В то время когда миллионы рабочих и крестьян в России пре-
возносят и прославляют имя Ленина, как своего освободителя, и совершают
паломничество к его могиле, как к святому месту, в то время как за пре-
делами России сотни тысяч пролетариев преклоняются перед ним и обожают
его, как героя и прообраз социального революционера, - другие миллионы о
нем почти ничего не знают, кроме того, что он - вождь русского больше-
визма, которому они не доверяют и которому они должны не доверять тем в
большей степени, чем бессмысленнее ослабляющее рабочее движение поведе-
ние так называемых коммунистических партий вне России, постоянно ссылаю-
щихся на его авторитет. Таким образом случилось, что для многих, особен-
но для вновь вступивших в ряды социал-демократии, название "коммунизм"
стало почти чуждым, даже враждебным, им не было понятно, что всякий нас-
тоящий социал-демократ одновременно является коммунистом и должен быть
таковым, - и в силу этого "коммунист" Ленин стал им чем-то чужим, враж-
дебным, вместо того, чтобы каждый классово-революционный пролетарий при
полном сохранении права итти своими путями и иметь свои личные мнения,
должен был в деятельности Ленина взволнованно и с увлечением почувство-
вать прежде всего неслыханное и историческое проявление своего собствен-
ного революционного духа.
Как получилось такое расхождение воззрений, такое неестественное про-
тиворечие в природе пролетарской классовой борьбы?
Это вопрос, который может прозвучать и в некрологе Ленину, ибо ответ
на него может быть дан не только там, где до сих пор одни лишь партийные
страсти диктуют оценку; постановкой такого вопроса легче выяснить исто-
рическую ограниченность этой пролетарской враждебности к Ленину и однов-
ременно ясно указать пределы его непосредственной исторической дея-
тельности.
2.
Ответ на наш вопрос должен быть следующий: во враждебности к Ленину в
пределах пролетарской классовой борьбы не проявляется только простое
личное чувство, но выступает нечто иное, именно кризис самого социализ-
ма, кризис, возникший с момента развала Интернационала в начале войны,
или, вернее, превратившийся тогда из давно уже скрытого и ползучего в
явный.
Этот кризис в значительной мере является кризисом самой пролетарской
духовной жизни и поэтому плохо выражен популярными противопоставлениями
реформизма и революции. Это обозначение характеризует, конечно, весьма
значительные и явные элементы этого противоречия, но оно слишком чревато
недоразумениями, которые привели как с одной, так и с другой стороны к
пагубным самообманам, и способно затемнить то настоящее противоречие,
которое происходит при кризисе социализма.
Ибо, если радикализм, вследствие своей "принципиальной" борьбы против
оппортунизма, чувствует свое превосходство перед "компромиссным" рефор-
мизмом и если, с другой стороны, этот последний упрекал первый в доктри-
нерстве и отсутствии понимания практической политики, - пусть правы оба
или неправы, - во всяком случае, соревнование это не решало вопроса, на
чьей стороне был тот революционный дух, который живым основным настрое-
нием должен господствовать над каждым выступлением пролетариата и в ду-
ховной своей сущности должен противопоставить себя буржуазному госу-
дарству и капиталистическому обществу, в оковах которого физически он
еще пребывал. Имей это место, - он мог бы беззаветно изменять тактику
своей непосредственной политической и экономической борьбы, приноравли-
вая ее к текущим обстоятельствам, как этого требовал "оппортунизм"; не
имей он места, - тогда даже самое принципиальное марксистское утвержде-
ние обозначало бы не что иное, как лишь простую словесную болтовню. Пос-
ледняя, однако, является особенностью современного социализма у очень
значительной части пролетариата всех стран, который из политических и
экономических соображений, - здесь мы их ближе не можем касаться, впро-
чем, они достаточно часто приводятся, - вместо того, чтобы жить в проле-
тарской революционной идеологии, направленной к уничтожению существующе-
го положения рабочих, живет типичной мелко-буржуазной идеологией, кото-
рая направлена исключительно на улучшение существования рабочего. Но при
таком исповедании дух социализма утерян и стал бездушным, без воодушев-
ляющего под'ема, а потому и без внешней притягательной силы для молоде-
жи; - таков социализм ныне везде, где он продолжает итти по старым пу-
тям.
