Посреди схватки на вражеском корабле вдруг образовалось свободное пространство. Яльмар и Хальгрим закружили, обменялись ударами. Щит Яльмара треснул. Норвег был сильнее, датчанин — легче и проворней. Трудно было сказать, кому повезет, один другого стоил. Людская волна прокатилась по палубе драккара, обрушилась на Ларса с Сигурдом. Магнус вскрикнул и бросился на помощь брату. Чье-то тело с шумом рухнуло в воду и Жуга опять потерял их из виду.
Еще один противник травника упал. Дракона и мальчишку наконец оставили в покое, травник облегченно перевел дух — оба были живы. Драка разбилась на отдельные схватки. Кому повезло, теперь бились один на один. Вскоре гномы и Жуга не без помощи Грюммера загнали четверых оставшихся на палубе датчан на нос и ухитрились ранить одного. «Бросай оружие! Бросай!» — кричал им Орге, с каждым взмахом топора выдувая из ноздрей кровавые пузыри. Оставшиеся еще некоторое время продолжали отбиваться, но в этот миг с драккара послышались крики, и битва стала угасать.
Яльмар, весь в крови, поднялся с палубы, на которой, раскинув руки, остался лежать бездыханный враг.
— Все кончено, Хальгрим, — сказал он, пошатнулся и ухватился за мачту. Обвел взглядом стоявших рядом товарищей и плюнул за борт кровавой слюной. Махнул рукой, не выпуская из нее окровавленной секиры:
— Рубите канаты.
Драккар горел. В сгущающихся сумерках пламя казалось особенно ярким, отражалось в воде. Налетел ветер, подхватил и раздул огонь. Драккар с рыжей гривой и длинным хвостом черного дыма медленно удалялся в ночь.
— Кто-нибудь знает христианские молитвы? — спросил Яльмар. — Прочитайте. Пусть они и погибли в битве, это им не повредит.
Жуга стоял, в молчании глядя на горящий корабль. Как раз в этот момент пламя добралось до драконьей головы. Перевел взгляд на лежащие на палубе кнорра тела.
Они потеряли Хаконара, Бранда, Иенсена и Лея. С разрубленной ногой и раной в груди лежал Рэйо. Ларс Ольсен тоже был без чувств, лежал головой у брата на коленях — у него была сломана челюсть, рука и несколько ребер, на бедре была глубокая рана от копья, в груди засела стрела. Гертруда только что закончила их перевязывать и занялась остальными. Ран было много, у одного только Яльмара их набралось едва ли не дюжина, но тем не менее варяг держался на ногах. Немногим легче дела обстояли у Винцента и Герхарда. У Жуги ударом меча был рассечен под волосами лоб и ранена рука, Вильям тоже крепко схлопотал по голове. Даже у закованных в доспехи гномов были множество кровоподтеков и мелких ран, а у Орге сломан нос. Тилу тоже изрядно досталось, но от перевязки он отказался: «Само заживет». Кровь из его ран уже перестала идти. Невредимыми из боя вышли только Герта и Хуфнагель.
Шестерых пленников — всех, кто уцелел после сраженья из датчан и мог грести — посадили на весла, предложив на выбор либо плыть до Англии, либо пойти на корм рыбам. Все шестеро выбрали первое. Корабль разграбили, тела убитых врагов побросали за борт. На палубе кнорра тут и там неровными пятнами темнела засохшая кровь.
— Печальным будет наше плаванье, Жуга, — сказал Яльмар задумчиво. — Кому-то удалось заманить нас на опасный путь. Ты говорил, что можешь вызвать ветер? Вызывай. К утру мы должны доплыть до английских берегов. Похороним их на земле.
— Ветер и так скоро окрепнет, — сказала Герта. — Рэйо вызвал его еще днем.
— Раз так, тогда садимся и гребем. Поставим парус, когда засвежеет. С ранеными что-то можно сделать, Герта?
Та покачала головой.
— Я устала, — сказала она. — У меня не достанет сил на заклинания. Жуга?
— Я попробую.
В висках его как будто били барабаны. С ранениями финна он еще кое-как управился, но перед Ларсом пришлось отступить — слишком тяжелы были нанесенные в бою увечья. Удалось лишь остановить кровь и выдернуть стрелу.
— Если не помогают заклинания, — сказал вдруг подошедший Тил, — попробуйте руны.
— Что? — травник поднял голову.
— Руны! — Герта хлопнула себя по лбу. — Жуга, он гений. Я совсем про них забыла. Заклинания ведь можно не только произнести, но и написать! Это действует медленнее, но лучше так, чем никак.
Жуга встал и со стоном распрямил спину. Потянулся за своим мешком.
— Я в этом не силен, — сказал он устало. — Если знаете, то делайте. Я пока пойду приготовлю отвар для остальных.
