Дернул завязки. Жуга заглянул внутрь…
И отшатнулся при виде пяти острых витых стержней из кости.
— Единорожьи рога, — ухмыльнулся Яльмар. — Э, да что это с тобой? Позеленел весь. На-ка вот, глотни.
Непослушными пальцами Жуга нащупал кружку. Сжал ее и поднял взгляд. Видимо, в глазах у него отразилось что-то такое, что заставило Яльмара тревожно заерзать.
— Э, э, ты чего? — он завязал мешок. — Да перестань ты дергаться: не настоящие рога-то. Морских единорогов. Мы их на севере две дюжины поймали, мясо съели, а рога я приберег. Как чувствовал, что пригодятся. Вот, сбываю понемногу, чтобы спрос не подорвать. От яда правда, не помогают, но пока никто не жаловался.
— Еще бы! — усмехнулся Вильям. — Те, кому не повезло, молчат.
Травник медленно приходил в себя. Глотнул из кружки. Руки все еще дрожали.
— Дурак ты, Яльмар, — выдохнул он. — Предупреждать надо!
— А чего?
Подошел и подсел к столу Золтан.
— Здорово, Яльмар. Тебя, говорят, поздравить можно. Об чем шумим?
— Да вот, Вильям мне про вчерашнее рассказывал.
— Нашли, чем хвастать. Сами чудом уцелели, да и мне опять заботы.
— Брось, Золтан, — отмахнулся тот. — Подумаешь, прирезали каких-то трех паршивцев. Один! Да с ними только так и можно. А если делать дело, без этого не обойтись: молока не сквасишь — сыра не получишь.
Жуга поперхнулся пивом.
— Что?! — вскричал он. — Что ты сказал?
Воцарилась тишина. Травник оглядел встревоженные лица друзей и встал.
— Вот что, Золтан, — проговорил он медленно. — Ты можешь разузнать, где в городе готовят сыр?
— Какой сыр?
— Самый лучший.
— Ну вот, похоже, все в порядке, — Герта потрясла руками, как будто стряхивала с них невидимую воду, отступила и полюбовалась своей работой. — Думаю, повязка больше не нужна.
Жуга вывернул руку и скосил глаза на шрам. Разрез под красной корочкой стянулся окончательно. Боль ушла.
— На удивление хорошо заживает, — задумчиво продолжала Герта, вычищая кровь из-под ногтей. Пальцы у нее были длинные и сильные, с короткими и гладкими ногтями, ладонь была скорее, квадратная, нежели удлинненная. — Не поднимай тяжелого и не дерись, а то разойдется.
— Я знаю, — травник опустил рукав рубашки.
— Вообще-то, было бы неплохо посмотреть всю твою ауру. Золтан мне говорил, что ты иногда занимаешься магией. Когда подобное…
— Не сейчас, — уклончиво ответил тот, не желая признаваться, что не понял, о чем идет речь. — Раздеваться неохота. Расскажи мне лучше о стреле.
К удивлению травника, Гертруда громко рассмеялась.
— Раздеваться совершенно не обязательно, — сказала она наконец. — Но если ты не хочешь, я не буду. А вот стрела, что вы мне принесли, действительно оказалась предметом удивительным. Подожди здесь, я сейчас вернусь.
Гадалка вышла и Жуга остался в одиночестве.
Сегодня он вообще пришел сюда один. Гертруда спустилась открыть ему с руками, выпачканными в земле, и в холщовом фартуке поверх поношенного платья, на сей раз — действительно серого. От неожиданности Жуга даже забыл поздороваться. Гадалка поймала его недоуменный взгляд и улыбнулась.
— Проходи, — она отступила, пропуская травника вперед. — Я цветы пересаживаю. Подождешь в гостиной или пойдешь со мной?
— А далеко идти?
— Нет, что ты! — рассмеялась та. — В оранжерею. Вон туда.
За кабинетом оказалась еще одна комната — длинное помещение с камином и широким створчатым окном на потолке, через которое внутрь проникал дневной свет. Комнату заполняло бесчисленное множество горшков и ящичков с цветами, травами и даже маленькими кустиками роз. Отдельно стояли кадки с разными лекарственными растениями. Жуга с порога разглядел шалфей, ромашку, розмарин и базилик, оранжевые лепестки календулы и еще добрую дюжину трав, совершенно ему неизвестных. Воздух здесь был теплый и влажный, напитанный цветочным ароматом, который раньше травник принимал за запах курительных палочек.
— Да у тебя тут целый огород, — с оттенком уважения сказал Жуга. — Вот уж не думал, что все это можно разводить под крышей, да еще зимой!
— Мне по лесам слоняться некогда, — Гертруда выкопала целый куст вместе с корешками и землей, и мотнула головой. — Если ты передашь мне во-он тот горшок, дело пойдет быстрее. А потом займемся твоей рукой.
Выкапывать растения Жуге было не впервой, но вот садить еще не приходилось. Он с любопытством наблюдал, как гадалка насыпала на дно горшка золы, расправив корни, аккуратно разместила там куст, добавила земли и примяла сверху пальцами.
