Морской болезнью переболели многие, но капитану никого не пришлось хоронить, да и в каюте третьего класса, несмотря на зимнее время, было тепло. Тут не приходилось таскать ведро, как на пааделайдских палубных лодках,— всюду чистота и порядок. Что там говорить еще о каютах первого класса, куда я мельком раза два заглянул. Наши отважно выстояли перед морской болезнью, хотя качка на большом корабле совсем не та, что в лодке. Да и океан — это не море.
Морской болезни я не почувствовал, но меня давила тоска по дому, по Пааделайду, по Лене и Силле, от которых я с каждым часом удалялся все дальше. А разговаривал ли Яагуп с Мааком? Яагуп не мог обмануть, но тогда, выходит, врала готландская газета? Газета писала (дядюшка Элиас еще на Готланде дал перевести статью):
«Эстонские беженцы в Стокгольме.
Пароход «Ойхонна» с капитаном В. Норрингом прибыл в субботу в полдень из Ревеля через Ханко в Стокгольм, имея на борту 41 мешок с почтой, из них 28 адресованы за границу, а также 60 пассажиров. Среди пассажиров около сорока беженцев из Ревеля, такие как барон фон Уеко- кюлль с семьей, барон Толли, господин фон Неффи с семьей, барон Вальтер Штакельберг, барон Шеллинг с супругой, госпожа фон Диттмар с дочерью, графиня Котцебу, госпожа фон Харпет с сыном, сам господин фон Харпет, госпожа фон Миддендорф.
Из Ханко проездом через Киль за границу прибыла также известная певица Айно Акт-Ренваль.
Направляясь в Ревель, «Ойхонна» покинула остров Ханко в четверг в два часа ночи. Погода была ясной, ветер слабым. Прибытие в Ревель задержал снегопад, обрушившийся на пароход у острова Найссаар. Когда подняли якорь и показался город, пришлось долго ждать лоцмана, который в полумраке не разглядел сигналов.
Как только на берегу узнали о прибытии «Ойхонны», вышеназванные эмигранты поспешили на пароход...»
В газете не было сказано, что фон Маак находился среди убежавших. Да и как он мог там быть, если всего неделю назад Яагуп разговаривал с ним на Сааремаа (газета, опубликовавшая эту заметку, вышла 18 января 1906 года)? На протяжении всего рейса я был уверен, что Маак остался на Сааремаа, но иногда чудилось, что в газете было и его имя. В такие мгновения наше бегство, весь наш рейс представлялись бессмысленными. Меня словно бы тащили с собой на чадившем чужом пароходе, а потом и в Канаде, на железной дороге. Я хотел бы оказаться на Пааделайде.
Переезд по железной дороге из Монреаля в Ванкувер тоже занял почти три недели. Тому, что внешне он обошелся без особых осложнений, мы были обязаны бумагам старого Элиаса, его опыту, знанию языка, седой почтенной голове, прямой осанке, его достойному представительству, но, конечно, прежде всего долларам, которые он усердно копил всю свою долгую жизнь, а также, разумеется, золотым, которые отец с Яагупом заработали на перевозке камней,— русский золотой был повсюду в цене и годился в руку любому чиновнику. Дядюшка Элиас знал, кому и как поднести, чтобы не бросать деньги на ветер. К тому же все мы без большого обмана и подтасовки были одна семья — все Кивиряхки, тем более что почти все мы носили библейские имена: Элиас, Рахель, Аарон, Наама, Беньямин. Лишь отец был согласно русской апостольской православной вере назван Тимофеем, но его можно было переделать в Тимофеуса. Элиас был дедушкой, Тимофеус сыном, Рахель снохой, мы трое — я, Наама и Беньямин — внуки Элиаса. Семья из шести человек. Она могла быть из восьми, но Яагуп и Лена с нами не поехали. Семейным ремеслом, что подтверждалось и взятой с собой швейной машинкой, было честное порт княжество ее. Не просто искатели счастья — наш конечный пункт Британская Колумбия, остров Рог1ипе-1е11ег.
