Теперь двери напротив.
– Да? – спросил женский голос.
Приоткрыв дверь, Стефани заглянула внутрь. Голос принадлежал медсестре – ее Стефани тоже видела в самолете. Ребенок лежал в инкубаторе для недоношенных детей.
– Простите , – Стефани быстро закрыла дверь. Оставалась пятая, последняя дверь. Комната была пуста.
Стефани вернулась в приемную. Джонни посмотрел на нее вопросительно.
– Я нашла детей, – сказала Стефани и, помолчав, добавила: – Во всяком случае, двух из трех, доставленных сюда.
Она взглянула на всхлипывающую женщину и подошла к ней.
– Сеньора? – произнесла она, беря руки женщины в свои. – Сеньора!
Женщина, освободив одну руку, вытерла слезы.
– Вы говорите по-английски? – спросила Стефани.
Женщина отрицательно покачала головой. Стефании вздохнула.
– А я не говорю по-португальски.
И вдруг Стефани осенило. Она вспомнила, что здесь может выручить испанский, который близок к португальскому.
– Джонни, ты случайно не говоришь по-испански?
– Немножко.
– Спроси-ка по-испански, где ее дочь.
После недолгого обмена репликами Джонни удалось выяснить, что девочка в операционной. Стефани внезапно почувствовала дурноту.
– Джонни! – ей было трудно говорить. – Пошли туда! Пока еще не поздно!
В шесть часов вечера Эдуардо по внутренней связи попросил Мирсию зайти к нему в кабинет. Она тут же вошла с блокнотом и ручкой.
– Сеньор?
Эдуардо вопросительно взглянул на секретаршу.
– Ты звонила мисс Уилльямс?
– Да, сэр. Я всех просила передать ей, что вы ее разыскиваете.
– Понятно.
– Чем я еще могу помочь?
– Позвони, пожалуйста, в гараж и попроси шофера подогнать машину к выходу. И еще, соединись с пилотом – пусть готовит самолет. Я возвращаюсь в Рио.
Мирсия кивнула.
– Я позвоню им прямо сейчас.
Через десять минут Эдуардо уже был на пути в аэропорт. Он дважды пытался связаться со Стефани из машины, но ее телефон упорно молчал. Час спустя, уже в самолете, направлявшемся в Рио, он еще раз набрал ее номер. Безрезультатно.
«Наверняка у нее полно дел , – успокаивал он себя. Однако это не помогало. Он волновался все сильнее. – Полдня ее разыскивала секретарша, передавая всем, чтобы она позвонила мне. Неужели она не могла за все это время набрать мой номер?»
Джонни мчался по коридору, Стефани едва поспевала за ним. Она уже увидела в дальнем конце устрашающую надпись на двойной вращающейся двери: «Операционная».
Но тут вдруг двойные двери слева впереди с шумом распахнулись.
Стефани застыла на месте. Дышать стало трудно.
Она чувствовала себя так, словно ее отключили от источника питания.
Джонни схватил ее за руку и втащил в ближайший глубокий дверной проем. Они вжались в нишу. Немного погодя Джонни осторожно выглянул, чтобы посмотреть, что делается в коридоре.
Где-то впереди послышались голоса. Кто-то громко смеялся и беззлобно переругивался. Противно скрипя колесами по линолеуму, из открытой двери выехала каталка, чуть было не врезавшись в противоположную стену. За ней выбежали два дородных санитара в зеленых халатах. Один перехватил каталку и ловко направил ее в сторону операционной. Другой же вернулся обратно в комнату и вскоре вышел, держа в руках что-то явно тяжелое. Поджидавший его санитар подхватил этот предмет, и общими усилиями они водрузили его на каталку.
Это был маленький белый гроб.
Стефани, которая тоже высунула голову из укрывавшей их ниши, оцепенела. Она знала, кому предназначался этот гроб, но она так хотела надеяться, что еще не все потеряно и им еще удастся предотвратить смерть ребенка.
Санитары, посвистывая, толкали перед собой страшную тележку, и вот она с шумом въехала в операционную. Двери захлопнулись.
Коридор снова погрузился в тишину.
«Господи, помоги нам! Сделай так, чтобы мы успели!» – молилась Стефани.
Самолет пошел на снижение. Полковник Валерио слышал, как изменился гул моторов, стало закладывать уши. Он раздвинул занавески иллюминатора. Под крыльями самолета была непроглядная тьма, нигде ни огонька. Но он знал, что скоро под ними появится море огней – Ситто-да-Вейга.
Через полчаса он был на месте.
Теперь Стефани бежала первой. Проскользнув в дверь с надписью «Операционная», она быстро присела, чтобы ее силуэт не вырисовывался на фоне освещенной полупрозрачной двери в коридор Она была в боевой готовности, как спринтер на старте, ожидающий выстрела сигнального пистолета. Каждый ее нерв был напряжен, сердце билось так сильно, что, казалось, его удары слышны во всей комнате.