— Пожалуй, все, — она заглянула в опустевшую кадку. — Вовремя мы: еще б неделю, две, и кадку бы разворотило. Взгляни, как стенки раскрошились.
— А поливать разве не надо?
— Растения сразу после пересадки не поливают — слишком много ранок на корнях, могут загнить. Пойдем.
Она ополоснула руки, без слов вручила травнику кувшин с водой и удалилась. Вернулась она, уже переодевшись в небесно-голубое, отороченное белым мехом платье, и сразу принялась за дело.
Теперь, рассматривая свою руку, Жуга уже не удивлялся, но все равно не мог понять, как это было проделано.
Наконец послышались шаги, Герта вошла и положила наконечник перед травником на стол.
— Вот. Возьми, — она расправила юбки и опустилась на стул. — Отдашь Вильяму. И знаешь, что, — она потеребила подбородок, — скажи ему, чтоб подыскал для своих стрел что-нибудь другое.
Жуга настороженно покосился на треугольный кусочек металла. На темном бархате сталь отливала синевой, но выглядела совершенно обыденно. Он взял наконечник в руки и вновь не ощутил ничего особенного. Перевел взгляд на гадалку.
— Я ничего не чувствую. Никакого волшебства. Он отравлен?
— Нет, яда нет. А вот волшебство как раз есть. Заклятие латентно, то есть, сейчас оно в спящем состоянии. Его нетрудно обнаружить, если постараться. Попробуй, например, нагреть его на свече.
Жуга подчинился. С минуту он держал кусочек стали над чадящим фитильком, затем достал и осторожно потрогал пальцами.
— Холодный.
— Так часто бывает с предметами, заряженными магией. Смотри еще.
Она подвинула к себе коробку, вынула оттуда щепотку пудры и рассыпала ее по столу. Вокруг наконечника образовалось белое неровное кольцо, но на само железо не попало ни пылинки.
— И подобных тестов много, — Герта отряхнула руки. — Наверное, ты и сам когда-нибудь ими пользовался.
— Мне как-то не приходило в голову, — признался Жуга. — Ну, хорошо, это мне понятно. А в чем суть самого заклятия?
— Трудно сказать, — Гертруда пожала плечами. — Чары очень сложные, многоступенчатые и, как я уже сказала, спящие. Я не смогла в них разобраться. Невозможно понять, какая нитка свилась в середине клубка, не размотав его. А активировать такое заклятие может только очень мощный выплеск энергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
И отшатнулся при виде пяти острых витых стержней из кости.
— Единорожьи рога, — ухмыльнулся Яльмар. — Э, да что это с тобой? Позеленел весь. На-ка вот, глотни.
Непослушными пальцами Жуга нащупал кружку. Сжал ее и поднял взгляд. Видимо, в глазах у него отразилось что-то такое, что заставило Яльмара тревожно заерзать.
— Э, э, ты чего? — он завязал мешок. — Да перестань ты дергаться: не настоящие рога-то. Морских единорогов. Мы их на севере две дюжины поймали, мясо съели, а рога я приберег. Как чувствовал, что пригодятся. Вот, сбываю понемногу, чтобы спрос не подорвать. От яда правда, не помогают, но пока никто не жаловался.
— Еще бы! — усмехнулся Вильям. — Те, кому не повезло, молчат.
Травник медленно приходил в себя. Глотнул из кружки. Руки все еще дрожали.
— Дурак ты, Яльмар, — выдохнул он. — Предупреждать надо!
— А чего?
Подошел и подсел к столу Золтан.
— Здорово, Яльмар. Тебя, говорят, поздравить можно. Об чем шумим?
— Да вот, Вильям мне про вчерашнее рассказывал.
— Нашли, чем хвастать. Сами чудом уцелели, да и мне опять заботы.
— Брось, Золтан, — отмахнулся тот. — Подумаешь, прирезали каких-то трех паршивцев. Один! Да с ними только так и можно. А если делать дело, без этого не обойтись: молока не сквасишь — сыра не получишь.
Жуга поперхнулся пивом.
— Что?! — вскричал он. — Что ты сказал?
Воцарилась тишина. Травник оглядел встревоженные лица друзей и встал.
— Вот что, Золтан, — проговорил он медленно. — Ты можешь разузнать, где в городе готовят сыр?
— Какой сыр?
— Самый лучший.
— Ну вот, похоже, все в порядке, — Герта потрясла руками, как будто стряхивала с них невидимую воду, отступила и полюбовалась своей работой. — Думаю, повязка больше не нужна.
Жуга вывернул руку и скосил глаза на шрам. Разрез под красной корочкой стянулся окончательно. Боль ушла.
— На удивление хорошо заживает, — задумчиво продолжала Герта, вычищая кровь из-под ногтей. Пальцы у нее были длинные и сильные, с короткими и гладкими ногтями, ладонь была скорее, квадратная, нежели удлинненная. — Не поднимай тяжелого и не дерись, а то разойдется.
