-е. непос-
редственно в языке образов.
По этому же поводу, говоря об истерических воплях о похабном мире
(доклад 14/III-18 г., на Съезде Советов), Ленин сопоставляет психологию
антибрестского негодования с "психологией дворянчика-дуэлянта, истери-
чески призывающего к войне, с буржуазными вояками, театрально размахива-
ющими шпагой", "дворянчиков-дуэлистов" (см. в другой речи, там же, на
следующий день: "бросать слова и махать картонным мечом бесполезно").
Оба данные здесь варианта развились, повидимому, из речи, произнесенной
неделей раньше, по поводу статьи "Коммуниста". "Ей (этой газете) следует
носить кличку "Шляхтич", ибо она смотрит с точки зрения шляхтича, кото-
рый сказал умирая в красивой позе со шпагой - "Мир, это - позор, война,
это - честь. Они смотрят с точки зрения шляхтича, но я подхожу с точки
зрения крестьянина".
Наконец, все по тому же поводу, обсуждая революционные возможности в
Германии, Ленин пользуется сравнениями из области эмбриологии: "эмбрио-
нальное состояние"... "республика в России родилась сразу, так легко ро-
дилась... массы дали нам скелет, основу этой власти... республика сове-
тов родилась сразу"... Эти сравнения, несомненно, подготовлены речью,
произнесенной двумя месяцами раньше: "Но ведь Германия только еще бере-
менна революцией, а у нас уже родился здоровый ребенок - социалистичес-
кая республика, которую мы можем убить, начиная войну" и во второй речи
того же дня: "движение на западе", "германское движение", но суть в том,
что там движение еще не началось, а у нас оно уже имеет новорожденного и
громко кричащего ребенка".
Одним из излюбленных образов сравнения, встретившихся мне в речах Ле-
нина, является "икона". Он употребляет его даже так эпизодически, не
подготовляя и не разъясняя, что оно кажется даже мало понятным, как
напр., в следующей фразе: "Социализм уже теперь не есть вопрос отдален-
ного будущего или какой-нибудь отвлеченной картины или какой-нибудь ико-
ны", где неясность усиливается еще неловким сочетанием "вопрос... карти-
ны или... иконы". В другом месте сравнение развивается: "после их (вели-
ких революционеров) смерти делаются попытки превратить их в безвредные
иконы, так сказать, канонизировать их, представить известную славу их
имени для утешения угнетенных классов и для одурачения их". (Т. XIV,
стр. 298). Еще полнее разъяснение того же сравнения в следующем его ис-
пользовании: "Резолюции лонгетистов превращают "диктатуру пролетариата"
в такую же икону, какой бывали резолюции Второго Интернационала: на ико-
ну надо помолиться, перед иконой можно перекреститься, иконе надо покло-
ниться, но икона нисколько не меняет практической жизни, практической
политики". (Т. XVII, стр. 16). Сравнение развито здесь и объяснено че-
тырьмя параллелями (вернее, тремя параллелями) и заключительным "перпен-
дикуляром" отрицания, при чем три параллели варьируют повторяющееся сло-
во в падеже и предлоге и рифмуют в глаголе. В противоположность ирони-
ческому рассуждению предыдущего примера, здесь сравнение разъясняется
тремя наглядными иллюстрациями, метафорически определяющими положение
лозунга, оставшегося только священной фразой. И в контраст с этим скоп-
лением образов последняя фраза низводит образ "иконы" в язык деловой
прозы, уже этим подчеркивая бессилие и отчужденность всего, что символи-
зуется этим словом, в жизненной обстановке. Это довольно сложный пример
как по построению, так и по развитию метафорической темы и по тонкой иг-
ре лексических функций входящих в него словесных элементов.