Именно в этом противоречии между бездушным социализмом и социализмом,
в котором горит горячая душа "практики переворота" Маркса и Энгельса,
душа социальной революции - именно в нем лежит подлинная причина сегод-
няшнего раскола и слабости социализма. И вот Ленин, в противовес указан-
ной слабости, являлся гигантским воплощением этой пламенной души социа-
лизма, этой неспокойной и всегда бодрствующей "практики переворота". И
именно поэтому ему было чуждо это столь обыденное и ничего не выражающее
противоречие между доктринерским радикализмом и реально-политическим ре-
формизмом. Ибо не было более крупного и смелого реального политика, чем
Ленин, не было более строгого и беспощадного врага пустой революционной
фразы, равно как и всякого закостенелого радикализма, и в то же время не
было более фанатического приверженца социальной революции. Так, мы чита-
ем у него: "Недостаточно быть революционером и приверженцем социализма
или быть только коммунистом. Нужно уметь в любой момент найти особое
звено цепи, чтобы ухватиться за него со всей силой, дабы удержать всю
цепь и подготовить перехват следующего звена". В другом месте он пишет:
"Выразить свой "революционный дух", только браня парламентарский оппор-
тунизм, только отвергая свое участие в парламентаризме, - дело легкое,
но именно потому, что это легко, это не является разрешением трудной за-
дачи". Ленин никогда не отделывался простой формулой в вопросах парла-
ментаризма и участия в буржуазном правительстве, борьбы с империализмом,
в вопросах внешней политики, в вопросах милитаризма и войны. Излюбленная
ныне фраза, что современный социализм не может быть таким же, каким он
был во времена Маркса, ибо за это время для пролетариата возникло так
много новых положений и задач, "о которых Маркс ничего не знал", - эта
фраза не может быть здесь применена там, где речь идет об устремлении
реальной политики Ленина, направленной именно к тому, чтобы новыми мето-
дами революционной классовой борьбы разрешить эти новые положения и за-
дачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
возносят и прославляют имя Ленина, как своего освободителя, и совершают
паломничество к его могиле, как к святому месту, в то время как за пре-
делами России сотни тысяч пролетариев преклоняются перед ним и обожают
его, как героя и прообраз социального революционера, - другие миллионы о
нем почти ничего не знают, кроме того, что он - вождь русского больше-
визма, которому они не доверяют и которому они должны не доверять тем в
большей степени, чем бессмысленнее ослабляющее рабочее движение поведе-
ние так называемых коммунистических партий вне России, постоянно ссылаю-
щихся на его авторитет. Таким образом случилось, что для многих, особен-
но для вновь вступивших в ряды социал-демократии, название "коммунизм"
стало почти чуждым, даже враждебным, им не было понятно, что всякий нас-
тоящий социал-демократ одновременно является коммунистом и должен быть
таковым, - и в силу этого "коммунист" Ленин стал им чем-то чужим, враж-
дебным, вместо того, чтобы каждый классово-революционный пролетарий при
полном сохранении права итти своими путями и иметь свои личные мнения,
должен был в деятельности Ленина взволнованно и с увлечением почувство-
вать прежде всего неслыханное и историческое проявление своего собствен-
ного революционного духа.
Как получилось такое расхождение воззрений, такое неестественное про-
тиворечие в природе пролетарской классовой борьбы?
Это вопрос, который может прозвучать и в некрологе Ленину, ибо ответ
на него может быть дан не только там, где до сих пор одни лишь партийные
страсти диктуют оценку; постановкой такого вопроса легче выяснить исто-
рическую ограниченность этой пролетарской враждебности к Ленину и однов-
ременно ясно указать пределы его непосредственной исторической дея-
тельности.
2.
Ответ на наш вопрос должен быть следующий: во враждебности к Ленину в
пределах пролетарской классовой борьбы не проявляется только простое
личное чувство, но выступает нечто иное, именно кризис самого социализ-
ма, кризис, возникший с момента развала Интернационала в начале войны,
или, вернее, превратившийся тогда из давно уже скрытого и ползучего в
явный.
