— За помощью ходят к власть имущим.
— У вас, уважаемый Иван Кузьмич, наиболее авторитетная власть, проистекающая из глубокого знания и долголетнего опыта,— несколько витиевато возразил Петр и, чтобы окончательно подольститься к старому человеку, добавил почтительно: — Вы ведь очень давно... по этому ведомству.
И, по-видимому, точно угадал чувствительную струну. Старик просто расцвел на глазах.
— Давненько, давненько...— согласился Иван Кузьмич.— Еще при графе Сергее Юльевиче Витте зачислен был на службу в сие ведомство... Так какое у вас ко мне дело?
Петр сказал, что дело очень сложное и всем пока что непосильное, изложил его суть и не удержался, чтобы не поплакаться в жилетку.
Иван Кузьмич слушал внимательно, не перебивая, а выслушав, улыбнулся мягко, совсем по-стариковски, и ответил, что дело это вовсе не такое уж хитрое. Петр ушам своим не поверил.
— Да я и к министру, и к самому председателю Совмина!..— возопил он.
— Все так,— согласно кивая, подтвердил Иван Кузьмич,— а только дело ваше вовсе простое.
— Научите! — взмолился Петр.— Век буду... .
— Извольте выслушать,— со скромным достоинством сказал Иван Кузьмич.— Пойдите к вашему министру, к Ивану
Григорьевичу, и попросите его, чтобы издал приказ: провести на вашем предприятии по состоянию на первое января предстоящего года полную инвентаризацию всех материальных ценностей, всех основных и оборотных средств.
К Петру еще не вернулась способность соображать. Он не понял глубинного смысла, заключенного в сказанном ему, и тупо спросил:
— А потом?..
И вот тут Иван Кузьмич позволил себе усмехнуться:
— А потом все пойдет само собой... И вам придется потерпеть только до балансовой комиссии. Теперь понятно?
Петр готов был повалиться в ноги старику. Теперь-то и он все понял.
— Как мне вас отблагодарить! — воскликнул Петр.
— А есть такое желание? — усмехнулся Иван Кузьмич, на сей раз уже с хитрецой.
— Помилуйте!..— только и мог произнести вконец растрогавшийся Петр.
— Ну что ж! Услуга за услугу,— сказал Иван Кузьмич.— Есть у меня внучок. Наградил господь ростом: два аршина пятнадцать вершков. Понимаете,— подчеркнул он с гордостью,— одного вершка до сажени не хватает! Соответственно и нога. Вы вот какой размер носите?
— Сорок второй.
— Вот, сорок второй. А внучок — пятидесятый!.. Таких нигде не купишь, не продают. А внучок — охотник и рыбак, без сапог ему невозможно.
— Иван Кузьмич, дорогой!..— Петра потрясла несоразмерность взаимных услуг.— Покуда я жив, босиком внучок ваш ходить не будет. Пусть придет ко мне завтра утром — мерку снимем.
Так вот и завершилась эта многострадальная и немало лет тянувшаяся история. Осталось сделать только небольшое пояснение для читателей, неискушенных в экономике промышленных предприятий.
Когда проводят полную инвентаризацию — проверяют, то есть пересчитывают или взвешивают, все имущество предприятия, от зданий и сооружений до последнего гвоздя или шурупа на складе. Завершается это действо составлением инвентаризационной ведомости. В ней графы: первая — «Наименование предмета», вторая — «Числится по документам»,
третья — «Имеется в наличии» — и, как главный результат, две итоговые графы: «Излишки» и «Недостачи». Поскольку разрешения на строительство клуба не было, то он по документам как бы и не строился, то есть его как бы и не было — опять-таки по документам. Но фактически он оказался в наличии, так как реально существовал. И, таким образом, клуб попал в графу «Имеется в наличии», а затем и в графу «Излишки». В излишках ни много ни мало оказался один клуб.
А последний аккорд всей инвентаризационной операции — постановление балансовой комиссии: «Недостачи списать, излишки оприходовать».
Клуб оприходовали, и он перешел, как и все прочие здания, в раздел средств основных, уйдя, таким образом, из раздела средств оборотных. И сразу выявилось, что у кожкомбината недостает трехсот тысяч оборотных средств, кои ему, в полном согласии с законом, незамедлительно пополнили.
И мгновенно все встало на свои места. Директору кожкомбината жить стало легче и веселее, но история эта с ее неожиданным финалом запомнилась ему надолго, и не один раз возвращался он к ней в своих размышлениях.
