— Знал бы прикуп, пил бы пиво… Ведь сразу можно было догадаться, кто стрелял!
— Догадаешься тут, как же, — буркнул травник. — Мы же лысого искали.
— А Ашедук какой был?
— Кто знает! Он же колпака при нас ни разу не снимал… Хитрый, зараза, слов нет.
— Да, запутались, — признал Хансен. — Так значит, говоришь, он как бы их король?
Жуга поднял голову. Впервые за весь день в его глазах проглянул интерес.
— Почему это «как бы»?
— Насколько я знаю свободных гномах, вряд ли ими может кто-то править. Что же он задумал?..
Травник пожал плечами. Ничего не ответил. Вместо этого потянул к себе сумку и вытряхнул оставшуюся провизию на одеяло. Поворошил рукою твердые лепешки сухарей, крученые двойным жгутом полоски вяленого мяса и сушеную рыбу, отложил в сторонку толстый брус копченого сала. В другом мешке была крупа и ягоды, Жуга не стал их распаковывать, а просто взвесил на руке. Гора провизии на первый взгляд выглядела внушительно, но было ясно, что даже при самом экономном расходе на троих ее должно было хватить едва ли на неделю. Последние два дня двараг не ел — лишь иногда Хансену удавалось накормить его похлебкой с ложечки.
— По берегам треска валяется, — сказал Жуга, ероша волосы рукой. — Волною набросало после шторма, она и замерзла. Надо бы пойти собрать, пока птицы не склевали. Да и птиц неплохо бы пристукнуть парочку-другую. Смерть как свежатинки охота.
— Чем пристукнуть? Это тебе не пингвины. А арбалет гномы уперли.
— Стрелы-то при мне, — Жуга показал колчан. — Короткие, конечно, но сойдут и эти. Найти бы деревяшку, лук соорудить. Дратва есть. Стреляю я, правда, плохо, но вдруг повезет? Ведь все равно особо делать нечего.
— Постой, постой, — вдруг встрепенулся Хансен. — Зачем тебе еще еда? Яльмар же с остальными вот-вот вернется, и обратно двинемся, а не сегодня — завтра Вильям подойдет…
Он помолчал.
— Ты что задумал?
— Я не собираюсь возвращаться, — угрюмо бросил травник, собирая все обратно в два мешка. — По меньшей мере до тех пор, пока не рассчитаюсь с Ашедуком. Если все сложится так, как напророчил Олле, и Рик полетит, я больше здесь не нужен. Управитесь одни. Я ухожу.
— Какого черта! — Хансен соскочил с лежанки и оказался перед травником. — Мы же уже говорили об этом! Ты ничего не знаешь здесь, ты заблудишься и пропадешь. Да и где ты собираешься его искать?
— Не знаю, — травник упрямо мотнул головой, стараясь не глядеть Хансену в глаза, и завязал горловину мешка. — Где-нибудь найду.
Хансен замер, кусая губу. Беспомощно оглянулся на лежащего Орге.
— Ты не можешь бросить нас одних. Что, если нам понадобится помощь? Подожди, пока не вернутся Яльмар с остальными. Арне может рассказать тебе о здешних местах… Да ты вообще слушаешь меня, нет?
— Хансен, — устало проговорил Жуга, — ты слишком многого не знаешь. Ты и понятия не имеешь, как для меня важен этот меч и эта доска. Я бы мог тебе об этом рассказать, но у меня нет времени — Ашедук уходит все дальше, понимаешь? Все меньше надежды, что я смогу его догнать.
— Гномы — неважные ходоки.
— У него лошадь.
— И верхом скакать не в их привычках. Он ведет ее на поводу.
— Ну все равно, — упорствовал Жуга. — Ашедук упер треть наших запасов, оба топора, твой арбалет, мой меч и мой мешок. И он торопится, потому что боится погони: он же не знает, что Орге остался жив. Ты их недооцениваешь. Двараги могут идти весь день и тащить груз в половину себя, они выносливые, как ослы…
— Полегче со сравнениями, Лис! — внезапно раздалось со стороны лежанки.