Об этом дядюшка Элиас говорил всем в каюте попыхивающего по океану парохода и в купе спешившего на запад поезда. Никто из нас ведь английского не знал. Нам он пояснял то же сам<$е на родном языке. Еог1ипе-1е11ег и был тем самым островом, который дядюшка Элиас выбрал для пааделайдцев и куда он намеревался увезти нас из России. Несколько лет назад мы оказались тяжелы на подъем. Лишь страх перед казаками вынудил отца бежать с Па- аделайда. Нас вокруг Элиаса осталось мало, всего одна семья. Может, так оно и лучше, все пааделайдцы все равно бы уже не поместились. Неужели остров уменьшился с тех пор, как старый Элиас задумал поселить здесь всех пааделайдцев? Нет, земля не ушла под воду, как это случалось с некоторыми островами,— Рог1ипе-1е11ег по-прежнему занимал свои пятнадцать миль, это верст двадцать в длину и от трех до пяти в ширину. По сравнению с другими близлежащими островами, особенно с возвышающимися до небес Скалистыми горами канадского материка, остров был относительно невысок. Покрыт густым вековым лесом, состоящим из разновидностей канадской сосны и кедра. Индейцы на протяжении столетий надолго тут не обосновывались, но остров был для них кладовой толстоствольного и высокого кедра, из которого они выдалбливали свои каноэ и изготовляли тотемы. И хоть остров сильно проливается дождями, а зимой покрывается толстым слоем снега, который на этой параллели быстро, за пару недель, тает, тут нет подходящего массового нерестилища и нет быстротечной реки, которая бы притягивала как индейцев, так и лососей.
Первой здесь попыталась обосноваться в конце прошлого века одна шотландская секта. Но высокое штормовое море, накинувшись на берег, разбило и потопило паром со всем их имуществом, а также небольшой паровой машиной с пилорамой. Так как на острове не было никакого укрытия, то им пришлось прозябать под деревьями, матери своими телами согревали детей.
Еще до шотландской секты на Рог1ипе-1е11ег поселился какой-то отшельник из Норвегии. Выстроил себе лачугу и лет десять прожил в одиночестве. Пропитание один раз в неделю привозил на парусной лодке от индейцев с соседнего острова. Совсем состарившись, он так и остался на попечении индейцев, и однажды те нашли его в лачуге мертвым. Почему он не вернулся в Норвегию — ведь и там хватало пустынных островков, и, хотя они в те времена находились под шведской властью, в Швеции норвежцев не притесняли. Был ли отшельник богатым или бедным, умер естественной старческой смертью или кто-то помог ему в этом, никто не знал. Индейцев в его смерти не винили. Элиас посетил некогда остров, был наслышан об истории этого человека. Но уже тогда от его хижины и могилы не осталось и следа.
Примерно в то самое время, когда Элиаса выслали на поселение в Псков, на острове появились финские рабочие, беженцы и эмигранты, и основали тут свою коммуну «Гармония». Туда, в эту коммуну, Элиас и хотел нас при
везти. Сперва Элиас из Пскова переписывался с Канадой, но года через два переписка оборвалась, ее, вернее, прервали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Морской болезни я не почувствовал, но меня давила тоска по дому, по Пааделайду, по Лене и Силле, от которых я с каждым часом удалялся все дальше. А разговаривал ли Яагуп с Мааком? Яагуп не мог обмануть, но тогда, выходит, врала готландская газета? Газета писала (дядюшка Элиас еще на Готланде дал перевести статью):
«Эстонские беженцы в Стокгольме.
Пароход «Ойхонна» с капитаном В. Норрингом прибыл в субботу в полдень из Ревеля через Ханко в Стокгольм, имея на борту 41 мешок с почтой, из них 28 адресованы за границу, а также 60 пассажиров. Среди пассажиров около сорока беженцев из Ревеля, такие как барон фон Уеко- кюлль с семьей, барон Толли, господин фон Неффи с семьей, барон Вальтер Штакельберг, барон Шеллинг с супругой, госпожа фон Диттмар с дочерью, графиня Котцебу, госпожа фон Харпет с сыном, сам господин фон Харпет, госпожа фон Миддендорф.
Из Ханко проездом через Киль за границу прибыла также известная певица Айно Акт-Ренваль.
Направляясь в Ревель, «Ойхонна» покинула остров Ханко в четверг в два часа ночи. Погода была ясной, ветер слабым. Прибытие в Ревель задержал снегопад, обрушившийся на пароход у острова Найссаар. Когда подняли якорь и показался город, пришлось долго ждать лоцмана, который в полумраке не разглядел сигналов.
Как только на берегу узнали о прибытии «Ойхонны», вышеназванные эмигранты поспешили на пароход...»
В газете не было сказано, что фон Маак находился среди убежавших. Да и как он мог там быть, если всего неделю назад Яагуп разговаривал с ним на Сааремаа (газета, опубликовавшая эту заметку, вышла 18 января 1906 года)? На протяжении всего рейса я был уверен, что Маак остался на Сааремаа, но иногда чудилось, что в газете было и его имя. В такие мгновения наше бегство, весь наш рейс представлялись бессмысленными. Меня словно бы тащили с собой на чадившем чужом пароходе, а потом и в Канаде, на железной дороге. Я хотел бы оказаться на Пааделайде.
