, что его ищет Лис, — сказал он.
— Какой еще лис?
— Соломенный.
За дверью возникла удивленная пауза.
— Нету здесь никакого Арнольда, — наконец опять занудили за дверью. — Проваливай. Если сыру нужно, завтра приходи.
— Да не нужен мне ваш сыр! — разговор помаленьку начинал Жуге надоедать. — На днях вы взяли нового работника. При нем девчонка. Скажи ему, пусть выйдет. Надо поговорить.
— Вот завтра и поговоришь. Давай, дуй отсюда подобру-поздорову.
— Открыл бы лучше. Я ведь дуну, так домик развалится.
— Иди, иди.
— Ах, так…
Недолго думая, травник вытащил из ножен меч, коротким ударом вогнал лезвие между неплотно сбитых досок и методично принялся выпиливать замок. Сырое дерево крошилось с мягким хрустом.
— Э! Э! — засуетились с той стороны. — Ты чего? Куда пилой полез?! С ума сошел?! Ты мне всю дверь поломаешь! Ах, чтоб тебя… Да погоди ты!
Травник прекратил орудовать мечом. Залязгали засовы. Дверь распахнулась, и в коридоре замаячила бледная физиономия привратника. Глаза его испуганно таращились во тьму.
— Кто здесь?
— Я уже представился, — Жуга отодвинул привратника плечом и вошел. — Где люди?
— Наверху… Ох, Господи, да что же это делается…
— Дверь можешь закрывать, я один. Свет не надо зажигать.
Обширное помещение первого этажа загромождали длинные столы и бродильные чаны. Над плитой виднелся край котла, вмурованного в печку; котел прикрывала крышка. В углу громоздились мешки. Дальнюю стену занимали полки с посудой и этажерки с формовочными рамками. В воздухе витал кисловатый дух недобродившей сыворотки. Единственная лестница вела наверх, никаких признаков подвала не наблюдалось. Сверху слышались шаги, стук глиняной посуды. Спускаться вниз никто, однако, не спешил. Жуга вложил меч в ножны и поднялся на второй этаж.
Рабочие и подмастерья в таких цехах обычно жили здесь же, спали в общей комнате. Так было и тут. Горел камин. Шесть человек сидели за столом у общего котла (хозяин сыроварни, видимо, имел отдельный дом и сейчас уже ушел). Шесть лиц повернулись к Жуге. Ложки замерли в воздухе.
Травник медленно оглядел всех шестерых.
— Я никого не трону, — сказал он. — Мне нужен только один работник, который пришел к вам недавно вместе с девчонкой. Где он?
Рабочие угрюмо переглянулись. Один из них сплюнул.
— Говорил я, что от этой девки будут одни неприятности, — сказал он, косясь куда-то мимо травника. — Так я и знал. А все ты, Йоганн. «Сыр некому таскать! Воду некому носить!»…
— Вон там они, — указал другой на дальнюю дверь.
Вопреки опасениям травника, все шестеро сидели, как вкопанные, и даже когда он прошел мимо них, не двинулись с места.
На стук открыл Арнольд.
— Ты?! — он всмотрелся травнику в лицо. — Значит, все-таки, нашел…
— Где Линора?
Тот помедлил. Поглядел на рукоять меча, торчащую у травника над плечом. Отступил вглубь комнаты.
— Входи.
В тесной комнатушке было тихо и темно. Горела свеча. Линора лежала на кровати. Волосы девушки рассыпались по подушке, хрупкое лицо казалось бледным и безжизненным. Травник откинул одеяло, медленно и острожно развязал у нее на груди рубашку. Обнажилась маленькая острая торчащая грудь и ранка рядом с нею — небольшое темное отверстие. Ни гноя, ни крови вокруг. Дышала Нора очень медленно, кожа ее была суха и холодна, пульс почти не прощупывался. На прикосновения она не реагировала.
— Аннабель, — позвал негромко травник.
— Она тебя не слышит, — глухо сказал Арнольд, нервно сжимая и разжимая кулаки. — Это моя вина. Я думал, что смогу ее выходить, но ей так и не стало лучше.
Он помолчал.
— Мне кажется, она умирает.
Травник принакрыл свечу рукой. Тени заскользили по стене. Сквозь ярко-розовую плоть ладони проступили темные костяшки пальцев.
— Она переживет и тебя, и меня.
— Ты… — Арнольд вскинулся и подозрительно прищурился на травника. — Что ты хочешь сказать? Ты можешь ей помочь? У тебя есть лекарство?
Жуга кивнул:
— Есть.
— И оно… — Арнольд облизал пересохшие губы. — Оно сейчас при тебе?
— Оно всегда при мне, — он поднял взгляд. — Дай нож.
— Зачем тебе…
— Молчи и не мешай!
Жуга сбросил плащ и засучил рукав рубахи. Резко сжал-разжал пальцы, приставил лезвие к запястью и одним коротким движением вскрыл вену. Закапала кровь, черная в свете свечи. Арнольд ошеломленно наблюдал, как травник протянул руку и задержал ее над приоткрытыми губами девушки.
Потянулись минуты ожидания.
— Как долго… Сколько этого ей нужно? — прошептал Арнольд.
— Не знаю. Может быть, немного. Будем ждать. Ты зря ушел из «Пляшущего Лиса»
— Я больше не играю в ваши игры! Для меня важнее Нора. Я и сейчас пустил тебя к ней только потому, что больше не было надежды. Если ты думаешь…
— Я ничего не думаю.
Голос травника был холоден и тих. Как будто устыдившись собственного крика, Арнольд умолк. Перевел взгляд на девушку.
— Почему это случилось? — спросил он. — Я никогда не видел, чтобы рана так долго не заживала. Из нее будто кто-то высасывает силы… Зачем ты это делаешь?
— Она искала кровь.
— Зачем? Я никогда за ней не замечал ничего такого.
— Ее ранили, она не соображала, что делает. Ее влекло чутье. Точно так же больная собака ищет целебную траву. Ей не надо было трогать Тила.
Жуга стоял, полузакрыв глаза. Кровь капала с руки. Арнольд всерьез опасался, что травник сейчас упадет; он даже подался вперед, чтоб подхватить его, коль тот лишится чувств.
— Тил? При чем тут Тил?
— Он эльф. Их кровь — яд для таких, как Нора.
— Для таких, как… Я не понимаю, — взгляд Арнольда стал беспомощным. — Кто она?
Жуга не ответил. Как раз в этот момент Линора вдруг сглотнула. Кончик языка скользнул по окровавленным губам. Дыханье стало глубже. Еще минута, и глаза ее открылись.
— Кто… — Нора сделала попытку приподняться. — Где я?
Жуга убрал руку. Вгляделся в широко раскрытые глаза девушки.
— Это я, Ли. Я. Ты узнаешь меня?
— Да.
— Как ты себя чувствуешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171