Запраши-
вал он, пользуясь кличками товарищей. Некоторые из них очень подходили к
характеру нужных ему книг, и запрос не мог обратить внимания. Так, о В.
В. Старкове он запросил: "В. В. Судьбы капитализма в России". - Старков
звался "Веве". - О нижегородцах: Ванееве и Сильвине, носивших клички
"Минина" и "Пожарского", запрос должен уже был остановить более внима-
тельного контролера писем заключенных, так как книга не относилась к те-
ме предполагавшейся работы, это был Костомаров - "Герои смутного време-
ни". Но все же это была научная, историческая книга, и, понятно, требо-
вать, чтобы просматривающие кипы писем досмотрели такое несоответствие,
было бы требовать от них слишком большой дозы проницательности... Однако
же не все клички укладывались так сравнительно удобно в рамки заглавий
научных книг, и одной из следующих, перемеженных, конечно, рядом
действительно нужных для работы книг была уже: Брем - "О мелких грызу-
нах". Здесь вопросительный знак запрашивал с несомненностью для товари-
щей об участи Г. М. Кржижановского, носившего кличку "Суслик". Точно так
же по-английски написанное заглавие: Mayne Rid "The Mynoga" означало На-
дежду Константиновну Крупскую, окрещенную псевдонимом "рыбы" или "мино-
ги". Эти наименования могли бы, как будто, остановить внимание цензора,
но серьезный тон письма, уйма перечисленных книг, а кроме того, предус-
мотрительная фраза, стоявшая где-то во втором (потерянном) листке: "раз-
нообразие книг должно служить коррективом к однообразию обстановки", -
усыпили бдительность аргусов".
Находясь в тюрьме и настроившись "на долгое сидение", В. И. Ленин,
как известно, проделал огромную работу, изучая материалы, на которых бы-
ла построена впоследствии его первая, создавшая эпоху, работа - "Разви-
тие капитализма в России". Но, при своей вулканической энергии, В. И.
Ленин не мог удовлетвориться одной лишь научной работой.
"И вот Ильич стал писать, кроме того, нелегальные вещи и нашел способ
передавать их на волю. Это, пожалуй, самые интересные страницы из его
тюремной жизни. В письмах с воли ему сообщали о выходящих листках и дру-
гих подпольных изданиях; выражались сожаления, что листки не могут быть
написаны им, и ему самому хотелось писать их. Конечно, никаких химичес-
ких реактивов в тюрьме получить было нельзя. Но Владимир Ильич вспомнил,
как рассказывал мне, одну детскую игру, показанную матерью: писать моло-
ком, чтобы проявлять потом на свечке или лампе. Молоко он получал в
тюрьме ежедневно. И вот он стал делать миниатюрные чернильницы из хлеб-
ного мякиша и, налив в них несколько капель молока, писать им меж строк
жертвуемой для этого книги. Владимиру Ильичу посылалась специально бел-
летристика, которую не жаль было бы рвать для этой цели, а кроме того,
мы утилизировали для этих писем страницы об'явлений, приложенных к номе-
рам журналов. Таким образом шифрованные письма точками были заменены
этим более скорым способом. В письме точками Ильич сообщил, что на та-
кой-то странице имеется химическое письмо, которое надо прогреть на лам-
пе...
"Владимир Ильич мастерил намеренно чернилицы крохотного размера: их
легко было проглотить при каждом щелчке форточки, при каждом подозри-
тельном шорохе у волчка. И первое время, когда он не освоился еще хорошо
с условиями предварилки, а тюремная администрация не освоилась с ним как
с очень уравновешенным, серьезно занимающимся заключенным, ему нередко
приходилось прибегать к этой мере. Он рассказывал, смеясь, что один день
ему так не повезло, что пришлось проглотить целых шесть чернильниц.
"Помню, что Ильич в те годы и перед тюрьмой и после нее любил гово-
рить: "Нет такой хитрости, которой нельзя было бы перехитрить".
Таким путем были написаны им и переданы на волю листовки, брошюра "О
стачках", программа партии и подробная об'яснительная записка к ней.
Несколько страничек воспоминаний М. Ингбер знакомят с любопытным эпи-
зодом, с чтением В. И. Лениным в 1902 г. лекций в Парижской "Высшей
Русской Школе Общественных Наук", основанной либеральными профессорами -
Е. де-Роберти, Ю. Гамбаровым и М. Ковалевским. В. И. Ленин был приглашен
слушателями с.-д. буквально контрабандой, так как профессора, руководи-
тели школы, не подозревали, что В. Ильин, автор легальных экономических
книг, и революционер-эмигрант В. Ленин - одно и то же лицо. Узнав об
этом, либеральные профессора сильно "сдрейфили", пытались даже сорвать
лекции, а когда это не удалось, начали украдкой посещать их, боясь даже
познакомиться с В. И. Лениным.