Эти примеры, помимо стойкости образов, свидетельствуют и об осторож-
ности ленинской речи. Он может употребить образ неловко или неряшливо
только, если такое слово стало для него привычным термином и, следова-
тельно, потеряло рельефную образность. Иначе он его подготавливает,
разъясняет и иллюстрирует. Скромность и требовательность Ленина к мета-
форическим, "фигуральным" сравнениям сказывается и в его оговорках и из-
винениях. Несколько таких случаев нам уже встретилось. Также, по поводу
"бюрократического извращения" рабочего государства, он признает, что "мы
этот печальный - как бы это сказать? ярлык что-ли - должны были на него
навесить." ("О профсоюзах и проч." 1921, стр. 10). Или, употребляя образ
"пересадки", повидимому получивший распространение, Ленин дважды в раз-
ных речах вводит его с оговоркой, как бы извиняясь, и подготавливая ее к
его восприятию: "пересесть, выражаясь фигурально, с одной лошади на дру-
гую; именно, с лошади крестьянской, мужицкой, обнищалой, с лошади эконо-
мий... на лошадь, которую ищет и не может не искать для себя пролетари-
ат, на лошадь крупной машинной индустрии, электрофикации, Волховстроя и
т. д." ("Лучше меньше, да лучше", 1923 год). Замечу в скобках, что мета-
форическая перифраза получает здесь развитие и разъяснение также метафо-
рически и при том двухстепенное: сначала в наглядном образе "крестьянс-
кой, мужицкой обнищалой лошади", при чем эти конкретные эпитеты усилива-
ют наглядность и контраст, а потом в отвлеченно-аллегорическом словосо-
четании" лошади экономии, приложенной к первому и скрепленному с ним
анафорическим повторением основного слова "лошадь"; далее, опять метафо-
рически простая и ясная фраза, с такой же анафорой, подготовляет парал-
лельную первой аллегорией, которая все же кажется тяжелой, как содержа-
ние, которое она представляет. Такое аллегорическое употребление метафо-
ры редко у Ленина; в приведенных раньше примерах можно найти его, пожа-
луй, в "маслице реформистских фраз". В другой раз, вспоминая об этом
сравнении, Ленин все же опять вводит его извинительным, так сказать, ха-
рактерным для его взыскательной, сдержанной речи: "в этом отношении у
нас не было, так сказать, если употребить старое сравнение, никаких пе-
ресадок ни на другие поезда, ни на другие упряжки". (Речь в Московском
Совете 20/XI-22, см. том XVII, 527).
Остановимся еще на сравнениях, выводимых в порядке примера или более
сложных форм характеристики, портрета, воображаемой речи, собственного
выступления и т. д.
В речи по поводу брестского мира Ленин, в качестве примера, берет
следующее сравнение: "Два человека идут на них, нападают 10. Один борет-
ся, другой бежит, это предательство. Две армии по сто тысяч; против них
пять таких же армий. Одну армию окружили двести тысяч; другая должна ит-
ти на помощь, но вдруг узнает, что триста тысяч подготовили ей на пути
ловушку. Можно ли итти на помощь? Нет нельзя. Это уже не предательство и
не трусость. Простое увеличение числа изменило все понятие" и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
редственно в языке образов.
По этому же поводу, говоря об истерических воплях о похабном мире
(доклад 14/III-18 г., на Съезде Советов), Ленин сопоставляет психологию
антибрестского негодования с "психологией дворянчика-дуэлянта, истери-
чески призывающего к войне, с буржуазными вояками, театрально размахива-
ющими шпагой", "дворянчиков-дуэлистов" (см. в другой речи, там же, на
следующий день: "бросать слова и махать картонным мечом бесполезно").
Оба данные здесь варианта развились, повидимому, из речи, произнесенной
неделей раньше, по поводу статьи "Коммуниста". "Ей (этой газете) следует
носить кличку "Шляхтич", ибо она смотрит с точки зрения шляхтича, кото-
рый сказал умирая в красивой позе со шпагой - "Мир, это - позор, война,
это - честь. Они смотрят с точки зрения шляхтича, но я подхожу с точки
зрения крестьянина".
Наконец, все по тому же поводу, обсуждая революционные возможности в
Германии, Ленин пользуется сравнениями из области эмбриологии: "эмбрио-
нальное состояние"... "республика в России родилась сразу, так легко ро-
дилась... массы дали нам скелет, основу этой власти... республика сове-
тов родилась сразу"... Эти сравнения, несомненно, подготовлены речью,
произнесенной двумя месяцами раньше: "Но ведь Германия только еще бере-
менна революцией, а у нас уже родился здоровый ребенок - социалистичес-
кая республика, которую мы можем убить, начиная войну" и во второй речи
того же дня: "движение на западе", "германское движение", но суть в том,
что там движение еще не началось, а у нас оно уже имеет новорожденного и
громко кричащего ребенка".
