Он никак не ожидал, что лезть в подземный ход придется в одиночку, но иного выхода, похоже, и взаправду не было. Он гулко сглотнул, посмотрел на спящего Рика и кивнул:
— Знаю.
— Ух ты, какая вещь! Ну-ка, дай посмотреть! Дай, дай!
Олле ловко выхватил из под носа у Тила доску с фигурками и утащил ее к себе на колени. Покрутил перед собою так и этак, перевернул и потряс.
— Поосторожней… — Телли нахмурился, протянул за нею руку. — Перестань!
Олле проворно отскочил, состроил Телли рожу и спрятал доску за спину, потом подбросил ее и поймал.
— Ха! — крикнул он. — Всю жизнь с протянутой рукой… Забавная вещица. Где взял?
— Да так… досталось. Слушай, Олле, это не игрушка. Дай сюда.
— А что? — он тронул одну фигурку, другую и поднял взгляд на Телли. — Они не двигаются?
— Нет. То есть… — Тил замялся. — Ну, в общем, я их двинуть не могу.
— Тогда какой от них прок?
— Не знаю, — честно признался тот. — Она…
— Давай сломаем! — предложил Олле и, увидев, как мгновенно побледнел мальчишка, расхохотался. — Да пошутил я, пошутил… А здорово вырезано. Это что, кость?
— Наверное.
— А круги зачем?
Тил уже и сам был не рад, что вытащил треклятую дощечку. По правде говоря, ему просто хотелось посмотреть, не сдвинулся ли кто еще, а более удобного момента, казалось, не предвидится — Арнольд пошел к Горелой башне, как и обещал, Вильям и Нора двинули на рынок за покупками, в палатке остались только Олле, Тил и Рик, да и то последний спал. Теперь, однако, Телли понимал, что лучше бы наоборот остались все другие, а Олле бы куда-нибудь ушел.
Меж тем, доска, похоже, заинтересовала акробата всерьез. Он ухватил фигурку лиса и попытался ее приподнять. Тил напрягся, но фигурка, как и раньше, поднялась только вместе со всей доской.
— Тьфу, — сплюнул Олле, — толком и не разглядеть… Ты что, приклеил их?
Он поднес ее к глазам и стал рассматривать, придерживая снизу пальцами.
— Занятно… Ха! — вдруг оживился он и отложил дощечку в сторону. — А у меня ведь тоже где-то есть такая безделушка. Я сейчас.
И с этими словами он бросился к мешкам, разбрасывая тряпки.
— Так, где же это я… куда же это я… ай-яй-яй… А! Вот.
На ладони его лежала деревянная фигурка — маленький, с палец ростом человечек с мешком за плечами.
— Нравится? — довольно ухмыльнулся Олле. — Сам вырезал. Чем хуже этих?
И, прежде чем Телли успел его предупредить, поставил человечка в самый центр доски.
— Ха! — крикнул он, двигая его по доске туда-сюда. Человечек пересек все поле вдоль и поперек, перепрыгивая через все стоящие фигурки. — Смотри — не прилипает. Раз, раз, и в дамки! Не то, что твои…
Тил замер, но ничего не произошло, и он с облегченьем перевел дух. Олле откровенно развлекался, наблюдая за его растерянной физиономией.
— Я выиграл! — объявил он, подбросил и поймал свою фигурку: «Оп!». Протянул ее Тилу. Тот машинально взял и повертел ее в пальцах. Поднял взгляд.
— А кто это?
— Да просто человек, — пожал тот плечами. — С веревкой и мешком.
— А где веревка?
— Издеваешься? В мешке, конечно! Не в руках же ее таскать… Песенка такая есть, слыхал, наверное.
Он забрал фигурку обратно, вновь подбросил, поймал и продекламировал:
Из дома вышел человек
С веревкой и мешком
И в дальний путь, и в дальний путь
Отправился пешком…
Он умолк.
— И что? — поинтересовался Телли. — Что там дальше?
— Да я не помню, — отмахнулся тот. — Вроде, ничего. Шел, шел… Не спал, не пил, не ел. Долго шел, в общем.
— Ну-у, так неинтересно, — разочарованно протянул Телли. — Надо, чтобы там случилось что-нибудь этакое… Таинственное!
— Таинственное? — глаза у Олле загорелись. — Ага! Щас-щас-щас… Тарам-парам-тарарарам… Гм… О!
И вот однажды, на заре
Вошел он в темный лес
И с той поры, и с той поры
И с той поры исчез.
— Ну, как? — спросил он.
— Здорово! — одобрил Тил. — А дальше?
Проснувшийся Рик заинтересовано приоткрыл один глаз и поднял голову, но через мгновенье снова задремал.
— Куда уж дальше-то? — опешил Олле. — Все! Исчез он! Фьють — и нету!
Он вновь подбросил фигурку, подставил ладонь и недоуменно на нее воззрился. Посмотрел наверх, потом на Телли и растерянно опустил руку.
— Ничего себе…
Фигурка не то чтобы не упала, или упала не туда — она просто исчезла. Оба переворошили все вокруг, даже Рика согнали с насиженного места, но фигурки так и не нашли.