Он ушел на корму корабля, где в железной жаровне был разведен огонь, и принялся перебирать травы. Гертруда тем временем вооружилась ножом, нарезала деревянных табличек из обломков затонувшего драккара, и принялась на них что-то вырезать.
К Жуге подошел Тил. Следом за ним ковылял дракошка. Выглядел он неважно, но держался бодро, несмотря на множество мелких ран и перевязанную лапу. Крылья были целы.
— Я хочу с тобой поговорить, — сказал Тил.
— О чем?
— О нас. Я смотрел на доску, — мальчишка уселся рядом на скамью. — Это была ладья.
— Ладья? — травник вскинул голову. — А, черная. Понятно. Ну и что?
— Ладья — тяжелая фигура. Мы отбились не за просто так. Было несколько ходов.
Воцарилось молчание. Жуга лишь молча кивал, с хрустом кроша ножом свои травы.
— Это хорошо, — сказал он наконец. — Это хорошо.
— Жуга, — Тил поднял взгляд, — я должен сказать тебе еще одну вещь.
— Говори.
— АэнАрда. Сегодня в битве был не один лис.
Жуга отвел взор от кипящего котла и повернул голову к нему.
— Что ты хочешь сказать?
— Был еще один — черный. И еще раньше… я тебе не говорил. Я сомневался, но теперь уверен — это Герта. И еще. Золтан… Он тоже…
Жуга изумленно вскинул голову.
— Что ты плетешь! — воскликнул он.
— Тише, — Телли поднял руку, — говори тише. Говорю тебе, что это так.
Тот отложил свой нож. Прошелся пятерней по волосам.
— Не может быть, — сказал он. — Этого не может быть. Они мне помогали, а Золтан мой друг. Как это могло случиться?
— Линора тоже была твоим другом, — возразил на это Телли. Травник вздрогнул. Промолчал. Глаза дракона желтоватым отблеском мерцали в темноте как две маленькие лампы. — Даже больше, чем другом.
— Я не верю.
— Понимаешь, Жуга, — Телли сплел пальцы в замок и хрустнул суставами, — ей безразлично, веришь ты этому или не веришь. Я тоже только пешка на доске. Но мой дракон ведет игру, и я должен думать о победе. И я об этом думаю. Может быть, даже слишком часто думаю. Ты мой друг, быть может, самый лучший и надежный в этом мире. Но если б ты не знал об игре, ты поступал бы так же, как и раньше, ничего бы не изменилось. Так и Золтан с Гертрудой. Они все время удерживали тебя от неразумных поступков, помогали, учили, желая тебе помочь. Именно тебе! Но ты — всего лишь легкая фигура. Лис. Разведчик. Я же должен думать по-другому, несмотря на то, что я сам — пешка. Цель всей игры важней одной фигуры.
Жуга почувствовал, как холодеет у него в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Еще один противник травника упал. Дракона и мальчишку наконец оставили в покое, травник облегченно перевел дух — оба были живы. Драка разбилась на отдельные схватки. Кому повезло, теперь бились один на один. Вскоре гномы и Жуга не без помощи Грюммера загнали четверых оставшихся на палубе датчан на нос и ухитрились ранить одного. «Бросай оружие! Бросай!» — кричал им Орге, с каждым взмахом топора выдувая из ноздрей кровавые пузыри. Оставшиеся еще некоторое время продолжали отбиваться, но в этот миг с драккара послышались крики, и битва стала угасать.
Яльмар, весь в крови, поднялся с палубы, на которой, раскинув руки, остался лежать бездыханный враг.
— Все кончено, Хальгрим, — сказал он, пошатнулся и ухватился за мачту. Обвел взглядом стоявших рядом товарищей и плюнул за борт кровавой слюной. Махнул рукой, не выпуская из нее окровавленной секиры:
— Рубите канаты.
Драккар горел. В сгущающихся сумерках пламя казалось особенно ярким, отражалось в воде. Налетел ветер, подхватил и раздул огонь. Драккар с рыжей гривой и длинным хвостом черного дыма медленно удалялся в ночь.
— Кто-нибудь знает христианские молитвы? — спросил Яльмар. — Прочитайте. Пусть они и погибли в битве, это им не повредит.
Жуга стоял, в молчании глядя на горящий корабль. Как раз в этот момент пламя добралось до драконьей головы. Перевел взгляд на лежащие на палубе кнорра тела.
Они потеряли Хаконара, Бранда, Иенсена и Лея. С разрубленной ногой и раной в груди лежал Рэйо. Ларс Ольсен тоже был без чувств, лежал головой у брата на коленях — у него была сломана челюсть, рука и несколько ребер, на бедре была глубокая рана от копья, в груди засела стрела. Гертруда только что закончила их перевязывать и занялась остальными. Ран было много, у одного только Яльмара их набралось едва ли не дюжина, но тем не менее варяг держался на ногах. Немногим легче дела обстояли у Винцента и Герхарда. У Жуги ударом меча был рассечен под волосами лоб и ранена рука, Вильям тоже крепко схлопотал по голове. Даже у закованных в доспехи гномов были множество кровоподтеков и мелких ран, а у Орге сломан нос. Тилу тоже изрядно досталось, но от перевязки он отказался: «Само заживет». Кровь из его ран уже перестала идти. Невредимыми из боя вышли только Герта и Хуфнагель.