Она медленно осмотрелась. Санитаров с гробиком не было видно. Может быть, они вкатили его в одно из подсобных помещений перед операционной? В каждой стене было по две двери, и только сквозь стекла одной из них пробивался свет. Оттуда же доносился неясный гул голосов.
Чуть приподнявшись, она приотворила дверь для Джонни. Тот проскользнул внутрь и огляделся.
– Похоже, это тамбур операционной, – прошептала Стефани.
– Да, – согласился Джонни.
Стефани неслышно подошла к двери и, вжавшись в кафельную стену рядом с ней, глубоко вздохнула, внезапно ощутив всю тяжесть навалившихся на нее многочисленных событий, которые привели ее сюда, к этому самому месту.
Она заглянула через стекло в операционную. В ярком свете ламп хирург, облаченный в зеленое, в шапочке и маске, склонился над операционным столом. Рядом находилась медсестра. Стефани видела лежащую на столе девочку: вдоль всего тела, от шеи до паха, зиял глубокий разрез.
О боже! Стефани едва удалось сдержать резкий приступ тошноты.
Внутренние части растянутой зажимами кожи были желтоватыми от жировых прослоек, а сама плоть была покрыта молочного цвета пленкой. Под оттянутой частью кожи, как на полотне художника-абстракциониста, ветвились узоры пурпурного, красного, серебристого, голубого цветов.
Стефани прошиб холодный пот. Она быстро отвела глаза.
«Меня сейчас вывернет наизнанку», – подумала она.
– Похоже, все нормально, – прошептал Джонни.
– Не уверена, – тихо ответила Стефани, немного приободрившаяся оттого, что он был рядом.
До них донесся голос хирурга, обратившегося к сестре:
– Шприц.
Взяв шприц, хирург поднес его к свету.
Огромный шприц был пустой. «Что они делают? – подумала Стефани. – Забирают кровь?»
– Переходим к самому сложному, – бросил хирург.
– Не волнуйтесь, – ответила сестра. – У нас всегда двое в запасе.
Хирург засмеялся.
– Да, конечно, но все равно мы должны постараться обойтись одним.
Стефани не верила своим ушам. «Не может этого быть!» – говорила она себе, безотчетно касаясь рукой Джонни, чтобы убедиться, что он рядом. «Они сошли с ума! Это безумцы!» Она сжалась и ощутила сильную боль, как будто игла огромного шприца вошла в ее живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Да? – спросил женский голос.
Приоткрыв дверь, Стефани заглянула внутрь. Голос принадлежал медсестре – ее Стефани тоже видела в самолете. Ребенок лежал в инкубаторе для недоношенных детей.
– Простите , – Стефани быстро закрыла дверь. Оставалась пятая, последняя дверь. Комната была пуста.
Стефани вернулась в приемную. Джонни посмотрел на нее вопросительно.
– Я нашла детей, – сказала Стефани и, помолчав, добавила: – Во всяком случае, двух из трех, доставленных сюда.
Она взглянула на всхлипывающую женщину и подошла к ней.
– Сеньора? – произнесла она, беря руки женщины в свои. – Сеньора!
Женщина, освободив одну руку, вытерла слезы.
– Вы говорите по-английски? – спросила Стефани.
Женщина отрицательно покачала головой. Стефании вздохнула.
– А я не говорю по-португальски.
И вдруг Стефани осенило. Она вспомнила, что здесь может выручить испанский, который близок к португальскому.
– Джонни, ты случайно не говоришь по-испански?
– Немножко.
– Спроси-ка по-испански, где ее дочь.
После недолгого обмена репликами Джонни удалось выяснить, что девочка в операционной. Стефани внезапно почувствовала дурноту.
– Джонни! – ей было трудно говорить. – Пошли туда! Пока еще не поздно!
В шесть часов вечера Эдуардо по внутренней связи попросил Мирсию зайти к нему в кабинет. Она тут же вошла с блокнотом и ручкой.
– Сеньор?
Эдуардо вопросительно взглянул на секретаршу.
– Ты звонила мисс Уилльямс?
– Да, сэр. Я всех просила передать ей, что вы ее разыскиваете.
– Понятно.
– Чем я еще могу помочь?
– Позвони, пожалуйста, в гараж и попроси шофера подогнать машину к выходу. И еще, соединись с пилотом – пусть готовит самолет. Я возвращаюсь в Рио.
Мирсия кивнула.
– Я позвоню им прямо сейчас.
Через десять минут Эдуардо уже был на пути в аэропорт. Он дважды пытался связаться со Стефани из машины, но ее телефон упорно молчал. Час спустя, уже в самолете, направлявшемся в Рио, он еще раз набрал ее номер. Безрезультатно.
«Наверняка у нее полно дел , – успокаивал он себя. Однако это не помогало. Он волновался все сильнее. – Полдня ее разыскивала секретарша, передавая всем, чтобы она позвонила мне. Неужели она не могла за все это время набрать мой номер?»
