Лазарева. При рентгеноскопии пули
были видны прекрасно, они немного сместились, сравнительно с тем, что мы
видели на рентгенограммах после ранения. Сделали рентгеновские снимки в
различных направлениях. После этого Вл. Ил. пошел с П. П. Лазаревым ос-
матривать Физический Институт, но осмотр этот не удался, так как Вл.
Ил., дойдя до комнаты, где у П. П. Лазарев собраны материалы по Курской
аномалии, заставил П. П. познакомить его с этими материалами самым под-
робным образом. Вл. Ил. слушал очень внимательно, о многом переспраши-
вал, видно, что он углубился в вопрос. Уезжая, Вл. Ил. сказал, чтобы П.
П. Лазарев продолжал держать его в курсе дела. Об операции было условле-
но делать ее у меня завтра 23 апреля и что Вл. Ил. приедет в 12 часов. Я
предложил Борхардту приехать ко мне в больницу к 11 часам, думая пока-
зать ему до операции хирургические отделения, но проф. Борхардт просил
разрешения приехать в 10 1/2 час. Я, конечно, не возражал, думая, что он
хочет поподробнее посмотреть нашу больницу. Борхардт приехал и притащил
с собой громаднейший, тяжелый чемодан со всякими инструментами, чем
премного удивил и меня, и всех моих ассистентов. Инструментов для опера-
ции требовалось самый пустяк: несколько кровеостанавливающих зажимов,
пинцет, зонд, ножницы, да скальпель, - вот и все, а он притащил их целую
гору. Я успокоил его, что у нас есть все, все приготовлено, готов и
раствор новокаина, есть и перчатки, и так как до приезда Вл. Ил. остава-
лось еще 1 1/2 часа, предложил ему познакомиться с хирургическим корпу-
сом. Он видно волновался и сказал, что хочет начать готовиться к опера-
ции. После этого Борхардт стал говорить, чтобы оперировал я, а он будет
ассистировать, я ему на это ответил, что оперировать должен он, а я с
удовольствием ему поассистирую. Борхардт еще несколько раз повторял это
свое предложение, что он будет помогать при операции. Так я и до сих пор
не знаю, зачем он это говорил, - думаю, из галантности. О самой операции
Владимир Ильич потом как-то на перевязке сказал мне и д-ру Очкину: "я
думал, что вся эта процедура будет гораздо скорее; я бы сдавил так - да
и разрезал, пуля и выскочила бы; а то это все для парада было". Пришлось
невольно рассмеяться и почти согласиться с ним. Вл. Ил. приехал точно в
12 час., с ним тов. Беленький и еще кто-то из охраны. Приехал и Н. А.
Семашко. В операционную вошел, конечно, только Ник. Ал., который спросил
меня "кто же будет оперировать?". Я ему ответил: "немец, конечно, для
чего же он приехал?". Ник. Ал. согласился с этим. Операция прошла вполне
благополучно, Вл. Ил. видно совершенно не волновался, во время самой
операции только чуть-чуть морщился. Я был уверен, что операция будет ам-
булаторная и Вл. Ил. через 1/2 часа, после операции, пойдет домой. Бор-
хардт категорически запротестовал против этого и потребовал, чтобы
больной остался в больнице, хотя бы на сутки. Я не возражал против это-
го, конечно, так как стационарное наблюдение всегда гораздо покойнее. Но
куда мне было положить такого пациента, как Владимир Ильич? Отделение
было переполнено, но - кем? Я знал, чем каждый из них болен, но совер-
шенно не представлял себе, что может быть на уме у моих больных. Посове-
товавшись с главным доктором Вл. Ил. Соколовым, мы решили положить Вл.
Ил. в 44-ю палату на женское отделение; палата была отдельная, изолятор,
лежавшую там больную легко можно было перевести в общую палату
. Вл. Ил. сначала очень запротестовал и не хотел оставаться в больнице "из-за пустяков". Пришлось уговаривать, указывать, что после кокаина может появиться и тошнота, и рвота, может быть головная боль и нам удобнее будет его наблюдать. Вл. Ил. долго не с
оглашался на наши уговоры, последней каплей, кажется, были мои слова: "я даже для вас, Вл. Ил., палату на женском отделении приготовил". Вл. Ил. рассмеялся, сказал "ну вас" и остался.
Это неожиданное помещение в больницу, конечно, наделало много хлопот
не нам, больничным, а, главным образом, охране и обеспокоило Надежду
Константиновну и Марию Ильиничну, которые и звонили ко мне и потом прие-
хали. Мар. Ил. беспокоилась, накормят ли Вл. Ил. Я успокоил, сказавши,
что и позаботимся со всех сторон, и покормим, и напоим.
Вл. Ил., как всякий больной, поступающий в больницу, был проведен по
всем бумагам, была написана история болезни, которую заполнил Вл. Ив.
