Первое отделение, которым командовал Петр, в полном составе зачислили в учебный взвод. Тут и понятно стало, с каким расчетом отбирали новобранцев в первое отделение: самых грамотных — не ниже семилетки; потому и взяли Иванушкина, у которого было даже восемь классов. Одно было сделано исключение — ля Семена Кобчикова, школьное образование которого ограничилось всего пятью классами, но зато он был и с плотничьим, и с кузнечным ремеслом, и немного со слесарным, не говоря уже о том, что заметно выделялся среди всех новобранцев особой ухватистой ловкостью и сноровкой в любой работе.
Здесь Петр Николаевич счел нужным объяснить, что такое учебный взвод.
«Каждая воинская часть (полк или отдельный эскадрон) сама готовит для себя младших командиров. В полку имеется для этого учебный эскадрон, именуемый полковой школой, в отдельном эскадроне — учебный взвод. В нашем эскадроне учебных взводов было даже два. Казалось бы, куда так много младших командиров, но дело в том, что в наш эскадрон на обучение присылали бойцов из всех полков нашей кавалерийской дивизии, потому что в каждом полку имелся саперный
взвод, для которого требовалось подготовить младших командиров. Кроме того, к нам же присылали на обучение бойцов из всех пограничных кавалерийских отрядов Дальнего Востока, каждый из которых также располагал саперной командой. Эти два учебных взвода были выделены из остальных, обучение проходило по специальной программе, с включением специальных дисциплин, как-то: подрывное дело, строительство мостов и дорог, наведение переправ, возведение блиндажей и т. д. Два эти взвода именовались у нас полковой школой». Начальствовал над учебными взводами помощник командира эскадрона Рюхин, которого поэтому чаще называли не помкомэском, а начальником школы.
Всех курсантов (так именовали бойцов учебных взводов) отбирал в школу сам Рюхин. Петр понял это, когда обнаружил, что помкомэску отлично известна его биография.
Как-то после ужина, незадолго до вечерней поверки, Петр сидел в красном уголке и готовился к завтрашним занятиям. Он и в полковой школе остался командиром первого отделения первого учебного взвода, а основная обязанность командира отделения в учебном взводе — обеспечить, чтобы все его бойцы хорошо усвоили все, что им положено изучить по программе. А для того сам командир отделения должен все усвоить на «отлично». К этому Петр и стремился.
Вошел начальник школы Рюхин. Петр встал, как положено, при появлении командира.
— Сиди, сиди,— совсем не по-уставному вымолвил Рюхин и уселся на скамью рядом с Петром.— Есть разговор.
Из казармы донеслась команда: «На поверку становись!» И тут же в дверь заглянул дневальный. Увидев начальника школы, вытянулся на пороге.
— Скажи помкомвзвода, что я задержал здесь командира отделения,— приказал Рюхин дневальному.
— Есть сказать помкомвзвода...— повторил дневальный и скрылся за дверью.
— Разговор вот какой,— проделжил Рюхин, когда дверь за дневальным закрылась.— Я знакомился с твоими документами. Ты работал на Прикамском кожевенном комбинате в должности директора по труду?
— Так точно,— ответил Петр.
— Не надо по форме,— поморщился Рюхин.— Разговор неофициальный... Так вот, парня двадцати одного года
директором редко ставят. Значит, есть голова на плечах. А потом в обкоме профсоюза. Ну, это не работа, а вот директор — другое дело. Я, к твоему сведению, тоже на гражданке работал директором по труду на лесокомбинате. И даже по соседству: ты в Уральской области, а я в Вятской. Можно сказать, рядом. А вот теперь, как видишь, командир Красной Армии...
Рюхин остановился, посмотрел на Петра пытливым, оценивающим взглядом и неожиданно спросил:
— А как ты думаешь, почему я сменил гражданку на военную службу? А?..— И почти сразу сам ответил на свой вопрос: — По двум причинам. Первая, она же основная. Впереди большая война. Полагаю, ты достаточно грамотен и умен, чтобы понимать — война неизбежна. Вопрос в сроках. Так вот, надо, чтобы в армии, в нашей Красной Армии были надежные, грамотные и умные командиры. Значит, такими, у кого есть масло в голове, нужно обеспечить в первую очередь кадры Красной Армии. У них,— Рюхин мотнул рукой, показывая куда-то за плечо,— у них, и на Востоке, и на Западе, отличные командиры. Там офицерство — привилегированная каста. Возьми хоть прусских юнкеров, хоть японских самураев. Там кадровое офицерство — отпрыски родовитых семейств, цвет нации. И к военной службе будущих офицеров готовят с детства. Военная служба там почетнейшая служба... Надо и нам непрестанно увеличивать число и повышать уровень наших красных командиров. Нет сейчас более важной задачи. Ты понял, к чему я это говорю?..