— Куда она подевалась-то? — поскреб в затылке Олле. Он потряс опорный столб, надеясь, что фигурка застряла в складках шатра, и едва успел поймать свалившуюся прямо ему на голову Вильямовскую лютню.
Телли стало не по себе.
— Вот тебе и «Фьють!» — передразнил он акробата. — Доигрались.
— А, ерунда, — отмахнулся тот. — Потом найдется. Все равно скоро ехать.
Тил вздохнул и невесело усмехнулся:
— Зато теперь закончить можно. Как-нибудь так:
Но если где-то повстречать
Его случится вам,
Тогда скорей, тогда скорей,
Скорей скажите нам.
Снаружи послышались шаги, Тил сделал Олле знак молчать и спешно набросил на драконью морду одеяло. Рик послушно замер, однако тревога оказалась ложной — то были Нора и Вильям, вернувшиеся с рынка. Олле, мгновенно позабыв о своей потере, подскочил к ним, потрясая доской.
— Нора, что было, что было! Это было так интересно! Мы тут такую песню придумали, Вилли, ты от зависти лопнешь!
— Перестань кривляться, — поморщилась Нора, — а то раньше времени с ума сойдешь. — Она огляделась по сторонам, покосилась на торчащую из вороха тряпок довольную драконью морду и с неодобреньем покачала головой:
— Ну и разгром же вы тут устроили!
От закутка у восточной стены, где циркачи разбили свой шатер, до башни Толстой Берты был неблизкий путь — пришлось пересечь едва ли не весь город. За площадью начинались старые кварталы. Пока Рудольф не рассказал об их истории, Тил не замечал, что эта часть города застроена и вправду очень беспорядочно; дома стояли впритык, стена к стене, без всякой планировки, улицы были узкие, кривые и запутанные. Казалось, многие дома были наспех надстроены на старом фундаменте, в котором, при некотором допущении действительно угадывалось что-то, похожее на старую крепостную стену. Телли вспомнился рисунок на фаянсовой тарелке, той, что он когда-то видел у Рудольфа в кладовой. Пять башен старого замка, нарисованных на ней, вполне могли быть теми самыми, с которых начинался город. Непонятно было только, куда девались три из них. Он поразмыслил и решил, что их, должно быть, сломали во время штурма, а после разобрали на камень.
Наконец над красной черепицей крыш замаячила плоская верхушка Толстой Берты.
— Это она? — спросил Вилли. Он остановился, снял берет и вытер пот со лба. Лютнист, похоже, не привык ходить так далеко и быстро уставал.
— Она, — Тил кивнул и поежился — ему было не по себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
— Знаю.
— Ух ты, какая вещь! Ну-ка, дай посмотреть! Дай, дай!
Олле ловко выхватил из под носа у Тила доску с фигурками и утащил ее к себе на колени. Покрутил перед собою так и этак, перевернул и потряс.
— Поосторожней… — Телли нахмурился, протянул за нею руку. — Перестань!
Олле проворно отскочил, состроил Телли рожу и спрятал доску за спину, потом подбросил ее и поймал.
— Ха! — крикнул он. — Всю жизнь с протянутой рукой… Забавная вещица. Где взял?
— Да так… досталось. Слушай, Олле, это не игрушка. Дай сюда.
— А что? — он тронул одну фигурку, другую и поднял взгляд на Телли. — Они не двигаются?
— Нет. То есть… — Тил замялся. — Ну, в общем, я их двинуть не могу.
— Тогда какой от них прок?
— Не знаю, — честно признался тот. — Она…
— Давай сломаем! — предложил Олле и, увидев, как мгновенно побледнел мальчишка, расхохотался. — Да пошутил я, пошутил… А здорово вырезано. Это что, кость?
— Наверное.
— А круги зачем?
Тил уже и сам был не рад, что вытащил треклятую дощечку. По правде говоря, ему просто хотелось посмотреть, не сдвинулся ли кто еще, а более удобного момента, казалось, не предвидится — Арнольд пошел к Горелой башне, как и обещал, Вильям и Нора двинули на рынок за покупками, в палатке остались только Олле, Тил и Рик, да и то последний спал. Теперь, однако, Телли понимал, что лучше бы наоборот остались все другие, а Олле бы куда-нибудь ушел.
Меж тем, доска, похоже, заинтересовала акробата всерьез. Он ухватил фигурку лиса и попытался ее приподнять. Тил напрягся, но фигурка, как и раньше, поднялась только вместе со всей доской.
— Тьфу, — сплюнул Олле, — толком и не разглядеть… Ты что, приклеил их?
Он поднес ее к глазам и стал рассматривать, придерживая снизу пальцами.
— Занятно… Ха! — вдруг оживился он и отложил дощечку в сторону. — А у меня ведь тоже где-то есть такая безделушка. Я сейчас.
И с этими словами он бросился к мешкам, разбрасывая тряпки.
— Так, где же это я… куда же это я… ай-яй-яй… А! Вот.
На ладони его лежала деревянная фигурка — маленький, с палец ростом человечек с мешком за плечами.