Что собирались отдать его под суд, прекрасно понимая, что нет в его действиях ни корысти, ни бесхозяйственности, и что столько ответственных и облеченных немалой властью людей (четырнадцать членов бюро плюс приглашенные на заседание) больше часа всерьез обсуждали это намерение,— это как раз не представлялось ему сколько-нибудь удивительным. Тут все понятно. Есть закон, точнее, инструкция. Нарушил инструкцию — отвечай!
Куда больше поражало другое. Как могло случиться, что ни министр финансов, ни председатель Совмина, ни его заместитель, ведавший промышленностью и финансами, ни их многочисленные референты и консультанты — словом, никто из лиц достаточно компетентных не смог найти выхода из создавшегося трудного положения, хотя выход этот, как показал Иван Кузьмич, спрятан вовсе не глубоко? Так почему же?.. Вовсе не потому, что не хотели. Нет, как раз все хотели, потому что выпутаться из этого нелепого положения, да побыстрее, в данном случае было, как говорится, в общих интересах.
Так почему же все-таки?.. Почему спасовали дипломированные финансисты, экономисты и юристы?.. Скорее всего, по причине непоколебимой веры во всемогущую инструкцию, точнее, во всемогущую систему инструкций. Одна инструкция другую подпирает. Построили клуб без разрешения — ин-
струкпию нарушили, значит, и голову ломать нечего: никакая другая инструкция первую не отменит... А что же свой собственный министр, уважаемый Иван Григорьевич, со всеми своими плановиками, бухгалтерами, финансистами и юристами?.. Тоже не нашлись, не уразумели, как перешагнуть через инструкцию... Господи, сколько же кругом руководящих советчиков, когда у тебя все в порядке, и куда они все проваливаются или улетучиваются, когда в них действительно объявится нужда?..
Но бухгалтер-то, опытнейший Михаил Демьянович, дока в своем деле?.. Значит, тоже дока прежде всего по части запретительных инструкций. Точно знает, чего нельзя, это знает даже лучше, чем зампредсовмина... А кстати, чего именно нельзя?.. Тут опирайся без опаски на известный принцип: запрещено все, что не разрешено. Вот и вся мудрость!..
Ну а сам он, директор, руководитель?.. Тоже не первый год на производстве. Специальное образование получил. А тоже уши развесил... Так ведь учили-то только технологии, а что инженеру придется с экономикой столкнуться — до этого, видимо, не додумались...
И, в общем, все размышления в конце концов завершались одним и тем же грустным вопросом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— У вас, уважаемый Иван Кузьмич, наиболее авторитетная власть, проистекающая из глубокого знания и долголетнего опыта,— несколько витиевато возразил Петр и, чтобы окончательно подольститься к старому человеку, добавил почтительно: — Вы ведь очень давно... по этому ведомству.
И, по-видимому, точно угадал чувствительную струну. Старик просто расцвел на глазах.
— Давненько, давненько...— согласился Иван Кузьмич.— Еще при графе Сергее Юльевиче Витте зачислен был на службу в сие ведомство... Так какое у вас ко мне дело?
Петр сказал, что дело очень сложное и всем пока что непосильное, изложил его суть и не удержался, чтобы не поплакаться в жилетку.
Иван Кузьмич слушал внимательно, не перебивая, а выслушав, улыбнулся мягко, совсем по-стариковски, и ответил, что дело это вовсе не такое уж хитрое. Петр ушам своим не поверил.
— Да я и к министру, и к самому председателю Совмина!..— возопил он.
— Все так,— согласно кивая, подтвердил Иван Кузьмич,— а только дело ваше вовсе простое.
— Научите! — взмолился Петр.— Век буду... .
— Извольте выслушать,— со скромным достоинством сказал Иван Кузьмич.— Пойдите к вашему министру, к Ивану
Григорьевичу, и попросите его, чтобы издал приказ: провести на вашем предприятии по состоянию на первое января предстоящего года полную инвентаризацию всех материальных ценностей, всех основных и оборотных средств.
К Петру еще не вернулась способность соображать. Он не понял глубинного смысла, заключенного в сказанном ему, и тупо спросил:
— А потом?..
И вот тут Иван Кузьмич позволил себе усмехнуться:
— А потом все пойдет само собой... И вам придется потерпеть только до балансовой комиссии. Теперь понятно?
Петр готов был повалиться в ноги старику. Теперь-то и он все понял.
— Как мне вас отблагодарить! — воскликнул Петр.
— А есть такое желание? — усмехнулся Иван Кузьмич, на сей раз уже с хитрецой.
— Помилуйте!..— только и мог произнести вконец растрогавшийся Петр.