— Понял...— ответил Петр.
— Ну а вторая причина — это, так сказать, личная. Там, на гражданке, бестолковщины много. На каждом заводе невпроворот хозяев: и дирекция, и завком, и ячейка, и депутатская группа, и еще невесть что, а у семи нянек, как и положено, дитя без глазу. В армии больше порядка. Здесь каждый знает свой права и свои обязанности. Я знаю, кому я подчинен, и знаю, кто мне подчинен. А без этого не может быть порядка ни в каком деле. Ты понял, почему я все это тебе рассказываю?..
Петр промолчал, хотя давно уже сообразил, к чему ведет речь начальник школы.
— Потому рассказываю, что уверен, больше того, убежден — может из тебя получиться командир Красной Армии. Сам-то ты что об этом думаешь?
Петр сказал, что так вот сразу очень трудно ему ответить на этот вопрос.
— Правильно,— одобрил Рюхин.— Отвечать надо подумавши. Подумай. Я не тороплю. Сам избегаю опрометчивых решений. Времени впереди достаточно — целых два года... И учти, если покажется тебе, что я или еще кто из твоих начальников относятся к тебе излишне строго, так это лишь для того, чтобы вырастить из тебя командира.
Больше Рюхин к этому разговору не возвращался. Но Петр очень часто вспоминал неожиданную и необычную беседу с начальником школы.
Доводы помкомэска были убедительны, можно сказать, неопровержимы. Что такое офицерство в старой армии, Петр хорошо знал из классической литературы: образы многих, от Печорина до капитана Тушина, жили в памяти. И понятны были забота и тревога советского командира Рюхина. Только вот представить себя кадровым командиром Красной Армии Петр никак не мог. Он все еще жил в мирном мире, где созидательный труд рабочего, тем более инженера, был «главнее», нежели пусть трудная, пусть тоже непрерывная подготовка к будущей войне, которая неизвестно еще когда будет. И потому призыв помкомэска Рюхина пока не дошел до сердца Петра. Хотя он и понимал, что разговор был неспроста и для размышления срок ему отведен достаточный — два года, все чаще и чаще закрадывалось опасение, как бы не пришлось давать ответ ранее названного срока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Здесь Петр Николаевич счел нужным объяснить, что такое учебный взвод.
«Каждая воинская часть (полк или отдельный эскадрон) сама готовит для себя младших командиров. В полку имеется для этого учебный эскадрон, именуемый полковой школой, в отдельном эскадроне — учебный взвод. В нашем эскадроне учебных взводов было даже два. Казалось бы, куда так много младших командиров, но дело в том, что в наш эскадрон на обучение присылали бойцов из всех полков нашей кавалерийской дивизии, потому что в каждом полку имелся саперный
взвод, для которого требовалось подготовить младших командиров. Кроме того, к нам же присылали на обучение бойцов из всех пограничных кавалерийских отрядов Дальнего Востока, каждый из которых также располагал саперной командой. Эти два учебных взвода были выделены из остальных, обучение проходило по специальной программе, с включением специальных дисциплин, как-то: подрывное дело, строительство мостов и дорог, наведение переправ, возведение блиндажей и т. д. Два эти взвода именовались у нас полковой школой». Начальствовал над учебными взводами помощник командира эскадрона Рюхин, которого поэтому чаще называли не помкомэском, а начальником школы.
Всех курсантов (так именовали бойцов учебных взводов) отбирал в школу сам Рюхин. Петр понял это, когда обнаружил, что помкомэску отлично известна его биография.
Как-то после ужина, незадолго до вечерней поверки, Петр сидел в красном уголке и готовился к завтрашним занятиям. Он и в полковой школе остался командиром первого отделения первого учебного взвода, а основная обязанность командира отделения в учебном взводе — обеспечить, чтобы все его бойцы хорошо усвоили все, что им положено изучить по программе. А для того сам командир отделения должен все усвоить на «отлично». К этому Петр и стремился.
Вошел начальник школы Рюхин. Петр встал, как положено, при появлении командира.
— Сиди, сиди,— совсем не по-уставному вымолвил Рюхин и уселся на скамью рядом с Петром.— Есть разговор.