— Я знаю, — травник опустил рукав рубашки.
— Вообще-то, было бы неплохо посмотреть всю твою ауру. Золтан мне говорил, что ты иногда занимаешься магией. Когда подобное…
— Не сейчас, — уклончиво ответил тот, не желая признаваться, что не понял, о чем идет речь. — Раздеваться неохота. Расскажи мне лучше о стреле.
К удивлению травника, Гертруда громко рассмеялась.
— Раздеваться совершенно не обязательно, — сказала она наконец. — Но если ты не хочешь, я не буду. А вот стрела, что вы мне принесли, действительно оказалась предметом удивительным. Подожди здесь, я сейчас вернусь.
Гадалка вышла и Жуга остался в одиночестве.
Сегодня он вообще пришел сюда один. Гертруда спустилась открыть ему с руками, выпачканными в земле, и в холщовом фартуке поверх поношенного платья, на сей раз — действительно серого. От неожиданности Жуга даже забыл поздороваться. Гадалка поймала его недоуменный взгляд и улыбнулась.
— Проходи, — она отступила, пропуская травника вперед. — Я цветы пересаживаю. Подождешь в гостиной или пойдешь со мной?
— А далеко идти?
— Нет, что ты! — рассмеялась та. — В оранжерею. Вон туда.
За кабинетом оказалась еще одна комната — длинное помещение с камином и широким створчатым окном на потолке, через которое внутрь проникал дневной свет. Комнату заполняло бесчисленное множество горшков и ящичков с цветами, травами и даже маленькими кустиками роз. Отдельно стояли кадки с разными лекарственными растениями. Жуга с порога разглядел шалфей, ромашку, розмарин и базилик, оранжевые лепестки календулы и еще добрую дюжину трав, совершенно ему неизвестных. Воздух здесь был теплый и влажный, напитанный цветочным ароматом, который раньше травник принимал за запах курительных палочек.
— Да у тебя тут целый огород, — с оттенком уважения сказал Жуга. — Вот уж не думал, что все это можно разводить под крышей, да еще зимой!
— Мне по лесам слоняться некогда, — Гертруда выкопала целый куст вместе с корешками и землей, и мотнула головой. — Если ты передашь мне во-он тот горшок, дело пойдет быстрее. А потом займемся твоей рукой.
Выкапывать растения Жуге было не впервой, но вот садить еще не приходилось. Он с любопытством наблюдал, как гадалка насыпала на дно горшка золы, расправив корни, аккуратно разместила там куст, добавила земли и примяла сверху пальцами.
— Пожалуй, все, — она заглянула в опустевшую кадку. — Вовремя мы: еще б неделю, две, и кадку бы разворотило. Взгляни, как стенки раскрошились.
— А поливать разве не надо?
— Растения сразу после пересадки не поливают — слишком много ранок на корнях, могут загнить. Пойдем.
Она ополоснула руки, без слов вручила травнику кувшин с водой и удалилась. Вернулась она, уже переодевшись в небесно-голубое, отороченное белым мехом платье, и сразу принялась за дело.
Теперь, рассматривая свою руку, Жуга уже не удивлялся, но все равно не мог понять, как это было проделано.
Наконец послышались шаги, Герта вошла и положила наконечник перед травником на стол.
— Вот. Возьми, — она расправила юбки и опустилась на стул. — Отдашь Вильяму. И знаешь, что, — она потеребила подбородок, — скажи ему, чтоб подыскал для своих стрел что-нибудь другое.
Жуга настороженно покосился на треугольный кусочек металла. На темном бархате сталь отливала синевой, но выглядела совершенно обыденно. Он взял наконечник в руки и вновь не ощутил ничего особенного. Перевел взгляд на гадалку.
— Я ничего не чувствую. Никакого волшебства. Он отравлен?
— Нет, яда нет. А вот волшебство как раз есть. Заклятие латентно, то есть, сейчас оно в спящем состоянии. Его нетрудно обнаружить, если постараться. Попробуй, например, нагреть его на свече.
Жуга подчинился. С минуту он держал кусочек стали над чадящим фитильком, затем достал и осторожно потрогал пальцами.
— Холодный.
— Так часто бывает с предметами, заряженными магией. Смотри еще.
Она подвинула к себе коробку, вынула оттуда щепотку пудры и рассыпала ее по столу. Вокруг наконечника образовалось белое неровное кольцо, но на само железо не попало ни пылинки.
— И подобных тестов много, — Герта отряхнула руки. — Наверное, ты и сам когда-нибудь ими пользовался.
— Мне как-то не приходило в голову, — признался Жуга. — Ну, хорошо, это мне понятно. А в чем суть самого заклятия?
— Трудно сказать, — Гертруда пожала плечами. — Чары очень сложные, многоступенчатые и, как я уже сказала, спящие. Я не смогла в них разобраться. Невозможно понять, какая нитка свилась в середине клубка, не размотав его. А активировать такое заклятие может только очень мощный выплеск энергии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171