Одним из излюбленных образов сравнения, встретившихся мне в речах Ле-
нина, является "икона". Он употребляет его даже так эпизодически, не
подготовляя и не разъясняя, что оно кажется даже мало понятным, как
напр., в следующей фразе: "Социализм уже теперь не есть вопрос отдален-
ного будущего или какой-нибудь отвлеченной картины или какой-нибудь ико-
ны", где неясность усиливается еще неловким сочетанием "вопрос... карти-
ны или... иконы". В другом месте сравнение развивается: "после их (вели-
ких революционеров) смерти делаются попытки превратить их в безвредные
иконы, так сказать, канонизировать их, представить известную славу их
имени для утешения угнетенных классов и для одурачения их". (Т. XIV,
стр. 298). Еще полнее разъяснение того же сравнения в следующем его ис-
пользовании: "Резолюции лонгетистов превращают "диктатуру пролетариата"
в такую же икону, какой бывали резолюции Второго Интернационала: на ико-
ну надо помолиться, перед иконой можно перекреститься, иконе надо покло-
ниться, но икона нисколько не меняет практической жизни, практической
политики". (Т. XVII, стр. 16). Сравнение развито здесь и объяснено че-
тырьмя параллелями (вернее, тремя параллелями) и заключительным "перпен-
дикуляром" отрицания, при чем три параллели варьируют повторяющееся сло-
во в падеже и предлоге и рифмуют в глаголе. В противоположность ирони-
ческому рассуждению предыдущего примера, здесь сравнение разъясняется
тремя наглядными иллюстрациями, метафорически определяющими положение
лозунга, оставшегося только священной фразой. И в контраст с этим скоп-
лением образов последняя фраза низводит образ "иконы" в язык деловой
прозы, уже этим подчеркивая бессилие и отчужденность всего, что символи-
зуется этим словом, в жизненной обстановке. Это довольно сложный пример
как по построению, так и по развитию метафорической темы и по тонкой иг-
ре лексических функций входящих в него словесных элементов.
Эти примеры, помимо стойкости образов, свидетельствуют и об осторож-
ности ленинской речи. Он может употребить образ неловко или неряшливо
только, если такое слово стало для него привычным термином и, следова-
тельно, потеряло рельефную образность. Иначе он его подготавливает,
разъясняет и иллюстрирует. Скромность и требовательность Ленина к мета-
форическим, "фигуральным" сравнениям сказывается и в его оговорках и из-
винениях. Несколько таких случаев нам уже встретилось. Также, по поводу
"бюрократического извращения" рабочего государства, он признает, что "мы
этот печальный - как бы это сказать? ярлык что-ли - должны были на него
навесить." ("О профсоюзах и проч." 1921, стр. 10). Или, употребляя образ
"пересадки", повидимому получивший распространение, Ленин дважды в раз-
ных речах вводит его с оговоркой, как бы извиняясь, и подготавливая ее к
его восприятию: "пересесть, выражаясь фигурально, с одной лошади на дру-
гую; именно, с лошади крестьянской, мужицкой, обнищалой, с лошади эконо-
мий... на лошадь, которую ищет и не может не искать для себя пролетари-
ат, на лошадь крупной машинной индустрии, электрофикации, Волховстроя и
т. д." ("Лучше меньше, да лучше", 1923 год). Замечу в скобках, что мета-
форическая перифраза получает здесь развитие и разъяснение также метафо-
рически и при том двухстепенное: сначала в наглядном образе "крестьянс-
кой, мужицкой обнищалой лошади", при чем эти конкретные эпитеты усилива-
ют наглядность и контраст, а потом в отвлеченно-аллегорическом словосо-
четании" лошади экономии, приложенной к первому и скрепленному с ним
анафорическим повторением основного слова "лошадь"; далее, опять метафо-
рически простая и ясная фраза, с такой же анафорой, подготовляет парал-
лельную первой аллегорией, которая все же кажется тяжелой, как содержа-
ние, которое она представляет. Такое аллегорическое употребление метафо-
ры редко у Ленина; в приведенных раньше примерах можно найти его, пожа-
луй, в "маслице реформистских фраз". В другой раз, вспоминая об этом
сравнении, Ленин все же опять вводит его извинительным, так сказать, ха-
рактерным для его взыскательной, сдержанной речи: "в этом отношении у
нас не было, так сказать, если употребить старое сравнение, никаких пе-
ресадок ни на другие поезда, ни на другие упряжки". (Речь в Московском
Совете 20/XI-22, см. том XVII, 527).
Остановимся еще на сравнениях, выводимых в порядке примера или более
сложных форм характеристики, портрета, воображаемой речи, собственного
выступления и т. д.
В речи по поводу брестского мира Ленин, в качестве примера, берет
следующее сравнение: "Два человека идут на них, нападают 10. Один борет-
ся, другой бежит, это предательство. Две армии по сто тысяч; против них
пять таких же армий. Одну армию окружили двести тысяч; другая должна ит-
ти на помощь, но вдруг узнает, что триста тысяч подготовили ей на пути
ловушку. Можно ли итти на помощь? Нет нельзя. Это уже не предательство и
не трусость. Простое увеличение числа изменило все понятие" и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117