Джонни мчался по коридору, Стефани едва поспевала за ним. Она уже увидела в дальнем конце устрашающую надпись на двойной вращающейся двери: «Операционная».
Но тут вдруг двойные двери слева впереди с шумом распахнулись.
Стефани застыла на месте. Дышать стало трудно.
Она чувствовала себя так, словно ее отключили от источника питания.
Джонни схватил ее за руку и втащил в ближайший глубокий дверной проем. Они вжались в нишу. Немного погодя Джонни осторожно выглянул, чтобы посмотреть, что делается в коридоре.
Где-то впереди послышались голоса. Кто-то громко смеялся и беззлобно переругивался. Противно скрипя колесами по линолеуму, из открытой двери выехала каталка, чуть было не врезавшись в противоположную стену. За ней выбежали два дородных санитара в зеленых халатах. Один перехватил каталку и ловко направил ее в сторону операционной. Другой же вернулся обратно в комнату и вскоре вышел, держа в руках что-то явно тяжелое. Поджидавший его санитар подхватил этот предмет, и общими усилиями они водрузили его на каталку.
Это был маленький белый гроб.
Стефани, которая тоже высунула голову из укрывавшей их ниши, оцепенела. Она знала, кому предназначался этот гроб, но она так хотела надеяться, что еще не все потеряно и им еще удастся предотвратить смерть ребенка.
Санитары, посвистывая, толкали перед собой страшную тележку, и вот она с шумом въехала в операционную. Двери захлопнулись.
Коридор снова погрузился в тишину.
«Господи, помоги нам! Сделай так, чтобы мы успели!» – молилась Стефани.
Самолет пошел на снижение. Полковник Валерио слышал, как изменился гул моторов, стало закладывать уши. Он раздвинул занавески иллюминатора. Под крыльями самолета была непроглядная тьма, нигде ни огонька. Но он знал, что скоро под ними появится море огней – Ситто-да-Вейга.
Через полчаса он был на месте.
Теперь Стефани бежала первой. Проскользнув в дверь с надписью «Операционная», она быстро присела, чтобы ее силуэт не вырисовывался на фоне освещенной полупрозрачной двери в коридор Она была в боевой готовности, как спринтер на старте, ожидающий выстрела сигнального пистолета. Каждый ее нерв был напряжен, сердце билось так сильно, что, казалось, его удары слышны во всей комнате.
Она медленно осмотрелась. Санитаров с гробиком не было видно. Может быть, они вкатили его в одно из подсобных помещений перед операционной? В каждой стене было по две двери, и только сквозь стекла одной из них пробивался свет. Оттуда же доносился неясный гул голосов.
Чуть приподнявшись, она приотворила дверь для Джонни. Тот проскользнул внутрь и огляделся.
– Похоже, это тамбур операционной, – прошептала Стефани.
– Да, – согласился Джонни.
Стефани неслышно подошла к двери и, вжавшись в кафельную стену рядом с ней, глубоко вздохнула, внезапно ощутив всю тяжесть навалившихся на нее многочисленных событий, которые привели ее сюда, к этому самому месту.
Она заглянула через стекло в операционную. В ярком свете ламп хирург, облаченный в зеленое, в шапочке и маске, склонился над операционным столом. Рядом находилась медсестра. Стефани видела лежащую на столе девочку: вдоль всего тела, от шеи до паха, зиял глубокий разрез.
О боже! Стефани едва удалось сдержать резкий приступ тошноты.
Внутренние части растянутой зажимами кожи были желтоватыми от жировых прослоек, а сама плоть была покрыта молочного цвета пленкой. Под оттянутой частью кожи, как на полотне художника-абстракциониста, ветвились узоры пурпурного, красного, серебристого, голубого цветов.
Стефани прошиб холодный пот. Она быстро отвела глаза.
«Меня сейчас вывернет наизнанку», – подумала она.
– Похоже, все нормально, – прошептал Джонни.
– Не уверена, – тихо ответила Стефани, немного приободрившаяся оттого, что он был рядом.
До них донесся голос хирурга, обратившегося к сестре:
– Шприц.
Взяв шприц, хирург поднес его к свету.
Огромный шприц был пустой. «Что они делают? – подумала Стефани. – Забирают кровь?»
– Переходим к самому сложному, – бросил хирург.
– Не волнуйтесь, – ответила сестра. – У нас всегда двое в запасе.
Хирург засмеялся.
– Да, конечно, но все равно мы должны постараться обойтись одним.
Стефани не верила своим ушам. «Не может этого быть!» – говорила она себе, безотчетно касаясь рукой Джонни, чтобы убедиться, что он рядом. «Они сошли с ума! Это безумцы!» Она сжалась и ощутила сильную боль, как будто игла огромного шприца вошла в ее живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137