Сам Жуга не рисковал бриться при таком холоде и постоянной качке и постепенно зарастал неряшливой рыжей щетиной, которая его изрядно раздражала.
— Что толку спорить, — проговорил наконец Хансен, — даже если это было, то давно прошло. Людям часто требуется кто-то, кто бы был умнее и сильнее их. Самих богов, то, как они выглядят и что они делают, понять нельзя. А все их похождения, вся их «божественная» сущность — всего лишь тень, удобная для понимания форма, в которую их облекает человек, чтоб брать потом пример… Или же, наоборот — не брать.
— Ашедук не человек.
— Ну, все равно, — досадливо отмахнулся Хансен. — Удобная форма, в которую их облекает человек, гном или какой-нибудь рыжий придурок, который вообразил себя невесть кем и теперь от этого страдает. Это ты хотел услышать?
— Хм-м, — сказал травник. — Хм-м…
И умолк.
Когда они заговорили снова, речь пошла уже о том, кто в них стрелял.
— Проколот козелок? — хмыкнул Хансен, бросая короткий взгляд в сторону Винцента. — Странно… Я как-то не обратил на это внимания. Хотя загадка нетрудна: козелок любят прокалывать себе пираты на Средиземном море. Возможно, он итальянец, этот ван Хейден, и зовут его, скорей всего, не Винцент, а Винченцо. А кольцо осталось от браслета на галерах, откуда он сбежал или освободился после срока. Вы видели, как он работает веслом? Он может сутками грести. А как он тархоню ест? У них там в Италии есть похожая штука — макароны. Так что, все одно к одному.
— Да он все что хочешь сожрет, — буркнул Тил, слушавший до этого молча.
— Еще бы! Посидели бы вы пару лет на бобовой баланде, посмотрел бы я тогда на вас!
Жуга потер шрам на виске. Закашлялся, плотнее запахнул свою куртку.
— Да, с таким веселым прошлым он вполне мог в нас стрельнуть, — с некоторой неохотой, как показалось Тилу, признал он. — Но это было бы уж слишком очевидно. К тому же он почти не видит на один глаз. Арбалет не для него.
— Он запросто мог тебе соврать, будто не видит, — резонно возразил на это Тил. — К тому же, у него прицельная рука.
— Прицельная рука? — Жуга заинтересованно поднял голову. — Это как?
— Он стреляет навскидку. Даже не щурит глаз.
— Я тоже так могу.
— Но он попадает. А ты — нет. Помнишь ночь, когда мы изловили пикта? Винцент бы подпустил тебя поближе и не промахнулся бы. Это Хельг.
— А что, Хельг стреляет хуже Винцента?
— Конечно! Викинги презирают стрелы, считают их оружием трусов. Сам посуди — они захватили с собой всего один арбалет, да и тот, наверное, случайно. Где ему было научиться? Какой он стрелок после этого?
— Н-да… Оба могли стрелять.
— И оба могли промазать.
На этом месте спор как-то внезапно утих.
— Значит, мы ни к чему не пришли, — подвел итог Жуга.
— Значит, ни к чему, — вздохнул Тил.
Они переглянулись.
— А может, просто поговорить с обоими? Так, невзначай.
Хансен покачал головой:
— Они наверняка ничего не скажут. Ни тот, ни другой.
— Кто знает, — хмыкнул Телли, — может быть, стрелявший выдаст себя тем, о чем промолчит.
Жуга задумался.
— Не так глупо, как кажется на первый взгляд, — признал он наконец. — Но я за это не возьмусь. Какие-то они спокойные оба, что Хельг, что Винцент, словно бы и впрямь знать ничего не знают. Убийцы так себя не ведут, если стрелял кто-то из них, он был бы сейчас настороже, следил за нами, что ли… Не знаю, как вам, а мне все это чертовски напоминает эту самую… пиесу Вильяма. И задача та же — как не наказать невинного. По-моему, мы совсем уже запутались, кто друг, кто враг, кто просто так. Кстати, Тил, что там нового на доске?
Телли нахмурился и молча потянул из мешка игральную доску. Жуга уселся поудобнее. Соображалось туго — у него с утра сегодня снова разболелась голова. Он с силой потер ладонью лоб, виски, вздохнул и покачал головой.
— Этот выстрел у меня уже в печенках сидит, — признался он. — Ночами не сплю. Может, черт с ним, а? Может, мы и впрямь обознались? Может, мы вообще не правы?
Хансен пожал плечами:
— На логику не всегда можно положиться. Хотя в одном ты прав — убийцы так себя не ведут.
За холодами и тяжелой работой они давно уже не вспоминали об игре, и это натолкнуло травника на определенные размышления. Жуга не раз настаивал на том, чтоб поделиться с Хансеном их догадками, но Тил был непреклонен. Тем не менее даже он счел разумным рассказать Хансену про ход дракона, про ладью и все другие странности игры.
— Ладья? — Хансен нахмурился. — Я сразу не могу сказать, мне надо подумать. А что до дракона… Ты ничего мне не рассказывал про пустыню.