— Нравится? — довольно ухмыльнулся Олле. — Сам вырезал. Чем хуже этих?
И, прежде чем Телли успел его предупредить, поставил человечка в самый центр доски.
— Ха! — крикнул он, двигая его по доске туда-сюда. Человечек пересек все поле вдоль и поперек, перепрыгивая через все стоящие фигурки. — Смотри — не прилипает. Раз, раз, и в дамки! Не то, что твои…
Тил замер, но ничего не произошло, и он с облегченьем перевел дух. Олле откровенно развлекался, наблюдая за его растерянной физиономией.
— Я выиграл! — объявил он, подбросил и поймал свою фигурку: «Оп!». Протянул ее Тилу. Тот машинально взял и повертел ее в пальцах. Поднял взгляд.
— А кто это?
— Да просто человек, — пожал тот плечами. — С веревкой и мешком.
— А где веревка?
— Издеваешься? В мешке, конечно! Не в руках же ее таскать… Песенка такая есть, слыхал, наверное.
Он забрал фигурку обратно, вновь подбросил, поймал и продекламировал:
Из дома вышел человек
С веревкой и мешком
И в дальний путь, и в дальний путь
Отправился пешком…
Он умолк.
— И что? — поинтересовался Телли. — Что там дальше?
— Да я не помню, — отмахнулся тот. — Вроде, ничего. Шел, шел… Не спал, не пил, не ел. Долго шел, в общем.
— Ну-у, так неинтересно, — разочарованно протянул Телли. — Надо, чтобы там случилось что-нибудь этакое… Таинственное!
— Таинственное? — глаза у Олле загорелись. — Ага! Щас-щас-щас… Тарам-парам-тарарарам… Гм… О!
И вот однажды, на заре
Вошел он в темный лес
И с той поры, и с той поры
И с той поры исчез.
— Ну, как? — спросил он.
— Здорово! — одобрил Тил. — А дальше?
Проснувшийся Рик заинтересовано приоткрыл один глаз и поднял голову, но через мгновенье снова задремал.
— Куда уж дальше-то? — опешил Олле. — Все! Исчез он! Фьють — и нету!
Он вновь подбросил фигурку, подставил ладонь и недоуменно на нее воззрился. Посмотрел наверх, потом на Телли и растерянно опустил руку.
— Ничего себе…
Фигурка не то чтобы не упала, или упала не туда — она просто исчезла. Оба переворошили все вокруг, даже Рика согнали с насиженного места, но фигурки так и не нашли.
— Куда она подевалась-то? — поскреб в затылке Олле. Он потряс опорный столб, надеясь, что фигурка застряла в складках шатра, и едва успел поймать свалившуюся прямо ему на голову Вильямовскую лютню.
Телли стало не по себе.
— Вот тебе и «Фьють!» — передразнил он акробата. — Доигрались.
— А, ерунда, — отмахнулся тот. — Потом найдется. Все равно скоро ехать.
Тил вздохнул и невесело усмехнулся:
— Зато теперь закончить можно. Как-нибудь так:
Но если где-то повстречать
Его случится вам,
Тогда скорей, тогда скорей,
Скорей скажите нам.
Снаружи послышались шаги, Тил сделал Олле знак молчать и спешно набросил на драконью морду одеяло. Рик послушно замер, однако тревога оказалась ложной — то были Нора и Вильям, вернувшиеся с рынка. Олле, мгновенно позабыв о своей потере, подскочил к ним, потрясая доской.
— Нора, что было, что было! Это было так интересно! Мы тут такую песню придумали, Вилли, ты от зависти лопнешь!
— Перестань кривляться, — поморщилась Нора, — а то раньше времени с ума сойдешь. — Она огляделась по сторонам, покосилась на торчащую из вороха тряпок довольную драконью морду и с неодобреньем покачала головой:
— Ну и разгром же вы тут устроили!
От закутка у восточной стены, где циркачи разбили свой шатер, до башни Толстой Берты был неблизкий путь — пришлось пересечь едва ли не весь город. За площадью начинались старые кварталы. Пока Рудольф не рассказал об их истории, Тил не замечал, что эта часть города застроена и вправду очень беспорядочно; дома стояли впритык, стена к стене, без всякой планировки, улицы были узкие, кривые и запутанные. Казалось, многие дома были наспех надстроены на старом фундаменте, в котором, при некотором допущении действительно угадывалось что-то, похожее на старую крепостную стену. Телли вспомнился рисунок на фаянсовой тарелке, той, что он когда-то видел у Рудольфа в кладовой. Пять башен старого замка, нарисованных на ней, вполне могли быть теми самыми, с которых начинался город. Непонятно было только, куда девались три из них. Он поразмыслил и решил, что их, должно быть, сломали во время штурма, а после разобрали на камень.
Наконец над красной черепицей крыш замаячила плоская верхушка Толстой Берты.
— Это она? — спросил Вилли. Он остановился, снял берет и вытер пот со лба. Лютнист, похоже, не привык ходить так далеко и быстро уставал.
— Она, — Тил кивнул и поежился — ему было не по себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171