Соколов, главный доктор. Вл. Ил. беспрекословно подчинился больничным
порядкам, очень любезно принял д-ра Соколова, отвечал на все его вопро-
сы, дал себя выслушать и выстукать. Из этой истории болезни позволю от-
метить только последние строчки: "Со стороны нервной системы - общая
нервозность, иногда плохой сон, головные боли. Специалистами констатиро-
вана неврастения на почве переутомления". Часов в 7 вечера мой сынишка
сильно порезал себе ногу, пришлось пойти с ним в корпус и наложить на
рану швы и повязку. Я зашел к Вл. Ил., рассказал ему об этом случае, и
потом он каждый день спрашивал у меня, как нога моего сына, пока у него
не зажило. Эта внимательность к другим - одна из черточек характера Вл.
Ил. Вл. Ил. чувствовал себя прекрасно, на вопрос мой, не нужно ли чего,
ответил, показывая на тов. Беленького, который стоял в дверях: "Скажите
ему, чтобы они не очень волновались и больных бы не стесняли". Часов в
11 вечера, когда я зашел вновь в корпус, Вл. Ил. уже спал. На другой
день утром приехал Борхардт, сделали перевязку и в 1 часу Вл. Ил. уехал
домой. С Борхардтом вместе сделали еще одну перевязку, он уехал, и рану
повели уже я с моим помощником д-ром А. Дм. Очкиным, с нами всегда езди-
ла и моя операционная фельдшерица К. М. Грешнова. Заживление ранки, ко-
торое велось на тампоне, длилось недели 2 1/2, ранка заживала совершенно
гладко; несколько дней из-за этой ранки Вл. Ил. пробыл в Кремле и потом
приезжал на перевязки из Горок. Каждый раз Вл. Ил. пенял на то, что нам
приходится из-за этих перевязок много терять времени, и все хотел ездить
на перевязки в больницу. Приходилось уверять, что мы это делаем с полной
готовностью и что для нас будет гораздо спокойнее перевязывать его
здесь, а не в больнице. Несколько раз Вл. Ил. оставлял нас пить чай, ра-
душно угощал, беседуя на самые различные темы. Рана уже зажила, была под
корочкой; чтобы снять совсем повязку, нужно было посмотреть через день,
через 2 - так и договорились.
Через 2 дня меня вызывают часа в 3 с конференции в больнице к телефо-
ну. У телефона Вл. Ил.: "Вы что делаете?" - спрашивает он. "Сижу на за-
седании, потом пойду домой". - "А скоро ли?" - "Минут через 15-20". -
"Хорошо, минут через 20 я к вам приеду". Я хотел было запротестовать, но
он положил трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
были видны прекрасно, они немного сместились, сравнительно с тем, что мы
видели на рентгенограммах после ранения. Сделали рентгеновские снимки в
различных направлениях. После этого Вл. Ил. пошел с П. П. Лазаревым ос-
матривать Физический Институт, но осмотр этот не удался, так как Вл.
Ил., дойдя до комнаты, где у П. П. Лазарев собраны материалы по Курской
аномалии, заставил П. П. познакомить его с этими материалами самым под-
робным образом. Вл. Ил. слушал очень внимательно, о многом переспраши-
вал, видно, что он углубился в вопрос. Уезжая, Вл. Ил. сказал, чтобы П.
П. Лазарев продолжал держать его в курсе дела. Об операции было условле-
но делать ее у меня завтра 23 апреля и что Вл. Ил. приедет в 12 часов. Я
предложил Борхардту приехать ко мне в больницу к 11 часам, думая пока-
зать ему до операции хирургические отделения, но проф. Борхардт просил
разрешения приехать в 10 1/2 час. Я, конечно, не возражал, думая, что он
хочет поподробнее посмотреть нашу больницу. Борхардт приехал и притащил
с собой громаднейший, тяжелый чемодан со всякими инструментами, чем
премного удивил и меня, и всех моих ассистентов. Инструментов для опера-
ции требовалось самый пустяк: несколько кровеостанавливающих зажимов,
пинцет, зонд, ножницы, да скальпель, - вот и все, а он притащил их целую
гору. Я успокоил его, что у нас есть все, все приготовлено, готов и
раствор новокаина, есть и перчатки, и так как до приезда Вл. Ил. остава-
лось еще 1 1/2 часа, предложил ему познакомиться с хирургическим корпу-
сом. Он видно волновался и сказал, что хочет начать готовиться к опера-
ции. После этого Борхардт стал говорить, чтобы оперировал я, а он будет
ассистировать, я ему на это ответил, что оперировать должен он, а я с
удовольствием ему поассистирую. Борхардт еще несколько раз повторял это
свое предложение, что он будет помогать при операции. Так я и до сих пор
не знаю, зачем он это говорил, - думаю, из галантности. О самой операции
Владимир Ильич потом как-то на перевязке сказал мне и д-ру Очкину: "я
думал, что вся эта процедура будет гораздо скорее; я бы сдавил так - да
и разрезал, пуля и выскочила бы; а то это все для парада было". Пришлось
невольно рассмеяться и почти согласиться с ним. Вл. Ил. приехал точно в
12 час., с ним тов. Беленький и еще кто-то из охраны. Приехал и Н. А.