Ряд интересных деталей, относящихся к жизни В. И. Ленина в Лондоне
(1902 - 1903 г.г.), сообщает Н. А. Алексеев. Жили В. И. Ленин и Н. К.
Крупская в Лондоне необычайно скромно.
"Н. К. сама вела свое скромное хозяйство - покупала провизию, стряпа-
ла на керосинке обеды, мыла полы и т. д. Ее хозяйственные хлопоты нес-
колько облегчала старушка-мать, приехавшая в Лондон позже и чувствовав-
шая себя очень неуютно на чужбине. В. И. об'яснил мне тотчас по приезде,
что прочие искровцы будут жить коммуной, он же совершенно неспособен
жить в коммуне, не любит быть постоянно на людях. Предвидя, что приезжа-
ющие из России и из-за границы товарищи будут, по российской привычке,
не считаясь с его временем, надоедать ему, он просил по возможности ог-
раждать его от слишком частых посещений".
Помимо членов редакции "Искра" В. И. Ленин ни с кем не поддерживал
частых сношений. Время от времени к нему являлись россияне, приезжавшие
по партийным делам, бежавшие из тюрьмы и т. п.
"Не могу не упомянуть еще об одном визитере - П. Н. Милюкове. Он тог-
да носился с мыслью об'единения всей русской оппозиции. Я встретился с
ним у Ф. А. Ротштейна, пригласившего - кроме меня - еще К. М. Тахтарева
и нескольких бундистов, из которых помню Александра Кремера. Узнав от
меня, что в Лондоне находятся В. И. Засулич и некоторые члены редакции
"Искры", П. Н. Милюков пожелал повидаться с ними и с этой целью зашел к
нам в "коммуну". Беседовали с ним главным образом Ю. О. Цедербаум и В.
И. Засулич (Владимир Ильич при беседе не присутствовал, с ним Милюков
виделся потом отдельно). Милюков, отмечая огромную популярность марксиз-
ма, очень упрекал искровцев за полемику против террора после убийства
Балмашевым Сипягина и уверял нас, что еще один-два удачных террористи-
ческих акта - и мы получим конституцию...
"Дорожа своим временем, В. И. не особенно долюбливал тех из приезжав-
ших россиян, которые с этим не считались. Помню его негодование на ежед-
невные визиты покойного Лейтейзена (Линдова), приезжавшего из Парижа и
зачастившего к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
вал он, пользуясь кличками товарищей. Некоторые из них очень подходили к
характеру нужных ему книг, и запрос не мог обратить внимания. Так, о В.
В. Старкове он запросил: "В. В. Судьбы капитализма в России". - Старков
звался "Веве". - О нижегородцах: Ванееве и Сильвине, носивших клички
"Минина" и "Пожарского", запрос должен уже был остановить более внима-
тельного контролера писем заключенных, так как книга не относилась к те-
ме предполагавшейся работы, это был Костомаров - "Герои смутного време-
ни". Но все же это была научная, историческая книга, и, понятно, требо-
вать, чтобы просматривающие кипы писем досмотрели такое несоответствие,
было бы требовать от них слишком большой дозы проницательности... Однако
же не все клички укладывались так сравнительно удобно в рамки заглавий
научных книг, и одной из следующих, перемеженных, конечно, рядом
действительно нужных для работы книг была уже: Брем - "О мелких грызу-
нах". Здесь вопросительный знак запрашивал с несомненностью для товари-
щей об участи Г. М. Кржижановского, носившего кличку "Суслик". Точно так
же по-английски написанное заглавие: Mayne Rid "The Mynoga" означало На-
дежду Константиновну Крупскую, окрещенную псевдонимом "рыбы" или "мино-
ги". Эти наименования могли бы, как будто, остановить внимание цензора,
но серьезный тон письма, уйма перечисленных книг, а кроме того, предус-
мотрительная фраза, стоявшая где-то во втором (потерянном) листке: "раз-
нообразие книг должно служить коррективом к однообразию обстановки", -
усыпили бдительность аргусов".
Находясь в тюрьме и настроившись "на долгое сидение", В. И. Ленин,
как известно, проделал огромную работу, изучая материалы, на которых бы-
ла построена впоследствии его первая, создавшая эпоху, работа - "Разви-
тие капитализма в России". Но, при своей вулканической энергии, В. И.
Ленин не мог удовлетвориться одной лишь научной работой.