Этот кризис в значительной мере является кризисом самой пролетарской
духовной жизни и поэтому плохо выражен популярными противопоставлениями
реформизма и революции. Это обозначение характеризует, конечно, весьма
значительные и явные элементы этого противоречия, но оно слишком чревато
недоразумениями, которые привели как с одной, так и с другой стороны к
пагубным самообманам, и способно затемнить то настоящее противоречие,
которое происходит при кризисе социализма.
Ибо, если радикализм, вследствие своей "принципиальной" борьбы против
оппортунизма, чувствует свое превосходство перед "компромиссным" рефор-
мизмом и если, с другой стороны, этот последний упрекал первый в доктри-
нерстве и отсутствии понимания практической политики, - пусть правы оба
или неправы, - во всяком случае, соревнование это не решало вопроса, на
чьей стороне был тот революционный дух, который живым основным настрое-
нием должен господствовать над каждым выступлением пролетариата и в ду-
ховной своей сущности должен противопоставить себя буржуазному госу-
дарству и капиталистическому обществу, в оковах которого физически он
еще пребывал. Имей это место, - он мог бы беззаветно изменять тактику
своей непосредственной политической и экономической борьбы, приноравли-
вая ее к текущим обстоятельствам, как этого требовал "оппортунизм"; не
имей он места, - тогда даже самое принципиальное марксистское утвержде-
ние обозначало бы не что иное, как лишь простую словесную болтовню. Пос-
ледняя, однако, является особенностью современного социализма у очень
значительной части пролетариата всех стран, который из политических и
экономических соображений, - здесь мы их ближе не можем касаться, впро-
чем, они достаточно часто приводятся, - вместо того, чтобы жить в проле-
тарской революционной идеологии, направленной к уничтожению существующе-
го положения рабочих, живет типичной мелко-буржуазной идеологией, кото-
рая направлена исключительно на улучшение существования рабочего. Но при
таком исповедании дух социализма утерян и стал бездушным, без воодушев-
ляющего под'ема, а потому и без внешней притягательной силы для молоде-
жи; - таков социализм ныне везде, где он продолжает итти по старым пу-
тям.
Именно в этом противоречии между бездушным социализмом и социализмом,
в котором горит горячая душа "практики переворота" Маркса и Энгельса,
душа социальной революции - именно в нем лежит подлинная причина сегод-
няшнего раскола и слабости социализма. И вот Ленин, в противовес указан-
ной слабости, являлся гигантским воплощением этой пламенной души социа-
лизма, этой неспокойной и всегда бодрствующей "практики переворота". И
именно поэтому ему было чуждо это столь обыденное и ничего не выражающее
противоречие между доктринерским радикализмом и реально-политическим ре-
формизмом. Ибо не было более крупного и смелого реального политика, чем
Ленин, не было более строгого и беспощадного врага пустой революционной
фразы, равно как и всякого закостенелого радикализма, и в то же время не
было более фанатического приверженца социальной революции. Так, мы чита-
ем у него: "Недостаточно быть революционером и приверженцем социализма
или быть только коммунистом. Нужно уметь в любой момент найти особое
звено цепи, чтобы ухватиться за него со всей силой, дабы удержать всю
цепь и подготовить перехват следующего звена". В другом месте он пишет:
"Выразить свой "революционный дух", только браня парламентарский оппор-
тунизм, только отвергая свое участие в парламентаризме, - дело легкое,
но именно потому, что это легко, это не является разрешением трудной за-
дачи". Ленин никогда не отделывался простой формулой в вопросах парла-
ментаризма и участия в буржуазном правительстве, борьбы с империализмом,
в вопросах внешней политики, в вопросах милитаризма и войны. Излюбленная
ныне фраза, что современный социализм не может быть таким же, каким он
был во времена Маркса, ибо за это время для пролетариата возникло так
много новых положений и задач, "о которых Маркс ничего не знал", - эта
фраза не может быть здесь применена там, где речь идет об устремлении
реальной политики Ленина, направленной именно к тому, чтобы новыми мето-
дами революционной классовой борьбы разрешить эти новые положения и за-
дачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117