— Мне это тогда не казалось важным, — уклонился от ответа Тил. — Так что ты думаешь?
— Ты знаешь, что такое рокировка?
— Рокировка? — Телли поднял бровь.
— В обыкновенных шахматах так называется королевский прыжок. Быть может, в АэнАрде дракону тоже разрешается делать что-то подобное, хотя бы раз за всю игру. Я не знаю всех правил.
— Как это делается?
— Король уходит на две клетки, и прикрывается ладьей. А после… — Тут Хансен вдруг осекся и нахмурился. — Погодите-ка, погодите… Сдается мне, я кое-что начинаю понимать. В некоторых странах шахматная ладья называется «Тур», то есть «Башня». А вы же что-то делали у башни! Ну, помнишь, ты рассказывал.
— У Толстухи Берты? Так ты думаешь, что это и была вторая э… ладья?
— Ничего не могу сказать наверняка. Но очень похоже на то.
Здесь Кай заинтересовался черными фигурами и травник уже стал подумывать, как бы ему понезаметнее сменить тему, как вдруг их размышления весьма кстати прервал громкий крик Яльмара.
— Хэй, земля! — вопил варяг. — Земля!
Все повскакали с мест: «Где? Где?».
— Вон там, видите?
Рукою в рукавице великан норвег указывал на запад. Над чистой поверхностью моря поднимался чуть заметный на фоне вечернего неба белый дымный столб. Самой земли пока что видно не было. Жуга почувствовал, как сердце забилось сильнее. Сглотнул.
— Это уже Исландия?
— Гайрфугласкер, — Яльмар налег на весло, чуть разворачивая корабль к юго-западу, и пояснил: — Остров пингвинов. Видишь, вон вулкан дымится? Это хорошо. Еще денек, и мы на месте. Если нам ничего не помешает, конечно.
Жуга вздохнул:
— Надеюсь.
На море было неспокойно. Седые волны долгим штормом грызли берега. Отсюда, с высоты утеса пенные валы выглядели как серебряные всадники на взмыленных конях, возникающие ниоткуда и тут же гибнущие в бесконечной битве — черные и белые фигурки на огромной и бесформенной доске. Свет от луны искрился на волнах, слепые точки звезд усеивали сизое, затянутое дымкой небо. Опираясь на свой посох, Жуга стоял на краю утеса в молчаливом одиночестве. Очень сильный, но до странности теплый южный ветер (Яльмар называл его «южак») давно уже сбил капюшон с его головы и теперь рвал волосы в попытке растрепать недлинный «конский хвост», а когда не получалось, яростно свистел в ушах, швыряя травнику в лицо соленые брызги и морось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
— Что толку спорить, — проговорил наконец Хансен, — даже если это было, то давно прошло. Людям часто требуется кто-то, кто бы был умнее и сильнее их. Самих богов, то, как они выглядят и что они делают, понять нельзя. А все их похождения, вся их «божественная» сущность — всего лишь тень, удобная для понимания форма, в которую их облекает человек, чтоб брать потом пример… Или же, наоборот — не брать.
— Ашедук не человек.
— Ну, все равно, — досадливо отмахнулся Хансен. — Удобная форма, в которую их облекает человек, гном или какой-нибудь рыжий придурок, который вообразил себя невесть кем и теперь от этого страдает. Это ты хотел услышать?
— Хм-м, — сказал травник. — Хм-м…
И умолк.
Когда они заговорили снова, речь пошла уже о том, кто в них стрелял.
— Проколот козелок? — хмыкнул Хансен, бросая короткий взгляд в сторону Винцента. — Странно… Я как-то не обратил на это внимания. Хотя загадка нетрудна: козелок любят прокалывать себе пираты на Средиземном море. Возможно, он итальянец, этот ван Хейден, и зовут его, скорей всего, не Винцент, а Винченцо. А кольцо осталось от браслета на галерах, откуда он сбежал или освободился после срока. Вы видели, как он работает веслом? Он может сутками грести. А как он тархоню ест? У них там в Италии есть похожая штука — макароны. Так что, все одно к одному.
— Да он все что хочешь сожрет, — буркнул Тил, слушавший до этого молча.
— Еще бы! Посидели бы вы пару лет на бобовой баланде, посмотрел бы я тогда на вас!
Жуга потер шрам на виске. Закашлялся, плотнее запахнул свою куртку.
— Да, с таким веселым прошлым он вполне мог в нас стрельнуть, — с некоторой неохотой, как показалось Тилу, признал он. — Но это было бы уж слишком очевидно. К тому же он почти не видит на один глаз. Арбалет не для него.
— Он запросто мог тебе соврать, будто не видит, — резонно возразил на это Тил. — К тому же, у него прицельная рука.
— Прицельная рука? — Жуга заинтересованно поднял голову. — Это как?
— Он стреляет навскидку. Даже не щурит глаз.
— Я тоже так могу.
— Но он попадает. А ты — нет. Помнишь ночь, когда мы изловили пикта? Винцент бы подпустил тебя поближе и не промахнулся бы. Это Хельг.
— А что, Хельг стреляет хуже Винцента?
