Тезисы комбинируются из абзацев предложе-
ний. Количество абзацев в тезисе различно (I тезис 5 абзацев, II - 3,
III - 1, IV - 3, V - 3, VI - 3, VII - 1, VIII - 1, X - 2, IX делится на
3 пункта из них второй - на 3 подразделения). Построение этих абзацев
различно (устраняю IX "пунктовый" тезис). Семь представляют собой разви-
тые полные предложения, остальные 15 - безглагольные фразы - лозунги,
вроде "Устранение полиции, армии, чиновничества", или "Братанье". При
этом общая конструкция такова, что от сочетаний глагольных тезисы пере-
ходят к сочетаниям безглагольным. Первый тезис после трех абзацев, пост-
роенных по типу полных, распространенных предложений, замыкается двумя
краткими безглагольными. Из них последний - одно слово "братанье". Вто-
рой тезис - три полных абзаца. Третий - один безглагольный. В четвертом
- положение обратное: два безглагольных абзаца (из них первый слитный) -
замыкающий абзац - полное предложение. Начиная с пятого - исключительно
безглагольная конструкция.
Может возникнуть сомнение - имеем ли мы дело в этих безглагольных
конструкциях с подлинными "предложениями", или же это явление типа "пе-
речней", оглавлений и т. д., т.-е. каждая конструкция представляет свое-
го рода заголовок, эквивалент, символ потенциально мыслимой словесной
конструкции, как в оглавлении подобная конструкция обозначает целую
статью или даже трактат.
Понятно, почему подобная психологическая емкость безглагольной
конструкции ощущается, почему выражение приобретает характер чрезвычай-
ной сжатости (что получает и осязаемое подтверждение в формуле: "бра-
танье"). Но все же конструкции эти суть предложения, с потенциальной,
психологической глагольностью. Об этом свидетельствует отглагольность
большинства именительных: "организация" (как деятельность), "братанье",
"разъяснение", "признание", "перенесение", "слияние", "обновление"...
В двух случаях этого нет, но в обоих случаях наличность предложения
особо подчеркнута.
1) "Никакой поддержки Временному Правительству, разъяснение полной
лживости всех его обещаний". "Никакой поддержки" - косвенный падеж пара-
лельно с именительным, "разъяснение" определенно ориентирует нас на по-
тенциальную глагольность конструкции.
2) "Не парламентская республика, - возвращение к ней от Советов Рабо-
чих Депутатов было бы шагом назад, - а Республика Советов Рабочих, Бат-
рацких и Крестьянских Депутатов по всей стране, снизу доверху".
Здесь наличие вводного предложения ("возвращение к ней было бы") оп-
ределенно дает впечатление предложения главной конструкции.
Безглагольность, субстантивизация глагола придает особую модальность
этим конструкциям, модальность приказания.
Конструкция эта убыстрена, нагнетена, достигает максимума энергии вы-
ражения; это - своего рода натянутая словесная пружина.
Я должен оговориться, что подхожу к вопросу не с лингвистической точ-
ки зрения, и функциональное значение выражения меня мало интересует. Ме-
ня занимает вопрос о конструкции всего произведения, и, останавливаясь
на элементах стиля, я хочу лишь показать, как во всем произведении расп-
ределен словесный материал, аналогично окрашенный.
Если мы проследим в тезисах распределение безглагольных конструкций,
то мы увидим, как последовательно проводится нагнетение энергии выраже-
ний. Проводится это в три приема: внутри первого тезиса, в переходе от
второго к третьему, и наконец "хиастическое" расположение четвертого те-
зиса окончательно подготовляет к переходу на насыщенные безглагольные
сочетания всех остальных тезисов.
Таковы приемы расположения аналогично-конструированного словесного
материала в общей композиции тезисов. Мы видим характерные параллелизмы,
своеобразные "анафоры", напоминающие "Композицию лирических стихотворе-
ний" - Жирмунского. Я далек от мысли, что анализ конфигураций аналогич-
ного словесного материала в произведении дает нам познание конструкции
материала. Дело не в форме конфигураций, не в словесных арабесках, а в
их выразительно-конструктивной функции.