Семашко. В операционную вошел, конечно, только Ник. Ал., который спросил
меня "кто же будет оперировать?". Я ему ответил: "немец, конечно, для
чего же он приехал?". Ник. Ал. согласился с этим. Операция прошла вполне
благополучно, Вл. Ил. видно совершенно не волновался, во время самой
операции только чуть-чуть морщился. Я был уверен, что операция будет ам-
булаторная и Вл. Ил. через 1/2 часа, после операции, пойдет домой. Бор-
хардт категорически запротестовал против этого и потребовал, чтобы
больной остался в больнице, хотя бы на сутки. Я не возражал против это-
го, конечно, так как стационарное наблюдение всегда гораздо покойнее. Но
куда мне было положить такого пациента, как Владимир Ильич? Отделение
было переполнено, но - кем? Я знал, чем каждый из них болен, но совер-
шенно не представлял себе, что может быть на уме у моих больных. Посове-
товавшись с главным доктором Вл. Ил. Соколовым, мы решили положить Вл.
Ил. в 44-ю палату на женское отделение; палата была отдельная, изолятор,
лежавшую там больную легко можно было перевести в общую палату
. Вл. Ил. сначала очень запротестовал и не хотел оставаться в больнице "из-за пустяков". Пришлось уговаривать, указывать, что после кокаина может появиться и тошнота, и рвота, может быть головная боль и нам удобнее будет его наблюдать. Вл. Ил. долго не с
оглашался на наши уговоры, последней каплей, кажется, были мои слова: "я даже для вас, Вл. Ил., палату на женском отделении приготовил". Вл. Ил. рассмеялся, сказал "ну вас" и остался.
Это неожиданное помещение в больницу, конечно, наделало много хлопот
не нам, больничным, а, главным образом, охране и обеспокоило Надежду
Константиновну и Марию Ильиничну, которые и звонили ко мне и потом прие-
хали. Мар. Ил. беспокоилась, накормят ли Вл. Ил. Я успокоил, сказавши,
что и позаботимся со всех сторон, и покормим, и напоим.
Вл. Ил., как всякий больной, поступающий в больницу, был проведен по
всем бумагам, была написана история болезни, которую заполнил Вл. Ив.
Соколов, главный доктор. Вл. Ил. беспрекословно подчинился больничным
порядкам, очень любезно принял д-ра Соколова, отвечал на все его вопро-
сы, дал себя выслушать и выстукать. Из этой истории болезни позволю от-
метить только последние строчки: "Со стороны нервной системы - общая
нервозность, иногда плохой сон, головные боли. Специалистами констатиро-
вана неврастения на почве переутомления". Часов в 7 вечера мой сынишка
сильно порезал себе ногу, пришлось пойти с ним в корпус и наложить на
рану швы и повязку. Я зашел к Вл. Ил., рассказал ему об этом случае, и
потом он каждый день спрашивал у меня, как нога моего сына, пока у него
не зажило. Эта внимательность к другим - одна из черточек характера Вл.
Ил. Вл. Ил. чувствовал себя прекрасно, на вопрос мой, не нужно ли чего,
ответил, показывая на тов. Беленького, который стоял в дверях: "Скажите
ему, чтобы они не очень волновались и больных бы не стесняли". Часов в
11 вечера, когда я зашел вновь в корпус, Вл. Ил. уже спал. На другой
день утром приехал Борхардт, сделали перевязку и в 1 часу Вл. Ил. уехал
домой. С Борхардтом вместе сделали еще одну перевязку, он уехал, и рану
повели уже я с моим помощником д-ром А. Дм. Очкиным, с нами всегда езди-
ла и моя операционная фельдшерица К. М. Грешнова. Заживление ранки, ко-
торое велось на тампоне, длилось недели 2 1/2, ранка заживала совершенно
гладко; несколько дней из-за этой ранки Вл. Ил. пробыл в Кремле и потом
приезжал на перевязки из Горок. Каждый раз Вл. Ил. пенял на то, что нам
приходится из-за этих перевязок много терять времени, и все хотел ездить
на перевязки в больницу. Приходилось уверять, что мы это делаем с полной
готовностью и что для нас будет гораздо спокойнее перевязывать его
здесь, а не в больнице. Несколько раз Вл. Ил. оставлял нас пить чай, ра-
душно угощал, беседуя на самые различные темы. Рана уже зажила, была под
корочкой; чтобы снять совсем повязку, нужно было посмотреть через день,
через 2 - так и договорились.
Через 2 дня меня вызывают часа в 3 с конференции в больнице к телефо-
ну. У телефона Вл. Ил.: "Вы что делаете?" - спрашивает он. "Сижу на за-
седании, потом пойду домой". - "А скоро ли?" - "Минут через 15-20". -
"Хорошо, минут через 20 я к вам приеду". Я хотел было запротестовать, но
он положил трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117