Переезд по железной дороге из Монреаля в Ванкувер тоже занял почти три недели. Тому, что внешне он обошелся без особых осложнений, мы были обязаны бумагам старого Элиаса, его опыту, знанию языка, седой почтенной голове, прямой осанке, его достойному представительству, но, конечно, прежде всего долларам, которые он усердно копил всю свою долгую жизнь, а также, разумеется, золотым, которые отец с Яагупом заработали на перевозке камней,— русский золотой был повсюду в цене и годился в руку любому чиновнику. Дядюшка Элиас знал, кому и как поднести, чтобы не бросать деньги на ветер. К тому же все мы без большого обмана и подтасовки были одна семья — все Кивиряхки, тем более что почти все мы носили библейские имена: Элиас, Рахель, Аарон, Наама, Беньямин. Лишь отец был согласно русской апостольской православной вере назван Тимофеем, но его можно было переделать в Тимофеуса. Элиас был дедушкой, Тимофеус сыном, Рахель снохой, мы трое — я, Наама и Беньямин — внуки Элиаса. Семья из шести человек. Она могла быть из восьми, но Яагуп и Лена с нами не поехали. Семейным ремеслом, что подтверждалось и взятой с собой швейной машинкой, было честное порт княжество ее. Не просто искатели счастья — наш конечный пункт Британская Колумбия, остров Рог1ипе-1е11ег.
Об этом дядюшка Элиас говорил всем в каюте попыхивающего по океану парохода и в купе спешившего на запад поезда. Никто из нас ведь английского не знал. Нам он пояснял то же сам<$е на родном языке. Еог1ипе-1е11ег и был тем самым островом, который дядюшка Элиас выбрал для пааделайдцев и куда он намеревался увезти нас из России. Несколько лет назад мы оказались тяжелы на подъем. Лишь страх перед казаками вынудил отца бежать с Па- аделайда. Нас вокруг Элиаса осталось мало, всего одна семья. Может, так оно и лучше, все пааделайдцы все равно бы уже не поместились. Неужели остров уменьшился с тех пор, как старый Элиас задумал поселить здесь всех пааделайдцев? Нет, земля не ушла под воду, как это случалось с некоторыми островами,— Рог1ипе-1е11ег по-прежнему занимал свои пятнадцать миль, это верст двадцать в длину и от трех до пяти в ширину. По сравнению с другими близлежащими островами, особенно с возвышающимися до небес Скалистыми горами канадского материка, остров был относительно невысок. Покрыт густым вековым лесом, состоящим из разновидностей канадской сосны и кедра. Индейцы на протяжении столетий надолго тут не обосновывались, но остров был для них кладовой толстоствольного и высокого кедра, из которого они выдалбливали свои каноэ и изготовляли тотемы. И хоть остров сильно проливается дождями, а зимой покрывается толстым слоем снега, который на этой параллели быстро, за пару недель, тает, тут нет подходящего массового нерестилища и нет быстротечной реки, которая бы притягивала как индейцев, так и лососей.
Первой здесь попыталась обосноваться в конце прошлого века одна шотландская секта. Но высокое штормовое море, накинувшись на берег, разбило и потопило паром со всем их имуществом, а также небольшой паровой машиной с пилорамой. Так как на острове не было никакого укрытия, то им пришлось прозябать под деревьями, матери своими телами согревали детей.
Еще до шотландской секты на Рог1ипе-1е11ег поселился какой-то отшельник из Норвегии. Выстроил себе лачугу и лет десять прожил в одиночестве. Пропитание один раз в неделю привозил на парусной лодке от индейцев с соседнего острова. Совсем состарившись, он так и остался на попечении индейцев, и однажды те нашли его в лачуге мертвым. Почему он не вернулся в Норвегию — ведь и там хватало пустынных островков, и, хотя они в те времена находились под шведской властью, в Швеции норвежцев не притесняли. Был ли отшельник богатым или бедным, умер естественной старческой смертью или кто-то помог ему в этом, никто не знал. Индейцев в его смерти не винили. Элиас посетил некогда остров, был наслышан об истории этого человека. Но уже тогда от его хижины и могилы не осталось и следа.
Примерно в то самое время, когда Элиаса выслали на поселение в Псков, на острове появились финские рабочие, беженцы и эмигранты, и основали тут свою коммуну «Гармония». Туда, в эту коммуну, Элиас и хотел нас при
везти. Сперва Элиас из Пскова переписывался с Канадой, но года через два переписка оборвалась, ее, вернее, прервали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54