Из казармы донеслась команда: «На поверку становись!» И тут же в дверь заглянул дневальный. Увидев начальника школы, вытянулся на пороге.
— Скажи помкомвзвода, что я задержал здесь командира отделения,— приказал Рюхин дневальному.
— Есть сказать помкомвзвода...— повторил дневальный и скрылся за дверью.
— Разговор вот какой,— проделжил Рюхин, когда дверь за дневальным закрылась.— Я знакомился с твоими документами. Ты работал на Прикамском кожевенном комбинате в должности директора по труду?
— Так точно,— ответил Петр.
— Не надо по форме,— поморщился Рюхин.— Разговор неофициальный... Так вот, парня двадцати одного года
директором редко ставят. Значит, есть голова на плечах. А потом в обкоме профсоюза. Ну, это не работа, а вот директор — другое дело. Я, к твоему сведению, тоже на гражданке работал директором по труду на лесокомбинате. И даже по соседству: ты в Уральской области, а я в Вятской. Можно сказать, рядом. А вот теперь, как видишь, командир Красной Армии...
Рюхин остановился, посмотрел на Петра пытливым, оценивающим взглядом и неожиданно спросил:
— А как ты думаешь, почему я сменил гражданку на военную службу? А?..— И почти сразу сам ответил на свой вопрос: — По двум причинам. Первая, она же основная. Впереди большая война. Полагаю, ты достаточно грамотен и умен, чтобы понимать — война неизбежна. Вопрос в сроках. Так вот, надо, чтобы в армии, в нашей Красной Армии были надежные, грамотные и умные командиры. Значит, такими, у кого есть масло в голове, нужно обеспечить в первую очередь кадры Красной Армии. У них,— Рюхин мотнул рукой, показывая куда-то за плечо,— у них, и на Востоке, и на Западе, отличные командиры. Там офицерство — привилегированная каста. Возьми хоть прусских юнкеров, хоть японских самураев. Там кадровое офицерство — отпрыски родовитых семейств, цвет нации. И к военной службе будущих офицеров готовят с детства. Военная служба там почетнейшая служба... Надо и нам непрестанно увеличивать число и повышать уровень наших красных командиров. Нет сейчас более важной задачи. Ты понял, к чему я это говорю?..
— Понял...— ответил Петр.
— Ну а вторая причина — это, так сказать, личная. Там, на гражданке, бестолковщины много. На каждом заводе невпроворот хозяев: и дирекция, и завком, и ячейка, и депутатская группа, и еще невесть что, а у семи нянек, как и положено, дитя без глазу. В армии больше порядка. Здесь каждый знает свой права и свои обязанности. Я знаю, кому я подчинен, и знаю, кто мне подчинен. А без этого не может быть порядка ни в каком деле. Ты понял, почему я все это тебе рассказываю?..
Петр промолчал, хотя давно уже сообразил, к чему ведет речь начальник школы.
— Потому рассказываю, что уверен, больше того, убежден — может из тебя получиться командир Красной Армии. Сам-то ты что об этом думаешь?
Петр сказал, что так вот сразу очень трудно ему ответить на этот вопрос.
— Правильно,— одобрил Рюхин.— Отвечать надо подумавши. Подумай. Я не тороплю. Сам избегаю опрометчивых решений. Времени впереди достаточно — целых два года... И учти, если покажется тебе, что я или еще кто из твоих начальников относятся к тебе излишне строго, так это лишь для того, чтобы вырастить из тебя командира.
Больше Рюхин к этому разговору не возвращался. Но Петр очень часто вспоминал неожиданную и необычную беседу с начальником школы.
Доводы помкомэска были убедительны, можно сказать, неопровержимы. Что такое офицерство в старой армии, Петр хорошо знал из классической литературы: образы многих, от Печорина до капитана Тушина, жили в памяти. И понятны были забота и тревога советского командира Рюхина. Только вот представить себя кадровым командиром Красной Армии Петр никак не мог. Он все еще жил в мирном мире, где созидательный труд рабочего, тем более инженера, был «главнее», нежели пусть трудная, пусть тоже непрерывная подготовка к будущей войне, которая неизвестно еще когда будет. И потому призыв помкомэска Рюхина пока не дошел до сердца Петра. Хотя он и понимал, что разговор был неспроста и для размышления срок ему отведен достаточный — два года, все чаще и чаще закрадывалось опасение, как бы не пришлось давать ответ ранее названного срока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108