Шестерых пленников — всех, кто уцелел после сраженья из датчан и мог грести — посадили на весла, предложив на выбор либо плыть до Англии, либо пойти на корм рыбам. Все шестеро выбрали первое. Корабль разграбили, тела убитых врагов побросали за борт. На палубе кнорра тут и там неровными пятнами темнела засохшая кровь.
— Печальным будет наше плаванье, Жуга, — сказал Яльмар задумчиво. — Кому-то удалось заманить нас на опасный путь. Ты говорил, что можешь вызвать ветер? Вызывай. К утру мы должны доплыть до английских берегов. Похороним их на земле.
— Ветер и так скоро окрепнет, — сказала Герта. — Рэйо вызвал его еще днем.
— Раз так, тогда садимся и гребем. Поставим парус, когда засвежеет. С ранеными что-то можно сделать, Герта?
Та покачала головой.
— Я устала, — сказала она. — У меня не достанет сил на заклинания. Жуга?
— Я попробую.
В висках его как будто били барабаны. С ранениями финна он еще кое-как управился, но перед Ларсом пришлось отступить — слишком тяжелы были нанесенные в бою увечья. Удалось лишь остановить кровь и выдернуть стрелу.
— Если не помогают заклинания, — сказал вдруг подошедший Тил, — попробуйте руны.
— Что? — травник поднял голову.
— Руны! — Герта хлопнула себя по лбу. — Жуга, он гений. Я совсем про них забыла. Заклинания ведь можно не только произнести, но и написать! Это действует медленнее, но лучше так, чем никак.
Жуга встал и со стоном распрямил спину. Потянулся за своим мешком.
— Я в этом не силен, — сказал он устало. — Если знаете, то делайте. Я пока пойду приготовлю отвар для остальных.
Он ушел на корму корабля, где в железной жаровне был разведен огонь, и принялся перебирать травы. Гертруда тем временем вооружилась ножом, нарезала деревянных табличек из обломков затонувшего драккара, и принялась на них что-то вырезать.
К Жуге подошел Тил. Следом за ним ковылял дракошка. Выглядел он неважно, но держался бодро, несмотря на множество мелких ран и перевязанную лапу. Крылья были целы.
— Я хочу с тобой поговорить, — сказал Тил.
— О чем?
— О нас. Я смотрел на доску, — мальчишка уселся рядом на скамью. — Это была ладья.
— Ладья? — травник вскинул голову. — А, черная. Понятно. Ну и что?
— Ладья — тяжелая фигура. Мы отбились не за просто так. Было несколько ходов.
Воцарилось молчание. Жуга лишь молча кивал, с хрустом кроша ножом свои травы.
— Это хорошо, — сказал он наконец. — Это хорошо.
— Жуга, — Тил поднял взгляд, — я должен сказать тебе еще одну вещь.
— Говори.
— АэнАрда. Сегодня в битве был не один лис.
Жуга отвел взор от кипящего котла и повернул голову к нему.
— Что ты хочешь сказать?
— Был еще один — черный. И еще раньше… я тебе не говорил. Я сомневался, но теперь уверен — это Герта. И еще. Золтан… Он тоже…
Жуга изумленно вскинул голову.
— Что ты плетешь! — воскликнул он.
— Тише, — Телли поднял руку, — говори тише. Говорю тебе, что это так.
Тот отложил свой нож. Прошелся пятерней по волосам.
— Не может быть, — сказал он. — Этого не может быть. Они мне помогали, а Золтан мой друг. Как это могло случиться?
— Линора тоже была твоим другом, — возразил на это Телли. Травник вздрогнул. Промолчал. Глаза дракона желтоватым отблеском мерцали в темноте как две маленькие лампы. — Даже больше, чем другом.
— Я не верю.
— Понимаешь, Жуга, — Телли сплел пальцы в замок и хрустнул суставами, — ей безразлично, веришь ты этому или не веришь. Я тоже только пешка на доске. Но мой дракон ведет игру, и я должен думать о победе. И я об этом думаю. Может быть, даже слишком часто думаю. Ты мой друг, быть может, самый лучший и надежный в этом мире. Но если б ты не знал об игре, ты поступал бы так же, как и раньше, ничего бы не изменилось. Так и Золтан с Гертрудой. Они все время удерживали тебя от неразумных поступков, помогали, учили, желая тебе помочь. Именно тебе! Но ты — всего лишь легкая фигура. Лис. Разведчик. Я же должен думать по-другому, несмотря на то, что я сам — пешка. Цель всей игры важней одной фигуры.
Жуга почувствовал, как холодеет у него в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171