— Ну что ж! Услуга за услугу,— сказал Иван Кузьмич.— Есть у меня внучок. Наградил господь ростом: два аршина пятнадцать вершков. Понимаете,— подчеркнул он с гордостью,— одного вершка до сажени не хватает! Соответственно и нога. Вы вот какой размер носите?
— Сорок второй.
— Вот, сорок второй. А внучок — пятидесятый!.. Таких нигде не купишь, не продают. А внучок — охотник и рыбак, без сапог ему невозможно.
— Иван Кузьмич, дорогой!..— Петра потрясла несоразмерность взаимных услуг.— Покуда я жив, босиком внучок ваш ходить не будет. Пусть придет ко мне завтра утром — мерку снимем.
Так вот и завершилась эта многострадальная и немало лет тянувшаяся история. Осталось сделать только небольшое пояснение для читателей, неискушенных в экономике промышленных предприятий.
Когда проводят полную инвентаризацию — проверяют, то есть пересчитывают или взвешивают, все имущество предприятия, от зданий и сооружений до последнего гвоздя или шурупа на складе. Завершается это действо составлением инвентаризационной ведомости. В ней графы: первая — «Наименование предмета», вторая — «Числится по документам»,
третья — «Имеется в наличии» — и, как главный результат, две итоговые графы: «Излишки» и «Недостачи». Поскольку разрешения на строительство клуба не было, то он по документам как бы и не строился, то есть его как бы и не было — опять-таки по документам. Но фактически он оказался в наличии, так как реально существовал. И, таким образом, клуб попал в графу «Имеется в наличии», а затем и в графу «Излишки». В излишках ни много ни мало оказался один клуб.
А последний аккорд всей инвентаризационной операции — постановление балансовой комиссии: «Недостачи списать, излишки оприходовать».
Клуб оприходовали, и он перешел, как и все прочие здания, в раздел средств основных, уйдя, таким образом, из раздела средств оборотных. И сразу выявилось, что у кожкомбината недостает трехсот тысяч оборотных средств, кои ему, в полном согласии с законом, незамедлительно пополнили.
И мгновенно все встало на свои места. Директору кожкомбината жить стало легче и веселее, но история эта с ее неожиданным финалом запомнилась ему надолго, и не один раз возвращался он к ней в своих размышлениях.
Что собирались отдать его под суд, прекрасно понимая, что нет в его действиях ни корысти, ни бесхозяйственности, и что столько ответственных и облеченных немалой властью людей (четырнадцать членов бюро плюс приглашенные на заседание) больше часа всерьез обсуждали это намерение,— это как раз не представлялось ему сколько-нибудь удивительным. Тут все понятно. Есть закон, точнее, инструкция. Нарушил инструкцию — отвечай!
Куда больше поражало другое. Как могло случиться, что ни министр финансов, ни председатель Совмина, ни его заместитель, ведавший промышленностью и финансами, ни их многочисленные референты и консультанты — словом, никто из лиц достаточно компетентных не смог найти выхода из создавшегося трудного положения, хотя выход этот, как показал Иван Кузьмич, спрятан вовсе не глубоко? Так почему же?.. Вовсе не потому, что не хотели. Нет, как раз все хотели, потому что выпутаться из этого нелепого положения, да побыстрее, в данном случае было, как говорится, в общих интересах.
Так почему же все-таки?.. Почему спасовали дипломированные финансисты, экономисты и юристы?.. Скорее всего, по причине непоколебимой веры во всемогущую инструкцию, точнее, во всемогущую систему инструкций. Одна инструкция другую подпирает. Построили клуб без разрешения — ин-
струкпию нарушили, значит, и голову ломать нечего: никакая другая инструкция первую не отменит... А что же свой собственный министр, уважаемый Иван Григорьевич, со всеми своими плановиками, бухгалтерами, финансистами и юристами?.. Тоже не нашлись, не уразумели, как перешагнуть через инструкцию... Господи, сколько же кругом руководящих советчиков, когда у тебя все в порядке, и куда они все проваливаются или улетучиваются, когда в них действительно объявится нужда?..
Но бухгалтер-то, опытнейший Михаил Демьянович, дока в своем деле?.. Значит, тоже дока прежде всего по части запретительных инструкций. Точно знает, чего нельзя, это знает даже лучше, чем зампредсовмина... А кстати, чего именно нельзя?.. Тут опирайся без опаски на известный принцип: запрещено все, что не разрешено. Вот и вся мудрость!..
Ну а сам он, директор, руководитель?.. Тоже не первый год на производстве. Специальное образование получил. А тоже уши развесил... Так ведь учили-то только технологии, а что инженеру придется с экономикой столкнуться — до этого, видимо, не додумались...
И, в общем, все размышления в конце концов завершались одним и тем же грустным вопросом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108