Жуга и Хансен вздрогнули и обернулись.
Маленький гном приподнялся на локтях и теперь буравил их обоих мрачным взглядом из-под съехавших на нос грязноватых бинтов. Вид у него был до ужаса серьезный и вместе с тем — какой-то нелепый и комичный.
— Яд и пламя, — пробормотал Жуга. — Чтоб мне лопнуть, Герта, посмотри — да он сидит!
— Не только сидит, но и ругается, — поддакнул Хансен.
— Не только сижу и ругаюсь, но и выйти хочу по нужде, — огрызнулся гном, яростно выпутываясь из одеяла. — Клянусь Имиром, меня давно так здорово не били по башке… Ах, Ашедук, Ашедук… Ну, чего уставились?
Травник бросил быстрый взгляд на костер, где закипало варево.
— У нас всего один котел, — сказал он. — И мне, честно говоря, не очень хочется, чтоб ты использовал его как ночную посудину. Но если по-другому не получится, уж лучше так, чем прямо на кровати…
— Не нужно, — Орге сделал ему знак остановиться. — До угла, пожалуй, я дойду. Ну-ка, помоги мне встать.
Поддерживая гнома с двух сторон, Жуга и Хансен вывели его наружу и тактично отвернулись, пока тот занимался своими делами. Струя журчала по камням минуты две, Жуга невольно поразился, как двараг вообще не лопнул от такого воздержания. Немудрено, что он сегодня пришел в себя, хотя человека этакая рана продержала бы без памяти недели две.
— Нам есть о чем поговорить, Жуга, — сказал двараг, застегивая штаны и глядя снизу вверх на травника.
— У меня к тебе тоже есть пара вопросов, — нетерпеливо теребя себя за ухо, хмуро отозвался тот. — Во-первых объясни, зачем вы украли мой меч и доску. Затем скажи, кто и зачем стрелял в меня? И наконец — куда ушел и что задумал Ашедук?
— Ты говорить кончил? — подождав, осведомился гном. Жуга кивнул. — Я теперь скажу. Сейчас мы в дом идем, я буду есть и пить. Большая миска мне нужна, желаю много съесть еды. А после отвечать мы будем на вопросы.
Похоже, что удар секирой не прошел для гнома даром — он как-то странно строил фразы и весьма нетвердо держался на ногах. И все же травник не смог побороть искушения.
— Ответь пока хотя бы на один.
— Отвечу разом на все три. Скафены, Лис, Колено Хиши. Ашедук думает об основании царства. И это он стрелял в тебя, хоть я был против.
Хансен присвистнул. Видно было, что он потрясен.
— «Aut Caesar, aut nihil» — пробормотал он.
Жуга обернулся:
— Чего-чего?
— «Или государь, или никто». Так, Орге?
Гном лишь устало отмахнулся. Лицо его сделалось совсем серым.
— Пойдемте в дом. Я все вам расскажу.
Едва три путника успели выйти из-за камней, покрытых влажным мхом и пятнами селитры, едва успели двинуться вперед вдоль осыпей и длинного пологого откоса, дракошка бросился в галоп. Он мчался меж нагромождений валунов, подушек мха и грязевых вулканчиков, сверкая золотом блестящей чешуи и совершенно не глядя под ноги. Складки кожистых крыльев то топорщились от возбуждения, то опадали, то топорщились опять. Галоп был дикий, сумасшедший и ужасно быстрый.
Телли на мгновение остолбенел, но тут же сбросил с плеч мешок и припустил за Риком.
— Ихэр! — вскричал он. — Рик, ихэр! Айвэнгилэ! Рик, греч!
Но все было бесполезно: измученный ходьбой и холодами, маленький дракон что было сил мчался к теплому, маячившему в глубине неровной котловины озерку, над которым колыхались облака пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171