— Конечно! Викинги презирают стрелы, считают их оружием трусов. Сам посуди — они захватили с собой всего один арбалет, да и тот, наверное, случайно. Где ему было научиться? Какой он стрелок после этого?
— Н-да… Оба могли стрелять.
— И оба могли промазать.
На этом месте спор как-то внезапно утих.
— Значит, мы ни к чему не пришли, — подвел итог Жуга.
— Значит, ни к чему, — вздохнул Тил.
Они переглянулись.
— А может, просто поговорить с обоими? Так, невзначай.
Хансен покачал головой:
— Они наверняка ничего не скажут. Ни тот, ни другой.
— Кто знает, — хмыкнул Телли, — может быть, стрелявший выдаст себя тем, о чем промолчит.
Жуга задумался.
— Не так глупо, как кажется на первый взгляд, — признал он наконец. — Но я за это не возьмусь. Какие-то они спокойные оба, что Хельг, что Винцент, словно бы и впрямь знать ничего не знают. Убийцы так себя не ведут, если стрелял кто-то из них, он был бы сейчас настороже, следил за нами, что ли… Не знаю, как вам, а мне все это чертовски напоминает эту самую… пиесу Вильяма. И задача та же — как не наказать невинного. По-моему, мы совсем уже запутались, кто друг, кто враг, кто просто так. Кстати, Тил, что там нового на доске?
Телли нахмурился и молча потянул из мешка игральную доску. Жуга уселся поудобнее. Соображалось туго — у него с утра сегодня снова разболелась голова. Он с силой потер ладонью лоб, виски, вздохнул и покачал головой.
— Этот выстрел у меня уже в печенках сидит, — признался он. — Ночами не сплю. Может, черт с ним, а? Может, мы и впрямь обознались? Может, мы вообще не правы?
Хансен пожал плечами:
— На логику не всегда можно положиться. Хотя в одном ты прав — убийцы так себя не ведут.
За холодами и тяжелой работой они давно уже не вспоминали об игре, и это натолкнуло травника на определенные размышления. Жуга не раз настаивал на том, чтоб поделиться с Хансеном их догадками, но Тил был непреклонен. Тем не менее даже он счел разумным рассказать Хансену про ход дракона, про ладью и все другие странности игры.
— Ладья? — Хансен нахмурился. — Я сразу не могу сказать, мне надо подумать. А что до дракона… Ты ничего мне не рассказывал про пустыню.
— Мне это тогда не казалось важным, — уклонился от ответа Тил. — Так что ты думаешь?
— Ты знаешь, что такое рокировка?
— Рокировка? — Телли поднял бровь.
— В обыкновенных шахматах так называется королевский прыжок. Быть может, в АэнАрде дракону тоже разрешается делать что-то подобное, хотя бы раз за всю игру. Я не знаю всех правил.
— Как это делается?
— Король уходит на две клетки, и прикрывается ладьей. А после… — Тут Хансен вдруг осекся и нахмурился. — Погодите-ка, погодите… Сдается мне, я кое-что начинаю понимать. В некоторых странах шахматная ладья называется «Тур», то есть «Башня». А вы же что-то делали у башни! Ну, помнишь, ты рассказывал.
— У Толстухи Берты? Так ты думаешь, что это и была вторая э… ладья?
— Ничего не могу сказать наверняка. Но очень похоже на то.
Здесь Кай заинтересовался черными фигурами и травник уже стал подумывать, как бы ему понезаметнее сменить тему, как вдруг их размышления весьма кстати прервал громкий крик Яльмара.
— Хэй, земля! — вопил варяг. — Земля!
Все повскакали с мест: «Где? Где?».
— Вон там, видите?
Рукою в рукавице великан норвег указывал на запад. Над чистой поверхностью моря поднимался чуть заметный на фоне вечернего неба белый дымный столб. Самой земли пока что видно не было. Жуга почувствовал, как сердце забилось сильнее. Сглотнул.
— Это уже Исландия?
— Гайрфугласкер, — Яльмар налег на весло, чуть разворачивая корабль к юго-западу, и пояснил: — Остров пингвинов. Видишь, вон вулкан дымится? Это хорошо. Еще денек, и мы на месте. Если нам ничего не помешает, конечно.
Жуга вздохнул:
— Надеюсь.
На море было неспокойно. Седые волны долгим штормом грызли берега. Отсюда, с высоты утеса пенные валы выглядели как серебряные всадники на взмыленных конях, возникающие ниоткуда и тут же гибнущие в бесконечной битве — черные и белые фигурки на огромной и бесформенной доске. Свет от луны искрился на волнах, слепые точки звезд усеивали сизое, затянутое дымкой небо. Опираясь на свой посох, Жуга стоял на краю утеса в молчаливом одиночестве. Очень сильный, но до странности теплый южный ветер (Яльмар называл его «южак») давно уже сбил капюшон с его головы и теперь рвал волосы в попытке растрепать недлинный «конский хвост», а когда не получалось, яростно свистел в ушах, швыряя травнику в лицо соленые брызги и морось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171