Даже чисто поэтическое произведение относится сравнительно безразлич-
но к форме конфигурации как таковой. Это доказывается тем, что каждая
попытка классификации таких повторов приводит к тому, что в реальном ма-
териале наличествуют всевозможные формы. Так было с попыткой классифика-
ции эвфонических повторов (см. особенно последнюю работу Брюсова о зву-
кописи Пушкина), также случилось с классификацией "анафорических" явле-
ний, т.-е. с классификацией аналогично-словесного материала. Тоже случи-
лось с попыткой изучения стиха, как комплекса индивидуальных форм "сто-
пы". Оказалось, что при такой постановке любое сочетание слов есть сто-
па, - иначе стопы нет. Точно так же классификация эвфонических и словес-
ных повторов ни на иоту не сдвигает вперед вопроса с точки голого ут-
верждения наличности таких повторов. Ибо оказывается, что все формы со-
четания равноправны. Иначе эти формы "в себе" неощутимы, безразличны.
Все дело не в форме комбинации, а в конструктивной мотивировке, в вы-
разительной функции данного явления, в данном индивидуальном построении.
И в данном случае для нас менее всего важно, что стилистическими при-
емами распределение полных и безглагольных форм 10 тезисов разбито на
группы 4+6, а первая группа обрамлена ("кольцо") слитными сочетаниями, -
а важно построение тезисов не по принципу чистого логического мышления
подбора адекватного словесного выражения, а по законам словесной (в дан-
ном случае утилитарно словесной конструкции), оперирующей объемом и по-
тенциальной энергией выражения. Важно, что в момент программного декла-
рирования играл закон словесных формул, был конструктивный замысел.
Я оставляю в стороне вопрос о тематическом распределении материала.
Между тем прозаические произведения имеют свой "сюжет", свои тематичес-
кие ходы. В данном случае мы имеем обрамление (приступ и послесловие),
мотивированное тем, что ранее написанные тезисы сообщаются в газете. Это
обрамление имеет свою завязку, перипетии (полемика) и развязку (концевое
совмещение двух тем: полемики и общей антитезы "слова" и "дела").
Н. КРУПСКАЯ
*
ЧТО НРАВИЛОСЬ ИЛЬИЧУ ИЗ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Товарищ, познакомивший меня впервые с Владимиром Ильичем, сказал мне,
что Ильич человек ученый, читает исключительно ученые книжки, не прочи-
тал в жизни ни одного романа, никогда стихов не читал. Подивилась я. Са-
ма я в молодости перечитала всех классиков, знала наизусть чуть ли не
всего Лермонтова и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
ний. Количество абзацев в тезисе различно (I тезис 5 абзацев, II - 3,
III - 1, IV - 3, V - 3, VI - 3, VII - 1, VIII - 1, X - 2, IX делится на
3 пункта из них второй - на 3 подразделения). Построение этих абзацев
различно (устраняю IX "пунктовый" тезис). Семь представляют собой разви-
тые полные предложения, остальные 15 - безглагольные фразы - лозунги,
вроде "Устранение полиции, армии, чиновничества", или "Братанье". При
этом общая конструкция такова, что от сочетаний глагольных тезисы пере-
ходят к сочетаниям безглагольным. Первый тезис после трех абзацев, пост-
роенных по типу полных, распространенных предложений, замыкается двумя
краткими безглагольными. Из них последний - одно слово "братанье". Вто-
рой тезис - три полных абзаца. Третий - один безглагольный. В четвертом
- положение обратное: два безглагольных абзаца (из них первый слитный) -
замыкающий абзац - полное предложение. Начиная с пятого - исключительно
безглагольная конструкция.
Может возникнуть сомнение - имеем ли мы дело в этих безглагольных
конструкциях с подлинными "предложениями", или же это явление типа "пе-
речней", оглавлений и т. д., т.-е. каждая конструкция представляет свое-
го рода заголовок, эквивалент, символ потенциально мыслимой словесной
конструкции, как в оглавлении подобная конструкция обозначает целую
статью или даже трактат.
Понятно, почему подобная психологическая емкость безглагольной
конструкции ощущается, почему выражение приобретает характер чрезвычай-
ной сжатости (что получает и осязаемое подтверждение в формуле: "бра-
танье"). Но все же конструкции эти суть предложения, с потенциальной,
психологической глагольностью. Об этом свидетельствует отглагольность
большинства именительных: "организация" (как деятельность), "братанье",
"разъяснение", "признание", "перенесение", "слияние", "обновление"...
В двух случаях этого нет, но в обоих случаях наличность предложения
особо подчеркнута.
1) "Никакой поддержки Временному Правительству, разъяснение полной
лживости всех его обещаний". "Никакой поддержки" - косвенный падеж пара-
лельно с именительным, "разъяснение" определенно ориентирует нас на по-
тенциальную глагольность конструкции.
