Улучив момент, она схватила сумочку и выскочила из будки. Заставив себя непринужденно улыбнуться, она направилась к Эдуардо. Вот она уже стоит прямо у него за спиной, а он по-прежнему ее не замечает!
Она похлопала его по спине.
– Привет! – сказала она. – Это прекрасное существо – оно что, только стоит или может двигаться и разговаривать?
Он обернулся.
– Откуда ты взялась? Мне казалось, я все осмотрел.
Она загадочно улыбнулась.
– Разве я тебе не рассказывала? Во мне есть индейская кровь – со стороны матери. – Она улыбнулась и взяла его под руку. – Ну что, ты уже расплатился или нам надо возвращаться в ресторан?
– Все в порядке. Но уже поздно. Нам надо торопиться.
Эдуардо усадил ее в «роллс-ройс», ожидавший их у центрального входа. Стефани втянула воздух. В машине пахло так, как пахнет абсолютно новый, очень дорогой кожаный бумажник.
– Боже мой, – она провела пальцем по гладкой перчаточной коже обивки. Потом взглянула на Эдуардо. – Скажи мне, верна ли эта пословица: позаботься о роскоши, а каждодневные нужды позаботятся о себе сами?
Эдуардо засмеялся:
– Надеюсь.
Они, конечно, не знали, что всю дорогу до аэропорта за ними следовал некий попутчик.
Сопровождавший их белый «форд-эскорт» благополучно прибыл вместе с ними в аэропорт.
«Роллс-ройс» не стал сворачивать на дорогу к терминалу, а направился по служебной линии, ведущей прямо к ангарам и прочим аэропортским службам. Перед сетчатыми воротами он остановился.
«Форд-эскорт» затормозил в пятидесяти футах от него и выехал на обочину. Сидевшие в нем люди наблюдали, как вооруженный охранник приблизился к авто. После короткого обмена репликами с водителем он открыл ворота и впустил «роллс-ройс».
Въехав на территорию аэропорта, громадный автомобиль сразу как бы уменьшился в размерах на фоне огромных самолетов, свернул за ангар и скрылся из виду.
Сетчатые ворота захлопнулись.
«Форд» подтянулся поближе к воротам и остановился. К нему подошел охранник.
– Нет! Посторонним машинам въезд на территорию аэропорта строго воспрещен!
28
Ницца – В самолете
«Роллс-ройс» остановился около выстроенных в ряд трапов старого образца. Водитель помог Стефании выйти. Прямо перед нею высились два огромных самолета – таких она еще никогда не видела.
– Боже мой, – ошарашенно пробормотала Стефани.
Эдуардо, вышедший из машины вслед за ней, встревожился.
– Надеюсь, ты не боишься летать? – спросил он.
– Что? – Стефани обернулась к Эдуардо. – Нет, вовсе нет. Просто… – Стефани не могла подобрать нужных слов.
– Да?
– Ну, я думала, это будет частный самолет.
– Это и есть частный самолет.
Стефани засмеялась:
– Это ведь семьсот сорок седьмой, черт возьми!
Эдуардо пожал плечами.
– Возможно, он чуть больше, чем обычные самолеты, принадлежащие фирмам. Но это в самом деле частный самолет.
Взяв Стефани под руку, он повел ее к трапу.
Все сюрпризы были еще впереди.
У входа в самолет их ожидала красавица-стюардесса. На ней был наряд, какие обычно показывают в научно-фантастических фильмах: мини-платье из «металлического» волокна. Светлые волосы уложены в хитрую прическу в стиле шестидесятых.
– Синьор де Вейга, – сказала она. – Очень рада вас видеть.
– Я тоже рад, Камилла, – ответил Эдуардо.
Стюардесса улыбнулась Стефани той профессиональной улыбкой, которая является неотъемлемой принадлежностью всех стюардесс мира.
– Вы, должно быть, мисс Уилльямс.
– Да, – кивнула Стефани. – Здравствуйте.
– Добро пожаловать на борт нашего лайнера. Меня зовут Камилла.
Следуя за Камиллой по самолету, Стефани не переставала удивляться. Она еще никогда не видела такой отделки салона. Они шли по длинному узкому коридору, похожему на вагонный. Раздвижные двери вели в просторные комнаты.
Камилла провела их в гостиную, выдержанную в различных оттенках белого, с мебелью, обитой лоснящейся белой кожей, с шелковыми подушками, картинами импрессионистов, которыми мог бы гордиться любой музей. Стефани узнала Моне, Писсарро и две потрясающие вещи Бильярда. В нише стояла бронзовая танцовщица Дега высотой в три фута. «Любой музей мира отдал бы все за любое из этих сокровищ» , – подумала Стефани.
– Все уже на борту, – сказала Камилла. – Пожалуйста, пристегнитесь. Мы получили разрешение от диспетчеров на немедленный взлет.
Стефани была потрясена. С «Хризалидой» она уже как-то свыклась. Но это…
Раздался шум моторов, и огромный самолет медленно пополз к взлетной полосе.
Стефани казалось, что она теряет чувство реальности. И когда взревели моторы и самолет начал стремительный разбег, она думала о том, с какими же еще неожиданностями ей придется столкнуться.
Джонни Стоун видел, как взмыл в воздух частный самолет де Вейга, как он развернулся, беря курс на юг, как уменьшался в размерах и наконец скрылся в облаках. Джонни тихо выругался, пнул колесо «форда» и уселся на переднее сиденье, больно ударившись коленями о выступ машины. Еще раз выругавшись, он захлопнул дверцу и мрачно уставился в окно.
На водительском месте сидел стареющий жиголо, которого Джонни нанял в Марбелле, поскольку считал, что тот ему пригодится своим знанием местных условий. Жиголо спросил:
– Что теперь будем делать?
– Теперь? – Джонни махнул рукой в сторону аэропорта. – Теперь я хочу, чтобы ты довез меня до пассажирского терминала.
Эрнесто проводил время в полете за компьютером, с помощью которого он управлялся в своем мире бизнеса. Зара предпочла не выходить из апартаментов, расположенных на втором этаже.
Убранство ее салона было достойно королевы. Все выдержано в нежных персиковых тонах: ковер от Эдуарда Филдза с рисунком, изображавшим бабочек, огромная кровать с изголовьем в форме крыла бабочки, изящный диванчик и два вращающихся кресла, обитые персиковой кожей с перламутровым отливом. Зеркало туалетного столика было оправлено в два слоновьих бивня. Повсюду стояли статуэтки Бюхера, каждая подсвечивалась специальной невидимой лампой.
В ванной комнате с огромным зеркалом, кроме ванны-джакузи и биде, стоял шкаф, в котором содержался ее «полетный» гардероб.
В тот момент, когда самолет набрал высоту двадцать восемь тысяч футов и вышел на крейсерскую скорость, Зара отдыхала, лежа на кровати. На ней были огромные бриллиантовые серьги, золотой тюрбан и желтый шифоновый брючный костюм с вышивкой золотом. Ее коралловые губы были плотно сжаты, черные агатовые глаза поблескивали. Вокруг нее на покрывале, как игрушки, были разбросаны броши-бабочки ее коллекции.
Ей нравилось забавляться с ними, нравилось вспоминать историю каждой, ощущать эту волшебную, затейливую работу в своих пальцах. Еще больше ей нравилось выбирать: какой из них украсить туалет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137