"И вот Ильич стал писать, кроме того, нелегальные вещи и нашел способ
передавать их на волю. Это, пожалуй, самые интересные страницы из его
тюремной жизни. В письмах с воли ему сообщали о выходящих листках и дру-
гих подпольных изданиях; выражались сожаления, что листки не могут быть
написаны им, и ему самому хотелось писать их. Конечно, никаких химичес-
ких реактивов в тюрьме получить было нельзя. Но Владимир Ильич вспомнил,
как рассказывал мне, одну детскую игру, показанную матерью: писать моло-
ком, чтобы проявлять потом на свечке или лампе. Молоко он получал в
тюрьме ежедневно. И вот он стал делать миниатюрные чернильницы из хлеб-
ного мякиша и, налив в них несколько капель молока, писать им меж строк
жертвуемой для этого книги. Владимиру Ильичу посылалась специально бел-
летристика, которую не жаль было бы рвать для этой цели, а кроме того,
мы утилизировали для этих писем страницы об'явлений, приложенных к номе-
рам журналов. Таким образом шифрованные письма точками были заменены
этим более скорым способом. В письме точками Ильич сообщил, что на та-
кой-то странице имеется химическое письмо, которое надо прогреть на лам-
пе...
"Владимир Ильич мастерил намеренно чернилицы крохотного размера: их
легко было проглотить при каждом щелчке форточки, при каждом подозри-
тельном шорохе у волчка. И первое время, когда он не освоился еще хорошо
с условиями предварилки, а тюремная администрация не освоилась с ним как
с очень уравновешенным, серьезно занимающимся заключенным, ему нередко
приходилось прибегать к этой мере. Он рассказывал, смеясь, что один день
ему так не повезло, что пришлось проглотить целых шесть чернильниц.
"Помню, что Ильич в те годы и перед тюрьмой и после нее любил гово-
рить: "Нет такой хитрости, которой нельзя было бы перехитрить".
Таким путем были написаны им и переданы на волю листовки, брошюра "О
стачках", программа партии и подробная об'яснительная записка к ней.
Несколько страничек воспоминаний М. Ингбер знакомят с любопытным эпи-
зодом, с чтением В. И. Лениным в 1902 г. лекций в Парижской "Высшей
Русской Школе Общественных Наук", основанной либеральными профессорами -
Е. де-Роберти, Ю. Гамбаровым и М. Ковалевским. В. И. Ленин был приглашен
слушателями с.-д. буквально контрабандой, так как профессора, руководи-
тели школы, не подозревали, что В. Ильин, автор легальных экономических
книг, и революционер-эмигрант В. Ленин - одно и то же лицо. Узнав об
этом, либеральные профессора сильно "сдрейфили", пытались даже сорвать
лекции, а когда это не удалось, начали украдкой посещать их, боясь даже
познакомиться с В. И. Лениным.
Ряд интересных деталей, относящихся к жизни В. И. Ленина в Лондоне
(1902 - 1903 г.г.), сообщает Н. А. Алексеев. Жили В. И. Ленин и Н. К.
Крупская в Лондоне необычайно скромно.
"Н. К. сама вела свое скромное хозяйство - покупала провизию, стряпа-
ла на керосинке обеды, мыла полы и т. д. Ее хозяйственные хлопоты нес-
колько облегчала старушка-мать, приехавшая в Лондон позже и чувствовав-
шая себя очень неуютно на чужбине. В. И. об'яснил мне тотчас по приезде,
что прочие искровцы будут жить коммуной, он же совершенно неспособен
жить в коммуне, не любит быть постоянно на людях. Предвидя, что приезжа-
ющие из России и из-за границы товарищи будут, по российской привычке,
не считаясь с его временем, надоедать ему, он просил по возможности ог-
раждать его от слишком частых посещений".
Помимо членов редакции "Искра" В. И. Ленин ни с кем не поддерживал
частых сношений. Время от времени к нему являлись россияне, приезжавшие
по партийным делам, бежавшие из тюрьмы и т. п.
"Не могу не упомянуть еще об одном визитере - П. Н. Милюкове. Он тог-
да носился с мыслью об'единения всей русской оппозиции. Я встретился с
ним у Ф. А. Ротштейна, пригласившего - кроме меня - еще К. М. Тахтарева
и нескольких бундистов, из которых помню Александра Кремера. Узнав от
меня, что в Лондоне находятся В. И. Засулич и некоторые члены редакции
"Искры", П. Н. Милюков пожелал повидаться с ними и с этой целью зашел к
нам в "коммуну". Беседовали с ним главным образом Ю. О. Цедербаум и В.
И. Засулич (Владимир Ильич при беседе не присутствовал, с ним Милюков
виделся потом отдельно). Милюков, отмечая огромную популярность марксиз-
ма, очень упрекал искровцев за полемику против террора после убийства
Балмашевым Сипягина и уверял нас, что еще один-два удачных террористи-
ческих акта - и мы получим конституцию...
"Дорожа своим временем, В. И. не особенно долюбливал тех из приезжав-
ших россиян, которые с этим не считались. Помню его негодование на ежед-
невные визиты покойного Лейтейзена (Линдова), приезжавшего из Парижа и
зачастившего к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117