2) "Не парламентская республика, - возвращение к ней от Советов Рабо-
чих Депутатов было бы шагом назад, - а Республика Советов Рабочих, Бат-
рацких и Крестьянских Депутатов по всей стране, снизу доверху".
Здесь наличие вводного предложения ("возвращение к ней было бы") оп-
ределенно дает впечатление предложения главной конструкции.
Безглагольность, субстантивизация глагола придает особую модальность
этим конструкциям, модальность приказания.
Конструкция эта убыстрена, нагнетена, достигает максимума энергии вы-
ражения; это - своего рода натянутая словесная пружина.
Я должен оговориться, что подхожу к вопросу не с лингвистической точ-
ки зрения, и функциональное значение выражения меня мало интересует. Ме-
ня занимает вопрос о конструкции всего произведения, и, останавливаясь
на элементах стиля, я хочу лишь показать, как во всем произведении расп-
ределен словесный материал, аналогично окрашенный.
Если мы проследим в тезисах распределение безглагольных конструкций,
то мы увидим, как последовательно проводится нагнетение энергии выраже-
ний. Проводится это в три приема: внутри первого тезиса, в переходе от
второго к третьему, и наконец "хиастическое" расположение четвертого те-
зиса окончательно подготовляет к переходу на насыщенные безглагольные
сочетания всех остальных тезисов.
Таковы приемы расположения аналогично-конструированного словесного
материала в общей композиции тезисов. Мы видим характерные параллелизмы,
своеобразные "анафоры", напоминающие "Композицию лирических стихотворе-
ний" - Жирмунского. Я далек от мысли, что анализ конфигураций аналогич-
ного словесного материала в произведении дает нам познание конструкции
материала. Дело не в форме конфигураций, не в словесных арабесках, а в
их выразительно-конструктивной функции.
Даже чисто поэтическое произведение относится сравнительно безразлич-
но к форме конфигурации как таковой. Это доказывается тем, что каждая
попытка классификации таких повторов приводит к тому, что в реальном ма-
териале наличествуют всевозможные формы. Так было с попыткой классифика-
ции эвфонических повторов (см. особенно последнюю работу Брюсова о зву-
кописи Пушкина), также случилось с классификацией "анафорических" явле-
ний, т.-е. с классификацией аналогично-словесного материала. Тоже случи-
лось с попыткой изучения стиха, как комплекса индивидуальных форм "сто-
пы". Оказалось, что при такой постановке любое сочетание слов есть сто-
па, - иначе стопы нет. Точно так же классификация эвфонических и словес-
ных повторов ни на иоту не сдвигает вперед вопроса с точки голого ут-
верждения наличности таких повторов. Ибо оказывается, что все формы со-
четания равноправны. Иначе эти формы "в себе" неощутимы, безразличны.
Все дело не в форме комбинации, а в конструктивной мотивировке, в вы-
разительной функции данного явления, в данном индивидуальном построении.
И в данном случае для нас менее всего важно, что стилистическими при-
емами распределение полных и безглагольных форм 10 тезисов разбито на
группы 4+6, а первая группа обрамлена ("кольцо") слитными сочетаниями, -
а важно построение тезисов не по принципу чистого логического мышления
подбора адекватного словесного выражения, а по законам словесной (в дан-
ном случае утилитарно словесной конструкции), оперирующей объемом и по-
тенциальной энергией выражения. Важно, что в момент программного декла-
рирования играл закон словесных формул, был конструктивный замысел.
Я оставляю в стороне вопрос о тематическом распределении материала.
Между тем прозаические произведения имеют свой "сюжет", свои тематичес-
кие ходы. В данном случае мы имеем обрамление (приступ и послесловие),
мотивированное тем, что ранее написанные тезисы сообщаются в газете. Это
обрамление имеет свою завязку, перипетии (полемика) и развязку (концевое
совмещение двух тем: полемики и общей антитезы "слова" и "дела").
Н. КРУПСКАЯ
*
ЧТО НРАВИЛОСЬ ИЛЬИЧУ ИЗ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Товарищ, познакомивший меня впервые с Владимиром Ильичем, сказал мне,
что Ильич человек ученый, читает исключительно ученые книжки, не прочи-
тал в жизни ни одного романа, никогда стихов не читал. Подивилась я. Са-
ма я в молодости перечитала всех классиков, знала наизусть чуть ли не
всего Лермонтова и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117