— Такое место я вам нашел! — сказал начальник отдела кадров, и видно было, он искренне рад, что сумел должным образом удовлетворить обращенную к нему просьбу.— Отличное место,— продолжал начальник.— Уже после того, как послал вам телеграмму, еще объявились охотники. Но, сами понимаете,— он выразительно развел руками,— место уже за вами.
— Я не понял, о каком вы законе?..
— По этому закону вам большие права предоставляются. О месячном отпуске я уже сказал вам. Подъемные в размере четырех месячных окладов на самого плюс по окладу на члена
семьи. Повышенная оплата расходов на перевозку багажа и прочие льготы. Очень полезный закон.
— Я так и не понял, какой закон?
— Закон об обязательном переводе специалистов и квалифицированных рабочих. Недавно принят Президиумом Верховного Совета СССР,— пояснил начальник отдела кадров.
— И все равно не понимаю,— сказал Петр.— Я же добровольно, сам просил. При чем же тут обязательный перевод?
— Да вы что?..— непритворно изумился начальник отдела кадров.— Как это при чем?.. Да если добровольно, по вашему заявлению, вам подъемных один месячный оклад и по четверти оклада на члена семьи, а если по этому закону, я вам уже говорил, четыре оклада и по одному на члена семьи. И, соответственно, прочие льготы. Очень даже большая разница!
Что разница немалая, Петр уже уразумел. Непонятно было другое: почему так рьяно стоит на страже его интересов этот лощеный наркоматовский начальник? Но даже и не это занимало сейчас Петра. Гораздо больше интересовало, куда его намереваются отправить по новому, как выразился кадровый начальник, очень полезному закону.
Петр прямо и спросил его об этом.
— О! — воскликнул начальник отдела кадров.— Вы и не мечтали о таком месте. Вы назначены начальником кожевенного цеха на Приленском кожевенно-обувном комбинате.
Этого действительно у Петра и в мыслях не было...
— Приленском?! — воскликнул он и несколько оторопело приподнялся со стула.
Да!.. Теперь понятно, для чего понадобился начальнику отдела кадров новый полезный закон...
— Что вас так поразило? — улыбнулся он.— Далековато? Дорога вам оплачивается. А проехать всю страну из конца в конец, да о таком путешествии мечтать только!
И так как Петр все еще смотрел на него с некоторой оторопью, начальник отдела кадров громоздил довод на довод:
— Я понимаю вашу некоторую... растерянность. Далеко. Непривычно. Холодно. Но зато какие условия! Таких нигде больше нет!..— И начал перечислять одно за другим: — Должностные оклады на двадцать процентов выше. Через каждый год работы десятипроцентная надбавка к окладу. Отпуск два месяца в году. Можно суммировать отпуск за три года, то есть, проработав два с половиной года, получить отпуск в шесть
месяцев и провести его, скажем, на Черном море. Дорога туда и обратно оплачивается. Ну что?.. Разве неправ я, говоря, что таких условий нигде больше нет?..
Петр плохо слушал его. Точила одна мысль: как примет неожиданную весть Аля? Он хорошо знал, как тяжело переживала она вынужденную разлуку с Ленинградом, городом, в котором родилась и выросла...
Когда он сказал ей, что в письме своем изъявил согласие ехать «куда угодно», Аля ответила с грустной усмешкой:
— Может быть, это «куда угодно» окажется поближе к моему Ленинграду?..
И вот теперь ехать поистине на край света... Но назад пути отрезаны. И не только новым законом, но прежде всего потому, что сам напросился: «куда угодно!» Это так он думал. Потому, что ему так хотелось думать... Сам вроде бы решал свою судьбу. Но вот именно: вроде бы!.. Не мог же не понимать, что это всего-навсего самоутешение, скорее даже самообольщение. Все решили за него. Такое им право дано новым законом-Словом, свобода — это осознанная необходимость.
В этом месте Петр Николаевич продиктовал следующее пояснение:
«В середине сорокового года в нашей стране было принято несколько новых законов. Общий смысл их сводился к укреплению трудовой дисциплины и созданию необходимых условий для подъема промышленного производства и повышения качества выпускаемой продукции.
Эти чрезвычайные меры были необходимы. Страна лихорадочно готовилась к отражению неизбежной агрессии германского фашизма, который тогда был экономически сильнее нас. Меры эти резко ограничивали личные права граждан, но, повторяю еще раз, в обстановке того времени были необходимы.
Приняты были следующие указы Президиума Верховного Совета СССР:
о переходе на восьмичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю;
о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений;
об уголовной ответственности за прогул без уважительных причин (опоздание на работу свыше двадцати минут считалось прогулом) ;
об обязательном переводе инженерно-технических работников и квалифицированных рабочих;
об ответственности за выпуск недоброкачественной продукции и за несоблюдение обязательных стандартов промышленными предприятиями».
Начальник отдела кадров предупредил Петра, что навигация на Лене прекращается значительно раньше, чем на реках европейской части страны, и потому выехать к месту работы надо не мешкая особенно.
— А как же добираются до Приленска зимой? — полюбопытствовал Петр.
— Следующим летом. Ну а если уж крайняя нужда, то гужевым транспортом. От Иркутска, куда можно доехать по железной дороге, до Приленска три тысячи километров, считай, три месяца пути.
— Нет, это нам не подходит,— сказал Петр.
— И я так думаю,— согласился с ним начальник отдела кадров.— Поэтому вы должны выехать из Прикамска...
— Я хочу провести отпуск в Ленинграде,— перебил его Петр.
— Разница невелика. Значит, вы должны выехать из Ленинграда не позднее начала августа.
— Успею,— заверил Петр.
— Отлично. Я сообщу в Приленск, что вы приступите к работе первого сентября. Впрочем, на работе вы с того дня, как сядете в поезд. Сохраните проездные билеты. Они будут необходимы не только для оплаты суточных, но и для исчисления вашего северного стажа.
Времени оставалось в обрез, а на московских вокзалах, как всегда в летнее время, люди неделями ждали, пока удастся приобрести билеты.
Кто-то подсказал: в «Метрополе» продают билеты на самолет. Петр ринулся на площадь Свердлова, разыскал кассу Аэрофлота. Касса уже закрылась, но все же он выяснил: по маршруту Москва — Свердловск три рейса в сутки. На сегодня все билеты проданы. А на завтра?.. На завтра будут продавать завтра, с восьми утра. Занять очередь?.. Да, надо занять. За кем?.. Указали на пожилого гражданина в коричневом плаще, который стоял неподалеку и внимательно изучал вывешенное в окне расписание.
— Вы последний?
— Теперь вы. Я пошел, а вы стойте здесь, пока за вами не займут очередь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108